И всё-таки зачем...

«Согласился я тогда на это глупое предложение случайно. Я бы смог обвинить во всём алкоголь, но, к сожалению, не пью. Может, это всё получилось само собой? Просто разговорились о своём, о том, что каждого из нас цепляет за душу и… Или он маг и колдун. Других объяснений нет. Зачем я согласился усыновить этих двух маленьких детей, если что вдруг произойдет? Часто этот вопрос задаю себе я сам. Чаще – Кейко или Йомей. А действительно? Это же не из-за моего гуманного склада ума, верно? Хао же я согласился убить». - Как прошёл день? – спросил мужчина бодрым голосом, чистя рыбу. Маленькие чешуйки прилипали к его рукам, ногам, парочка была в волосах и несчётное множество на полу, по коей причине хотелось быстрее взять веник или тряпку и убраться, чтобы этот тонкий перламутр не остался ещё и на розоватых пятках. - Да… Нормально. Как всегда в лесу нет грибов, а сестрёнка находится где-то не здесь, - как бы нехотя проговорил светло-русый парнишка, изучающе глядя на сестру прищуренными глазами и хмуря бровки. Девочка же - как всегда молча - смотрела на глупо открытый рот одной из рыб, что блестела на солнце и чьи маленькие красные капельки крови источали сильный аромат так, что можно было заметить минимум трёх облизывающихся котов за окном. – Есть хочу. - Угу, - и на полу оказывалось всё больше и больше липких чешуек. «Как-то всё это странно. Ну не думал же я тогда, что Камеру действительно умрёт. Считал, что у него просто такой период в жизни, когда всё в тягость, когда хочется, чтобы ничего не было, чтобы всё оказалось дурацким сном, после которого можно пойти на работу. На деле же оказалось, что всё серьёзно». - Мики, Имари опять пристаёт к Шигараки. Иди и разнимай их там, иначе опять сломают что-нибудь, а чинить, конечно, мне, - мальчик, недовольный тем, что пара духов опять дерётся, нехотя разглядывает аккуратно сложенные на подоконнике трупики некоторых рыб и их кости. Если внимательно следить за кустом на улице, то можно увидеть две яркие точки – глаза уличных помойных котов. – Есть хочу. - Угу… «Но с другой стороны нельзя же их оставить прямо на улице, иначе станут незнамо кем, начнут убивать… Из мести… Этому миру уже хватает одного обиженного ребёнка, если их станет трое, то это уже будет перебор. А с ними и не очень скучно, всегда есть, с кем поспорить, под чьё ворчание уснуть. Да и готовлю не впустую – столько рецептов, а не в кого». - Хм, слишком мало перца, соли, сахара, картошки и вообще всё пригорело. Я мог бы и лучше, - показательное недовольство и желание сделать всё самому, ибо себялюбие никуда не денешь. - Да, конечно, в следующий раз ты сам и костёр разведёшь, и со специями не напортачишь. «Хотя, мне кажется, что я начинаю понимать, почему всё же нянчусь и вожусь с этими мелкими…» Два ребёнка, плотнее прижавшись друг к другу, с аппетитом поедали рыбу. Глаза мальчишки были сосредоточены на угольках от костра. О чём он думал после встречи со старшим приёмным братом – загадка, ответ на которую знают лишь Создатель и сам Хао, мельком уловивший суть мыслей парня. А девочка как всегда молчала. Её грустные глаза ни за что не могли зацепиться взглядом, поэтому она иногда уходила в себя, прячась в лабиринтах сознания. Она справится, она преодолеет. Только пока об этом ещё не знает. «…Наверное, где-то на уровне подсознания, вижу вместо них своих…близнецов… Вот Редсеб – наверное, Йо. Такой весёлый, его без улыбки не выслушаешь. Кладезь идей и энтузиазма. Особенно энтузиазма. Глазки также живо блестят, ему не воспротивишься не потому, что в принципе согласен, а потому, что с таким не согласиться нельзя. С ним весело и мне хочется учить его разнообразным техникам и, возможно, рецептам. Йо, как и Редсеб, слегка рассеян. Может упустить многие детали. Сейрам… Наверное, это всё же Хао. Спокойная, любит всё, что её окружает. Природа и всякие там птички-синички… Да, и спокойно-печальные глаза. Такие есть у Хао, когда он не увлечён боем. Такое же подобие усталости от всей этой жизни. Но оставить этот мир нельзя, невозможно – есть Великая Цель. И ради неё они преодолевают боль, стараются перенести всю эту муку, чтобы потом – в конце своего пути – отдохнуть. Чтобы можно было оглянуться на весь пройденный путь и не разочароваться, не заплакать от пустоты начинки. Чтобы не стать шутом в чумном пиру. Поэтому они молча будут идти, делая то, что считают нужным. У них твёрдый характер. Они справятся. Я понял, почему с ними так часто вожусь. Мюнзеры – перевоплощение тех близнецов, которые могли бы у меня быть. Это та двойня, которая могла бы меня радовать каждый день ровно столько же, сколько и огорчать. Это те дети, от которых мы добровольно отказались в ту ужасную майскую ночь. Жаль. Когда я смотрю в их одинаковые глаза, в которых отражается свет ламп и силуэты духов, когда я вижу, как Редсеб разговаривает, пытается развеселить сестрёнку… Вспоминаю, насколько холодный у Йо взгляд и какой у Хао насмешливый ответ. Я просто позволяю обмануть себя, не видеть эту колючую реальность. Мне просто необходимо ощущение того, что если вдруг какая-то неожиданность, мои близнецы объединятся. Мне просто нужен этот безумный блеф». И маска скрыла одинокую скупую слезу. Впрочем, как и всегда.