Игры памяти

С тобой, так много интересней. С тобой так много интересного Вокруг, совсем не тесно Без площадей, вокзалов, станций, Без этих всех цивилизаций.

      Солнце едва взошло над горизонтом, и несмелые первые лучи ознаменовали пришествие новых суток. Ночная темнота начинала отступать, а день — потихоньку вступать в свои права. Корабль спокойно покачивался на невысоких морских волнах, разбивающихся о борт корабля и откатывающихся от него. Свет отражался от поверхности моря и весело разлетался во все стороны. Эмма проснулась от того, что ей в глаза ударил яркий луч. Женщина рефлекторно плотнее сжала веки и простонала, не желая открывать глаза. Голова болела так, будто её сдавили тугим железным обручем, предварительно побив молотком со всех сторон. Блондинка хотела перевернуться на бок, чтобы продолжить сон, но, когда сделала это, поняла, что спит совсем не на кровати в своем маленьком домике, а на чем-то очень жестком и при этом без подушки. Утро было безнадежно испорчено, а сон прошел, и Свон приоткрыла глаза. На нее внимательно смотрели трое немолодых, но и не старых мужчин, тыкали пальцами и шептались, обсуждая, как же блондинка попала на корабль. Среди множества голосов и доводов до ушей Эммы долетела фраза, которая, мягко сказать, повергла в шок девушку. Говоривший — усатый мужчина лет 40 — уставившись на Эмму оценивающим взглядом, составил вывод, что Свон — очередная девушка из порта, клянущаяся капитану в вечной любви. От этих слов у Эммы затянулся комок возмущения. Она, несмотря на сильную головную боль, рывком села и, откинув с лица капюшон, уставилась на мужчин. — Капитана вашего я знать не знаю, — Свон, шатаясь и спотыкаясь, встала на ноги и осмотрелась, но все, что она увидела — удивленную команду корабля и бескрайнее море со всех сторон. — Как я оказалась на этой посудине? — женщину пробрал гнев, но махать руками и топать не было сил. Свон безвольно прислонилась спиной к мачте и прикрыла глаза, чувствуя, что лучше ей не становится, поэтому, не желая терпеть мучения, она решила, что немного магии и ей не повредит, хотя использовать магию в своих целях Эмма не любила. — И я не товар на базаре, чтобы меня разглядывать. — Прошу простить мою невежественную команду, миледи, — за спиной у Свон раздался приятный мужской голос, и женщина обернулась. В трех метрах от нее, опершись на мачту плечом, стоял мужчина. Эмма сразу отметила, что его внешность довольно запоминающаяся и яркая, однако, сама она его видела впервые. Взгляд стоявшего перед ней прошелся по всем прелестям фигуры и, задержавшись с полминуты на пышной груди, наконец, достиг зеленых глаз блондинки. — Позвольте представиться, капитан Киллиан Джонс, — на губах мужчины заиграла ухмылка, а сам он поклонился Эмме. Свон скользнула по его телу быстрым взглядом, после чего вновь вернулась к его лицу. — Мне это ничего не говорит, — пожала плечами Свон. Она оставалась невозмутимой. Волновало её лишь то, как она оказалась на треклятом корабле и куда они плывут. — Какую цель вы преследуете, выкрав меня? Хотите денег получить от королевы? — Да это же ты пробралась на мой корабль, душа моя. Мои люди нашли тебя с утра на палубе, лапочка, — мужчина отошел от мачты и подошел к женщине вплотную, от чего Эмме пришлось отвести взгляд и уставиться на морские волны. Теплое мужское дыхание теперь касалось кожи блондинки, а взгляд капитана был обращен на Свон сверху вниз и сводил с ума. Эмме не хотелось этого признавать, но мужчина ей и правда понравился, но вот его фраза... — Еще раз скажешь «душа моя», и я клянусь, я убью тебя твоим же оружием! — голос прозвучал неуверенно и куда-то в сторону, от чего все свидетели этого разговора и сам Киллиан рассмеялись. Мужчина перехватил подбородок Эммы ладонью и повернул её лицо к себе, так что ей ничего не оставалось, кроме