Впусти меня

      Знаете, какого это открыть глаза — и вдруг понять, что ты ослеп? Тебя внезапно окружает не тьма, а яркий свет. Ты становишься, словно глух ко всему окружающему — как будто впадаешь в вакуум. Поворачивая головой, ты слышишь «металлический скрежет», ощущая себя машиной. Охватывает паника, и ты лихорадочно начинаешь ощупывать себя, пытаясь найти руками на что опереться, чтобы подняться. Но не выходит — рук, да и вообще, тела будто нет вовсе! Может, все онемело, но ты не чувствуешь ничего! И это пугает ещё похлеще, что наталкивает на ужасную мысль: я умер? Белое свечение, несмотря на то, что уже поздно, продолжает слепить. Значит, со зрением все в порядке. А как насчет остального…? Где-то в области затылка продолжает звенеть.       Давящее тревожное чувство не дает покоя. Стой, что было до этого? Он вернулся в пустую квартиру весь на чувствах. Присел на кровать, обхватив голову ладонями, и закрыл глаза. И? Тогда что же это? Видение?       Но скребение когтистой лапой по полу развеивает мираж и безболезненно вырывает из этого странного состояния, вынуждая «пробудиться» и забыть об эфемерном страхе.       Сон? Умбра, вытянувшись струной, дернула за какую-то ниточку, и свет погас. Теперь он не видел дальше своего носа. Затаившись, юноша стал ожидать дальнейшего действа.

***

      Сладость боли и иглы потерь       Синтезируют робкое счастье.

      В одночасье услышал ты тихое завывание, постепенно превращающееся в чарующее пение, почувствовав спиной позади движение. Покрывшись мурашками и легкой испариной, медленно замираешь.

      Я — твой чёрный латексный зверь       С ярко-красной огненной пастью.

      Различив слова, ты резко оборачиваешься, замечая силуэт в слабом свечении, и слегка вздрагиваешь.       Железная клетка, в которой, как только ты повернулся, кто-то метнулся к краю, — единственная защита, единственная грань, отделяющая тебя от хищника.

      Я крадусь за тобой по следам,       Что оставлены потом и кровью,       По минутам, часам и годам       Истекая своею любовью

      — Берегись, я уже близко! — блики падают на лицо, открывая жуткую гримасу.       Шипит на оппонента, не желая, чтобы заточитель упивался мнимой безопасностью, и, клацая зубами, бросается на тебя за то, что ты подошел недопустимо близко. Но тонкая железная стенка не позволяет этого сделать, и острые когти оставляют на ней лишь незаметную вмятинку.

      Захлопни оокна, захлопни двеерь.

      Впусти меня…       Впусти…

      На пороге твоём стоит чёрный зверь.

      «Я вижу, как мерцает твой бледный зеленый огонек души», — лик искажает хищный оскал. Тень, символизируя квинтэссенцию, красным контуром коснулась стены.       Ты мелко подрагиваешь. Боишься…

      Мои слёзы — что капли вина,       Когти словно из обсидиана.       Моё зеркало — это Луна,       Кровожадная дева Диана.       Но, дитя, ты меня не страшись!       Я твоя ручная пантера.       В чёрный латекс скорей облачись,       И наступит новая эра.

      Обезумев, ты в отчаянии падаешь на колени, закрывая уши руками, и, зажмуриваясь, делаешь всё, только бы не слышать этого чудовища. Запечатав своё сознание, как тебе кажется, крепкой печатью, ты лишь на мгновение успокаиваешься.       Бесполезно, мне известен этот знак.

      Захлопни оокна, захлопни двеерь.

      «Впусти…», — завораживающий шепот вводит в легкий ступор, заставляя внимать его словам. Ты приближаешься к прутьям решетки. Хитрый же подполз к тебе, продолжая заманивать своими песнями. Когда ты оказался напротив его, сквозь железные палки высунулась красная лапа: что-то блеснуло под когтями. Наивно улыбаясь, принимаешь старинный дар, восхищенно наблюдая за чудным существом.

      На пороге твоём стоит чёрный зверь.

      Доверься мне…       Доверься…       Словно молотом ударяют по раскаленному металлу — твоему разгоряченному телу, и искры крохотными жгучими огоньками разлетаются во все стороны, вспыхивая на многих обрывках бумаг, — находя каждую клеточку, оттеняя её, — маленьким неровным пламенем. Мои глаза сверкают дьявольским огоньком, внушая доверие.       Моя сущность переплетается с твоей. Чувствуешь? Мы — теперь единое целое. Это обжигает твою душу и дарит сквозь боль ощущение долгожданной свободы. Вслед за этим, ты сам тянешься за мной, чтобы вновь опалить свои прозрачные, еле заметные крылышки и снова испытать эту сладость.

      В твоём сердце клубками червей       Чёрный латекс уже прорастает.       Но глаза твои — окна церквей,       И сквозь них свет в тебя проникает.

      Пальцы коснулись холодного замкá. Вставляешь в замочную скважину подаренный ключ, но, до сих пор не веря призраку, не спешишь его проворачивать.       Темная комната — это сознание. Клетка — та самая грань, отделяющая тебя от хищника. Клетка — грань между твоим сознанием и Зверем. Открой же… или это сделаю Я сам.

      Ты в сомненье сейчас, но поверь,       Тот, кто справится с этой напастью —       Это чёрный латексный зверь       С ярко-красной огненной пастью.

      В глухой тишине послышался скрежет, а затем тоскливый стон.

      Захлопни оокна, захлопни двееерь.

      «Спасайся», — шипит зверь, пытаясь вразумить тебя. Но не видя должного отклика, он с наслаждением закрывает глаза, окончательно сливаясь воедино, и становится неосязаем.

      На порооге твоём стоит чёрный зверь.

      Становится духом, чтобы войти в открытую дверь…       Ты дергаешься в попытках вырваться, но лишь ещё больше путаешься в цветных нитях и вязнешь, превращая узлы в красно-зеленый клубок.

***

      Блеск в очах потух, а парень, некогда самый добрый и ласковый, словно выгорел изнутри. Сдержан, серьезен, хладнокровен. Нынешнее его пребывание в таком положении ещё больше втягивало в пучину, но ему это только нравилось. Темная сущность изменила его, его чувства, его мировоззрение.       Теперь он смотрел на мир глазами Зверя: пустыми, холодными.