Паутина смерти

… Мы идем по темному коридору почти неслышно, лишь шорох одежды и скрип обломков чего-то под нашими ботинками выдает нас. Ну и ещё дыхание. Частое взволнованное дыхание оборотня. Моего напарника. Вдруг раздался глухой удар, а затем что-то хрупкое упало на пол и разбилось. Я, еле сдержавшись от того, чтобы истерично вскрикнуть, резко повернула голову в сторону кухни, сжимая памятные пистолеты моего отца ещё крепче. Чужая кровь с силой застучала в висках. Но я зря переполошилась, это был всего лишь порыв ветра, столь сильный, что почти единственное целое окно в этом жутком доме, раскрылось, с силой ударившись о стену и уронив стакан на пол. Я бы облегченно вздохнула, радуясь тому, что это никакой не маньяк с топором, притаившийся на кухне, чтоб сделать себе бутерброд, а всего лишь порыв ветра. Я бы обязательно это сделала, если бы не обстановка. Из-за этого чертового шума мне вновь пришлось обратить внимание на все это. Разбитые окно, разодранные занавески, клочки обоев валяются на полу, перевернутая и уделанная в хлам мебель. Подобное и в ясный погожий день не могло сулить ничего хорошего, а тут кромешная тьма, которую не могли рассеять разбитые лампы. Благо мое зрение позволяло ориентироваться в темноте. И я ясно видела, что никто не прячется в тени. Но легче от этого не становилось, поверьте мне. Я почувствовала легкий тычок между лопаток, который заставил меня усмехнуться. Спасибо, Чешир. Я, действительно, что-то слишком задумалась. Надо продолжать движение. Скрип-скрип. Под моим лакированным сапогом еле слышно скрипнула обветшалая лестница, по которой я поднялась за доли секунды, а вслед за мной и Граут. На втором этаже в нос ударил запах крови. Значит мы на месте. Значит, оставалось буквально пара шагов до цели. Перед нами возник ещё один коридор и всего три двери. Две с левой стороны и одна с правой. И одна из них была приоткрыта. Именно оттуда веяло замогильным холодком и запахом свежей кровушки. Эта комната с приоткрытой дверью, словно её хозяин только нас и ждет, одновременно и манила, и отталкивала. Хотелось узнать, что там, потешить свое любопытство, а может быть и ослабить этот вечный голод. Заставить хоть на несколько минут заглохнуть эту режущую боль в горле. Ведь не зря этот манящий запах крови щекочет мне ноздри. Однако же, все мое трусливое естество истошно вопило и отговаривало меня от этого. Разве может быть что-то хорошее в комнате дома, на пороге которого я чуть не упала, поскользнувшись на чей-то селезенке? Вот тут-то и оно, что очень даже вряд ли меня ждут пончики и чашечка крепкого чая. Но, в конце – концов, вампир я или кто?! Соберись, тряпка ты эдакая. Эдвард Каллен и то смелее в сто крат. Чья ты дочь, в душу грушу? Да отцу за тебя стыдно будет, если узнает, что ты перетрухала в каком-то заброшенном доме, где в подвале всего-то овер 50 трупов, у которых не хватает той или иной части тела, на крыльце валяется селезенка, а из предположительно детской исходит аромат крови. Е-мае. Задание для детишек просто, а ты, Джейн Носферату, боишься! Я обернулась. Граут задорно улыбнувшись, подмигнул мне лиловым глазом. Я кивком указала на приоткрытую дверь, парень утвердительно покачал головой. Выбор сделан. В одно мгновение я оказалась в конце коридора, подле той самой приоткрытой дверь и легонько толкнула оную ногой, но та почем-то раскрылась лишь на половину, не достигнув стены. В другой день я бы точно обратила на это внимание, но сейчас лишь боролось с подступившей к горлу тошнотой. То, что открылось взору моему, почти заставило никогда не бьющиеся сердце мое затрепетать, а точнее быстро-быстро заколотиться и уйди в пятки. По спине пробежал холодок, за ним мурашки. Эта комната действительно была детской. Бледно розовые стены, украшенные детскими каляками-маляками, называемыми рисунками, перевернутая кроватка, рядом с которой валялась когда-то