как посмотреть в чистые голубые глаза капитана. — Ну ты же не назвала своего имени, красавица, — голос мужчины зазвенел в ушах отдаленно, и Эмма не сразу поняла, что он обращается к ней. Её голова была занята другими мыслями: её душа разрывалась между симпатией к стоящему перед ней и ненавистью. Свон терпеть не могла это чувство, хоть и до этого дня испытывала его всего раз, 10 лет назад с сыном Тёмного мага, который оказался таким же эгоистом, как и его отец, и исчез, как только на него стала падать ответственность, а Эмма осталась ни с чем перед королевой, от которой еле-еле удалось сбежать. — Свон. Эмма Свон, — отозвалась блондинка, когда её взгляд пересекся с ожидающим ответа взглядом капитана. — Только зачем вам моё имя? — Ну ты же знаешь мое, Свон, — Киллиан отпустил подбородок Эммы, но та не спешила отвести взгляд. Что-то во взгляде капитана привлекало женщину. Он был не таким, как у всех других. За пленяющим взглядом скрывались тайны, которые Эмма впервые не могла прочесть во взгляде людей. Киллиан был настоящей загадкой и не спешил рассказывать что-либо новой знакомой. Эмма впервые поняла, что чувствуют люди, заглядывая в её глаза: ничего. Загадки, тайны и больше ничего. Свон поджала нижнюю губу. Заметив, что женщина задумалась и не спешит продолжать разговор, Джонс поднял левую бровь. — Как насчет пропустить по стаканчику рома в трюме? — Насколько ты отчаянный человек, что пьешь по утрам? — усмехнулась Эмма, но не сказала «нет», наоборот, всем своим видом показала, что она очень даже не против выпить чего-нибудь алкогольного и когда Джонс направился в трюм, Эмма проследовала за ним. Разместившись в довольно тесной каюте капитана, Свон опустилась на стул и, взяв в руки протянутый стаканчик с ромом, пригубила напиток. Женщина молчала и искоса смотрела на капитана, подмечая, что между ними есть что-то общее: одинокие, бегущие от реальности и жизни на одном месте, хранящие за своими душами тени и тайны. «Есть два типа людей, любящих путешествовать: циркачи и беглецы», — когда-то эти самые слова сказал Эмме один и, пожалуй, её единственный друг. От чего и кого бежала Эмма — она знала, а от чего бежал Киллиан? Уже третий по счету стакан пустым опустился на деревянный стол, а Свон так не проронила ни единого слова. Безмолвная обстановка напрягала, и первым не выдержал капитан. — Серьезно, Свон, — мужчина оглядел свою новую знакомую, но не нашел в её глазах ничего, кроме серьезных размышлений о чем-то, что было известно только белокурой красавице, — мне приятна твоя компания, когда ты не молчишь, как рыба. Не может быть, чтобы ты ничего не хотела рассказать под ром, лапочка. — Представь себе. Мне не о чем говорить, — пожала плечами Эмма, — мою жизнь не назвать интересной, правда. Я просто пользуюсь возможностью сбежать на твоем корабле подальше от дома. И против твоей компании, кстати, я ничего не имею, но давай без допросов, ладно? — Слова вылетели автоматически, прежде, чем Свон подумала о том, что случайному человеку, незаинтересованному капитану, она может выложить все, как на духу, а потом растворится, и она больше никогда с ним не свидится.        Пока Эмма и Киллиан пили в трюме, коротая часы дальнего морского странствия, на палубе поднялся настоящий бунт. Команда корабля разделилась на две стороны: на тех, кто желал сдать Эмму королю с королевой в ближайшем порту, и на тех, кому гостья Роджера была симпатична, и они были не против её компании в плаваниях. Несколько человек с грохотом спустились в трюм. Крики и ругань, скрежет мечей, вынимаемых из набедренных ножен, заглушали свист и тихий голос старшего помощника. Не найдя Эмму ни в одной из других кают, ни в узком коридорчике, команда на минуту задержалась у двери капитанской каюты. Они знали, что будет, если зайти в нее, открыв дверь с ноги, но