Помните о смерти

Это был закон, перед которым даже Вселенная склоняла все свои силы, самые всемогущие и чудесные: помните о смерти. Как-то (всего один раз, правда), прилетев на Землю, принцесса Серенити уговорила своего возлюбленного, принца Эндимиона, провести её в библиотеку Золотого Тысячелетия (просто её хорошая подруга, Сейлор Меркурий, попросила одну очень редкую книгу и сказала, что уж в этой великолепной зале она точно должна быть, ну и так принцессе Серенити было интересно, в окружении чего частично рос человек, который ей дорог: она, конечно, была легкомысленной, но не такой безразличной к наукам и книгам, как некоторым могло показаться). Эндимион согласился, и Серенити наложила на себя чары, превратившись в милую леди, совсем не похожую на принцессу Луны, чтобы пройти (эх, дурацкий запрет на встречи лунян и землян). Покорно склонив голову и следуя за принцем, знающим все запутанные и немного темные коридоры лучше неё, Серенити всё же добралась до библиотеки – и эта комната, огромная, восхитительно, завораживающе широкая в границах всех трех измерений (длины, ширины и высоты), пахнущая пылью и стариной, далекими веками целой планеты, её историей, полностью поразила, да так, что Серенити чуть не упала, что и сделала бы, если бы доблестный Эндимион не подставил ей свои руки, поймав в объятия. Сдержав восторженный визг (ей всё же нельзя было здесь находиться), Серенити тут же сняла чары на внешность и в любимом легком белом платье принялась бегать по библиотеке, раскинув руки. Она проводила пальцами вдоль длинных рядов книг, доставала некоторые и засовывала между страницами свой нос, а потом забавно чихала, и смотрела, любовалась, впитывала в себя это великолепие: столько всего в одной комнате, которая по сравнению с огромной планетой и её историей просто мизерна и мало что значит. Настоящий мир – вот что это такое. Когда эмоции немного поутихли, Серенити извлекла из-под плотно прилегающей части выреза маленькую бумажку, на которой записала название книги, которую попросила принести Сейлор Меркурий, с покрасневшими щеками зачитав его Эндимиону (нет, конечно, всё было очень пристойно, просто Серенити очень хотелось выглядеть перед своим возлюбленным как можно лучше, но, решая насчет фасона платья и прочих деталей внешности она просто не успела выучить это кошмарное название, в котором общий смысл был закопан так глубоко, как только можно). Эндимион кивнул, быстро ориентируясь среди огромных полок (конечно же, сам бы он искал книгу лет сто, а вот магия принца в замке (то есть, во владении) сильно помогла, из-за чего он выглядел просто-таки всезнающим знатоком). Когда он доставал нужную, стоя на высокой лестнице, нечаянно задел другую, стоящую рядом, и на пол (чуть не на принцессу Серенити, которая вовремя отскочила) упала другая книга, большая, тяжелая, в толстом переплете и с литой золотом надписью: «Memento Mori». Подняв книгу и чихнув от облака пыли, образовавшегося в воздухе, Серенити захотела было пролистать страницы, но вдруг остановилась, точно испугалась того, что было написано. Дождавшись, пока Эндимион спустится, она протянула ему книгу и спросила: «Что значит эта надпись?» Эндимион немного смутился, магией возвращая книгу на свое место, уменьшая ту, которую Серенити попросила и на пальцах показывая ей, как обратить заклинание (так было гораздо быстрее и понятнее): «Это... хорошая книга одного древнего земного философа. Название переводится как «Помните о смерти». Но ты, эм...» - он так и не закончил, не по-королевски замявшись, может быть потому, что не хотел оскорблять любимую девушку фразой «ты не поймешь». Серенити торопливо кивнула, испугавшись перевода названия, и больше они к этой теме не возвращались. «Помните о смерти. И никогда, никогда не смейте забывать об этом страшном знамении, которое меняет всё то, что было, обращая его иначе. Если вы не помните о смерти, то это не значит, что она вас не коснется, и только больнее будет усваивать горький урок мироздания, в котором основой Вселенной всё то, что существует, рано или поздно умирает. Это касается миров, людей и чувств», - вот так вот звучал один из основных законов бесконечного мира, целого космоса, только принцесса Серенити никогда его не знала и не желала даже вдумываться: у неё был свой мир, полностью этому закону не соответствующий. Она была с Луны: прекрасного места, лучше которого было не сыскать во всей Вселенной. Белый спутник, яркая жемчужина, сияющая светом Серебряного кристалла, отрезанная от всего прочего жестокого и злого мира – оазис счастья и прекрас, оживших богов и бессмертия, заложенного в тягучем воздухе, переполненном ароматом цветов, в медленных песнях и прекрасных танцах, в лицах людей, готовых летать от счастья. На Луне не было смерти, и, значит, у принцессы Серенити, наследницы всемогущей династии, тоже не было. Однако всегда и везде следовало помнить о смерти. И лишь принцесса Серенити ничего не желала об этом слушать: у неё было свое мнение на весь этот счет, сотканное из лунной красоты и прелестей волшебной силы, звездами оседающей на зелень деревьев под жизненным куполом, сияющей в маленьком камушке, блеск которого отражался в хрустальных гранях Кристальной башни – средоточия