Вересковый мёд

По горным склонам, сплошь усеянным самыми разными травами, среди которых преобладали такие яркие и манящие цветы вереска, ехала вереница конного отряда. Их предводитель — совсем юный шотландец с ярко-рыжей шевелюрой был известен в этих краях как жестокий завоеватель и опустошитель Ирландских земель, что не желали склонять перед ним головы и выдавать секреты, сотни лет передающиеся из поколения в поколение. Острые скалы, то тут, то там появлявшиеся из травяного наста, напоминали о том, что совсем близко океан, воды которого наверняка бушуют и ревут, ведь ветер за последние несколько часов стал сильнее, чем раньше. Свинцовое небо не пропускало ни единого лучика солнца, и только волосы юнца, что вёл свою армию вперед, были ярким пятном на сером фоне. Они проехали весь этот остров, они пробирались через болота и скалы, через поселения людей, не оставляя после себя ничего. Они грабили и убивали, желая найти ответы на свои вопросы, желая отыскать ту тайну, что скрыта в этих землях, так и пронизанных магией, наполненных ею до краёв. Ирландская земля охраняла свои секреты, и ни один из тех, кто жил на ней, не собирался идти против этого решения — даже дети молчали перед лицом смерти, смотря в глаза шотландца с вызовом и заставляя его злиться ещё сильнее. Он был бессилен перед этими людьми, что совсем не боялись ни его самого, ни острия его меча. — Проклятые ирландцы! — выругался он сквозь зубы, смотря вперед, на горизонт, и видя там кромку океана, который действительно был совсем близко. — Прошли через весь их поганый остров, да только что толку?! Чтоб им всем пусто было! — Теперь уж точно будет, — вставил своё слово помощник шотландца, ехавший верхом рядом с ним, и обернулся назад, туда, где ещё был виден дым, что порождал огонь, объявший целый поселок, оставленный ими позади. Поля в тех местах были окрашены в алый цвет ирландской крови, и живые лежали на мёртвых, как и мёртвые на живых. Шотландский предводитель не знал пощады, и перечить ему боялись даже союзники, ведь среди них ходили слухи, что их предводителя давно уж нет в живых, а место его занял страшный демон, поднявшийся из Преисподней, и теперь именно он ведёт их в бой, желая заполучить этот тайный рецепт волшебного напитка, который ирландцы спрятали даже от глаз самого Дьявола. — Столько сил тратим, а всё впустую! — продолжал едва ли не рычать шотландский повелитель. — Но я узнаю его, узнаю рецепт этого проклятого мёда! Да, он искал именно его. Вокруг цвёл вереск, призывно колыхались на ветру его яркие цветочки, да только что было толку в том, что все поля усеяны им, если тайну приготовления мёда из него знали лишь ирландцы. Говорили, что придумал этот напиток один очень древний друид, что черпал свои огромные силы из недр земли Изумрудного Острова, и вложил он их частицу именно в вересковый мёд. И с тех пор каждый, кто хоть раз почувствует неземной вкус этого напитка, что опьяняет даже сильнее иного сорта вина, получает маленькую, но всё же ощутимую крупицу магической силы древнего друида. Но только тот, кто будет пить его едва ли не каждый день, зная тайный рецепт и готовя всё правильно, будет сильнее всех других живущих на земле. Мёд будет течь по его жилам, пробуждая все древние сущности, скрытые в душе человеческой, и жизнь его будет сладкой вечностью, ничем не прерываемой, никем не омраченной. Весь мир будет склонятся перед ним, желая его власти над собой, подчиняясь ему всецело и отдавая всё без остатка. Так говорили про вересковый мёд уже много веков, но только этот юный шотландец оказался настолько горяч и неусидчив, что ринулся на поиски сказочного рецепта. Никто и не верил в то, что мёд действительно существует, пока не увидел поля Ирландии, пока не ступил на эту землю, где каждая зелёная травинка так и кричала о том, что наполнена древней магией земли, на которой произрастает. — Король! — раздался неожиданный крик, и предводитель шотландцев вздрогнул, быстро поворачиваясь в ту сторону, откуда он звучал. — Король! — Чего вы разорались? — грубо спросил он, одною рукой убирая со лба свои волосы, что растрепались от ветра и теперь неустанно лезли прямо в глаза. — Есть новости? Так не ори попусту, а выкладывай их быстрее! — Король, мы нашли ирландцев! Двоих! Последние, кто выжил здесь, не иначе! Успели сбежать, прятались под одной из скал, да только наши воины всё равно их приметили! — отчитывался солдат, и улыбка невольно растягивала его уста, когда он видел, как загораются глаза их предводителя. То было добрым знаком. — Ну, так ведите их ко мне! Ведите их к обрыву, за которым начинается океан! Там я и буду вести беседу, — и он пришпорил лошадь, заставляя её мчаться галопом туда, где брызги солёной воды, что разбивалась об острые скалы, доставали до самого верха и, гонимые порывами ветра, попадали прямо на лицо шотландца, что остановился там, у самого края, соскочив с лошади и стоя теперь, гордо выпрямив спину. Двое ирландцев были приведены ему быстро. Один из них оказался совсем ещё ребенком, не больше шести лет. Он смотрел на шотландца синими, словно воды океана, бушующего позади, глазами, полными злости и обиды. Он был слишком мал, чтобы ненавидеть, но не на столько юн, чтобы не понимать, кто здесь его враг. Второй был