Возрождение

— Черт… Как же болит голова… — простонала молодая девушка, медленно открывая свои глаза цвета молодой зелени. Предметы расплывались, но постепенно все вокруг становилось более отчетливым. Но где же она? Все как в тумане. Последнее, что Такара помнит — это ее ссору с Асакурой, безлюдную улицу. После — темнота. «Хао, наверное, беспокоится» — отстраненно подумала девушка, безуспешно пытаясь что-то различить в окружающей ее темноте. Осознание произошедшего еще не пришло. Постепенно в темноте Такара смогла различить очертания своих рук. Только сейчас девушка ощутила неприятное давление на запястьях. Тяжелые браслеты сковывали движения, и, кажется, Такара именно сейчас смогла ощутить себя поистине обычным человеком, лишенным всяких сил. Беспомощность окутала ее разум, отчаяние сдавило виски. Еще никогда Такаре не было так страшно, причем не столько за себя, сколько за того, кого она любит. Ведь теперь он тоже остался почти без защиты. Собственно, сразу ясно, против кого направленно это все. Но как они узнали? — Наконец-то очнулась, — свет резко ударил по глазам, ослепляя, и Такара услышала хриплый мужской голос, пропитанный холодной насмешкой. — Как оказалось, слухи о тебе сильно преувеличены. — Как я понимаю, кто я — вы знаете. Но вот кто вы? — она не должна показывать свой страх, сила ее духа — единственное, что осталось свободным. — Несправедливо, что мы с вами находимся в неравных условиях. — А это уже неважно, ведь наша месть наконец-то свершится. Могу лишь сказать, что мы уже встречались, — теперь девушка смогла его рассмотреть: мужчина лет 35-40, среднего роста, волосы с рыжиной, карие глаза — такой не выделяется из толпы. Но он казался ей смутно знакомым… Где же она могла его видеть прежде? — Так просто Хао вы не победите, наивные, — усмехнулась девушка. — Если вы думаете, что от меня что-то зависело, то вы очень ошибаетесь. — Видимо, это ты себя недооцениваешь, дорогая, — злое подобие улыбки исказило лицо. — Его дни сочтены. Внешне она выглядела очень самонадеянной, уверенной в себе. Улыбка ничуть не выдавала внутреннего волнения. Но вот внутри… ей еще никогда не было так страшно, разве что в далеком детстве. С одним лишь отличием — тогда ей было нечего терять. Злость и отчаяние заполонили его разум. Где она? Что с ней? Почему он не может ее найти? Хао вернулся на их последнее место встречи. Ничего. Как, как он мог тогда ее отпустить? Это его вина. Все это — его вина. — Черт, — прошипел Асакура. — Черт! — разъяренно заорал он, ударяя кулаком по стволу ближайшего дерева и пугая птиц, сидящих на них. Но прошлого уже не изменить, слишком поздно жалеть о том, что сказал или сделал. А вот будущее напротив зависит только от наших решений и действий, которые необходимо тщательно продумать, если он не хочет навредить людям, которые стали ему очень дороги. Шаман уже собрался уходить, как заметил что-то белое, прибитое к одному из деревьев, что-то, чего не должно там быть. Как оказалось, это всего лишь лист бумаги. Но что он делает здесь? Вряд ли это может быть простым совпадением. Хао уже давно перестал в это верить. Он подошел ближе, грубо срывая бумагу с дерева. Как Асакура и предполагал, это послание, адресованное ему. «Приходи на рассвете следующего дня. Мы оба найдем там то, что хотим» «Как она могла так глупо попасться? Наивная девчонка, я же сотни раз говорил ей быть осторожнее» — негодовал шаман, чувствуя нарастающее с каждой секундой беспокойство. Кто знает, что эти люди могли сделать с девушкой, надеясь добраться до него. И как они только узнали, что она его дух-хранитель? В то же время он все больше чувствовал свою вину. Ведь это из-за него дорогой ему человек подвергается опасности, это он привел ее сюда. И только он может все исправить. Но в этот раз не получится действовать в одиночку. Ему нужна помощь. И он даже знает, где может ее получить. Минуты, часы… Сколько уже времени прошло, сколько она находится здесь, в полной темноте и неизвестности? Она изо всех сил старалась не поддаваться страху, найти выход отсюда, чтобы помочь человеку, что дороже всего на свете. Только вот выхода не было. У нее не было сил, не было вообще никаких идей, которые могли бы помочь ей выбраться отсюда. Оставалось только ждать и надеяться на чудо… И вот он снова стоит перед такой