White wedding.

Субботнее утро началось с оглушительного вопля Тетушки - Так, все немедленно просыпайтесь, - у нас еще очень много дел! - Ну, не знаю. Лично я никаких дел на эти выходные не планировал, - пробурчал Ранмару, натягивая одеяло на голову. На пороге его комнаты бесшумно возник Себастиан. - Господин Мори, мадам просила всех спуститься вниз. - Передайте мадам, что я немного опоздаю, - отозвался Ранмару откуда-то из глубин кровати. Дворецкий тяжело вздохнул: - Мадам Накахара предвидела такое развитие событий, поэтому велела мне сделать следующее… С этими словами он быстро вытащил из-за спины большое пластмассовое ведро с водой и ловким движением вылил его содержимое юноше на голову. В ответ Ранмару подпрыгнул на кровати и громко заорал: - **********! - Прошу Вас, не выражайтесь в моем присутствии, - невозмутимо отозвался Себастиан, - как переоденетесь, спускайтесь вниз: мадам ждет всех к завтраку. Ранмару тяжело вздохнул и принялся снимать пижаму, бормоча сквозь зубы ругательства. Переодевшись, он зевнул и вышел из комнаты. На лестнице он столкнулся с мрачным Кехеем. Ранмару невольно вздрогнул: прямо под правым глазом у блондина красовался огромный фиолетовый синяк. - Ками-сама, кто же так с тобой?! – воскликнул Мори, отшатываясь. В ответ Кехей надулся и потрогал фингал… Флешбек. - Эй, Накахара Сунако, я люблю тебя, знаешь? - с этими словами Кехей отстранился от окаменевшей девушки и отвернулся, ожидая ответной реакции. «Ударит или не ударит? А может, бросится ко мне на шею и тоже признается в любви? Нееееееееет, Такано, это фантастика!» - лихорадочно думал блондин, застывший в напряжении. Ожидаемого удара или объятия так и не последовало. Кехей повернулся к Сунако и оторопел: больше всего девушка напоминала сейчас героиню какого-нибудь из своих любимых ужастиков. На ее лице застыл непередаваемый ужас, а в глазах поселился панический страх. «Что, неужели я так плохо целуюсь? Раньше вроде не жаловалась…» - промелькнула в голове Кехея идиотская мысль. Блондин успокаивающе улыбнулся и сделал шаг по направлению к девушке. - Ты это, в порядке? Все хорошо, я всего лишь признался тебе в любви… Девушка начала пятиться назад, судорожно заикаясь: - Ттттты…тттты… Блондин двинулся следом, ласково приговаривая: - Да-да, это я, Такано Кехей, помнишь меня? Ну, «Ааааааа, сияющее создание, ты меня ослепляешь», и так далее… Внезапно Сунако завизжала и со всей силы стукнула кулаком по плите. Удар пришелся аккурат на большую чугунную сковородку, в которой Себастиан готовил рататуй. В следующее мгновение Кехей ошеломленно наблюдал, как сковородка, жалобно тренькнув, взлетает в воздух, и, совершив изящный пируэт, движется в направлении головы блондина. «А вот здесь я явно аспирином не отделаюсь», - обреченно успел подумать Кехей, прежде чем сковородка угодила ему в лицо. Блондин беззвучно упал навзничь. Увидев это, Сунако снова завизжала и побежала вон из кухни с криком: - Ками-сама, я убила сияющее создание! О, эта священная сковородка возмездия! Кехей сморщился и перевернулся на спину: - Такое впечатление, что по голове ударили кое-кого другого, - тихо простонал он, хватаясь за левую скулу… - Так что же все-таки произошло? – ворвался в сознание блондина обеспокоенный голос Ранмару. - Я слышал ночью странные вопли, но подумал, что это Сунако-чан опять пытается сбежать? Это она тебя так? Кехей закашлялся и сухо ответил: - Я упал. - На что же? – полюбопытствовал Ранмару. - На грабли. - Грабли?! Откуда