ID работы: 4317615

Битва за воспоминания

Гет
PG-13
Завершён
44
автор
SiMari бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
10 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Посвящение:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора / переводчика
Поделиться:
44 Нравится 5 Отзывы 2 В сборник Скачать

Битва за воспоминания

Настройки текста
Примечания:
Согласитесь…

… борьба — неотъемлемая часть жизни.

Она также естественна, как и способность дышать. От нее никуда не деться. Чтобы ты ни делал, где бы ни жил, рано или поздно она найдет тебя, зовя сыграть новую партию. Отказ не принимается. Однако если ты сдашься с самого начала, то это другое дело. Тут скорее стоит вопрос личной значимости как человека в целом и как личности — в частности. Суть твоей природы, так сказать… По той простой причине, что борьба — не более, чем…

… рефлекс.

Другими словами, нечто врожденное. Почти инстинкт. Хотя, почему «почти». Когда перед тобой стоит выбор… До чего удобное слово, если подумать. Люди зовут «выбором» очевидную альтернативу, которая лишь ставит перед фактом. И только. Отсутствие выбора с их стороны есть наличие альтернативы, которая им не нравится. А ведь выбор тоже своего рода борьба.

Битва совести и разума, если угодно.

По непонятной мне причине сражения духа зачастую куда страшнее сражений плоти. Даже сейчас, то и дело оскальзываясь на грязи, когда волосы лезут в лицо, а дождь продолжает лить за шиворот, с мечом наперевес я чувствую себя как-то странно. Будто чего-то не хватает. Или наоборот. Все понять не могу. Сталь звенит о сталь, и руки дрожат от силы удара — это так знакомо… Почти до мурашек. Но в этот раз что-то не так. — Ты слаб! — кричит мне в лицо Бог смертей. Слишком очевидно. Я и сам это чувствую. Иначе бы не попался в настолько простую ловушку. Раздражает. Я слишком сосредоточен — и в то же время рассеян до такой степени, что это видно невооруженным глазом. Проклятье. Неужели моей решимости недостаточно? Вот что случается, когда две битвы — души и тела — объединяются в одну.

Начинается борьба не на жизнь, а на смерть.

— Где?.. — отчаянно восклицает Лаво. — Где злой Бог, которого я знал?! Клинки скрещены до упора, и наши лица находятся настолько близко, что я вижу, как колеблется зрачок его правого глаза; левая половина прячется под маской. Мне тяжело дышать — легкие до сих пор горят из-за водяного пузыря, в котором Секки покрылся ржавым налетом скверны. Вода… слишком много воды. Одежда весит почти тонну, а про сапоги лучше и вовсе не упоминать. — Где Бог несчастья Ято?! Бог с прекрасными порочными глазами… — Его губы искривляются в подобии улыбки. Отвратительно. — Где тот Ято?! Именно с ним я хочу скрестить мечи. — Да заткнись! — плюю я в ответ, начиная яростно атаковать. Достал. И снова неудача. Я стискиваю зубы, но с губ все равно срывается надрывный хрип. Сердце замирает, когда Лаво, отбив все удары, оказывается прямо перед Хиери. В этот момент я по-настоящему осознаю, что такое страх. Хватает несчастной секунды, чтобы распробовать столь цепкое чувство в полной мере, даже дать осесть на кончике языка. Поверьте, страх за кого-то еще далеко не то же самое, что страх за самого себя — он куда глубже, холоднее и… больнее. Будь проклят этот чертов выбор. — Секки! — зову я что есть сил. Все же успел. Взмах ресниц, и меч снова в воздухе. Я хватаю Хиери за руку и со всех ног бегу вниз, перескакивая через две ступеньки за раз. Кожа на ладонях у нее мягкая и теплая, несмотря на холод, чего не скажешь о моей — такой холодной и грубой, закаленной в бесчисленных сражениях. Клинок наконец долетает, и я хватаю его свободной рукой, чувствуя, как вибрирует переполненный энергией металл. Лаво остается позади, у самой вершины своего павшего храма, но легче от этого не становится. Грязь чавкает под ногами, с чмокающим хлюпом присасываясь к подошвам. Я тяну Хиери за собой, хотя сам уже почти выбился из сил. Чувствуя, что мы оба вот-вот рухнем, резко сворачиваю вбок — прямо за массивный валун. Какое-никакое, а укрытие. Одновременно с ней сажусь на корточки, пытаясь восстановить дыхание. Кажется, у меня даже выдохи громче. Я безнадежен. Времени почти не осталось.

