Бар "French Bulldog"

Бартон на мгновение застыл перед входом в бар, и, прежде чем толкнуть дверь, огляделся. Он всегда так делал, приходя сюда. Никаких опасностей, явных или скрытых, не было, но само место это было необычным. Особенным. Бартон никогда не приходил сюда с кем-то, только один. Во-первых, потому что это было слишком личное дело. Во-вторых – потому, что кроме самого Клинта, «French Bulldog» никто не увидит и войти в него не сможет. Для всех людей в мире этого заведения словно не существовало. Для всех людей в мире Бартона. Ибо кроме него к «Бульдогу» заходили другие люди, но почему-то он был уверен – каждый из них приходит сюда не тем же путем, что сам Клинт. С чего он сделал такой вывод? С того, что однажды Кафлин за бутылкой виски рассказал, что он входит в бар со стороны гавани в Чарльзтауне, возле моста. Причем рассказал на полном серьезе. Бартон тогда почти мгновенно протрезвел. Сам он тогда пришел через один переулок в Бруклине и никаких мостов, тем более Чарльзтаунских, там не наблюдалось. После этого Клинт осторожно расспросил других ребят насчет того, как они сюда попадают. Брандт подоплеки не понял, и рассказал про Лос-Анджелес. Джеймс вяло упомянул Чикаго. Кросс мягко ушел от ответа, сказав лишь, что это вообще не в Штатах. Больше задавать вопросы Клинт никому не рискнул, хотя догадывался, что найдется еще немало мест, из которых сюда попадали посетители. Бартон толкнул дверь и вошел. Запах… Запах здесь был довольно своеобразный, но не сказать, что неприятный. Пахло корицей, ромашкой, краской, крепким кофе, мужским потом, алкоголем, порохом, шоколадом и много чем еще. И эта смесь не вызывала отторжения, напротив – помогала настроиться на приятный вечер в дружеской компании. Постояв секунду на пороге, чтоб глаза привыкли к сумраку, Бартон шагнул внутрь. Единственным освещенным местом была барная стойка, за которой стоял хозяин заведения и протирал бокалы. Остальная часть помещения тонула в мягком полумраке. Бартон шагнул к стойке, кивнул хозяину и удостоился радушной улыбки. - Давно тебя не было, Клинт. - Дела, работа, - отмахнулся Бартон, - Ну, ты понимаешь. - Да, я знаю. В том, что Джереми действительно знает, чем занимается Бартон по жизни, отчего-то сомнений не было. Он знал очень много разных вещей про каждого своего гостя, но предпочитал не распространяться на эту тему. Так, пара намеков, понимающий взгляд, пара фраз вскользь. Но почему-то охоты ходить сюда это не отбивало. Джереми умел найти подход к каждому. Бартон прислонился к столешнице и огляделся. - Моих сегодня никого? «Своими» он называл нескольких парней, с которыми сиживал здесь чаще всего. Как-то вышло, что именно с ними он сошелся во вкусах и некоторых взглядах на жизнь. - Дойла и Брандта нет. Хотя, знаешь, мне кажется, и они сегодня заглянут. А Кросс и Джеймс, который Уильям, сидят вон там, - Джереми кивком указал за угловой столик, любимое место Бартона. - А Кафлин? - спросил Джереми лишь плечами пожал. - Тебе как обычно? Или может, лучше кофе? Бартон всякий раз поражался, как он умудряется угадать с тем, чего больше хочется клиенту. - Да, кофе, пожалуй. Без сахара и… - И со специями, - закончил Джереми. Бартон лишь утвердительно кивнул. Бог с ним, как ему это удается. Магия места, может быть. Большой опыт работы барменом. Или что-то еще, в чем разбираться сил не было, как и желания. Удается и пускай. Главное, кофе он всегда готовит отменный. - Иди пока к ним, я позову, - Джереми скрылся под стойкой, ища банку с зернами, мельничку, турку и прочие необходимые вещи. Бартон вздохнул, оттолкнулся от стойки и зашагал в дальний угол, к «своим». Аарон сидел, уткнувшись в бутылку виски. Джеймс лениво цедил из стакана нечто зеленоватое. Появления Бартона они оба не заметили. Он плюхнулся на стул и поприветствовал их: - Привет, парни. Аарон вскинулся, рассмотрел Клинта и улыбнулся: - Привет, лучник. Джеймс оторвал блуждающий взгляд от бутылки с надписью «Cannabis». - О, наш Робин Гуд пришел из Шервудского леса. Здорово. Я хотел с тобой повидаться перед отъездом. Бартон отметил, что речь у Джеймса замедленная, зрачки расширены, а в воздухе ощутимо попахивает сладковатым дымком. К травке Джереми относился вполне демократично, требовал лишь, чтоб посетители не буянили. Но что именно Джеймс станет ее употреблять? - Ну, ты даешь, Уилл. Не ожидал от тебя тяги к наркотикам, - Бартон подхватил бутылку, повертел ее в руках, обнаружил за ней нераскуренный косяк. – Ого. Куришь марихуану, пьешь марихуану. Не треснешь от кайфа? - Ее еще можно внутривенно, - встрял Аарон. – Для полного крышесноса. - Ага, и косяк в задницу вставить, - добавил Бартон. - Клинт, я уже жалею, что хотел тебя увидеть, - протянул Джеймс. – Ты зануда, прямо как мои сослуживцы. - Бедняги, как они с тобой под трибунал не пошли, - безжалостно отрезал Бартон. - Ну, я хороший солдат. Меня даже полковник Рид хвалил, - Джеймс оправдывался очень вяло. Видимо, свою роль сыграла и травка, и его обычный пофигизм. - Полковник его хвалил, надо же, - Бартон вернул бутылку на место. – Мне полковник обычно разнос устраивает по поводу и без. - Надо выбирать правильных полковников, - заметил Джеймс и сам засмеялся незамысловатой шутке. - Командование не выбирают, это тебе не баба, - раздался новый голос. Бартон и Кросс обернулись – рядом со столиком стоял еще один член их маленького круга. - Привет, Дойл, - ухмыльнулся Джеймс, - ты вовремя, мы тут как раз говорили… - О чем? – поинтересовался Дойл. - О траве, - поделился Бартон. – Ты какую предпочитаешь? - Ямайскую. От мексиканской у меня изжога, а азиатская не вставляет. - Ого, да вы просто спец, коллега. А ты, Кросс? - Я вообще не по этой части, ребят, - махнул рукой Аарон, - Можете не спрашивать. И курить не буду, не уговаривайте. - Мне больше достанется, - буркнул Джеймс. Дойл и Джеймс принялись спорить о сортах, Аарон вернулся к своему виски, а Клинт по привычке стал рассматривать стены, увешанные фотографиями. Снимки были разных годов, сделанные на старый механический фотоаппарат. И сделанные самим хозяином «Бульдога». А самое главное – на всех фотографиях были запечатлены посетители бара. Все, кто хоть раз тут появлялся, навсегда оставлял частичку себя в небольшом прямоугольнике бумаги на стене. Вот парень с безумным звериным взглядом – Джефри Дамер. Он появлялся здесь очень редко, но всякий раз Бартон не мог заставить себя сесть к нему спиной. Вуд Хайт в старомодном костюме, странный какой-то. Его Клинт знал плоховато, не стремясь общаться, что было взаимно. А это Гас Мейтланд, похожий на фермера в своей клетчатой рубашке. С ним Бартон как-то пообщался, когда ухитрился не застать никого из «своих». Неплохой, в общем-то, парень, явно со своими проблемами, но неплохой. Вот Уильям Брандт, в хорошем костюме с уверенным взглядом и легкой полуулыбкой. Словно сошел со страниц глянцевого журнала. Дойл в форме сержанта американской армии. Его имени тут никто не знал, кроме Джереми, наверное, а сам он не говорил. Аарон, в пляжных шортах и легкой рубашке, смеется в камеру. Он всегда появлялся в баре одетый не по сезону. Хотя кто знает, какая погода ему привычна. Уильям Джеймс, в гражданской одежде, которую ему явно хочется сбросить, это было заметно даже через фотографию. Вот Джемс Кафлин, парень из Бостона. Бартон всегда смеялся втихомолку над его дурацкими усиками, но говорить об этом избегал – Кафлин бы точно обиделся. Портрет самого Бартона тут тоже имелся. На фото можно было увидеть взъерошенного парня, с копотью на лице, сжимающего лук и недоверчиво смотрящего в объектив. Он тогда пришел в «French Bulldog» после не очень удачной операции и собирался просто напиться. А попал в место, где можно ненадолго побыть среди чем-то похожих на него людей. Место, где бармен по-настоящему выслушает и нальет именно того, что сейчас нужно. Классное, в общем-то, место. Хоть и не без минусов. На небольшом