взялись в доме грабли? - Не знаю. Наверно, Себастиан зачем-то оставил, - невозмутимо парировал блондин. - И грабли попали тебе точно в глаз? – недоверчиво спросил Ранмару. - Это были очень меткие грабли, - последовал лаконичный ответ. - Знаешь, я не… - начал было Ранмару, но Кехей ловко прервал его, распахивая дверь: - О, мы уже подошли к столовой, какая удача! Я так хочу есть, просто кошмар… С этими словами он быстро двинулся к столу. Ранмару пожал плечами и последовал за ним… Вид покалеченного блондина произвел необычайный эффект: Сунако покраснела, побледнела, и, наконец, приобрела приятный синеватый оттенок, Тетушка подавилась йогуртом, Юки закашлялся, Такенага хмыкнул и покосился на Сунако. Тамао же, как истинная леди, тактично промолчала, но ее округлившиеся глаза выдавали удивление девушки. Ной подскочила и открыла рот, но Ранмару ее опередил: - Кехей упал на грабли. - Ага, - недоверчиво отозвались остальные и покосились в сторону Сунако, моментально поменявшей цвет с синеватого на пунцовый и уткнувшейся в тарелку с мюсли. - Очень меткие грабли, - резюмировал Такенага, буравя Кехея взглядом. Оставшееся время завтрака прошло в молчании… С наступлением вечера в поместье воцарился полный хаос. Шли последние приготовления к торжеству, и повсюду сновали люди, слышались крики и звон посуды. Всем этим балаганом руководил невозмутимый Себастиан. Тетушка ухитрялась быть сразу везде, и ее громкий голос проникал в каждую щель. Наконец она уехала в аэропорт встречать родителей Сунако и Кехея, и в доме стало чуть-чуть поспокойнее. На втором этаже также царило оживление, ведь именно там, в комнатах жениха и невесты должны были пройти мальчишник и девичник. - Сунако-чаааааааан, открой глаза! – воскликнула Ной, все еще удерживая ладони на глазах Сунако. В ответ девушка тяжело вздохнула и подчинилась. Она вообще не понимала, что происходит. Сначала ее схватили хихикающие Ной, Тамао и Мачико и потащили в салон красоты. В этом царстве помады и лака для волос Сунако предпочла отключиться, предварительно вырубив охранника и испустив солидный фонтан крови. Дальше последовал обувной магазин и модный бутик одежды, которые показались девушке даже хуже предыдущего ада. И теперь она, надушенная, накрашенная и расфуфыренная, как престарелая кокетка, стояла перед дверью в собственную комнату и не понимала, что происходит. - А, что мы… - начала было Сунако, но Мачико улыбнулась и распахнула дверь. Увиденное зрелище заставило девушку судорожно выдохнуть. Все помещение было задрапировано черной и алой тканью. Повсюду красовались черепа и свечи, а любимые манекены Сунако были наряжены в новые костюмы. Посреди комнаты, на маленькой изящной этажерке стоял огромный торт в виде надгробия, на котором красным кремом было написано: «Сунако выходит замуж!» Рядом примостились вазочки со всевозможным шоколадом разных сортов и форм. - Ками-сама, девочки, - растроганно прошептала Сунако. К ней подскочили смеющиеся Ной и Мачико и радостно закричали: - Пам-пам-парам! А вот и наш девичник! - Давай, давай, проходи, - тараторила Ной, хватая Сунако под руку и ведя ее к изящному старинному креслу, накрытому черным бархатным покрывалом. Удивленная невеста покорно плюхнулась в кресло и ошеломленно переспросила: - Девичник?! Мачико захихикала: - Ну да. Сегодня последний вечер твоего девичества. Завтра ты станешь замужней женщиной, Накахара Сунако! Точнее, Такано Сунако… - Нет, Такано Сунако совсем не звучит, - поморщилась Ной. - Можно взять