знакомой дверью, никак не найдя в себе сил, чтобы зайти внутрь. Никогда еще у него не было проблемы с тем, чтобы что-то объяснить. Он боялся реакции уже не безразличных ему людей. Это было так странно… Обычно это его боялись, а не наоборот. Но медлить было нельзя, от этого зависела жизнь Такары, а Хао просто не мог позволить, чтобы с ней что-то случилось. И им надо еще много чего обсудить. Он не позволит ей бежать от своих чувств, не сейчас, когда он вновь полюбил спустя столько веков. «Так, Асакура, соберись, ты же не сопливый подросток, который боится позвать девушку на свидание» — подумал шаман. — «Подумаешь, ненавидят и хотят убить, это же не в первый раз» Но почему-то именно сейчас хотелось, чтобы все было не так, чтобы именно в этот раз его не боялись и не ненавидели. — Хао? — окликнул его удивленный голос, идущий откуда-то из-за спины шамана. Он резко развернулся, чтобы лицезреть абсолютно спокойное лицо своего младшего брата. — Не думал, что увижу тебя сегодня снова. — Не думал, что ты сможешь разговаривать со мной спокойно, без гневных выкриков и обнаженного меча, — усмехнулся шаман, скрывая горечь. — Странно, что мне это говоришь именно ты, — бессмысленная словесная перепалка скрывала истинные эмоции этих двоих. Йо не выдержал первым. — Скажи мне, к чему был весь этот маскарад? Какие теперь цели ты преследуешь? — эти вопросы мучили парня с того самого момента, как Хао исчез из их дома. — Если ты хотел отомстить, то почему я еще жив? — А мне интересно, почему все еще жив я, — пробормотал Хао, вслух же сказал: — Хочешь поговорить? Хорошо, только не здесь, — маска быстро спала, обнажая бесконечную усталость. Он двинулся вперед, обходя брата и направляясь куда-то в сторону леса. Тот, недолго думая и почему-то не испытывая ни капли страха, двинулся следом. Они шли недолго, каких-то пять минут, как огненный шаман резко остановился. — Я знаю, у тебя много вопросов. Задавай, — каким-то глухим, отрешенным голосом произнес он. — Только быстро, у меня мало времени. «У нее мало времени» — Хао, что происходит? — кажется, Асакура-младший совершенно запутался. Он не разу еще не видел брата таким. Да и, он мог поспорить, что вообще никто не видел. — Что случилось? Зачем ты пришел? — Возможно, ты не поверишь, — длинноволосый парень снова усмехнулся. — Но мне нужна твоя помощь. — В чем? — мигом стал серьезным Йо. Не каждый же день старший брат просит помочь. И даже все ответы на те вопросы, которые мучили его столько времени, перестали иметь какое-либо значение. — Такару похитили. Они хотят отмстить мне, — Хао прикрыл глаза в немом бессилии. — Без духа-хранителя у меня нет достаточных сил, чтобы спасти ее самому. — Я помогу тебе, — без лишних вопросов отозвался близнец, положив свою руку на его плечо и чуть сжав его в знак поддержки. — Думаю, ребята тоже согласятся. — Йо, не будь таким наивным. Они меня убить хотят, а не помочь, — горько улыбнулся огненный шаман. — Вы — друзья, — просто ответил тот. — А это что-нибудь, да значит. Пойдем, я поговорю с ними. А ты все объяснишь. Хао закатил глаза, но все же пошел следом за братом. А в это время его душу пуховым одеялом накрывала крохотная толика облегчения. В первый раз он был рад, что ошибался в людях. В первый раз это принесло что-то большее, чем разочарование. Да уж, не думал он, что этот разговор должен произойти так скоро. И что он вообще произойдет. Асакура то себе воображал, что станет королем, исчезнет и ему уже не придется никому ничего объяснять. Вот и еще одна причина, по которой он избегал близкого общения с людьми. Первая — страх перед очередным предательством, ведь их было так много в его жизни. Ну, а еще, когда привязываешься к людям, пускаешь их в свою жизнь, то появляется страх потерять это все. На подходе к дому Йо крепко схватил его руку. Видимо, чтоб у старшего не было соблазна развернуться и исчезнуть в ночи. Что уж тут таить, посещала его эта предательская трусливая мысль, но он постарался засунуть ее в самые глубины своего сознания. В окнах все еще горел свет. Наверное, обсуждают его фееричное появление, мотивы и все такое. Уже вечер, начало темнеть. Времени все меньше и меньше. Он должен успеть спасти ее. Они зашли в дом. Все резко замолчали, хотя секундой ранее шла оживленная беседа. — Йо, что ты делаешь с… этим? — со странной смесью страха и презрения спросил Тао. — Все в порядке, нам он не враг, — произнес Йо в своей обычной успокаивающей манере. И это, надо сказать, возымело эффект, потому что обстановка в комнате перестала быть такой напряженной. — Я не собираюсь вас убивать, если вы об этом, — насмешливо бросил огненный шаман, до этого момента стоявший позади брата, который после этих слов бросил на него укоризненный взгляд, словно напоминая о том, что он пришел сюда не на соревнования по остроумию. — А что тогда ты тут делаешь? — подал голос Хорокей.  — Что ж, давайте проясним ситуацию, чтобы ни у кого больше не осталось никаких вопросов, — вздохнул Хао, внутренне готовясь к тому, что придется много объяснять. И он рассказал им обо всем, что случилось с памятной битвы, начиная с того момента, когда он очнулся совершенно один, раненый и обессиленный, посреди пустыни. Конечно же, опуская пару наиболее личных моментов, как правило, связанных с его отношениями с Такарой. — Ты все еще хочешь уничтожить человечество после того, как выиграешь Турнир? — задал интересующий всех вопрос Морти, когда Хао закончил говорить, уложившись в какие-то пятнадцать минут и когда все хоть немного успело уложиться в головах собравшихся. — Скорее всего, нет, — слегка улыбнулся Асакура. — И ты просишь нашей помощи после всего, что было? Неужели оказался слабоват? — ухмыльнулся Тао, вставая и доставая свое любимое оружие. — Рен! — укоризненно воскликнул Йо. — Мы должны ему помочь. — Ничего мы ему не должны, — отрезал шаман из Китая. — Тем более, если он лишился духа-хранителя, то не сможет победить в Турнире, а это именно то, чего мы так долго добивались. Разве не ты сам хотел избавить мир от этой заразы? — Но… — шатен хотел было возразить, но ему не дала это сделать рука Хао, которую он положил на плечо брата, словно бы говоря, что справится сам. — Да, без духа-хранителя я действительно мало, что могу. Если хотите, можете убить меня прямо сейчас, мне уже все равно. Если это не сделаете вы, то скоро сделает кто-нибудь другой. Но прошу, помогите ей, — да уж, он никогда не мог даже подумать о том, чтобы унижаться подобным образом перед кем-то. Вот, что делает с людьми любовь. — Не говори ерунды, мы поможем, — не терпящим возражения тоном Йо пресек данный разговор, обведя друзей взглядом, в котором была сталь, которая так редко в нем появлялась и которая делала его пугающе похожим на старшего брата. И которой не смела противиться даже Анна. — Никогда не думал, что поверю Хао Асакуре и буду помогать ему, — усмехнулся Тао. — У меня остался только один вопрос. Почему ты так резко изменил отношение к этому миру? — решил до конца все выяснить Рен. Все остальные просто молчаливо соглашались со своим другом. — Ну, если кратко, то из-за того, что я поглотил демона еще в первой жизни, часть моей души стала черной, из-за чего я и стал ненавидеть людей, хоть и пытался сопротивляться влиянию демонических сил какое-то время, — кратко ввел всех в курс дела. Однако, стало намного легче, когда он понял, что его действительно приняли в этом доме. Даже без способности к чтению мыслей он точно знал, что все искренни с ним. — Когда Йо поразил меня тогда, он немного промахнулся и убил не меня, а именно ту темную часть. «Ну и Король Духов немного помог» — подумал шаман, но решил не озвучивать эту часть истории. — Ясно, — выразила Анна общее мнение. — И что теперь? — Это уже вам решать, — развел руками Асакура-старший. — Я сейчас в любом случае ухожу, а идти со мной или нет — это ваш выбор, — с этими словами тысячелетний шаман разворачивается и направляется к выходу. Ребята переглядываются и, не сговариваясь, срываются с места, отправляясь за ним. — Хао, подожди! — окликнул парня Йо. — Один ты никуда не пойдешь, — улыбаясь, говорит он, когда тот оглядывается. — Если вляпываться в неприятности, то только вместе, — встрял Хорокей. — Я должен вам сказать, что это будет очень опасно, эти ребята серьезно настроены, — непонятно за чем пытается отговорить их огненный шаман, ведь он сам пришел сюда за их помощью. — Не опасней, чем была битва с тобой, но мы же все еще здесь, — усмехается Рен, первым выходя из дома. И именно в этот момент Хао оценил всю прелесть дружбы, от которой он самолично отказывался столько столетий. Он просто