Сказка

Детектив Кастеланос устаёт. Это видно не только по тяжело опущенным плечам и почти полной беззвучности речи, но и по серой блеклости глаз и той пустоты и равнодушности, с которой он, порой, по целому часу сверлит взглядом обшарпанную стену своей палаты. Татьяна грустно качает головой и в очередной раз протягивает аптечку, когда Себастьян, изрядно потрёпанный и слегка пошатывающийся, проходит мимо ресепшена. За ним невидимым, но почти осязаемым шлейфом вьётся густой запах гари и крови, и чуть-чуть поморщиться от этого получается совсем непроизвольно. От Кастеланоса часто пахнет кровью и пеплом, которые пропитали весь мир Рувика насквозь. Кроме этого места, разумеется. Госпиталь остался единственным островком безопасности и покоя, не заражённым болезнью безумия. Было ли это злым умыслом или же неосознанным проявлением адекватности, сказать сложно. Татьяна слушает, как Себастьян возится с антисептиками, как шипит и кряхтит, когда пропитанная спиртом вата касается царапин, и думает, что ей его жаль. Как пациента, может даже немного больше. Впрочем, такое проявление эмоций ей не запрещалось. Детектив Кастеланос силён, упрям и решителен. Он идёт вперёд, несмотря ни на что, не опускает руки и, по большей мере, остаётся самим собой. По большей. Себастьян нуждается в помощи, потому что самому ему уже не хватает сил. Татьяна хочет помочь. Но помощь не физическая, а моральная не входит в её и так узкую специализацию, и всё, что ей остаётся — поджимать губы, украдкой смотреть на сгорбленную спину мужчины и размышлять над тем, когда прозрачная седина успела посеребрить его волосы. Хотя, белые пряди могли быть лишь эфемерным видением, а Татьяна умела смотреть немного глубже. Умей она очищать разумы всяк сюда входящего той же шваброй, что давно покоиться в дальнем углу, так как была бесполезна — грязь здесь вечна — то жёлтых огоньков безумия в тёмных глазах детектива уже давно не было. Но такая возможность была, увы, была для неё недоступна. Татьяна сдержанно улыбается, слушает треск статики и тихие полукрики-полузавывания, доносящиеся из комнаты с креслом и верит, что Себастьян успеет дойти до своей цели прежде, чем Рувик окончательно сломает его разум. ***  — Расскажите мне сказку.  — Детектив Кастеланос, сходить с ума вам абсолютно не к лицу, — мягко и в привычно холодной попеняла его медсестра, но палату послушно не покинула из любопытства.  — И всё же? — настаивает он, привстаёт на локтях, отрывая голову от подушки и пристально смотрит в глаза, всё равно скрытые под блестящими от тусклого света лампы очками.  — Тогда просто представьте, что в скором времени вы отсюда выберетесь. Себастьян непонимающе моргает, а потом мрачно усмехается и расслабленно вытягивается на матрасе:  — Хорошо бы, если эта сказка окажется правдивой…  — Для этого вам нужно очень постараться, детектив Кастеланос, — бросает напоследок Татьяна и неспеша направляется к выходу, — Отдыхайте, после шоковой терапии вам нужен здоровый сон. Она аккуратно прикрывает за собой стальную дверь. Пациент в соседней палате совсем расшумелся — что-то истошно кричит, колотит стены и кого-то зовёт.