двойную фамилию - Такано-Накахара, - предложила Тамао. Ной скорчила гримаску: - Фу, это тоже не то. Вот если Кехей… - Я боюсь, - внезапно тихо сказала Сунако. Девушки прекратили спорить и повернулись к брюнетке. Она сидела, спрятав лицо в ладонях, и сейчас скорее напоминала маленькую девочку, чем обычную мрачную сварливую девочку-ужастик. Девушки переглянулись и подошли к Сунако. Ной обняла ее за плечи, Мачико начала ласково гладить по голове, а Тамао серьезно спросила: - Сунако-чан, ты так боишься выходить замуж? Девушка подняла глаза и гулко вздохнула: - Я… я не знаю, чего боюсь. Меня все пугает. Мне страшно, потому что замужество – это действительно серьезно. Еще вчера я была обычной девочкой, которая гуляла по кладбищам, собирала анатомические пособия и коллекционировала орудия пыток… Мачико закашлялась и сдавленно пробормотала: - Ну да, совершенно обычной… Сунако продолжала: - А завтра… завтра я уже стану другой. Я буду замужней дамой, мне придется повзрослеть, заботиться о муже, носить шляпку с вуалькой и смотреть дурацкие сериалы для домохозяек… Нормальные жены ведь не смотрят кровавые ужастики, так? Неожиданно Тамао рассмеялась: - Сунако-чан, ты несешь полный бред. И ведешь себя, как полная дурочка. Брюнетка в ответ уставилась на нее, приоткрыв рот. Мачико и Ной тоже казались ошеломленными таким резким выпадом обычно тихой Тамао. Тем временем девушка присела на кровать Сунако и серьезно продолжила говорить: - Сунако-чан, в твоей жизни почти ничего не поменяется. Ты продолжишь жить в поместье, будешь ходить в школу и сдавать экзамены. А насчет заботы о муже… Ты ведь и раньше брала на себя все домашние обязанности, ведь так? - Ну да, - отозвалась все еще пребывающая в удивлении брюнетка. Тамао улыбнулась: - Ну вот. Ты по-прежнему будешь стирать, убирать и готовить для Кехея. И никто не заставляет тебя смотреть дурацкие сериалы или носить шляпку с вуалькой. Ты можешь наслаждаться ужастиками сколько душе угодно! Ничего не изменится. Просто на твоем пальчике появится симпатичное колечко с блестящим камушком, и вас с Кехеем будут называть страшно непривычными словами: «муж» и «жена». - Хотела бы я, чтобы нас с Такенагой-куном называли такими страшными словами, -мечтательно пробормотала Ной. - И потом, зная Кехея, я сильно сомневаюсь, что в ваших отношениях что-нибудь изменится, - вставила Мачико. Сунако тяжело вздохнула: - Он вчера сказал мне жуткую вещь. Жуткие, кошмарные слова, после которых уже ничто не будет, как прежде… - Какие?! - хором воскликнули девушки. Ной вскочила с дивана и заорала, грозно потрясая надкушенной шоколадкой: - Если этот козел решил тебя бросить, то я его… - Он сказал, что любит меня. Ной осеклась и медленно присела обратно. Мачико и Тамао ахнули. Ной потрясла головой и неверяще переспросила: - Что, так и сказал? Без дураков?! Сунако обхватила голову руками и простонала: - Я вообще ничего не понимаю! Ладно бы он, как обычно, орал, дрался и плевался огнем! А тут он соглашается на мне жениться, целует меня, да, и к тому же, говорит, что любит! Он что, грибочков объелся? Мачико подняла руки: - Погоди-погоди! Именно так и сказал? Не «Накахара Сунако,я так люблю жрать твои креветки» или «Накахара Сунако, жуткая ты девочка, я так люблю валяться в одном полотенце на любовно почищенном тобою диване»? - Он сказал «Накахара Сунако, я люблю тебя, знаешь», - гулко отозвалась брюнетка. - С Кехеем явно какой-то *****, - пробормотала Тамао. - Тамао-сан! – воскликнула было