продолжил свой путь, даже не изменившись в лице, и только самый внимательный мог заметить, что его глаза потеплели, в них зажегся огонь, но не такой, каким он был раньше, он не отталкивал, а согревал, дарил жизнь, а не смерть. — Тогда нам уже пора, времени почти не осталось. Это не последнее испытание у них на пути, но именно сейчас и проверятся их только окрепшие узы дружбы. Все двинулись к выходу из дома, в том числе и Анна, которая редко принимала участие в сражениях, терпеливо ожидая результатов дома и просто веря в Йо и его друзей. Но, кажется, она устала постоянно ждать. — Ты разве не останешься дома, — Йо мягко схватил за руку свою невесту и развернул ее к себе лицом. — Это будет очень опасно, я не хочу, чтобы ты пострадала. Прошу, останься здесь. Все остальные, заметив заминку этих двоих, тактично оставили их, а понимающий старший брат еще и прикрыл дверь, что, впрочем, молодая пара и не заметила. — Асакура, я устала постоянно сидеть дома и ничего не делать. Не забывай, что я не беспомощна и могу сама за себя постоять, — нахмурила брови в возмущении итако. — Просто скажи, что волнуешься за меня, — в глазах шамана загорелся лукавый огонек, но и это не изгнало беспокойство из его глаз. Ведь это так привычно для них — волноваться за тех, кто безумно дорог, без кого больше не смыслишь своей жизни. — Не говори ерунды, просто без меня вы и шагу сделать не можете, — в который раз Киояма пыталась отрицать очевидные вещи, отведя взгляд и пытаясь отогнать предательскую краску от щек. — Глупенькая, — легкая улыбка, мимолетные объятия, а ей уже хочется плакать от счастья, что ей досталось такое чудо. Пусть не всегда внимательный, порой ленивый и инфантильный, он так удачно дополнял ее саму, наедине с ней становясь настоящим мужчиной, способным ее защитить и принимать решения за них двоих. А ведь ей порой тоже хочется почувствовать себя слабым полом, девушкой, о которой заботится любимый человек. Иногда жесты, движения, случайные касания говорят больше слов. Он аккуратно приобнимает ее за плечи, говоря — «я переживаю за тебя, прошу, послушай меня хоть раз». И она отвечает ему, нежно зарываясь пальцами в его вечно всклоченные волосы — «пойми и меня, я так устала бояться неизвестности». Казалось бы, этот немой диалог мог бы длиться вечно, но времени оставалось все меньше. — Мне надо идти, — шепчет он ей на ухо, отстраняясь. — Жди нас к завтраку, — смеется он, выскальзывая за дверь, больше не оборачиваясь, лишь помахав рукой на прощание. А она осталась одна. — Они уже ушли? — в комнату заглядывает Морти, но видит там только Анну, все еще стоящую посреди комнаты. — Все будет хорошо? — Как обычно, — с ледяным спокойствием произносит девушка. Мальчик кивает и скрывается из виду. Он не видел, как нервно Анна сжала кулаки, как прикрыла глаза, не имея сил и возможности что-то исправить. Медиумы всегда чувствовали приближение опасности. Но еще лучше они чувствовали приближение… Смерти. — Ну что, кого ждем? — Йо выходит к друзьям, широко улыбаясь и никак не показывая урагана чувств, который бушует у него внутри. — Ха-ха, Асакура, как всегда очень смешно, — Рен саркастично выгибает одну бровь и скрещивает руки на груди. — Но может быть мы уже пойдем? Давай, второй Асакура, показывай дорогу. — Чисто технически, я первый Асакура во всех смыслах, — усмехается Хао, притворно обидевшись. — Девочки, ссориться будете потом, — встревает Хоро, сразу огребая от Тао древком гуандао по голове. — Ну, дойти мы уже не успеем, поэтому, соберитесь, — предупреждает огненный шаман, а в следующую секунду всех охватывает пламя. Тут темно, сыро, а еще очень холодно. И страшно. Навевает не самые приятные воспоминания. Это было очень давно, будто бы вечность назад. Маленькая девочка, изможденная, бледная, словно мираж. Казалось, любое неосторожное движение — и она уже растворится в небытие. Кап-кап. Она не знает, сколько уже времени сидит в этом мрачном сыром подвале. От холода у малышки давно посинели губы, а все тело сотрясается, словно бьется в конвульсиях. А еще очень хочется есть. Кап-кап-кап. За что эти люди, называющие себя ее родителями, так поступают с ней? Бедный ребенок не знает ответа. Она делает все, что ей велят, но всегда что-то выходит не так. На этот раз она разбила стакан с молоком. Белая жидкость