Кисло-сладкий

Зеро всегда замечал эту ручную собачку Курана, как многие предпочитали делать вид, что ее не существует. Но Зеро в упор продолжал смотреть на нее первый, потому что не стоит ее недооценивать. Сейрен – опасна. Он долго наблюдал за ней, изучал ее. Она ходила за Кураном по пятам, беспрекословно следуя его приказам. Казалось, что Куран доверял ей больше, чем остальным. Она находилась рядом с ним дольше, чем остальные. Этим она и раздражала всех, в особенности ту длинноволосую блондинку. И раздражала его. Если Куран скажет ей убить кого-то, то она с извечными холодными глазами отрубит его голову. Если Куран скажет ей убить себя, то она всего лишь спросит, каким образом. Если Куран скажет ей давать вместо Юки ему, Зеро, свою кровь, то она просто, без лишних слов кивнет, и начнет приходить в его комнату ровно в одиннадцать. Ни больше и не меньше минуты. Пунктуальная, черт ее дери. Сейрен всегда заходит в комнату бесшумно, без лишнего шороха, но ее это не спасает, чуткий слух охотника, натренированный годами в Гильдии, он слышал ее. Зеро поднимает взгляд. И всегда, почти всегда, натыкается на равнодушные холодные глаза, которые смотрят на него. Не такие, как у Юки. Зеро все еще жаждал крови Юки – замена оказалась слишком отвратительной. Но ради ее безопасности, он готов был даже подохнуть от голода. Он всегда спокоен при виде Сейрен, но она всегда первая кусает запястье и протягивает ему. Словно собирается покормить бездомного пса. - Пей. Раздражает. Зеро со всей силой хватает ее руку и тянет на себя, что Сейрен отшатнулась, но устояла на ногах. Кирию теперь уже сам впивается острыми зубами на открытую рану. Сейрен молчит. Кровь Сейрен кисло-сладкая, словно лимон в сахаре. Противный вкус. Ненавистный вкус. Этот вкус напоминал ему о детстве, о детстве, которое он с радостью бы предпочел забыть. Его мама любила лимоны. Он тоже их любил, но посыпанные сахаром. Этот вкус, этот раздражающий, ненавистный вкус теперь преследует его. Зеро от злости сжимает ее руку сильнее. Дальнейшие его действия проходят, словно в тумане. Он помнит, как грубо толкает ее к стене и впивается в ее шею. Он, как хищник, который рвет на клочки свою добычу, впиваясь острыми зубами в плоть, жадно глотая кровь. Он помнит, что ненавидит вкус крови Сейрен, но это сильнее его самого. Кирию срывает ее рубашку, и теперь впивается в плечо. Сейрен вздыхает, а Зеро теперь сорвался с цепи. Окончательно. Бесповоротно. Он кусает ее везде – плечо, шея, подбородок, предплечье. Заставляет ее неестественно выгибаться, как тряпичную куклу, будто хочет сломать ее. Сжимает ее в крепких объятиях. Хруст. Он сломал ее руку. Не беда. Она заживет. Где же твой предел, Сейрен? Ее тело, одежда, его лицо, руки – в ее крови. Сейрен продолжает молчать, а Зеро сходит с ума. Перед его глазами картина прошлого этой вампирши, но он видит там только Курана. Он был всюду. Абсолютно везде. От этого он ненавидит ее еще сильнее. - Везде он… Везде, чертов Куран… Отчаянный шепот. - Пей. Строгий приказ. Зеро впивается в ее губы. Он не целует ее. Не посмеет. Он будет кусать их, сминать, причинять боль, но не посмеет поцеловать. Нежно и трепетно. Не посмеет. Это безумие заканчивается, когда Кирию наконец приходит в себя. Сейрен с глухим звуком рухнула на пол, и теперь смотрит пустыми глазами на него. Он опускается рядом с ней, прислонившись к стене. - Я не буду извиняться. Сейрен молчит в ответ и только через некоторое время поднимается и уходит также бесшумно, как и пришла. Ничего не говорит. И без слов ему понятно, что завтра в одиннадцать она придет к нему снова.