старше, ровесник самого шотландского короля, не иначе. Ярко-рыжие волосы его, что были чуть светлее чем у самого шотландца, растрепались на ветру, а ярко-зеленые, словно бы трава на ирландских лугах после прошедших дождей, глаза смотрели прямо и открыто, без вызова и ненависти, а лишь с холодным равнодушием и ожиданием. То было так невероятно и непривычно, что шотландец едва ли не вздрогнул, да только, к своей гордости, всё же сдержался. — Ваши проклятые сёла горят позади нас, — холодно начал он, смотря в глаза тому, что был старше. — И вас ждет смерть, если не расскажете мне, как вы готовите волшебный напиток Эрина! И даже больше! Пытать вас буду, вы слышите меня?! Раньше ирландцы и не говорили с ним, лишь всем своим видом показывали, что готовы к смерти, или же покрывали короткими проклятиями на своём языке. Но этот рыжеволосый парень был не таким, как все другие, шотландец понял это с первого взгляда. Глаза этого мальчишки прищурились и на мгновение вспыхнули ярче. Короля будто ледяной водой окатили. Такой ледяной, что она была едва ли не обжигающей. — Послушай, шотландский король, — сказал он неожиданно глубоким голосом, не отрывая своего взгляда от чужих глаз. — Позволь поговорить мне с тобою с глазу на глаз, — и только тогда, когда оказались они один на один, без кого-либо другого рядом, ирландец продолжил. - Я, как ты видишь, юн, и хочу пожить ещё хоть немного, ведь короткий век — это совсем печально. Я выдам тебе тайный рецепт, что так страстно ты желаешь, но только вот… Видишь мальчишку, что был найден вместе со мной? Он совсем ещё мал, но всё понимает, и, если ты отпустишь его вместе со мной, то он может кому-то из оставшихся, если уж мы их встретим, проболтаться, и тогда неминуемая участь настигнет меня. — Ты хочешь, чтобы я убил мальчишку? — спросил шотландец, стараясь не подать виду, что он удивлен. Вот уж не ожидал, что под конец пути его ждет такая удача! Глупый неверный своему народу ирландец! Он выдаст рецепт, покажет, как готовить, и смерть всё равно настигнет его, да только это будет позже, а сейчас король ухмыляется, смотря в эти яркие, но холодные глаза предателя. — Да, именно этого я и прошу у тебя. — Что же, такое я всегда готов сотворить без каких-либо терзаний! — ухмылка его широка, и он не видит того странного блеска, коим пытают глаза юного ирландца. Он не видит подвоха, он слишком горяч и бездумен, чтобы разглядеть тайну, скрытую за этими словами. Сильный шотландский воин крепко связал маленького мальчишку, зажав ему рот, чтобы тот не кричал. В синих глаза читался ужас и страх, он знал, что ждет его впереди, и совсем не хотел умирать. Он смотрел на своего собрата, но видел лишь такой же холод зеленых глаз, и в последний момент ощутил ледяное прикосновение его руки к своей щеке, хоть тот не подходил к нему. Последний крик замер, отразившись эхом от скал, когда тёмные воды океана сомкнулись над маленьким телом, брошенным в их объятия с обрыва. Они приняли его к себе, они упокоят его душу в своих глубинах и никогда не отпустят его оттуда. — Ну, я жду твоего ответа, ирландец! — вскричал король, отрывая взгляд от бушующей стихии, и смотря на того, кого считал предателем, да только теперь понимая, как сильно ошибся. Перед ним стоял всё тот же рыжеволосый юнец, что возрастом едва ли перегнал его самого, да только это была лишь маска, и теперь каждый, кто взглянул бы на него, понял это. Слабый, едва различимый зелёный свет объял всё его тело, и волосы стали ярче, и в глазах заплясали болотного цвета огни. Словно бы другой человек предстал перед королем шотландцев и его армией, что в страхе пятилась назад, лишь бы подальше от этого странного и страшного явления, совершенно не знакомого им. — Правду сказал я, шотландец, — говорил он, смотря прямо в глаза короля, что из последних сил заставлял себя не сдвигаться с места. — От мальчишки я ждал беды. Не верил я в стойкость юных, не бреющих бороды. А мне твои пытки не страшны, и вместе со мной умрет, святая тайна ирландцев — мой вересковый мёд! — Так ты… — догадка поразила сознание предводителя, и он отступил назад, едва не срываясь с обрыва, но всё же удерживая равновесие. — Ты тот друид, что создал его! — Теперь уже не важно, шотландец. Ты погубил всех тех, кто знал тайну приготовления, остался только я. Пока в Ирландии существует этот мед, пока здесь умеют готовить его — не будет покоя на этой земле, вот что понял я. Убей и меня, шотландец, пока я не сделал этого сам! Обезумевший от злости король приказал разжечь костер. И никто не смел ослушаться, а ирландец не стал противиться. Не сказал он больше ни слова, только на неожиданный вопрос о его имени ответил: — Меня зовут Ирландия. Ирландия, что существовала раньше. Когда мой пепел развеется по ветру, появится новая Ирландия, куда более счастливая, но магии навсегда лишенная! Огонь горел так ярко на фоне свинцовых туч. Последнее, что слышал древний друид — вой ветра и шум океана. Он слышал, как покачивается каждая травинка, как на скалы оседает каждая соленая капля. Он слышал Ирландию, унося с собой в иной мир магию, что наполняла эти земли… Но даже он не мог забрать её всю, и даже после этого Изумрудный остров остался таким же, как и был прежде — прекрасным, манящим и свободным, не смотря ни на что.