разлилась по деревянному полу вперемешку с осколками. Случайно, честно. Мать с непонятной злостью оттолкнула девочку в эту лужу, ладони малышки покрылись царапинами, из которых сочилась кровь, но никому не было до этого никакого дела. И вот итог — ее заперли в этом подвале совсем одну. Кап-кап. Скрипнула дверь. Девочка даже не подняла головы, уткнувшись носом в коленки. А потому не видела, как презрительно скривила губы ее мать, посмотрев на нее. «Наконец-то мы избавимся от этой обузы», — с явным облегчением подумала женщина. — Идем, за тобой пришли, — грубо бросила она и вышла из подвала, даже не проследив за тем, идет ли девочка за ней или же нет. Та резко вскинула голову. За занавесом из темных, черных как смоль волос сложно было рассмотреть глаза, в которых в этот момент промелькнула целая череда эмоций: от радости до боли и отчаяния. Одно она знала точно — ее жизнь изменится бесповоротно. И она не ошиблась. Кап. Кап. Кап. — Асакура, ты хоть предупреждай в следующий раз, — сдавленно возмутился шаман из Китая, когда он по прибытии оказался в самом низу кучи-малы из людских тел. — А я и предупредил, — невозмутимо отозвался огненный шаман, единственный оставшийся на ногах. Он огляделся. За их спинами темной устрашающей громадой шумел могучий лес, еще пока не освещенный первыми лучами солнца, создающими волшебный ореол из тепла и света. Хао угнетало какое-то непонятное предчувствие чего-то знакомого, но все равно страшного и неизвестного. Тучи сгущались над их головами. — Куда дальше? — внезапно на его плечо легла рука Йо, вырывая из мрачных мыслей. Было слышно, как сзади копошились остальные шаманы, то и дело переругиваясь. Кажется, еще не всем удалось выбраться из клубка сплетенных между собой людей. Гневные выкрики Рена разрывали тишину. — Знаешь, Йо, я никогда особо не доверял людям. Но теперь я тебя понимаю. С такими людьми рядом не страшно и умирать. Тысячелетний шаман прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Казалось бы, в первый раз он не знал, что его ожидает. Полная неизвестность, полная чьей-то боли. Только вот… Чьей же? Дверь приоткрылась, впуская в комнату тусклую полоску света. Такара медленно приподняла голову, мутным взором оглядывая вошедшего. — Пора, — эхо отскочило от голых стен, приговором отдаваясь в сердце. «Пора», — повторила она про себя, готовясь к неизбежному. Прости меня. Я не смогла сказать тебе это. Мне нужно было быть сильнее. Я не должна была тебя оставлять. Прости меня… Асаха. Голос, зовущий словно на краю сознания, заставил Хао внезапно остановиться. Уж этот голос он ни с чьим другим не перепутает. Она звала его, а он, как бы ни старался, не мог помочь ей. — Все будет в порядке, — иногда даже самые банальные слова поддержки дают силы, чтобы идти дальше, помогают понять, что ты не один. Йо как никто другой чувствовал, когда кому-то требовалась помощь. Огненный шаман ничего не ответил, просто двинулся дальше. Через некоторое время Асакура объявил: — Это здесь. Остается только ждать. Впрочем, ожидание шаманов было недолгим. Уже через пятнадцать минут послышался хлопок, характерный для телепортации. На природной площадке появилось сразу несколько явно недоброжелательно настроенных человек. Нескольких из них Асакура уже видел ранее, но сейчас его взгляд скользил от одного лица к другому, судорожно пытаясь что-то отыскать. Один из мужчин вышел немного вперед. Видимо, это их предводитель. Что ж, ненадолго. Хао загорался изнутри, теряя самоконтроль от бессильной ярости и тревоги. Как бы он не старался казаться спокойным внешне, внутри все органы сводило от беспокойства. Если бы сейчас перед ними был прошлый Асакура Хао, от них бы не осталось и следа — он испепелил бы саму суть их существования, защищая то, что стало так дорого. — Какая встреча, — деланно удивленно усмехнулся шаман, имя которого пока остается тайной. — Кажется, ты что-то потерял? — Где она? — практически прорычал огненный шаман, разом забывая про всю свою хваленую выдержку и хладнокровие. — Не так быстро, Асакура, — протянул шаман, явно наслаждаясь беспомощностью Хао. — Я смотрю, ты и братца с его дружками притащил. Предусмотрительно, конечно, но они все равно тебе ничем не помогут. — Может уже закончим эту бесполезную болтовню? — пытаясь взять свои эмоции под контроль уже