***
Я пыталась сосредоточиться на Адриане, который рассказывал мне о нехватке финансирования школы в этом году, потому что спонсоры урезали нам бюджет, а плата за обучения была слишком высокой, чтобы поднимать ее. Он выпил две чашки капуччино, и, наверное, именно из-за него он выглядел таким взбудораженным. – Роза, ты меня слушаешь? – я оторвалась от своего вишневого чизкейка и с поддельным интересом взглянула на него. – Этот гад Озера пересмотрел бюджет на квартал в последний момент! И теперь вместо изучения электродинамики мне придется еще раз рассказывать о сообщающихся сосудах! Я сочувственно кивнула, со стыдом признавая, что я ни черта не понимаю в физике. Но что-то в его рассказе заставило меня забеспокоиться. – Подожди, ты сказал Озера?.. – Боже мой, Роза, ты работаешь здесь уже почти два месяца и до сих пор не знаешь, кто наш главный спонсор? – Адриан резко отодвинул от себя тарелку с блинчиками и выдохнул. – Прости. Наш главный спонсор – дядя Таши и отца Кристиана. Кристиан – его любимый двоюродный внук. Его единственный внук, если быть точным, поэтому он стал учителем литературы, даже не закончив колледж. Я шокировано смотрела на Адриана, не замечая, что мой капуччино остыл и стал жутко-гадким на вкус. – Почти весь бюджет, предназначавшийся для естественных наук, был потрачен на обновление библиотеки. И на команду по лакроссу, конечно же, – Адриан достал пачку гвоздичных сигарет из кармана и кинул ее на стол. – Таша же никогда не забывает о своем любимом Беликове. У меня в груди образовался комок, не дающий мне вдохнуть. Голова закружилась, и я была вынуждена схватиться за стол. Слова Адриана отдавались эхом в моей голове. Теперь все встало на свои места. Я только не могла понять, почему Дмитрий так пытался всегда помочь мне – с тренировками, с машиной, тогда, когда на меня напал тот сумасшедший. Неужели все это я придумала себе? Каждый взгляд теплых карих глаз, обеспокоенность в его голосе ¬ – все то, что заставляло мое сердце биться чаще, неужели все это неправда? – Спасибо за завтрак, – прошептала я Адриану. – Мне нужно готовиться к уроку.***
Обычно я любила уроки с учениками старшей школы, потому что мне было интересно составлять каждому отдельный план обучения, исходящий из того, в какой колледж они намеревались поступить после школы. Я была заинтересована, чтобы все они сдали SAT на максимальное количество баллов – 2400, поэтому любила задавать эссе по любой понравившейся теме и хотя бы раз в месяц проводила анализ текстов из журнала “National Geographic”. Но сегодня на меня напало настроение, которое я называла просто – «Кэмерон Диаз». После поступления на работу в колледж Калифорнии моим любимым фильмом стал «Очень плохая училка». Нет, я не вела себя как Элизабет Халси, но иногда у меня было жуткое настроение, и я включала любой фильм на выбор класса и медленно засыпала, сидя за учительским столом. Пока мои ребята смотрели «Хатико», украдкой вытирая слезы, я пыталась выспаться после очередной ссоры с Джесси. Сегодня выбор старшеклассников пал на фильм «От заката до рассвета», и я понадеялась, что танец Сальмы Хайек с питоном нельзя расценить, как попытка совращения несовершеннолетних. Я жалела лишь об одном: в нашем школьном кафе даже учителям не добавляли в кофе коньяк.***
– Кого еще черт принес? – я отложила в сторону лопаточку для блинчиков и, быстро вытерев руки кухонных полотенцем, пошла открывать дверь. – Ты пропустила тренировку, – с порога заявил мне Дмитрий, стряхивая в волос крупные капли дождя. – Извини, я написала тебе сообщение, что не смогу сегодня, – было сложно не пропустить его в квартиру, но я хотя бы пыталась. – Я увидел ее только сейчас, – он пытался поймать мой взгляд, но я старательно отводила глаза. – Ты не пригласишь меня в квартиру? Я нехотя отступила на шаг назад. В моей квартире стоял жуткий запах прогорклого масла и сожженного хлеба. Я всегда знала, что жарить наггетсы и блины на одном и том же масле – дурацкая идея. Мои кулинарные способности оставляли желать лучшего. – Ты такой злой, потому что потерял свой пыльник? – я пыталась разрядить обстановку своей шуткой, но встретилась с нечитаемым взглядом Дмитрия. – Он остался в спортзале. Я не стал переодеваться после тренировки с командой, – он круто развернулся и направился на кухню. – Господи, Роза, если ты научишься выключать газ, то точно сожжешь всю квартиру. Я посмотрела в сторону плиты и вздрогнула. Мой идеальный блинчик, мой первый идеальный блинчик, превратился в черную сажу. – Когда-нибудь твое безрассудство погубит тебя, – еле слышно проговорил Дмитрий. – Я думаю, что тебе следует катиться к черту! Он удивленно изогнул бровь и сделал шаг ко мне. – Как ты смеешь врываться ко мне в квартиру и рассуждать о моем безрассудстве? В бешенстве размахивая руками, я задела рукой раскаленную сковородку. Чертовы блины! Я зашипела и остановила Дмитрия, который попытался приблизиться ко мне. – Не смей приближаться ко мне! – руку жутко жгло, и я из последних сил сдерживалась, чтобы не расплакаться, как пятилетняя девочка, ударившая коленку. – Это ты безрассудный! Потому что, зная школьные правила, ты на глазах у всей школы крутишь роман с Ташей, пытаясь выбить больше спонсорских денег! В квартире повисла тишина. Гнев внутри меня быстро схлынул, и я попыталась отойти назад, боясь посмотреть Дмитрию в глаза. Черт, он не заслужил становиться свидетелем моей сцены ревности. – Значит, ты так это представляешь? – спокойно проговорил Дмитрий, выходя из кухни. – Спасибо за честность, Роза. Он сказал мое имя таким тоном, который я никогда не слышала у спокойного русского тренера. Краска сошла с моего лица, и я кинулась за ним в коридор. Когда я попыталась схватить его за руку, то зашипела – ожог больно обжег мне руку. – Перестань, Роза, – он постарался мягко отнять мою руку от своей олимпийки с вышивкой герба школы. Не обращая внимания на боль, я положила руку ему на груди и сжала в руке его футболку. – Не уходи, – я быстро заморгала, пытаясь сдержать непрошеные слезы. – Ты нужен мне. Я слышала каждый удар его сердца. Дмитрий замер, а потом медленно обнял меня за талию и привлек к себе. – Ох, Роза, – услышала я его шепот. – Посмотри на меня. Я с замиранием сердца подняла голову и утонула в его глазах. Цвета темного шоколада, они гипнотизировали меня, заставляя зажмуриться, чтобы не упасть от головокружения. – Что же мне с тобой делать? – так же тихо прошептал он. Я не успела ответить на его вопрос. Я даже не успела открыть глаза, чтобы вновь посмотреть на него. На меня обрушились его губы. Поцелуй был мягким, Дмитрий нежно обнимал меня, боясь сделать лишнее движение. По моему телу прошла волна мурашек, когда я ответила на его поцелуй, аккуратно зарываясь пальцами в его волосы. Я забыла обо всем – об этой ужасной неделе, о куче непроверенных эссе, о саднящей руке. Сейчас для меня существовал только Дмитрий, человек, которому удалось пробудить во мне вихрь эмоций.