Роуз не знала, где оказалась. Она панически озиралась по сторонам, судорожно дышала, старалась услышать хоть что-нибудь в этом месте. Хоть что-нибудь, кроме эха от её тяжёлых вздохов.
Гулко стучали небольшие каблуки о гладкую, сияющую стеклянную поверхность. Эми шла спокойно, опустив руки: слишком устала бежать в никуда.
А вокруг – темнота, густая и смолянистая, словно дёготь, хуже ночи. Ежиха искренне не понимала, откуда падает свет, почему она видит свою дорогу по стеклу, ведь не было ни одной лампочки, ни единого источника света, который мог бы стать путеводной звездой, спасением из этого стеклянного мира. Здесь всё было из стекла: изредка встречавшиеся скамейки и простые, не ясно, зачем поставленные, как будто кинутые среди прозрачной пустоши, стены. Но Эми не останавливалась, боялась прикоснуться к чему-то в этом странном мире.
Стекла - обманщики. Они искажают, дурманят, лгут. Стекла - не зеркала. В зеркале, как бы ты на него не глядел, по ту сторону все равно останешься ты, и как бы не старался себе солгать, зеркало в глаза выбросит правду.
Стекла не такие. Они пропускают все через себя, скрывая истину. И через них, глядя на кого-то, когда на прозрачную поверхность падает свет, ты не увидишь, как по ту сторону кто-то роняет слезы, не почувствуешь тепла, прислонив пальцы к тому, что видишь.
Эми готова была отчаяться, бросить все, упасть на колени, провалиться сквозь стеклянную поверхность. Но вдруг услышала знакомый смех. К ногам прилила сила, девушка подскочила и понеслась на голос, совершенно не думая о том, что она могла ошибиться, что это лишь очередная ложь, созданная стеклами. Ослеплённая счастьем, она не чувствовала прежней тягучей усталости, надежда забила ключом в юном сердце.
Словно на крыльях, Роуз примчалась к огромной стене, уходящей вверх и исчезающей в черном тумане темноты этого места. А там, за этой ужасной преградой, стоял тот, кто лучше любой путеводной звезды, её собственное чудо, которое она не может позволить себе потерять.
Он стоял, в своей обычной манере почесывая нос большим пальцем, а после, заметив подругу, широко улыбнулся, махая рукой. Роуз, крича от счастья, вновь начала говорить о том, как сильно рада его видеть. Но ёж лишь недоуменно передернул ушками, склоняя голову в сторону. Эми вдруг стало горько: он её не слышит. Но почему не пробивает стену своим вращением? Он ведь такой сильный. «Наверное, устал», - думалось девушке, и она, отступая, достала свой молот, замахиваясь. Удар вышел громким, так, что у Эми заложило ушки, но как же она была зла, когда не увидела на гладкой поверхности ни единой царапины.
— Что за странное стекло? – Роуз фыркнула, и после десяти бессмысленных ударов, не принесших никакой пользы, сдалась, убирая оружие. Девушка щелкнула пальцами. В голову пришла гениальная мысль. А что, если нужно сказать кодовое слово? Оно может быть любым, но, наверное, должно отражать суть её чувств к герою. По крайней мере, Эми так думала.
— Я тебя люблю! – не получив никакого результата, кроме недоуменного взгляда синего ежа, Роуз вдохнула больше воздуха и крикнула так громко, как только могла. – Люблю!
Раздался треск. Эми вздрогнула и медленно перевела взгляд себе под ноги. Их облепило стекло, а сам пол, казавшийся ежихе пару часов назад прочным и надежным, пустил яркую трещину. Девушка сглотнула. Некуда бежать.
С ужасом она осознала, что каждое неправильное слово будет стоить ей жизни. Шёрстка встала дыбом, Роуз стала панически перебирать в голове все слова, которыми могла бы охарактеризовать свои чувства к Сонику.
Обожаю
Лелею
Берегу
Ревную
Переживаю
Но ёж не реагировал, зевая и не обращая внимания на крики подруги.
— Соник? Соник! Ты меня слышишь?!
Одно за другим слова вылетали из уст ежихи, а стекло громко, беспощадно трещало, паутиной белых полос убегало в стороны от ног Эми. Оставалось совсем немного. Одна попытка. Один-единственный шанс сказать правду о своих чувствах.
На самом деле, девушка никогда не задумывалась, насколько много могут значить слова. Она кричала о любви своему герою, совершенно не вдумываясь смысл сказанного, играя своими же чувствами бездушно, как куклами, никогда не задумываясь об их истинном источнике. Что же Эми на самом деле испытывает? Что это за огонёк в груди, соединяющий все её чувства, дарящий им яркость, но молчавший до этого времени.
Грудь девушки сжималась от страха, всё внутри дребезжало, и всё, в чем раньше Роуз была уверена, падало с полок её сознания, разбиваясь. Ей придётся потом склеивать все это, чтобы собрать внутренний мир по кусочкам, сделать его новым. Сделать новой себя.
— Ценю? – неуверенно пролепетала Роуз, сжимая до боли руки в кулаки.
Пол дрогнул. Все вокруг ежихи вдруг замерло: Соник, со скучающим выражением лица смотревший на эту картину, мелкие осколки стекла, сверкающим фонтаном окружившие девушку. Она так хотела протянуть руку, коснуться этого ложного облика, плоской холодной стены, в надежде, что хотя бы она передаст ей хоть немного тепла от любимого ежа.
Но это было невозможно. Эми падала вниз, глядя на отдаляющегося от неё любимого, вдруг растаявшего на поверхности стекла. Осколки летели рядом, сверкая в неизвестно, откуда берущемся свете, а Роуз окутывал черный туман.
Со слезами на глазах девушка рвано выдохнула, после чего крикнула в живую пустоту, этому стеклянному миру:
— Дорожу! Я дорожу им!
Возможно, эти слова лживое стекло позволило бы услышать герою, но Эми поняла это слишком поздно.