красивая кукла, глядевшая на меня одним голубым глазом и гадко улыбаясь. По мурашкам побежали мурашки. В этот момент, я даже была готова поверить в то, что этот кусок пластмассы и совершил тут весь погром. Но вот какая-то кукла вряд ли смогла бы нарисовать пентаграмму на деревянном полу вокруг бездыханного тела своей хозяйки. Я моргнула. Мне действительно не показалось. На полу, в такой позе, словно делала снежного ангела в сугробе, лежала маленькая девочка, под которой растеклась огромная лужа крови и от которой тянулась вереница кровавых следов, запятнавших всю комнату. Глаза были закрыты, лицо спокойно и бледно. Словно она немного больна, но не тяжело и через недельку другую все пройдет, а пока надо спать, ведь любимая мамочка сказала, что сон поможет скорее выздороветь. И все бы ничего, но вот живот юного дитя был неестественно близок к полу, что могло быть только от того, что кто-то заботливо вытащил все её внутренние органы. Но это было лишь венцом всего. На каждом конце нарисованной звезды было по одной отрубленной голове. И у каждой был свой дефект, но каждое лицо было искажено гримасой боли. У одной барышни не хватала глаз, кто-то демонстрировал остаток языка, кто-то косплеил Волан-де-Морта, а остальные две были ко мне затылками, так что ничего рассмотреть я не смогла. И слава богам. Я закусила губу, услышав, как за моей спиной издал какой-то неопределенный звук Чешир. Словно бы у меня были на спине глаза, я видела, как его всегда улыбчивая и задорная мордашка, искажается ужасом от всего увиденного. Да, проскальзывание на селезенке явно плохая примета. Собрав все мужество в кулак, я направилась прямиком в комнату, держа пистолеты на изготовке. Под ногами вновь протяжно заскрипели половицы. Стараясь не смотреть вниз, на распростершуюся на полу девочку, я повернула голову в сторону, как раз для того, чтобы увидеть, как две неясные тени выскальзывают из-за не открывшейся до конца двери. Краем глаза заметила, как парень принимает боевое обличие, бросаясь прямо на врага, в то время, когда я пытаюсь продырявить своего залпом из двух пистолетов. Никакого результата. Абсолютно. Словно все пули ушли в молоко, чего в принципе быть не может, или же попросту объект таким даже не поцарапать. Дело дрянь, - сказал бы уважаемый Капитан Очевидность. И знаете, я бы с ним согласилась. Особенно в тот момент, когда, уворачиваясь от удара, вдруг споткнулась об одну из голов и с грацией слона приземлилась на мертвую девочку. Сегодня я, однозначно, превысила лимит неуклюжести. Раздался хруст последних ребер под моей тушкой. Определенно надо худеть. Но сначала выбраться из этого дома, забитого трупами и разными сущностями, которых не берут пули. И вот сейчас это нечто, эта сущность, так напомнившая мне дементора, который вдруг сменил дырявый плащ на стильный костюмчик, нагнулось ко мне /надеюсь, не для страстного поцелуя/, я выпустила парочку пуль в его только сейчас принявшие более или менее смутные очертания голову. Каково же было мое удивление, когда этот трюк сработал во второй раз. Я, конечно, обрадовалась, когда существо отступило от меня на пару шагов, но не настолько, насколько это было возможно. Нечто в стильном костюмчике издало такой жалобный протяжный визг, что, наверное, вся живность в радиусе километра попряталась поглубже в свои норки, заткнув ушки лапками и крылышками. А уж, что было с чувствительными ушками одного вампира и одного оборотня, стоит лучше умолчать. Казалось, что серое вещество в моем мозгу закипает и что моя голова взорвется. Казалось, что я чувствую то, как мои родные перепонки рвутся на куски. Не думая ни о чем и выпустив оружие из рук, я заткнула уши руками и даже зажмурилась. И так бы, наверное, и лежала до самого конца победного или нет, как вдруг почувствовала, что вокруг моего горла сомкнулись маленькие детские ручонки… И даже выругаться не успела…