***
- Джин, есть лишняя колбочка? – спрашивает у однокурсника парень в белом халате по соседству. - Посмотри в ящике, около дистиллятора, - не отрываясь от дела, проговаривает Джин. Ему никогда не было жалко для своих друзей и знакомых лишнего прибора, раствора или даже перчаток. Он мог отдать последнюю пару всего, если кому-то понадобится. К нему всегда обращались за помощью однокурсники, спрашивали советы старосты групп и с интересом наблюдали преподаватели. Джин всегда вызывал у всех восторг, особенно у детей, которые приходили посмотреть на открытые уроки химии. Не зря у Джина красных корочек в кармане больше, чем пальцев на руках. Он знал многое, добился бы многого, если бы не одно но. Однажды, когда Джин надолго задержался в лабораторной до поздней ночи, с ним осталась одна молодая ассистентка. Она подавала ему приборы, была практически его правой рукой. Джин никогда бы и не посмотрел на ее лицо и даже не запомнил бы, если бы однажды она по чистой случайности не пролила на него кислоту. У Джина не было никакой паники, он быстро избавился от прожигающей жидкости и обработал руки себе и девушке, и в этот момент он и взглянул ей в глаза. Ранее, ему не было интересно ее имя, цвет глаз, скромный вырез на груди и худые запястья рук. Ким не видел до этого ничего, кроме прозрачных пробирок и разного рода щелочей. Он смешивал одно вещество с другим, проводил различные опыты, и в этом ему помогала она. - Доктор Ким, все в порядке? - улыбнулась девушка и спрятала смущенное лицо в короткие волосы. - Я знаю, что все в порядке, - будто бы если бы было не все в порядке, она бы не кричала тут, жестикулируя руками. – спасибо за работу, э… - Джин запнулся, потому что имени ассистентки он так и не вспомнил. - Данна. Меня зовут Данна, - уточнила девушка и забрала ладони из рук молодого доктора. Девушка поднялась со стула и сняла с себя рабочий халат, повесив его на крючок у выхода. Джину открылся ее броский вырез на спине, который она так тщательно скрывала под белоснежной тканью медицинского халата, и из-за этого Джин едва ли сдерживал слюни. У нее красивая талия со спины, узкие джинсы и длинная шея, которую она оголяет за счет своей короткой прически в виде каре. Девушка замечает этот нескромный взгляд на своей спине и оборачивается в сторону парня, немного зависнув. И чего это он смотрит? - Я знаю, как вас зовут, могли не повторять, - смущенно трет шею доктор и возвращается к пробиркам, делая вид, что его вовсе не заинтересовала молодая особь. - Я просто уточнила, - говорит девушка и берет своими тонкими пальчиками дамскую сумочку, заправив прядь волос за ухо. – всего хорошего. Дверь захлопывается, и Джин остается наедине со своей работой и тусклым светом от лампочки. Он трет уставшие глаза, смотрит на наручные недорогие часы и видит, как стрелка уже давно зашла за полночь. В висках собралась усталость, а ноги немного затекли от постоянного напряжения. Джин чувствовал дикую усталость, но домой он не хотел. Какой смысл, ведь там кроме телевизора и пары протухших помидоров в холодильнике больше ничего нет. Джин никогда не содержал дом в порядке, он жил в вечном хаосе и одиночестве, а его телефон лишь раз в месяц оповещал о том, что пора бы заплатить по счетам. Родителям Джин никогда не звонил, как-то ему это было не нужно. Да и им, наверное, тоже. Джин смотрит на настенные часы в лаборатории и внимательно отсчитывает секунды. Он доходит до пятьдесят второй и срывается с места, понимая, что больше не хочет находиться здесь. Да и вряд ли сегодня он сделает какое-то феноменальное открытие, поэтому, нет ничего страшного, если сегодня он уйдет раньше, чем обычно. - Данна, подождите, - кричит девушке у выхода доктор, держа в руках пальто. – можно мне проводить вас? Уже достаточно поздно. Девушка цокает каблуками и поворачивается лицом к собеседнику, заставляя такси чуть-чуть подождать, когда она попрощается с коллегой. - Я думаю, это не очень понравится моему парню. - А