возвышении, которое здесь играло роль импровизированной сцены, сидел и наигрывал что-то негромкое Джимми Куид. Его Бартон знал неплохо – панк-рокер, когда-то бывший неплохим музыкантом, а сейчас стремительно идущий по пути анархии. Выглядел Куид, честно сказать, неважно – словно только что из больницы. Но улыбался чему-то своему и играл. - Джим, заканчивай эту тягомотину! – крикнул из зала Гэмбл. – Давай что-нибудь повеселее! - Да пошел ты, Брайан. Что хочу, то и играю, - беззлобно отозвался Куид. - Да под твою музыку повеситься можно! Пусть кто-нибудь другой сыграет! Бартон поморщился. Вот, собственно, проявился один из минусов. Гэмбла Клинт недолюбливал, как и Гэмбл – Клинта. По первости они как-то едва не сцепились, но Джереми не дал. Одним из правил заведения был полный запрет рукоприкладства. Вплоть до выдворения драчунов на улицу. Навсегда. Не нравитесь друг другу – извольте делать это молча и в разных углах. Джереми было достаточно бровью шевельнуть, чтобы не дать конфликту разгореться. И сейчас он лишь бросил Клинту один предупреждающий взгляд, и такой же – Брайану. Впрочем, недовольство в его глазах тут же сменилось приглашением к миру. - Клинт, твой кофе. Ребята даже не заметили, что он куда-то отошел, увлеченные разговором. Бартон пристроился на неудобном стуле, потянул носом запах и не удержался от улыбки. - Ты бог, Джереми. Никто не способен сварить такой кофе, который мне понравится. - Уверен, ты сам можешь это сделать. - Это не то, – помрачнел Клинт. – Когда твои желания угадывают без слов – это гораздо дороже. - Ты меня переоцениваешь, - рассмеялся Джереми. - Ничего подобного, - возразил Бартон. – Ты тут к каждому подход нашел, думаешь, я не заметил? - Не думаю, Клинт, - мягко ответил Джереми. – Я знаю, что ты весьма наблюдателен. Просто у меня такая работа. Не нужно ставить это в разряд сверхъестественного. Бартон отхлебнул кофе и зажмурился от удовольствия. Бодрило сказочно. Джереми смотрел на него с внимательной полуулыбкой, не забывая протирать стаканы. - Просто ты как будто знаешь каждого из нас всю жизнь. Аарон здесь всего ничего, но уже неплохо освоился. Да и я бываю раз в три-четыре месяца, но каждый раз - словно возвращаюсь в старый любимый дом. Это здорово, но иногда я задумываюсь – почему так получилось? Джереми по-прежнему улыбался, ничего не говоря. Бартон поболтал остатки гущи в чашке. - И кофе ты готовишь, как никто. Я даже начинаю подозревать… Джереми ободряюще кивнул: - И что именно ты подозреваешь? Клинт оставил чашку и внимательно посмотрел ему в глаза. - Скажи, Джереми, ты дьявол? На минуту воцарилось молчание, прерываемое лишь игрой Куида. Джереми с совершенно серьезным видом размышлял о возможности такого варианта – оказаться сатаной. Наконец, он ответил: - Нет. Я не бог, Клинт, но и не дьявол. Это чересчур, пожалуй. Но вот что я тебе скажу – возможно, когда-нибудь, случится так, что он придет сюда и войдет в эту дверь. Не сегодня, но наверняка – когда-нибудь. Я уверен. Бартон крутнулся на стуле. - Я ведь не первый, кто этим заинтересовался, верно? Джереми перегнулся через стойку и прошептал ему на ухо: - Я тебе больше скажу, ты даже не первый, кто решился это спросить. - Ладно, признаю, я не оригинален, - сокрушенно усмехнулся Бартон. – Но неужели ты всерьез считаешь, что он может сюда заявиться? - Я в это верю, Клинт. Как и в то, что на пороге могут оказаться ангел, бродячий художник или охотник. - Или дьявол, - закончил Бартон. - Или он, - подтвердил Джереми. - Вот так возьмет и придет, да?.. Звякнул колокольчик, и Бартон резко обернулся к входной двери. На пороге стояла фигура в плаще с капюшоном и отряхивалась от воды. Клинт изумленно смотрел на нее, а затем взглянул на Джереми. Тот невозмутимо протирал бокалы. Человек у двери скинул капюшон и огляделся. Бартон с облегчением разглядел, что это Брандт и махнул ему рукой. - Здравствуй, Уильям. Добро пожаловать, - с обычным дружелюбием поздоровался