желание получить выкуп за блондинку было выше, чем желание не получить от капитана. Толстый бородатый Тодд, мужчина средних лет, лидер нового сложившегося движения, с ноги распахнул дверь и стремительно подошел к Эмме. — Она хотела подставить Вас, капитан! Она беглая, и за нее заплатят, только надо сдать её в королевском порту офицерам, — Тодд схватил Эмму за плечи так, что та, даже если бы и захотела, из-за длинного платья и неудобного плаща не смогла бы ударить обидчика и вырваться из крепкой мужской хватки. На секунду в голове Эмму пронеслась мысль, что это конец. Пираты никогда не отказываются от возможности получить деньги, а за нахождение Эммы платили и правда не мало. На деньги, вырученные с возвращения Свон в королевство, можно было безбедно жить, и женщина, перестав дергаться, поддалась, обмякла в руках Тодда и просто стояла, ожидая, что сейчас её запрут в одной из кают или в кладовке, и сидеть ей там до порта, в котором её отдадут на верную смерть. Эмма искоса глянула на капитана, уже ожидая данного приказа с его стороны, но в глаза ей лишь бросилась сверкающая, отражающая лучи солнца гладкая отполированная сталь меча, материализовавшегося в руке Киллиана. Капитан приставил остриё меча к горлу Тодда. — Отпусти Эмму и дай мне повод забыть об этом инциденте, иначе пойдешь на корм русалкам еще задолго до ближайшей земли, — Тодд явно испугался гневного тона капитана, тут же отпустил Эмму и попятился назад к двери. — Простите, капитан. Ошибка вышла, — сглотнул толстяк, выскакивая за дверь. Эмма все еще удивленно смотрела на Киллиана и не шевелилась. За нее вообще редко заступались, судьба Эммы была безразлична большинству обитателей этих да и даже самых далеких краев. Она была здесь чужой, а это значило, что никому ненужной. Все проблемы она всегда решала сама, а если попадалась, так попадалась. — Спасибо, — еле слышно отозвалась блондинка. Пират убрал меч в ножны и посмотрел на Эмму, которая успела перевести взгляд себе под ноги. — Я хоть и капитан пиратского фрегата, любящий деньги и выпивку, ко всему прочему я человек чести, и тебе уже дважды за день на моем корабле достается от них. Свон, тебе везет нарываться на моих ребят, поэтому попрошу, если тебе захочется прогуляться по кораблю без меня, десять раз подумай. Они не прочь сделать с тобой что-нибудь. Эмма смутилась. Киллиан подошел к ней вплотную, приобняв за плечи. — Эй, Свон, все хорошо? Девушка кивнула, подняв голову и посмотрев в глаза Джонса. Она хотела было отстраниться, но его сильные мужские руки не дали ей этого сделать. Капитан притянул блондинку к себе, заключая в крепкие объятия, и поцеловал в губы. Свон не спешила отвечать на поцелуй. Замерев, блондинка поддалась действиям мужчины, обвив его шею руками. Он запустил ладонь в золотистые волосы Эммы. Легкий теплый еле ощутимый ветерок коснулся кожи девушки. В голове возникли образы, воспоминания, как будто чужие, не из этой жизни, но определенно связанные с ними: Зачарованный лес, заклятье, Сторибрук. Эмма поначалу хотела избавится от назойливого видения, но постепенно на второй план отступили её история и прошлое, уступив место новым воспоминаниям: Нетландия, Генри, Питер Пэн, отъезд. Нью-Йорк и снова Сторибрук. Память постепенно встала на место. Свон отстранилась от Киллиана, ловя его взгляд и надеясь, что и он все вспомнил. — Крюк? Я, кажется, помню, как на корабле оказалась, — Свон закусила нижнюю губу, ожидая ответа пирата. — Эй, не говори, что только я все помню, Киллиан! — Джонс перевел непонимающий взгляд на Свон и приподнял левую бровь. — Что помнишь, Свон? Ты о чем вообще? — Эмма на секунду приоткрыла рот. Неужели только она все вспомнила. Но ведь принцип поцелуя работает иначе, да и заклятья не снимаются лишь для одного человека. Неужели эта магическая завеса сильнее, чем все