мне кажется, ему не очень понравится, если его девушка ночью будет идти одна. - Простите, меня ждет такси, - также мило улыбается она. И как он раньше не замечал ее улыбки? - Я могу подвести вас совершенно бесплатно, - продолжает настаивать Джин. - До свидания, доктор Ким, - она изящно открывает дверцу желтого такси и садится в салон, закидывая длинные ноги за собой. У нее потрясающие ноги. Джин бы и дальше так стоял и смотрел, как машина трогается с места, а на его белоснежный лоб приземляются холодные снежинки с ночного неба, но он не хотел сейчас возвращаться домой. Да и на работу, в принципе, тоже.***
- Стакан бренди и виски со льдом для меня и моего нового друга, - подходит к бару какой-то полноватый мужчина и плюхается около сидящего рядом Джина. – надеюсь, вы любите виски? Потому что бренди я вам не уступлю, - смеется он и лезет за бумажными купюрами в кошелек. - Спасибо, я не пью, - отзывается Джин и гипнотизирует ведущего новостей по маленькому телевизору, висящему в углу в полном одиночестве. - Вы, наверное, хоккеист? Пришли посмотреть на игру, но из-за режима не смеете пить алкоголь? – предполагает мужчина и тоже уже смотрит на того самого ведущего. - Нет, я не хоккеист. И вообще не люблю хоккей. - Другой вид спорта? - Другой вид деятельности. - Неужели, вы какой-нибудь агент, который сейчас на работе, поэтому не смеет пить? – смеется мужчина и глотает жгучую жидкость, закусывая дольками лимона. - Простите? – смеется Джин, потому что это самое нелепое, что этот мужчина мог предположить. - Что, опять не угадал? Да вас трудно раскусить, - тоже начинает с хрипотцой смеяться грузный мужчина, укладывая локти на столешнице. - Я ученый. Доктор естественных наук. - Доктор, скажите мне точную дату моей смерти, - приложив руку к груди, прикрыл глаза мужчина. - Боюсь, это не возможно. - Что? Ты не можешь знать мою дату смерти? Ну и какой ты ученый после этого, - допивая свое бренди, переходит на виски мужчина. - А вы бы смогли на моем месте? - Да. Я этим и занимаюсь, что определяю смерти других людей по датам. - Вы патологоанатом? - Нет. Я директор школы. - Забавно, - прыскает в ладонь Джин, потому что подвыпивший директор весьма хороший юморист. - Доктор… как тебя по имени? – спрашивает мужчина, звонко ударив донышком стакана о столешницу бара. - Ким Сок Джин. - Ну что, доктор Ким, людей лечить смог бы? - Смотря от чего. - Хотя бы от простуды. - Я думаю, это все могут. - Да, но вы ведь знаете, как доктор, что многие лечат не правильно? - Это дело каждого. Люди могут обратиться к доктору, если сами посчитают это необходимым. - В таком случае, у нас бы умерло много стариков. Ведь многие из них считают, что помощь врача им не нужна. - А вы точно директор школы? – щурится Джин, наблюдая, как мужчина залпом выпивает остаток виски. Директор полез в нагрудный карман за визиткой. - Да. Я как раз нуждаюсь в докторе. И знаешь, твоя неопытность мне нравится. Если я расскажу тебе немного том, что тебе следует делать, то думаю, ты далеко продвинешься. - За счет школы? Извините, но я так не считаю. - Что, даже не хочешь попробовать? - Может быть, в другой раз, - Джин встает с места и накидывает на широкие плечи пальто, насупившись. - Увидимся, доктор, - бросает ему напоследок немного пьяный директор, на что Джин ухмыляется и машет ему рукой.***
С утра у Джина раскалывается голова, потому что он в который раз подряд уже не высыпается, а просто встает по крику будильника. Он, по привычному для него расписанию, идет в ванную, принимает душ, бреет грубую щетину и делает горячие тосты под песни Шарлиз Терон, заваривая кофе. Он натягивает теплый свитер, надевает на руку часы и уходит из дома, выключив все бытовые приборы. Джин выходит на улицу и вдыхает зимний мороз, который тут же холодным воздухом залетает ему в легкие, щекоча ноздри. Джин прячет руки в карманы и нос в шарф и таким образом добирается до старого здания, где привык находиться больше часов, чем вообще есть