более сдержанно проговорил тысячелетний шаман. — Я так долго ждал этого момента, а времени у нас еще много, — растянул губы в усмешке незнакомец. — Ах, я же забыл представиться, как невежливо с моей стороны, — он покачал головой, словно бы сетуя на свою забывчивость. — Меня зовут Вилард. — Сейчас последует очередная душещипательная история, в которой я буду главной скотиной, — проникновенно поведал Хао, обращаясь то ли к друзьям, то ли к группе шаманов напротив и словно бы даже расслабляясь, но ни в кое-случае не теряя бдительности. Когда имеешь дело с психами, надо быть всегда настороже. — Еще пятьсот лет назад мои предки боролись с главной угрозой того времени — Асакурой Хао, великим мастером онмё, — Вилард просто пропустил последнюю реплику шамана мимо ушей, либо же просто слишком глубоко погрузился в воспоминания о днях минувших. — Они посмели выступить против него, а за это он испепелил всю деревню, всех ее жителей. Но моих предков он почему-то оставил в живых. И они поклялись отомстить. Каждое следующее поколение становилось все более могущественным. И вот теперь я здесь, перед тобой — наконец мы уничтожим тебя, Асакура. Сегодня со мной души всех моих великих предков, и я… — Знаешь, что самое смешное в этой ситуации? — перебил эту пафосную речь Хао. — Это то, что я даже их не помню. Не они первые, не они последние, — философски подвел итог он. — Да как ты смеешь? — мигом разъярился Вилард. — Так и смею, — холодно оборвал его Асакура. — А теперь я требую ответа на один мой вопрос — где Такара? И предупреждаю — вздумаете играть со мной — ад вам покажется приятной прохладой после того, что я вам устрою, — конечно, шаман лукавил, ведь сейчас на это у него банально нет ни сил, ни духа хранителя. — Но, Хао, ты же не… — что-то начал говорить за его спиной Йо, но старший брат шикнул на него, чтобы не рушил его план. — Что ж, раз ты такой нетерпеливый, — кажется, медиум снова почувствовал себя хозяином положения, ведь у него был такой козырь против огненного шамана. — Ты ничего не сможешь сделать, если не хочешь навредить ей, — он отошел чуть в сторону, являя миру изможденную девушку. Все резко отошло на второй план — Хао жадно осматривал любимую (ну, самому себе то можно в этом наконец-таки признаться) девушку. Она была в сознании, но взгляд ее был совершенно отчаявшимся и безвольным. На правом виске и волосах была видна запекшаяся кровь, а на щеке уже наливался синевой кровоподтёк от удара. Все это снова привело шамана в неописуемую ярость, а в глазах зажегся опасный огонек. Где-то на заднем плане ошеломленно ахнули ребята, но ему было уже не до этого — сознание медленно, но верно заволакивала красная пелена гнева. — Ах ты тварь, — прошипел он, не скрывая ненависти в голосе. Все напускное спокойствие и насмешливость мигом пропали, стоило лишь увидеть дорогого человека в подобном состоянии. Младшему брату пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать его на месте. — Я даже пепла от тебя не оставлю. — Кажется кто-то слишком разнервничался, — Вилард снова вернулся к тому же состоянию, с которым пришел сюда. — Неужели она того стоит? — спросил он, приподнимая лицо девушки за подбородок и вглядываясь в него. — Наверное, оставлю ее себе, после того, как убью тебя, в качестве своего трофея. Огненный шаман прорычал что-то непонятное, казалось, что сейчас он уничтожит все вокруг, такой ненавистью полыхали его глаза. Йо еле удерживал его на месте, и то только с помощью Рена и Хоро. — Хао, не слушай его, возьми себя в руки, так ты ей не поможешь, — увещевания младшего брата наконец-то возымели свой эффект, Асакура-старший перестал вырываться с таким остервенением. Сколько раз он уже попадался на эту удочку, когда гнев и слепая ярость не давали ему адекватно мыслить, и он проигрывал? Жизнь не раз преподавала ему жестокий урок, а сейчас на кону стоит нечто большее, чем просто поражение, даже больше, чем его жизнь, за которую он совершенно не боялся. Что же делать? Мысли одна за другой приходили и покидали его голову. Может… Отплатить ему той же монетой? — А знаешь… Я кажется вспомнил твою семью. Твоих родителей. Твоего младшего братца, который подавал такие надежды. Они умоляли меня пощадить их. А после — горели в огне, — лицо Хао исказила холодная злая усмешка. — А где же был