чудеснейшей из всех когда-либо существующих сил. Принцесса Серенити не желала знать о смерти. Она свято верила, что однажды запрет на встречи лунян и землян будет снят, и они с возлюбленным Эндимионом смогут быть вместе, а потом она станет его женой, поделится с ним искрой силы Серебряного кристалла и разделит со своей любовью одну безграничную вечность, где кроме них двоих будет, пожалуй, ещё один человечек, со временем: наследник или наследница, которому они передадут всё, что имеют. В этих прекрасных мечтах не могло быть смерти: поганой, гадкой стервы, которая вторгалась в то, что было восхитительным, светлым и уничтожала там всю красоту, оставляя лишь чернь, разруху и гниющие трупы. У неё были самые лучшие идеалы, чистые и наивные, как у восхитительного ангела, не знающего боли, в крыльях которого не заложена печаль – только любовь, такая же нежная, как и само божественное знамение, волшебная звезда, своим блеском обращающая ночь в день. Такой была и принцесса Серенити, чьи глаза сравнивались с самыми чистыми и прозрачными океанами, спокойными и прекрасными, а ещё глубокими и манящими. Украшение Королевского Лунного Двора – никто и никогда не видел никого более прекрасного. И даже загадочная бывшая принцесса Нептуна, воин Сейлор Нептун, не могла в этом с принцессой Серенити соперничать. Возможно, наследница Лунного престола была немного избалованной хорошей жизнью, но что в этом плохого? Серенити верила во всё лучшее в этом мире, не думала о смерти, которая может резким ударом в солнечное сплетение разорвать прелестные мечты, и светилась изнутри от того, что была искренне счастлива. Истинная лунянка, потомок богов, обретших нечто большее, чем просто вечность, и гораздо прекраснее любой другой лунной нимфы: светлее, чище, лучше. Серенити чувствовала себя ребенком судьбы, которому всё позволено. Так она жила всю свою жизнь, а потом, когда влюбилась в Эндимиона, не страдала от безответных чувств, и какой-то там запрет не мог её остановить. То, что принцесса хотела, всегда исполнялось, то, что было ей желанно, она получала в сей же миг, и то, что для других было неприкосновенной завесой, нерушимой стеной, для неё обращалось в пыль, потому что она – Лунная принцесса, и это о многом говорило. Куда уж ей было знать о смерти, и уж тем более свято помнить о ней. Вселенная призывает никогда не забывать о том, что не бывает ничего вечного. Для чего?.. Память порождает страх, а это чувство заставляет сжиматься в комок, на бегу за чем-то неизведанным теряя остатки искренности и неподдельного счастья. Мысль о том, что когда-то нечто самое драгоценное может исчезнуть – не она ли самая отвратительная из всех, что можно придумать? Истина того, что ни одно счастье не бывает вечным. Она испоганила столько жизней, отравив их ядом испуга, заставив считать каждый день и впиваться друг в друга клешнями, будто это может что-то спасти. Принцессе Серенити тоже суждено было узнать этот страх, а пока она оставалась чистой и нежной, как маленький лунный ангел в воздушном белом платье. И воды Лунного Святилища, по которым она могла ходить, не погружая во влагу ноги, лишь очередной раз приравнивали её к божествам. Смерть пришла в её мечты внезапно, разорвав всё то, что она имела. Захватчики требовали Серебряный кристалл, и Серенити лишь чувствовала, какие теплые от её дыхания доспехи на груди возлюбленного Эндимиона. Он куда-то тянул её, отбиваясь мечом от атак своих, и Серенити с ужасом смотрела на загубленных, переломанных, как кукол, лунных нимф, на проколотых мечами стражей, на трупы и лужи крови, через которые было противно пробираться и переступать, но приходилось. Всё то, что она считала непоколебимым, рушилось на глазах, и небо было бордово-красным и мрачным от темных сил, от негативной энергии, которая застыла в воздухе вместо легенд о безмятежной вечности. Серенити чувствовала, как глаза перестают четко видеть от слез, но не плакала, взывая к своему королевскому достоинству, следуя за принцем и уже ни во что не веря. Отчего-то в голове бился символ: «Memento Mori», - помните о смерти. Когда возлюбленный Эндимион пал, Серенити закричала от боли и ощутила, будто её обнаженных плеч что-то коснулось: грубое и темное, как чей-то потрепанный плащ, и точно глухой, осипший голос прошептал в самое ухо, потоком ветра откинув локон и длинную золотую серьгу: «Никогда не забывай о смерти, деточка». Подтянув к себе меч, Серенити ударила в живот, чувствуя горячую кровь на коже ровно несколько секунд, пока ещё жило сознание: королевское достоинство не позволяло умереть в муках от руки жаждущего убивать врага. С того момента перерожденная Серенити никогда не забывала о смерти, потому что вечность может быть прервана в любой момент. Она знала эту святую истину и береглась, пряча глубоко в душе испуг, потому что всё ещё хотела быть счастливой и в этот раз не потерять всё из-за глупой забывчивости. Если она хотела что-то иметь, то должна была знать все законы Вселенной и быть готовой к ним, чтобы суметь их избегнуть, не тратя времени на слепые мечты, прекрасные, невыразимо чистые, но отдающие в конце болью разочарования. Главный закон звучал так: «Memento Mori – Помните о смерти», - которого никто не избегнет.