в сутках. Ким заходит в здание и отмечается, после чего направляется к лифту, нажимая на кнопку. Он долго смотрит на пустые стены, оглядывает знакомый узор и слышит о прибытии лифта. Двери лифта шумно открывается, и Джин видит, что перед ним стоит молодая ассистентка со стаканчиком из Старбакса. Джин ей приветливо улыбается и становится рядом, нажимает на нужный этаж и долго, муторно молчит. - Сегодня необычайно холодно для Сеула, - нарушает первая тишину Данна, прижимаясь тонкими пальцами к стаканчику. - Да, снег так и валит, - поддерживает разговор Джин и сует руки в теплые карманы. - Вообще-то, я не люблю кофе. Так что, это я для вас купила, доктор Ким, - улыбается девушка и протягивает стакан юноше. Лифт немного содрогается, лампочки начинают изрядно моргать. Похоже, за долгое время работы, техника все же вышла из строя, поэтому лифт благополучно сломался. - Кофе… для меня? – не обращая вовсе внимание на то, что они застряли, переспрашивает доктор. - Да. Капучино, - не отводя взгляда, озвучивает девушка. Джин не понимает, что было в ней такого, чтобы он так сильно радовался и ликовал внутри. Она – самая простая ботаничка, мечтавшая однажды стать хоть чуточку опытнее. Но эти карие глаза, тонкие кисти и длинные, необычайно длинные и открытые ноги заставляют Джина забыть о научных терминах и объяснениях самому себе, что он сейчас чувствовал. Потому что в науке нет понятие «любовь», но половое влечение и животный инстинкт есть. И Джин, пожалуй, решится его продемонстрировать. Он откидывает в сторону стакан и всем телом прижимается к девушке, вжимая ее со всей силой к ручке лифта. Джин затягивает девушку в страстный и горячий поцелуй, блуждая языком по ее тесному и влажному рту. Данна не сопротивлялась, наоборот, она как будто ждала этого. Ждала так долго, что не решается сейчас отбросить от себя парня и вспомнить о том, что она с кем-то встречается. Или нет? Да у нее и в помине парня не было, не то, что каких-то там отношений. Ей всегда нравился Джин. Такой занятой и преданный делу, а его хмурый и занятой вид был настолько сексуален, что у девушки руки сами по себе не слушались, из-за чего она и проливала кислоту. Может, если бы не эта кислота, то сейчас бы и ничего не было. Но ведь есть! И ей безумно нравится. Джин сбрасывает с девушки толстую куртку, обнажает ее плечи от легкой и полупрозрачной кофточки, а потом оставляет на этих острых плечах следы от укусов. Ему нравился запах кофе вокруг, ему нравились ее тихие стоны, ему нравились все эти стечения обстоятельств. Он пробирается холодными руками под кофточку девушки и свободно разгуливает по талии, пробуждая мурашки. Данна лишь мурчит, словно кошка в руках крепкого парня, а он и рад стараться. Ее лямка лифчика спадает на локоть, а юбка уже заметно задралась до неприличного состояния. Девушка хватает руками шею доктора и припадает к ней губами, отчего тот немного дергается. - Доктор Ким, - вдруг зовет парня девушка, но он делает вид, что не услышал, поэтому просто приподнимает ее за бедра. Стандартный вид перепихона в лифте, но Джину так не кажется. Ему очень хорошо… и жарко. Он прикасается к коже девушки, и ему кажется, что она ужасно высокой температуры. Джин звонко чмокает губами, оставляя слюнявые дорожки от ее шеи до линии губ, а затем в обратном направлении до ключиц. Данна закрывает глаза и ждет чего-то волшебного, но этого «чего-то» не было. - Простите, я не знаю, что на меня нашло, - слышит она и опускается на ноги, потому что Джин отходит в сторону и вытирает алые губы от вязкой слюны. Ну и какого хера, спрашивается? Сначала трахнул ее морально, а довести до конца не смог? Что еще за теория о «возбудим, но не дадим»? А еще доктор называется… - Весна на вас нашла, - грубо отвечает девушка, потому что понимает, что ей сейчас тупо воспользовались. Да даже воспользоваться нормально не смог. - Что? - Ничего,- тихо отвечает она и поправляет на себе одежду. В тот день лифт еще долго так висел на