Джереми. - Привет, Джер, - ответил Брандт. – О, лучник, ты тут, прекрасно. - Интересный сегодня день, - отметил Бартон. – Все патологически рады меня видеть. - У меня новости. Правда, не самые приятные. Наши здесь? - Да, ждали лишь тебя и Кафлина. Брандт криво улыбнулся. - Ясно. Ладно, я сейчас подойду. Он облокотился о столешницу, точно так же, как сам Бартон всего час назад и что-то негромко сказал Джереми. Тот мгновенно помрачнел, бросил свое полотенце и стал слушать. Клинт хмыкнул – быстро же о нем забыли – подхватил чистый стакан и двинулся обратно в свой угол. По пути он краем глаза заметил, как за столиком Гэмбла Нэд что-то горячо доказывал Бобби Шарпу. Место рядом с Брайаном пустовало. Там раньше сидел слегка двинутый парень по имени Чик, но как сказал Джереми, он погиб в автоаварии, так что теперь народу в компании Гэмбла поубавилось. Бартон присел, прислушался к диалогу, что успел возникнуть в его отсутствие и улыбнулся – с темы травки Джеймс и Дойл свернули на обсуждение женщин, а Аарон внимательно слушал, временами вставляя замечания. Выяснилось, что Джеймс женат и даже сына имеет, а Дойл по-прежнему свободная птица, что не вьет гнезда, пока не вернется домой. - Да ты и через пять лет то же самое будешь говорить! И каждый раз возвращаться в пустую квартиру, где даже пыль протереть некому? Да пошло оно тогда! - А ты сам? Тебя дома по году не бывает, разве это нормально? Сын растет, не видя отца – здорово, ты хочешь, чтобы и у меня так было? - Можно взять ее с собой, - как бы между делом ввернул Аарон. Оба сержанта уставились на него, как на психа. – Что? У меня прекрасно получилось совмещать! Первым опомнился Дойл: - А жить ты предлагаешь в казарме? - Ну, это уже ваши проблемы, ребят. По мне – так казарма лучше ночлежки в Маниле. - Да, интересная у тебя жизнь, Кросс, - пробурчал Джеймс, которого уже начало отпускать. – Бартон, а ты что скажешь? - Не знаю, - пожал плечами Клинт. – Но я, пожалуй, на твоей стороне. Кто-то должен ждать дома. Дойл досадливо отмахнулся от обоих. - Ну вас к черту. Что там Уилл так долго? Брандт как раз оторвался от стойки и направился к ним. Напоследок он сказал что-то хозяину и тот слабо улыбнулся. Но Джереми все равно выглядел расстроенным. Он постоял пару минут с выражением глубокой задумчивости на лице, а затем согнал со сцены Куида, сел за пианино и стал наигрывать какую-то грустную мелодию. - Что ты ему понарассказывал? – спросил Дойл. – Джереми мрачный, как будто его девушка бросила. Брандт не ответил, сел диван рядом с Кроссом и выставил на стол бутылку Glenfiddich. Среди сидящих сразу наметилось оживление. - Ничего себе! И ты прятал такое сокровище? – удивленно спросил Бартон. - Что празднуем, тезка? – поинтересовался Джеймс. - Не празднуем, - хмуро ответил Брандт. – Скорее, наоборот, поминаем. - Раз такое дело, может, Кафлина дождемся? Джереми говорил, что он обещал зайти сегодня. - Не дождемся, - туманно выразился Брандт. – Он не придет. От этого сухого «не придет» сразу повеяло чем-то тоскливым. Бартон почти мгновенно понял, что он имеет в виду и почему Джереми выглядел так… траурно. Уильям Брандт сказал верно. Поминки – это траур. А Джереми всегда переживал за тех, кто так или иначе больше не мог прийти в «French Bulldog». Причина ведь всегда была одна – смерть. Когда Чик погиб, Джереми почти ни с кем не разговаривал. А теперь-то, когда не стало слегка сумасшедшего Джима Кафлина, что развлекал бар пошлыми анекдотами и пил наперегонки со всеми посетителями по очереди? Парни как-то разом притихли. Каждый прекрасно знал, какого это. Обсуждать что-то и говорить, каким хорошим был Джим, не хотелось. Только Кросс спросил: - Ты-то откуда узнал? - Смеешься? Я из ЦРУ, для меня это несложно. Аарон напрягся и посмотрел на Брандта уже гораздо подозрительнее. - Откуда? - ЦРУ. Я разве не говорил? - Нет. Хотя мог бы. - У тебя что, проблемы какие-то? – не сразу сообразил Брандт. - Ты себе даже не представляешь, Уилл, - Аарон