ты? Ах, точно, ты не хотел быть шаманом и просто бросил свою семью. Так сильно хотел стать «нормальным». И только поэтому все еще жив. Но, кажется, пора исправить эту досадную оплошность, — Йо даже на миг показалось, что его брат стал прежним хладнокровным убийцей, если бы не знал, что тот вынужден вести себя именно так. Да, прошлого уже не изменишь, мертвых не воскресишь, но люди меняются, особенно когда им есть, ради чего или кого это делать. — Ты… Ты не смеешь говорить о них, убийца! — лицо шамана вмиг преобразилось. Его затрясло от злости, а лицо исказила ужасная гримаса. Вот оно — его уязвимое место. — Их смерть — только твоя вина. Я отомщу тебе за них. Они будут гордиться мной. — Всего минуту назад он распинался о великом наследии его предков, а оказалось все куда прозаичнее, — их «беседа» больше была похожа на тщательно продуманную шахматную партию, которую они вели по каким-то своим негласным правилам. Они по очереди нападали друг на друга, стараясь вывести противника из себя и у них это получалось с переменным успехом. Сейчас был черед Хао строить из себя само спокойствие. — Что, мучает чувство вины? Совесть внезапно проснулась? — Ты не знаешь, о чем говоришь! Я не мог иначе, я не хотел быть шаманом! Ты испортил мою жизнь, жизнь многих других и должен заплатить за это, — Вилард распалялся все больше, но в чем плюс, он все внимание сосредоточил на Асакуре-старшем, как и остальные его сподвижники, которые совсем забыли про друзей огненного шамана. Йо, как только понял, что брат вернул себе душевное спокойствие, оставил его на друзей, обменявшись с ними парой взглядов, и аккуратно двинулся в сторону Такары, а за ним так же осторожно крались Рен и Хоро. — Это же так просто, перенести чувство вины на кого-то другого. И сразу легче спать по ночам, — Хао словно умелый кукловод дергал именно за те ниточки, которые отвечали за эмоции Виларда, вызывая его гнев, злость и боль, в которую он окунался с головой, забывая о чем-то еще. Но, как оказалось, отвлечь внимание получилось далеко не у всех. Один из приближенных подошел к медиуму и что-то прошептал ему на ухо. — Да, ты прав, хватит разговоров. Пора действовать по плану, — он резко обернулся, заметив трех парней, изо всех сил пытающихся быть незаметными. — А кто это тут у нас? Избавьтесь от них, — равнодушно бросил он, мигом потеряв к ним интерес. Шаманов быстро окружили. — Помогите им. Я возьму на себя Виларда, — они были в меньшинстве, но глаза горели решимостью и отвагой. Это уже не Турнир, на кону стоит нечто большее, чем поражение. Хао глубоко вздохнул, прежде чем добавить. — Будьте осторожны. Все как в тумане. Какие-то голоса проникали в замутненное сознание. Она не помнила кто она, где находится. — Где она? -Где Такара? Какой-то знакомый, почти родной голос отчаянно звал ее. Такара… Кажется, это ее имя. Так звал ее только он. Асаха. Хао Асакура… Картинки-воспоминания заполонили ее сознание. Сотни лет вынужденного однообразного одиночества пролетели как один миг. А вот эти воспоминания наполнены светом и счастьем. И на всех — он. Его улыбка, насмешливый блеск карих, почти черных глаз, мимолетные прикосновения, их первый и последний поцелуй… Сердце забилось, словно в агонии. Как путеводный маяк в сознании билась пойманной птахой одна мысль — я нужна ему. Он нужен мне. Он — мой воздух. — Такара, очнись, приди в себя, — девушка шла на его голос, заново вспоминая, что значит жить. — Борись. Ты сможешь, я верю в тебя. Этот голос придавал сил, а его вера стала ее спасением от этой тьмы. Она распахнула глаза, но первые лучи рассвета заставили ее зажмуриться, не давая рассмотреть место, где она находится. Постепенно кроме света появлялись звуки. Кажется, где-то неподалеку идет бой. — Ты не спасешь ее, можешь даже и не пытаться, — этот ехидный голос тоже был ей знаком. Такара ненавидела его всеми фибрами души. — Она теперь принадлежит мне. — Даже не думай об этом, — прорычал Хао. Теперь она ясно видела его: его волосы развевались от ветра, созданного атаками, лицо и руки были испещрены мелкими ссадинами и порезами. Было видно, что от усталости он едва стоит на ногах, держась на силе воли, страхе за нее и остатках фуриоку. Все же, каким бы великим шаманом он не был, без духа он мало что мог противопоставить Виларду, кроме бешеного