уровне между двух этажей, а два человека, что находились в нем, так и не сказали друг другу ни слова. Как-то нелепо и дурно было сейчас что-то говорить. Просто она хотела продолжения, а он хотел любви. Так и стояли: одна с недотрахом, другой с недолюбовью, два одиноких ученых. Если так подумать, Джин никогда не делал каких-либо незаконных или отталкивающих вещей, за что его можно было бы принять за ужасного человека. Он просто отдался работе, а вечерами, словно мальчишка, провожал Данну до дома. Она не звала его на чай, а он и не просился. Ему достаточно было ее внимания круглые сутки, а ей было достаточно того, что ему достаточно. Короче говоря, попугаи-неразлучники. Однажды вечером Джину позвонил какой-то неизвестный абонент и говорил что-то вроде «вы приняты на работу». Джин несколько раз подряд говорил, что они ошиблись номером, но грубый голос утверждал, что ошибки нет. Спустя пять таких звонков, Джин попросту отключил телефон, а потом продолжил работать над новым материалом, которое дало начальство. Данна в тот вечер вышла в соседний магазинчик за газированным молоком, которое она так любила, но ее не было уже около получаса. Джин ссылался на очереди, на то, что она заболталась с коллегами на первом этаже, на то, что снова застрял лифт, на то, что она попросту уже идет в коридоре – но ни через сорок, ни через пятьдесят минут ее не было. Джин, наконец, отвлекается от своей работы и включает мобильник, чтобы набрать номер полюбившейся ассистентке. Гудок, два, десять – и сплошное молчание. На третий раз она все же берет трубку, и Джин спокойно выдыхает, но и больше не берет в легкие кислород – ответил тот самый мужской голос. - Я говорил вам, что ошибки не может быть. Ваша ассистентка тоже отказалась работать с нами, поэтому мы решили убедить ее еще раз. Поверьте, быть доктором в школе – это прекрасная возможность пообщаться с другими людьми! Он сбрасывает трубку, а у Джина в живот колики отдают. Ладони быстро потеют, а в теле появляется какая-то инородная дрожь. Он понимает, что это вовсе не школа, а какая-то секта. И, если судить по словам того мужчины, то они там работают с тем, что узнают дату смерти каждого человека. Проще говоря, убивают их. И, если Джин не поторопится, то узнает дату смерти и понравившейся девушки. И Джин не успевает. Он по визитке находит адрес, сбившейся речью называет его таксисту и чуть ли не сам ведет машину. Они минуют пробки, проезжают мимо трех аварий, в которых Джин боялся увидеть ЕЕ. Он доезжает до назначенного места и громко кричит, когда у входа его встречает труп девушки, бледный, словно тот самый снег с их первой зимы. Он не кричал и не плакал тогда. Ким просто молча делал то, что его просили, потому что ровным счетом не соображал. Его заставили подписать контракт о работе, заставили сесть в кабинет и проверить наличие всех препаратов. Ему сказали, что он будет проводить опыты на учениках, а он лишь послушно кивнул. Вся суть ужасного до него дошла лишь на пятый день, когда к нему заходит темноволосый парень лет четырнадцати с ужасным состоянием руки. Джин читает в его глазах страх и злость, этот подросток, возможно, сейчас убил человека. И нельзя отрицать, что это была его любимая. Хотя нет, можно. Пять дней все-таки прошло, а он пришел только сегодня. - Не прикасайся ко мне, я сам все сделаю, - холодным голосом говорит мальчик и тянется за бинтом. - Как тебя зовут? – осторожно спрашивает Джин, следя за движениями парня. - Чонгук, но можешь не запоминать, это неважно, - говорит он и зубами срывает бинт, обкрутив его вокруг раны. Джин с ужасом наблюдает, как этот подросток выходит из медицинского кабинета и начинает осознавать, куда он попал. И теперь у Джина нет обратного пути, кроме как начать свою работу здесь и создать бесчеловечное орудие, которое бы уничтожило всех здесь. И он создал это оружие в том самом Чонгуке, только, увы, тот не особо спешил следовать указанием доктора. Ну а доктор не любил сдаваться.