Ной, но девушка отмахнулась: - Да с вами никакого воспитания не хватит! Я долго держалась, но эта свадьба меня добила! - Сунако-чан, а ты любишь Кехея? – спросила Мачико, не обращая внимания на творящийся вокруг балаган. Ной и Тамао перестали переругиваться и ожидающе воззрились на брюнетку. Повисло гнетущее молчание. Сунако откинулась в кресле. Обеспокоенную гримаску на лице сменило выражение глубокой задумчивости. - Я… я не знаю. Сложно сказать, люблю я его или нет. Два года назад я старательно похоронила в себе все то, что заставляло меня любить, улыбаться или радоваться жизни. Мое первое серьезное чувство оказалось настолько болезненным, что я сделала все, чтобы навсегда разучиться любить. Любовь – это что-то ненастоящее, фальшивое, всего лишь иллюзия, которую человек придумал, чтобы хоть как-то отличаться от животного. Я думала, как, ну как можно любить не родного тебе по крови человека или того, кого ты знаешь всю сознательную жизнь? Я любила маму, папу, тетушку, Себастиана, Хироси-куна, Акиру, Жозефину, но они никогда меня не предадут и всегда, всегда примут меня такой, какая я есть. И я боялась. Я боялась впустить кого-либо другого в свой маленький темный мирок, потому что это больно. Очень больно, когда тебя отвергает любимый человек, и ты слышишь, как он говорит тебе эти обидные слова, и в то же время тебе кажется, что все это происходит не с тобой. Что это не ты стоишь и смотришь на то, как он уходит, оставив тебя с разбитым сердцем и душой наизнанку. Это не ты идешь, спотыкаясь, по лужам, захлебываясь слезами и чувствуя себя преданной и униженной. Не ты запираешься в темной комнате и пытаешься найти выход из этого гнетущего одиночества и искусственного отчаяния… Ной судорожно всхлипнула, Мачико шмыгнула носом, а Тамао тихо заплакала. Сунако подняла на них глаза: - А потом я поняла… Ной зарыдала. Мачико и Тамао уткнулись в друг дружку. - Я поняла… Тамао трубно высморкнулась в покрывало Сунако. - Я поняла…Что все это чушь собачья! Ной поперхнулась и молча упала с дивана. Сунако взяла со столика вазочку с шоколадом и спокойно продолжила: - И потом, я рада, что так произошло. Если бы этот… ну, как там его, короче, мой семпай, не отверг меня, я бы никогда не открыла для себя этот чарующий мир тьмы и вечного ужаса! - Знаете, а я уже привыкла к тому, что у нас никогда ничего серьезно не заканчивается, -задумчиво протянула Тамао, отправляя в рот конфету. - И за это я должна поблагодарить Кехея и всех вас. Тамао поперхнулась конфетой и закашлялась. Сунако принялась усердно хлопать ее по спине, продолжая говорить: - Все мои друзья не смогли принять новую меня. Рано или поздно они все прекращали свои бесплодные попытки вернуть меня к норме и просто исчезали из моей жизни. А вы и Кехей… Вы… Вы просто взяли и нагло ворвались в мой мир, порушив привычный уклад жизни!!! Не спрашивая моего разрешения, вы заставили меня делать кучу возмутительных и непривычных вещей: краситься, мыться, наряжаться, гулять, ходить на праздники, ездить на пляж! Больше всех меня раздражал Кехей, это наглое, невоспитанное сияющее создание, с которым постоянно приходилось обниматься, танцевать, изображать парочку и даже целоваться! Да я вообще не понимаю, как я еще жива при таких кровопотерях! Но постепенно… раздражение ушло, – неожиданно Сунако улыбнулась. И не так, как обычно, а очень светло и хорошо. - Меня стали радовать эти дурацкие совместные поездки, опасные приключения и бесконечное дуракаваляние. Я действительно