Под пологом сырого неба.

Знаете, я не люблю осень. Раздражает само слово. Осень. Даже звучит как-то мокро и сыро. Осень. Произносишь, и чувство такое… слякотное. На душе слякотно и мерзло. От этой хваленой пушкинской осени, на душе не возникает никакого светлого, теплого чувства. Да к черту эту осень, не люблю я ее. Возможно, вы не согласитесь со мной. Осенью красиво, скажете в оправдание. А что красивого? Золото опавшей листвы, запах влажной стынущей земли, шум дождя и последний в этом году прощальный птичий щебет. Да, возможно отчасти это и красиво, завораживающе. Но по правде, осенью, кто же успевает это увидеть? Оглянитесь, посмотрите на людей. Все куда-то спешат, куда-то бегут, скорее бы на работу, скорее бы на учебу, скорее бы домой. То, сё, другое, третье. Рутинный день, немного сна, дела, дела, дела, дела. Возможно, если бы мы умели читать чужие мысли, то просто сошли бы с ума осенью. Такой огромный шквал мыслей у всех этих бегущих мимо людей. Мысли, дела, раздумья, планы, столько всего предстоящего, все заняты, и именно сейчас. Сейчас, в эту чертову осень. Того и гляди, все эти чужие мысли и суета накроют тебя с головой и унесут в общем потоке, и ты тоже – занят, спешишь, опаздываешь. В этой дикой спешке и суете, есть ли время остановиться, да еще и порассматривать и повздыхать "ах, как красиво". Нет же, пробегая путь из пункта а в пункт б, осенью, этой скучной и обыденной осенью, думаешь лишь о том, как бы не наступить в лужу, да не поскользнуться на сырой листве. Радует ли мерзлота, доставляет ли удовольствие промозглый мелкий дождь? Еще чего. И все бежит, бежит, бежит, да еще и с такой невероятной скоростью, что порою замечаешь, что все происходящее вокруг тебя настолько медленно и растянуто, что просто несравнимо с твоей собственной скоростью. Ты идешь, а с дерева на твоем пути падает злополучный рыжий лист. И падает до того медленно, словно в замедленной съемке. А что лист? Ну ему то некуда спешить… А ты остановишься, и поймешь. Поймешь, что разогнался через чур, заметишь, что отбежал куда-то далеко, от того, где был. И сейчас бы зеркало, большое такое, в полный рост. Зеркало, которое так миролюбиво поздоровается с тобой и познакомит с новым человеком. С тобой же и познакомит. С замызганным, испачканным в грязи, насквозь промокшим, уставшим и замученным. Осень золотая, да? Смешанный с той же слякотью и грязью, что вокруг, посмотришь на этого чудака в отражении и глазам то не поверишь. А кто сказал, что грязь испачкала лишь одежду? А может быть там, внутри, в душе, та же грязь и сырость. Столько ведь бежал и спешил, столько не замечал и игнорировал. Пятнышко за пятнышком, как капли воды из грязной лужи, решившие задержаться на штанине или обуви, на душу изнутри налеплялось нечто такое же мерзкой и холодное. Тебя, будто огромную сферу, разукрашивали чернилами снаружи, красили, красили, и вдруг некто или нечто юркнуло внутрь, забравшись в светлое и чистое сердце, принялось поганить и затемнять сферу изнутри, попутно выбрасывая оттуда все то, что ее наполняло. По-хозяйски так, совершенно свободно и для тебя незаметно, остаешься абсолютно пустым и полностью очерненным, запачканным со всех сторон. Простоишь так долго-долго, наполняясь осознанием собственной опустошенности. Простоишь абсолютно один. А кто придет? Никто. Какой дурак выйдет на улицу в такую погоду? Осень же. Все дома будут, кто не занят. Дома, под теплым пледом, с чашкой горячего чая и парой конфет. В голове промелькнет мысль еще и о том, что осень, по сути, время одинокое. Почему-то именно этой чертовой осенью люди теряют друг друга, бросают, предают. Может быть, просто совпадение… Хотя кто знает, может как дереву приходится скидывать старые листья, так и людям - старое окружение? Вот только для дерева это – закон природы, для человека же- закон эгоизма. Человек ведь самое эгоистичное создание на земле. Ты стоишь, думаешь об этом, и до того больно и неприятно, что незаметно для тебя, да и для кого либо другого, на землю падают одна за другой капли солоноватого на вкус дождя. А впрочем, твоего дождя, смешавшегося с осенним, никто и не заметит. Разве что пролетающий мимо ворон, с усмешкой каркнет, покосившись на тебя. Ему то такое довелось не раз увидеть. А что увидеть? А может и почувствовать. Это ведь мы, эгоисты люди смотрим лишь друг на друга. Кто знает, может и воронья душа умеет плакать… Подумаешь так, оглянешься на ворона, словно поддержки от него ищешь, а ворона и след простыл. Птица – не человек, она не будет стоять на месте и рассуждать о всяких глупостях. А почему ты хуже? Развернешься и пойдешь. А ведь и стемнело, пока ты думал да сокрушался. Тащишься обратно, откуда прибежал, а из-под ног доносится противный звук примятой растекшейся земли и хлюпанье воды в луже. Чертова осень. Мокрая, мерзкая, с этими вечными туманами и моросью, бледная и тусклая. И на душе так же. Именно бледно, тускло, вяло. Идешь, идешь себе на уме, вглядываясь в черноту ночи, шагая уже просто на автомате, без всякого понимания о том, куда направляешься. Осень, темная, настоящая, ночная осень поглощает тебя целиком и полностью, как хищник свою добычу. А ты покорно погружаешься в нее. И не так уж это и плохо. С каждым шагом легкие наполняет холодный, влажный воздух, словно проникая в каждый уголок твоего тела, наполняя тем особым, терпким и сыроватым запахом, ни с чем не сравнимым и уникальным. Такой запах, когда чувствуешь его утром рано-рано, и с улыбкой уверенно так говоришь – ну все, вот вам и осень пришла. Еще пара шагов, и чувствуешь как в обуви предательски хлюпает ледяная вода, отчасти отрезвляя разум. Встряхнешь головой, сообразишь еще, что ко всему прочему и волосы теперь свисают тяжелыми мокрыми локонами. В целом довольно странный и глуповатый образ выходит, но уже как-то все равно. В голове все мысли, мысли, мысли. Об одиночестве, о случившихся ненастьях, о грядущих изменениях в жизни, о предательстве, о жизни, да и о смерти мысль помелькает… И тут вдруг останавливаешься вновь, и даже какой-то момент сообразить не можешь, от чего. А получается что уже и до дома дошел. Поднимешь голову, стряхнешь с себя воду, да в дом юркнешь. Забежишь и в кровать. Такой же мокрый, грязный, словно щенок дворовой. Но все же, как-то все равно, а потому тот час уснешь же. От этой усталости, от этих мыслей, от этой осени… А утром проснешься и … Знаете, я не люблю осень. Раздражает само слово. Осень. Даже звучит как-то мокро и сыро. Осень. Неприятно все же… Но я нацеплю яркий шарф, и побегу. Опять быстро-быстро, опять ни о чем не задумываясь, я пробегу тот же самый путь, но как можно скорее и не останавливаясь. И все повторится. В конце концов, я не люблю осень, но лишь ту, что у меня в душе…