Эта битва должна закончиться.

— Юкине. Меч превращается в сгусток ярко-белого света, и мгновеньем позже материализуется в человеческую форму, обретая знакомые черты. Кажется, все-таки не ранен. Наверно, из моих уст это покажется забавным, даже малость ироничным, но… слава Богу. И уж точно не мне. Хорош хозяин. — Как поступим теперь, Ято? — Юкине напуган, хоть и пытается не подавать виду. Не будь мы в таком дерьме, я бы похвалил его. — Уводи отсюда Хиери. — Странно, но мой голос не дрожит. В нем звучит куда больше уверенности, чем я чувствую на самом деле. — Лаво нужен я. Я его отвлеку, а вы воспользуйтесь этим, чтобы сбежать. Я буквально кожей чувствую ее пристальный взгляд…

… и это сводит с ума.

— А как же ты, Ято? Без меня ты беззащитен! — Глупый пацан. Незачем говорить то, что я и так знаю. — Заткнись! Я как-нибудь справлюсь. На нос Хиери падает одинокая капля, но это не дождь. Я тут же поднимаю голову, сталкиваясь с мрачным взглядом желтых глаз. Лаво невозмутимо стоит на булыжнике, за которым мы спрятались. Тень от маски падает на лицо и шею, которые выглядят так, словно сделаны из пергамента. Он возвышается над нами. Как и положено Богу. И вот, в его руках оказывается то, зачем я пришел. Маленький розовый шарик. Он выглядит как стекляшка, заполненная клубящимся туманом. Жалкая побрякушка, казалось бы, но я не могу отвести взгляд. Просто не имею права. — Что это? — спрашивает Юкине. — Там заключены воспоминания Хиери. Эти слова я выдыхаю практически с благоговением, неотрывно наблюдая за тем, как Лаво перекатывает шарик между пальцами. Вот она — причина, по которой я сейчас здесь. Нельзя допустить, чтобы ее память исчезла. Иначе все пропало. Кровь шумит в ушах, заглушая остальные звуки. В горле собирается ком, и я нервно сглатываю, когда наши взгляды вновь пересекаются. Лаво усмехается и заносит руку для броска. Кажется, мое сердце только что провалилось куда-то вниз. В воздухе шарик переливается зловещими бликами, похожими на путеводную звезду. Чувствуя себя так, словно привязан к этому чертовому сосуду невидимой нитью, я бросаюсь следом — прямо в гигантскую лужу (или же мелкое недо-озеро) возле разоренного святилища. Острые камешки впиваются в подошвы сапог, но мне наплевать: единственное, что имеет значение — крохотная летящая точка, хранящая в себе одну из немногих вещей, которыми я по-настоящему дорожу. Это мысли Хиери. Ее мысли обо мне. Всего пара шагов — и мне удается сократить расстояние до метра. Оттолкнувшись от скользкого мелководья, я прыгаю вперед, вытягиваясь всем телом. Кончик указательного пальца слегка задевает гладкую поверхность шарика, но не более. Ну же, почти дотянулся. Еще чуть-чуть…

В момент, когда крохотная стекляшка отбрасывает тень четко над моей ладонью, полупрозрачные стенки раскалываются надвое, а затем и вовсе рассыпаются.

Нет… Не может быть. Ошарашенный, полный какого-то безнадежного неверия, я падаю прямо в толщу воды. С пустыми руками. Тело тут же обволакивает волна тупой боли, но она ничто в сравнении нарастающим давлением где-то глубоко в груди. Нет… Нет-нет… НЕТ! Так не должно было случиться. Я же обещал, что верну эти воспоминания. Ведь они — это все, что связывает нас с Хиери. Нас… ее и меня. Неужели эта битва…

…проиграна?