полюбила всех вас. Даже с вашей мерзкой привычкой мазюкать меня помадой и тональным кремом. А Кехей… Кехей всегда был особенным. Со временем сияние совсем не померкло, но стало привычным. И за этим ослепительным светом я увидела то, что раньше не замечала. Какой он храбрый, какой внимательный и чуткий… какие у него красивые глаза, сильные руки и низкий, завораживающий голос… А его улыбка… Господи, да я влюбилась в него сразу, как только увидела эту чертову улыбку, из-за которой мои ноги подкашиваются, а щеки розовеют! – сердито выкрикнула Сунако и, схватив вазочку с шоколадом, начала остервенело запихивать в рот конфеты. Ной завизжала, Тамао снова закашлялась, а Мачико радостно заверещала, со всей силы принимаясь хлопать Тамао по плечу: - Наконец-то оба наших великих идиота прозрели! Ура, ура, дети мои! Да я еле жива от радости! - А я еле жива от тебя. Прекрати стучать, ты из меня сейчас весь дух выбьешь! –прохрипела Тамао, пытаясь отдвинуться. Мачико зарделась и убрала руку. Сунако перестала объедаться шоколадом и жалобно спросила: - И что же мне теперь делать? Ной прекратила прыгать по комнате и воскликнула: - Как, что? Веселиться! И у нас есть для тебя сюрприз! С этими словами она громко хлопнула в ладоши. Дверь в комнату распахнулась, и в комнату пружинистым шагом вступил мускулистый высокий молодой человек в маске Джейсона, клетчатой рубашке и коротких джинсовых шортиках. В руках он держал бензопилу. Сунако ахнула: - Джейсон! Ной довольно улыбнулась и плюхнулась на диван: - Это стриптизер Хуан, и он исполнит любое твое желание, Сунако-чан! Ты можешь… Договорить она не успела, так как глаза Сунако загорелись лихорадочным огнем. С громком визгом она вскочила на ноги и бросилась к ошалевшему стриптизеру, крича на бегу: - Джейсон, это же Джейсон! Сбылась моя главная темная мечта! Давай же, побегай за мной с пилой, попытай меня, свяжи и мучай раскаленным железом!!!!! Стриптизер уронил пилу и с воплем: «Мама!» - принялся резво убегать от счастливой невесты. Мачико закатила глаза. Тамао вздохнула. - Боюсь, в агентстве нам придется заплатить двойную цену… Девушки перевели глаза на Хуана, убегающего от Сунако и пытающегося отбиться от нее конфетами, и дружно расхохоталась. Ной взяла со столика бутылку: - Шампанского, дамы? Когда Ной закончила разливать напиток, Мачико подняла свой бокал: - За свадьбу! - За нее, за долгожданную! – воскликнула Ной. - Нет, я не буду класть тебя на гильотину! – раздался из угла комнаты истошный вопль псевдо-Джейсона. - За Хуана. Чтобы к концу девичника он остался целым и невредимым, - усмехнулась Тамао, снова поднимая бокал. Ответом ей был дружный смех… Тем временем, в комнате Ранмару, хмурый Кехей сидел на диване, поедая одну креветку за другой. Вокруг него столпились уставшие Юки, Такенага и хозяин комнаты, наперебой предлагая ему всевозможные развлечения. - Кехей, у тебя же мальчишник – последний день свободы! Неужели ты не хочешь как-нибудь развлечься? – уговаривал будущего жениха Юки. - Нет. Я хочу сидеть в комнате Ранмару и есть креветки, - мрачно ответил Такано и потянулся к стоящему неподалеку вишневому муссу. Ранмару хлопнул в ладоши: - Придумал! Давайте пойдем на реслинг! Ты же любишь реслинг, Кехей! - Еще одно слово, и я начну капать муссом на твое покрывало, - последовал лаконичный ответ блондина, сопровождаемый тяжелым взглядом. Ранмару судорожно сглотнул. Такенага посмотрел на Юки: - Похоже, пришло время для нашего секретного оружия… С этими словами