прошлые? Эмма опустила взгляд, ощущая, как внутри что-то оборвалось. Ей не хотелось оставаться одной, одной помнить все и нести это бремя воспоминаний. Не зная, сработает это или нет, и как вообще заставить Крюка все вспомнить, она снова привстала на цыпочки и, притянув мужчину к себе, прижалась к его губам. Никакой радуги, ветерка, искорок, ничего, свидетельствующего о магии, не ощущалось, лишь губы Киллиана растянулись в самодовольной ухмылке. Пират обнял Свон за талию, но та резко оттолкнула его. — Вот, значит, как. Хочешь, чтобы я не переставала тебя целовала, и притворяешься, что ничего не помнишь! Хорошо сыграно, Крюк, — Свон отошла на шаг и снова села на стул. Пират посмотрел на Эмму обиженным взглядом. — Это была обычная шутка, Свон! — Не до шуток сейчас. Сам что ли не видишь? Тот столб, это был никакой не взрыв и не прожектор, это магия. На нас и еще черт знает на ком лежит заклятье забвения. Только гораздо более мощное, чем два прошлых, которые я помню. Еще один сюрприз в копилку тех, каких не бывало в Нью-Йорке. Все-таки зря мы с Генри не уехали. Зря я вообще тебя тогда из тюрьмы вытаскивала, — Эмма схватилась за голову, понимая, насколько бессильна. Насколько мало она знает о магии, о заклятьях. Даже в этом мире, в ее иллюзорной памяти, где она пользовалась магией всю свою жизнь с самого детства, даже у новой Эммы Свон не было ответов на вопросы: как снять проклятье, как вернуться в Сторибрук и существует ли он вообще? Живы ли её родители, друзья, существует ли еще Генри? — Все та же Свон. Делаешь себя виноватой и крайней в том, к чему не причастна, — Крюк обнял Эмму за плечи. — Я никогда не была настолько беспомощна, — всхлипнула Эмма, прижимаясь щекой к руке пирата и чувствуя на своей коже такое знакомое и приятное прикосновение. — Я думала, что мои познания в магии куда больше. А оказалось, что я даже родным помочь не могу, не то, что весь Зачарованный лес спасти. Мы преодолели столько препятствий и угроз на своем пути: Злая королева, заклятье, Зелена, Тёмный! — Эмма сделала паузу, переводя взгляд на Киллиана. — Тёмный... Ведь Румпельштильцхен-то нам и нужен. Он наверняка снова в курсе, что произошло. Голд всегда в плюсе от темной магии. — За окном солнце начало опускаться за горизонт и небо залил красный свет. — Мы успеем добраться до него? Я не хочу снова все забыть, Киллиан. Мне страшно, — совсем тихо призналась Эмма. Она не умела признавать страхи, но не в этот раз, только не в такой ситуации. — Мы постараемся, Свон. Идем на палубу. Я с тобой, и, похоже, нам просто суждено сталкиваться, — усмехнулся пират, — Я уже не однажды заставлял тебя все вспомнить. Неужели в этот раз не смогу? — Охотно верю, — женщина поднялась на ноги. — Идем. Нужно найти Голда, то есть Румпельштильцхена, и пусть он вернет нас домой, — чуть не споткнувшись о подол платья, Эмма остановилась. — Срочно надо найти джинсы и мою куртку, иначе этот корсет отпечатается на моих органах или я сломаю себе ноги, спотыкаясь о платье. Кто вообще придумал моду в Зачарованном лесу? — Брось, Свон, тебе идет, — Киллиан прошел вперед Эммы, открывая ей дверь и выпуская в коридор. Эмма лишь закатила глаза и вышла из каюты.        На палубе было прохладно. Вечерело и на море поднялся ветер. Эмма плотнее закуталась в теплый походный плащ, поднимаясь за Крюком на капитанский мостик. Команда корабля разбежалась по углам, когда они вышли из трюма. Никто не хотел нарываться на гневного капитана. Эмма оперлась рукой о борт корабля и смотрела на Крюка так, словно видит впервые. Девушка вновь вернулась к мысли, что их многое связывает, учитывая и события, и характеры. Роджер плавно покачнулся, взяв новый курс, а Киллиан подошел к Эмме, обнимая её за плечи. Девушка прижалась к мужчине и положила одну руку ему на грудь, сжимая пальцами ткань одежды. Слова