— Хиери?! — раздается за спиной голос Юкине. Еще ни разу мне не доводилось слышать в нем столько паники. Это меняет все. Обернувшись, я резко вскакиваю и бегу обратно — туда, где Секки склонился над внезапно упавшей Хиери. Хиери… Это имя непрерывной чередой срывается с его губ, и каждый последующий раз звучит отчаяннее предыдущего. Юкине трясет ее за плечи, но все без толку. Она не двигается. Я же просто стою рядом, не до конца осознавая, что, собственно, происходит. Кажется, это зовется шоком. Или безумием. Хотя нет. Еще не оно. Однако чертовски близко. — Ято… Как быть, Ято?! Хиери не просыпается. — По его щекам стекает влага, и она не имеет ничего общего с дождем. У Хиери есть одна странная особенность: ее крайне удобно брать на руки; дело не в весе — для меня он не имеет никакого значения. Просто… Не знаю, как объяснить. Возможно, это прозвучит малость пошло, но ее тело как будто создано для моего. Не слишком пышное бедро почти совпадает с размером моей ладони, а пальцы всегда ложатся вдоль ее ребер так, что заполняют собой небольшие зазоры. Мы как пазл из двух частей, прилегающих друг к другу настолько плотно, что кажемся чем-то единым изначально. Однако сейчас все иначе: как только я приподнимаю Хиери с намерением прижать к себе, ее голова опрокидывается назад так, словно болтается на шарнирах. Она выглядит слишком расслабленной. Даже для спящей. Это ненормально. Что, если я опоздал? или сделал все еще хуже? Сердце пронзает острая вспышка боли, но мне не удается разобрать, чьей — Юкине или моей собственной. Невыносимо. Больше не могу, черт возьми. Вот куда привела моя нерешительность, мой страх перейти черту. В груди что-то обрывается, и в этот момент я понимаю, что все-таки решил сдаться. Не Лаво, нет — этот ублюдок еще свое получит. Здесь и сейчас, под этим свинцово-серым небом, объятым жуткой бурей…

…я сдаюсь на милость призракам прошлого.

— Брось ее, Ято. Теперь это лишь безгласный и бездушный сосуд. Опустошенная плоть. Ничего подобного. Хиери теплая. Будь моя воля, держал бы ее на руках целую вечность. По крайней мере, так она не сбежит, а значит не влипнет в очередные неприятности. Аккуратно опустив ее возле большого камня, замечаю содранную кожу на тыльной стороне ладони. И когда только успела? До чего неугомонная, ей-богу. Рука сама тянется к платку на шее — пусть он изношен и потерт, но ткань плотная. Для перевязки самое оно. Хочется провести пальцами по каждой ссадине на этом умиротворенном лице, но их слишком много. От этой мысли становится дурно. Меня тошнит от самого себя, ведь я не смог ее уберечь. Какой я Бог после этого? Разгневанный, естественно. Я Бог, которому нечего терять. Что может быть страшнее? — Лаво… — Кулаки сжимаются, и я чувствую, как кровь начинает закипать, грозясь расплавить сосуды. То, что надо. — Я ненавистен тебе? Вот и славно. Возненавидь меня и подними бурю. Пробудись в ее будущем порыве, злой Бог Ято! — Молчать, — выдыхаю, прикрыв глаза. На изнанках век воскрешается образ улыбающейся Хиери, а вместе с ним — моя решимость. Вот только оттенок у нее куда темнее обычного. — Секки. Пришла пора рубить головы. Стоит мечу материализоваться в руках, и я в ту же секунду замахиваюсь, но Лаво слишком далеко — черта всего лишь задевает край его одеяния, оставив за собой ровный и абсолютно безобидный надрез. Мало. Мгновенно стерев разделявшее нас расстояние, со всей силы ударяю его ногой в грудь; надеюсь, на его ребрах остался отпечаток подошвы. Лаво отлетает назад, колесом прочерчивая себе путь длиной почти в сотню ярдов. Это выглядит настолько забавно, что хочется расхохотаться; меня сдерживает лишь прикушенный до крови язык. Лаво врезается в скалу, оставляя у ее подножия заметную вмятину. В воздухе повисает смесь грохота и пыли, но сквозь туманную завесу тут же проступает шевелящийся силуэт. Все еще недостаточно. Живучий ублюдок. Я опускаю Секки так, что край клинка разрезает водную гладь, расстелившуюся передо мной жидким шелком; плеск воды перекрывает звук моих шагов. Зря Лаво разбудил во мне то, что я так ненавижу.