постарался добавить в голос как можно больше сарказма. - Парни, парни, брейк! – вскинул руки Бартон. – Вы еще подеритесь, Джереми только ваших разборок не хватало. И если кто-то не заметил, мы тут все, так или иначе, работаем на государство. Да, Аарон, иначе – это про тебя. Давайте не будем, ладно? Уильяму и Аарону хватило одного упоминания о Джереми, что бы сникнуть. Аарон, поняв, что вел себя довольно глупо, расслабился, а Брандт, так и не понявший, в чем, собственно дело, не стал разбираться. Вместо этого он откупорил бутылку, разлил виски по стаканам и сказал: - Давайте выпьем за парня, что никогда не служил своей стране, но оказался среди нас. И был не хуже других. Может и не лучше, но он был. За Джима Кафлина Пару минут все молчали, слушая Джереми. Первым безмолвие нарушил Дойл, спросив: - Отчего он погиб? - Убит полицией в перестрелке, - сообщил Брандт. – Наш Кафлин, оказывается, был бандитом с большой дороги – грабил банки в Бостоне. - Оказывается… - Дойл был немного ошарашен. - Парни, я, наверное, на год снова исчезну, - внезапно сказал Джеймс. - И куда в этот раз? – спросил Дойл, глядя на Джереми. - В Сирию. Или в Ливию, там сейчас весело. Может, снова в Ирак, не знаю. Саперы везде нужны. А вы куда? - Я пока не решил, может, в Европу подамся. Хотя меня везде ищут… - протянул Кросс. - Меня куда только не занесет в этом году, - посетовал Брандт. Клинт усмехнулся: - Аналогично. Мне уже обещали командировку в Польшу на следующей неделе. А ты, Дойл? - Нас переводят в Лондон, у англичан что-то стряслось. То ли крысы мутировали, то ли зомби появились. Обитель зла, короче. - В общем, всех снова разбросает. Как обычно, - подытожил Клинт. – Тогда – за будущую встречу. Какое-то время они слушали, как играет и поет Джереми. Пел он и в самом деле здорово, этого не отнять. Жаль, повод для этого выдался не самый радостный. Внимательней всех слушал отчего-то Уильям Джеймс, словно для него песня значила нечто особенное. Джереми закончил, откинулся на стуле и оглядел зал. Все посетители сейчас молчали и смотрели на него. Он улыбнулся, показывая, что все в порядке и в этот момент дверь в бар снова распахнулась. На пороге возник молодой мужчина, одетый в кожаный плащ самого фантастического вида. - Что за Ван Хелсинг? – изумился Аарон. - Без понятия, но Джереми ему явно обрадовался, - усмехнулся Бартон. Джереми на самом деле буквально расцвел, увидев новенького. Тот ошалело озирался, пытаясь понять, куда его занесло. Бартон заметил, как Гэмбл приподнимается со своего места и, решив его опередить, он крикнул: - Присоединяйся к нам! Парень кивнул ему, улыбнулся и отошел к стойке. Джереми что-то ему объяснял. Брайан зыркнул на Клинта, но промолчал – кто не успел, тот опоздал. - Решил не теряться, Клинт? – насмешливо спросил Кросс. - Нет, он просто ревнует Джера к Гэмблу, это у него на профессиональной почве, - ответил Брандт. - Ничего подобного, - отозвался Дойл. – Я тоже снайпер, но мы не ведем себя как детвора в песочнице. - Да, Дойл, тебя он тоже ревнует. И Аарона. И Уильяма. И меня. И даже малыша Бобби. Верно, Бартон? Клинт не стал отвечать на провокацию, он просто улыбнулся. Парень отошел от стойки и медленно приблизился к ним. - Привет. К вам можно? - Ну, я же позвал. Значит можно, - Бартон указал на пустующее место. Никто не стал протестовать, когда новичок занял место Кафлина. - Тебя как зовут, парень? - Ганзель. Просто Ганзель. - Отлично, Ганзель, а меня называй Бартон. Это Уильям Брандт, а это – Уильям Джеймс, не путай. Это Дойл и Аарон. Присоединяйся к нам, если хочешь. - С удовольствием, раз уж такие люди зовут к себе, - обезоруживающе улыбнулся Ганзель, вынул из-под полы плаща ручной пулемет и положил его на стол. С полминуты компания смотрела на оружие, а потом содрогнулась в приступе хохота. Первым отсмеялся Бартон, он же и крикнул хозяину, настраивающему фотоаппарат: - Джереми, к тебе заходит хоть кто-то, кто не умеет стрелять?