были излишни, не сейчас, когда они вновь оказались в магической ловушке, из которой найти выход будет очень непросто. Пират запустил ладонь в волосы Свон, перебирая в пальцах локоны женщины. Свон улыбнулась, положив голову на плечо Киллиана. — Я не хочу ничего забывать. Знаешь, — женщина подняла взгляд, — только сейчас я поняла, как много упускала в своей жизни. Я могла сто один раз стать счастливой. Стать для Мэри-Маргарет и Дэвида такой дочкой, какую они заслуживают. Стать для всех них родной, близкой. Не отвергать их любовь. Не отвергать тебя, — последнее предложение Эмма практически прошептала, прикрывая глаза. Признать чувства было нелегко, но такова была Свон: она признавала все слишком поздно, в ситуациях безвыходных, осознавала все только тогда, когда назад пути нет, когда сожжены мосты и приняты все судьбоносные решения. Слова Эммы повисли в воздухе. Нельзя было сказать, ждала ли Эмма ответа от Крюка, ждала ли чего-то большего, чем объятия, ждала ли вообще чего-либо? Но слова Эммы не нуждались в комментариях. Сказать что-то еще, не испортив сути сказанного Эммой, было невозможно, по этому Киллиан предпочел молчать и не портить момент. Корабль скользил по волнам, направляясь к гавани, но земли все еще не было видно. Солнце уже опустилось за горизонт, и на небе начали зажигаться звезды, яркие, блестящие, будто алмазы, рассыпанные по черной ткани. Такой вид бывал лишь в море. Киллиан еще в Сторибруке как-то раз рассказывал Свон об этом во время их очередной прогулки в лесу, но Эмма и представить себе не могла, что они однажды вдвоем проплывут под этой россыпью сверкающих небесных огней, обнявшись и ощущая, будто бы мир живет и вертится только для них двоих. — Мы не успеем, Крюк. Как только зажжется самая яркая звезда, мы все забудем и уснем, — вздохнула Эмма. — Я не хочу тратить это время на нытьё и слёзы. Поцелуй меня, — неожиданно Эмма развернула пирата лицом к себе, обнимая его за шею и цепляясь пальцами за воротник плаща. — Вот такая Эмма мне и понравилась, — усмехнулся пират, наклоняясь к губам Свон и нежно касаясь их. Пахнущие лавандой и клубникой, мягкие, они опьяняли. Сердце Свон забилось чаще, словно хотело вырваться из груди, дыхание сбилось и участилось, а подчас Эмма и вовсе забывала дышать, сердце пропускало удары, а потом трепетало с новой силой. Свон подалась вперед и ответила на поцелуй. Губы Киллиана были горьковаты от выпитого алкоголя, но Эмме это даже нравилось. Она крепче вцепилась пальцами в его одежду. Крюк скользнул рукой по спине Эммы от поясницы вверх к ее шее, после чего запустил руку в волосы блондинки и слегка сжал их. Он целовал ее губы так, будто без них не мог жить, будто они были последним кислородом, оставшимся на этой планете, будто без них он бы умер в следующую секунду. От столь страстного и столь желанного поцелуя у Свон закружилась голова, но она знала, что даже если ноги, если все тело её подведет и она начнет падать на палубу или за борт, руки Крюка не дадут ей этого сделать, что пират всегда удержит её, не даст упасть. В его руках Эмма чувствовала себя защищенной и полностью расслаблялась, «снимала» с себя всю свою броню, защиту и барьеры и просто жила, даже если на эту жизнь остались какие-то 10 минут. Ни Киллиан, ни Эмма не могли думать ни о чем другом, кроме как друг о друге. Они почти не разрывали поцелуя, не отпускали рук и не отстранялись друг от друга, изредка прерываясь на короткие вдохи, а потом снова соприкасались губами. Они целовались долго, нежно, чувственно. Они дышали друг другом, жили с помощью друг друга, были одним целым, единственными на всей земле. Этот мир принадлежал только им и подчинялся только их любви. В небе зажглась последняя звезда. Яркий луч света от нее долетел до водной глади, отражаясь, а после проник в морскую пучину. Полночь…