Расплата не заставит себя ждать.

— Да… Именно так, — ухмыляется он. Решено. Первым делом я сотру эту чертову ухмылку. — Я жду! — Это я тебя жду. Я искромсаю твою мерзкую рожу. «Ято?» — раздается в голове удивленный голос Юкине. Я предпочитаю не отвечать. Иначе напугаю мальца еще больше. Думаю, он это понимает, и потому не переспрашивает, готовясь к тому, что вот-вот нагрянет. Говорят, наглость — второе счастье, но я бы на ее место поставил сообразительность. Когда ты на грани, смекалке под силу спасти чью-то жизнь. О наглости такое сказать трудно — в принципе можно, но сложно. Наконец, Лаво срывается с места, но я уворачиваюсь от удара, делая шаг в сторону, и тут же рассекаю воздух ответным выпадом. Затем еще одним и еще — с каждой секундой частота ударов увеличивается, заставляя его отступать. Мы поменялись местами: теперь я душу его бесконечной канонадой атак при помощи одной руки, а он лишь пытается отбиться, крепко вцепившись в рукоять норы. Лязг металла звучит подобно музыке, дирижируемой под аккомпанемент дождя и ненависти. Великолепно. Прибегнув к силе своей катаны, Лаво воздвигает между нами плотную водяную стену, которую я перепрыгиваю без особого труда. Секундой позже завеса опадает, но я уже нахожусь у него за спиной — всего в паре-тройке ярдов. Так близко и в тоже время — неимоверно далеко. В костях все сильнее пузырится ярость, и кожа как будто начинает сжиматься, постепенно уменьшаясь в размере, буквально натягиваясь поверх напряженных мышц. Глубокий вдох приносит лишь неприятный зуд, который перерастает в неистовую жажду крови. Крови самого Бога. Это уже не похоже на обычную нужду, о нет. Скорее на одержимость. Хочется вогнать в него лезвие по самую рукоять, а затем прокрутить по часовой стрелке, сворачивая кишки в воронку.

И я намерен осуществить это желание.

Ведь для этого и были рождены Боги. Кажется, Лаво тоже не терпится пролить кровь — он с диким воплем срывается с места, и я следую его примеру. С той лишь разницей, что с моих губ не срывается ни звука. Когда мы снова скрещиваем клинки, вокруг поднимается настоящий смерч, рожденный гневом и водой; закручиваясь в тугую спираль, он отрезает нас от остального мира. Мечи танцуют настолько быстро, что со стороны кажется, будто их сотни. Отбив атаку Лаво особо сильным ударом, я ныряю в сторону, чтобы снова оказаться у него за спиной — на этот раз в непосредственной близости. Взмах, и смерч буквально взрывается, а затем на мгновение застывает, прежде чем исчезнуть совсем. Время останавливается, позволяя увидеть, насколько глубоко Секки вгрызся в правое плечо Лаво. И это все? Даже рука на месте. Досадно. А я так надеялся разрубить его пополам. В эту же секунду я осознаю, почему ненавижу Лаво настолько сильно. Сначала мне казалось, что все из-за Хиери — исключительно из-за нее. Но нет. Причина куда тривиальней. Всему виной мое прошлое — оно словно маяк, неустанно зовущий напороться на рифы минувших дней. И Лаво… Он тот, кто не дает этому треклятому маяку потухнуть. Надсмотрщик. Безгласная тень моей собственной сущности. Даже если я уплыву прочь, спалив за собой все мосты, они будут отстроены, и все начнется сначала. Значит для того, чтобы маяк окончательно утонул во тьме…

…нужно убить надсмотрщика.