он откашлялся и громко крикнул: - Уважаемая… эээ… Эммануэль-сан, мы Вас ждем! Дверь в комнату медленно открылась, и на пороге плавно показалась сногсшибательная высокая блондинка в высоких сапогах-ботфортах, кожаных шортиках и крохотной маечке, грозящей вот-вот лопнуть на внушительном бюсте. Она ослепительно улыбнулась и, танцующим шагом приблизившись к блондину, пропела: - Здравствуй, дорогой мой жених. Как тебя зовут? - Кехей. Квевефку будефь? – прошепелявил с набитым ртом блондин, сплевывая вишневую косточку. Девушка вытаращила глаза, но сохранила лицо. Она вновь нежно улыбнулась и пропела, наклонившись к Кехею. - Дорогой мой, меня зовут Эммануэль, и в этот вечер я готова выполнить любое твое желание… Впервые за весь вечер на лице Кехея появился интерес. Он отставил миску с вишневым муссом и перевел глаза на Эммануэль. - Правда, любое? - Конечно, зайчик, - воскликнула обрадованная девушка. - А можешь надеть парик из длинных черных волос, забиться в угол и громко кричать: «Изыди, сияющее создание!» - швыряясь в меня всевозможными тяжелыми предметами? Эммануэль громко закашлялась, вытаращив глаза. Юки и Ранмару понимающе переглянулись и громко вздохнули. Такенага приблизился к Эммануэль и, легонько похлопав ее по плечу, ласково сказал: - Спасибо Вам за все, Эммануэль-сан, вы можете идти. Спускайтесь на первый этаж, Себастиан заплатит Вам троекратно. Обрадованная девушка поспешила ретироваться, громко приговаривая: - Господи, да они все психи! Когда дверь за Эммануэль захлопнулась, Такенага приблизился к продолжавшему мрачно сидеть Кехею и спросил: - Что произошло у вас с Сунако? - Ничего, - пробурчал блондин. Такенага понимающе кивнул: - Хорошо. Какой твой любимый цвет? - Синий, - ответил удивленный блондин. - Любимое блюдо? - Жареные креветки и клубника. - Когда ты впервые увидел Фудзи? - В пять лет. - Когда ты впервые покатался на двухколесном велосипеде? - Когда мне было шесть. Что за идиотские вопро… - Когда ты признался Сунако-чан в любви, что она сделала? – перебил Кехея брюнет. - Завизжала, отшатнулась и случайно стукнула меня сковородкой по лицу, - машинально ответил блондин и осекся: - Черт! Юки рассмеялся: - Такенага, пять баллов! Кехей глубоко вздохнул: - Ну да, ты меня раскусил. А толку-то? Она же от меня как угорелая унеслась. - А ты попробуй войти в положение Сунако-чан, - отозвался Ранмару, - не каждый день ей в любви признается сияющее создание! Юки серьезно спросил: - Ты… ты действительно ее любишь? Блондин закрыл лицо руками. Наконец, он поднял глаза и гулко сказал: - Да, люблю. Причем, настолько сильно, что готов жениться на ней даже без ее согласия. Я хочу, чтобы все знали, что она моя, и отныне принадлежит только мне одному. И рано или поздно, я сделаю так, что она меня полюбит. Я все сделаю. Он замолчал. Повисла тишина. Внезапно возле двери раздался громкий звон. Все невольно вздрогнули и перевели взгляд: на пороге стояли Акира, Хитоми и родители Сунако. Возле ног отца девушки валялись осколки чего-то массивного и хрустального. Рядом сиротливо лежал большой красный бант, явно только что украшавший разбитый подарок. Акира кашлянул: - Ммм, Кехей, папа Сунако хотел о многом с тобой поговорить… Но я думаю, это лучше сделать завтра утром. А теперь всем спокойной ночи, завтра нас ждет великий день! С этими словами он подтолкнул остальных к выходу. Дверь гулко захлопнулась. Воцарилось молчание. - Я уже говорил, что вечер в этом доме добрым не бывает? – наконец изрек Юки.