желания не потерять близких людей. Она должна помочь ему. Если бы не одно «но»… Почему она не может пошевелиться? Ах, точно, это все браслеты, которые сдерживают ее духовную силу. Такара должна что-то сделать, если хочет помочь любимому. На мгновение его взгляд скользнул по ней. Зеленая листва встретилась с черным первобытным пламенем. Девушка видела, как он облегченно выдохнул, видя, что она пришла в себя, но сразу же вернул все внимание к бою, чтоб не пропустить случайную атаку. Девушка медленно оглянулась по сторонам. Ребята удачно сдерживали натиск врага. Вся земля была покрыта воронками разного размера, где-то трава оросилась кровью. Пара незнакомых шаманов сидело в стороне без капли фуриоку. Что показательно, их больше никто не трогал и не пытался добить. Им стоило опасаться, скорее, не врагов, а союзников, атаки которых летели во все стороны. Но самым зрелищным, если бы это не было столь опасно, был бой между Хао и Вилардом. Они были противоположны друг другу словно лед и пламя. Ярость и спокойствие. Жизнь и смерть. То тут, то там мелькали беспорядочные вспышки фуриоку, каждый удар мог стать последним для обоих шаманов. Сегодня живым уйдет только один, это было видно по их глазам, горящим жаждой крови своего противника. Но дела у Хао были плохи. Он чаще оборонялся и отступал, его реакция становилась все хуже и хуже. Такара собрала последние силы, пытаясь разбить чужую волю на части и вновь стать свободной. Как же она могла быть так глупа и безрассудна, что позволила этому всему случиться? Но сейчас не время корить себя. На секунду ей показалось, что у нее получилось освободиться, но уже через секунду разочарование обрушилось на девушку сшибающей с ног волной. Но она не сдавалась. Последнее усилие. Да! Победа. Но, увы, сил у нее по-прежнему слишком мало, она ничего не может сделать. Беспомощность просто убивает. — Асакура, тебе не кажется, что наш бой что-то затянулся? — у медиума еще были силы разговаривать. — Ну, ничего, у меня еще остался козырь в рукаве. Не оставив противнику времени на размышления, Вилард отбил последнюю атаку Хао, а в следующую секунду напал уже не на него. Времени уйти от летящей в тебя молнии нет. Такара закрыла глаза, смирившись с неизбежным. В конце концов, она мертва уже очень давно. Прошла секунда. Еще одна. Но она так и не почувствовала боли. Глаза распахнулись от удивления и шока. Информация еще не успела дойти до мозга, но сердце уже, казалось бы, перестало биться. Дьявольский смех заглушил истошный крик боли: — Хаааоо! — от этого крика кровь застыла в жилах у всех присутствующих. А в звенящей тишине раздался дьявольский смех безумца. Йо раскидал всех своих противников и кинулся к брату. Одним метким ударом вырубив Виларда, он склонился над окровавленным телом. С другой стороны к Хао, собрав последние силы, так как тело отказывалось подчиняться, подползла Такара. — Хао, нет, ты не можешь так просто умереть, слышишь, — осознание еще не пришло к ней, а слезы застилали взор. — Та.кара, — откашляв очередную порцию крови, огненный шаман постарался сказать хоть что-то. — Нет, не говори ничего, — девушка улыбнулась сквозь слезы. — Не трать силы. — Тшш… Не плачь из-за меня, — хрипло произнес он, нежно проводя по ее щеке, стирая слезы. — Зачем ты это сделал? Я и так мертва, со мной бы ничего страшного не случилось, — всхлипывала Такара, держа за руку умирающего шамана.  — Я. не мог… иначе, — глубокий вдох. — Потому что… — сил оставалось все меньше, а страх не успеть сказать заставлял сердце чуть дольше разгонять кровь по венам. — Я люблю тебя, — он в последний раз сжал ее руку, а затем хватка ослабла, глаза закрылись, чтобы никого больше не затягивать в свой плен. — Нет! Вернись ко мне, — рыдания переросли в настоящую истерику. — Я не смогу без тебя. Почему ты оставил меня?! — в исступлении она била его кулаками по груди, словно пытаясь заставить снова прийти в себя. — Вернись… — дыхание сбилось, голос сорвался на молящий шепот. — Я… Я тоже тебя люблю, — с признанием на губах она склонилась к нему, чтобы запечатлеть последний поцелуй на его устах. Что-то таинственное, настолько искреннее и сокровенное было в этом, что все отвели взгляд, не в силах смотреть на прощание. Смерти не избежать никому. Минута молчания. И всех озарила вспышка белого света.