В момент, когда я собираюсь нанести решающий удар, случается невероятное: Лаво решает слиться с призраками, кружащими над нашими головами. Попросту сбитый с толку, я наблюдаю за тем, как он поглощает бурю, тем самым оскверняя не только тело, но и дух. Его аура меняется, окрашиваясь угольно-черным ореолом. Вот он — Бог, ставший воплощением греха во всех его проявлениях. Подумать только. А вот и долгожданное безумие. Как ни странно, но я понимаю его. Наверно, как никто другой. Ради того, чтобы остаться в памяти людей, мы готовы на все — вот насколько сильно взращенное в нас отчаянье исчезнуть. Убийства — лишь способ достижения цели. Ни больше, не меньше. Эгоистично? Бесспорно. Аморально? Весьма. Но таков мир. И все же признать это вслух означает принять действительность такой, какая она есть. Это все равно что впустить внутрь отвращение к самому себе. Если я позволю этому случиться, то лишусь права быть с Хиери.

А потому скажу то, что хотят услышать небеса…

— Глупец. Ум за разум зашел — так сплачиваться с призраками? — Нет, Бог Ято. — Лаво отводит клинок в сторону. — Я сделал это, дабы сразиться с тобой насмерть! Шутки кончились. Теперь любой удар может стать последним — в каждом из них заключена вся сила. Весь гнев. Все смирение. Не принять врага всерьез значит не проявить уважения не только к нему, но и к самому себе. А во мне еще осталась гордость. Хватает одного взмаха, и воздух рассекает белоснежная полу-дуга, созданная лишь с целью разрушения. Ударная волна вспарывает землю, соединяя ее с небесами в невесомом танце множества частиц. Пара тонн породы — не более чем соринка на арене высших существ. Лаво доказывает это, с легкостью уклонившись, а затем послав мне вслед такой же выпад. Вырываемые с корнем деревья стонут, а земля ревет, оглушая своим отчаянным воплем. Божья кара во всем своем великолепии.

Битва ненависти и искренности.

Лаво настолько разошелся, что уже не видит, куда целится — его атаки становятся менее точными, но защита не ослабевает. Он даже додумывается обрушить на меня скалу. Хорошая попытка. Приложил бы больше усилий, возможно, рассек бы ее пополам. А так слабовато. «Ято!.. Эй, Ято!» — кричит Юкине. И тут я вспоминаю: Хиери. Она внизу — как раз там, куда устремляются куски изуродованной горы. Твою мать! С глаз как будто спадает пелена, и согретые гневом вены затопляет ледяной ужас. Оттолкнувшись от скалы, я меняю направление, стремительно отдаляясь от Лаво. Кажется, ему это не по душе. Краем глаза замечаю блеск меча — он следит за траекторией моего полета, при этом идя на опережение. Хочет сбить, чтобы я не смог защитить Хиери от обвала? Черта с два. Я не допущу подобного. Время замедляется, позволяя прочувствовать каждый удар сердца. Нас — меня и Хиери — уже накрыла массивная тень падающих булыжников. Словно в кошмаре, я пытаюсь дотянуться до нее, чувствуя на шее дыхание смерти. И вот, когда пальцы уже почти касаются ее волос, Лаво стреляет в меня молниеносной струей плотно сжатой воды.

Будь ты проклят.

Действительность с нечеловеческой скоростью обрушивается на этот мир — словно кто-то внезапно убрал руки с консоли перемотки. Сила взрыва выбивает из легких весь воздух, а часть камней превращается в пыль. Остальная часть проливается смертельным дождем, и земля еще больше содрогается под его натиском. Грохот стоит такой, что за ним не слышно собственных мыслей. Надо же… Сверху эта горная армада не казалась настолько увесистой. Тело такое тяжелое… И ноги не слушаются. Кажется, их придавило. Ладно, черт с ними, потом разберусь. Я устал — сейчас, когда калейдоскоп сменяющих друг друга действий, наконец, остановился, это чувствуется. Даже слишком хорошо. Мышцы расслабились — ровно до того состояния, чтобы не размякнуть окончательно, но уже начать ныть. Просто замечательно. «Ято… Ты жив, Ято?! — Да тут я. — Лаво приближается… Эй, Ято. Ято!» Бога ради, отстань. Мне наплевать на Лаво. Не хочу больше ничего слышать о нем. И рожу его противную видеть тоже не хочу. Пусть валит ко всем чертям. Уверен, они примут его с распростертыми объятьями. А я пока тут полежу… … согревая себя мыслью о том, что успел вовремя.

Я победил.

Она в порядке. Я чувствую, как ее грудь приподнимается и касается моей собственной. Слышу, как ее тихое дыхание еле заметно тревожит волоски на моей шее. Вдыхаю ее запах — тонкий и изысканный, знакомый настолько, что я узнаю его из тысячи. В нем нет ничего приторного — никаких цветов, фруктов и прочей ароматной дряни, заглушающей естественный аромат человека. Пожалуйста, пусть все так и останется. Мне ведь много не надо, я всего лишь хочу… …чтобы этот треклятый мир оставил меня в покое. Я оптимист, но отнюдь не глупец… И прекрасно осознаю, что это спокойствие не продлится вечно. В лучшем случае минуту. Однако понимание сложившейся ситуации ничуть не умаляет мое нежелание что-либо менять. Мне нравится то, что я могу касаться Хиери и ощущать тепло ее тела своим. Нравится, что ее сердце бьется в такт с моим. Нравится, что ее руки ползут вдоль моих ребер и обхватывают спину — крепко и уверенно, как будто… Постойте. Громко и как-то отчаянно выдохнув, я отстраняюсь, приподнимаясь на локтях. Из-за столь резкого движения капля крови срывается с виска и падает ей на щеку. Неужели… Хиери открывает глаза, и я в очередной раз понимаю, насколько они прекрасны. От этого чистого взгляда, полного душевного тепла, в груди что-то натягивается и начинает жалобно ныть. О, только не сейчас, умоляю. — Не плачь, пожалуйста, — шепнула она, стирая кровь с моего лица, — Ято. — Хи… Хиери… Не могу в это поверить. Хотя нет, могу, просто… Я… Боже. У меня нет слов. Я не в силах до конца понять, что сейчас чувствую. Радость? Неимоверную. Шок? Еще какой. Смятение? Без комментариев. А то, как она произнесла мое имя — тихо и нежно, с легким налетом румянца поверх скул… Я жду, что ее рука вот-вот опустится, но этого не происходит. Кажется, я сейчас умру. Даже сквозь намотанный шарф моей щеке передается жар от ее изящных пальцев. Если так продолжится, то я обязательно выкину какой-нибудь фортель, который все испортит. Например, прижмусь к ней с диким воплем «Хиери-и-и». Вот как сейчас. Да. Я прижмусь настолько плотно, что между нашими телами не останется ни единого просвета, стирая грань дружеских приличий. Пусть пинает, сколько хочет. Мне наплевать. Главное, Хиери жива и… помнит меня. Сомневаться не приходится — я вижу это по глазам, по тому, как она смущается, возвышаясь надо мной, и нервно дергает своей нитью жизни, обличенной в милейший розовый хвост. Я же, смотря на нее снизу вверх, чувствую, как в груди разливается знакомое тепло. — Извращенец! Ты чего удумал, Ято?! — Вот уж не предполагал, что обрадуюсь тому, как она злится. На меня. Ведь это значит, что я ей не безразличен. Однако стоило открыть рот, чтобы сказать это, и Лаво наконец дал о себе знать, буквально утащив Хиери у меня из-под носа. Но нет, этого ему было мало: ублюдок еще и разорался. Недоволен тем, что я изменился, видите ли. И как ему еще не надоело это повторять? Те дни давно позади, и последнее, чего мне хочется, так это их воскрешения. Я устал жить во тьме. Хотя, не совсем так. Ладно, скажу иначе…

Я полюбил свет.

Глаза тут же перемещаются в сторону Хиери, и наши взгляды пересекаются. Лаво схватил ее за ворот, поднимая над землей, тем самым не давая нормально дышать. Я еле заметно киваю, давая понять, что все будет хорошо. Ее губы чуть приоткрываются, и с них срывается мое имя. Абсолютно беззвучно. Она верит. Доверяет. Я не могу ее подвести — особенно сейчас, когда этот урод вознамерился высосать из нее жизненную энергию. Как бы не так. Пора уже с этим покончить. — Изыди! Я даже не осознаю, что этот яростный крик принадлежит мне — слова срываются сами собой, складываясь в божественное заклинание. Следом в сторону Лаво летит сильнейшая атака. Хоть бы Юкине не подвел, иначе… Нет. Все получится. Я верю в него — верю так же, как он верит в меня. Ведь чтобы я ни думал изначально…

…эта битва не принадлежит лишь мне одному.

И никогда не принадлежала. Я осознал это в момент, когда силуэт Лаво озарился ослепительной звездой из бесконечной череды письмен. Он разжал пальцы, и Хиери упала на колени, пытаясь отдышаться. Ее не задело. Отлично. Мне хотелось тут же рвануться к ней, однако она сделала это первой, вскочив и со всех ног побежав мою сторону. — Ято! — Хиери! — Ее руки легли мне на плечи, и это удивительным образом успокоило. — Ты цела? — Пойдем домой? — всхлипнула она, вцепившись в мою куртку. — Давай уйдем поскорее?.. Ято. — Ято… — раздалось совсем рядом. Я глянул вперед, поверх ее головы, и увидел Лаво — он держался из последних сил, приближаясь к нам шаг за шагом. Его лицо было преисполнено решимости, но в глазах отчетливо читалась мольба. И тогда я все понял. Я осознал, зачем был нужен весь этот фарс, и что стало причиной идиотской заварушки, принесшей столько неприятностей. — Я услышал… — Одним движением я завел Хиери себе за спину. — Ято… — … твое желание. — Бог Ято! — Вдохнув, я крепче сжал Секки, боясь, что рука может дрогнуть в последний момент. Но она не дрогнула.

Вот и все.

Я ошибся. Лаво не был тенью моего прошлого — он сам был этим прошлым. И сейчас, прямо на моих глазах он… умирал. Бог, который когда-то делил со мной кровь и боль от пройденных сражений, исчезал прямо на глазах. Окончательно. Я же, стоя рядом ним, чувствовал, как внутри разрастается дыра — словно водоворот, она откалывала темные куски моей души и с жадностью пожирала их, превращая в полное ничто. Я знал, что он прав: мне уготовано однажды разделить его судьбу. Может через месяц. Или год. А может мне повезет, и я проживу еще хотя бы пару десятков лет. — Ято. Я невольно вздрогнул, отводя взгляд от того места, на котором еще один Бог покинул этот мир, обратившись в пустоту. Хиери стояла совсем близко, глядя на меня беспокойными глазами. Хотя дождь и закончился, ее щеки были мокрыми. Мне захотелось вытереть их, но я сдержался. Пусть и с трудом. С губ сорвался усталый вздох. И когда она только успела стать для меня чем-то настолько важным? Я жалок. Я позволил человеку — ее мыслям — стать моей главной слабостью.

И как с этим быть?

В глаза ударил яркий солнечный свет, пробившийся сквозь облака. Это заставило улыбнуться: сами небеса отвечали на мой вопрос. Все, что здесь произошло, было не зря. У битвы за воспоминания Хиери не было конца… лишь новое начало. — Пойдем. — Я протянул ей руку, и она с охотой ее взяла, переплетая наши пальцы. — Нас уже ждут.
44 Нравится 5 Отзывы 2 В сборник Скачать
Отзывы (5)
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.