И тот, кто был всем, станет никем

      Весь вечер она чувствовала себя как не в своей тарелке. Как оказалось позже, это мероприятие посвящено памяти объединения альянса. Поэтому, как только они переступили порог резиденции, её любезно оттеснили от своего спутника. Не сказать, что компания мужчины очень радовала её, но толпа незнакомых людей также не вызвала расположения.       Они находилась в конференц-зале, который располагался примерно под кабинетом Казекаге. Гаару то и дело приглашали к микрофону: либо что-то сказать, либо принять поздравление. К удивлению девушки, людей было немного, человек двадцать. Как позже ей объяснила Мацури, сюда приглашены только очень важные персоны их округа. Подобные мероприятия проводят сегодня все лидеры, причастные к тогдашнему объединению.       Для Сакуры это был первый и, по совместительству, последний диалог на сегодня. Гаара честно подходил к ней несколько раз, чтобы перекинуться парой фраз, но его тут же уводили за какой-нибудь надобностью. Вот и сейчас она сидела в компании ещё двух женщин, прибывших сюда «только на один вечер». Из их разговора она выцепила только этот факт, и прочее её не интересовало. Она удерживалась от мысли, что сейчас может запросто уложить голову на столешницу и заснуть. И поступила бы так, если бы не боялась навредить репутации Казекаге. «Ты здесь тоже вроде почётного гостя. Веди себя подобающе!» — без устали уговаривала себя девушка, бесцельно изучающая своё отражение в высоком зеркале на одной из колонн. Да, сегодня явно был особенный вечер. Ещё дома обычно невозмутимый Гаара заметно нервничал, хотя пытался скрыть этот факт. Она гадала над поводом поведения и решила, что во всём виноват их новый образ.       Зеленоглазка приоткрыла рот от удивления, когда сегодня днём увидела красноволосого. Идеально гладко зачёсанные назад волосы, не имеющие ни единого шанса потерять своё место в строю, белая облегающая рубашка и чёрные штаны. Выглядел он так, словно ему было неприятно носить это, но сейчас делал вид, что всем доволен. «Мероприятие серьёзное — нужно соответствовать», — задумчиво сказал Казекаге, отдавая ей свёрток за полчаса до выхода.       Сакура не знала, откуда эта одежда и кто её выбирал, но ей она нравилась. Чёрное платье с плавным и достаточно глубоким вырезом село идеально, длина на ладонь выше колена придавала оттенок официальности и компенсировала смелое решение вверху. Вместе с ним она получила тонкую цепочку жемчуга. Уже в последний момент она всё-таки решила собрать волосы тонкими деревянными палочками с линией чёрной атласной ленты на кончике и не утяжелённые никакими прочими деталями. И не прогадала. Сейчас, по её мнению, она выглядела лучше, чем никогда. «На двадцать пять», — девушка усмехнулась. «Про этот день может забыть кто угодно, но только не ты. Выпей хотя бы», — она потянулась за первой за этот вечер миской саке. Миниатюрная, вдвое меньше обычной фарфоровая чашечка в ручную расписана веткой сакуры. «Совпадение?» — ей потребовалось больше времени рассмотреть её, чем осушить. Слегка наклонив, она пригубила напиток, отметив его качество. Сакура чувствовала себя ребёнком среди прочих гостей: они общались, смеялись, постоянно кого-то обсуждали, нахваливали и чрезмерно много пили. Всё помещение пропахло дорогим парфюмом и алкоголем. Она скептически изогнула бровь, наблюдая количество пустых чашек за столами и поняла, что с такими темпами очень скоро кому-нибудь таки понадобится её профессиональная помощь.       — Совсем скучно? — она вздрогнула и обернулась на источник звука.       Гаара подошёл с двумя чашечками и присел рядом на стул.       — Я не привыкла к подобным мероприятиям, — девушка сказала это осторожно, слегка наклонившись, дабы не заинтересовать чужие уши.       Мужчина нервно сглотнул, но не подал виду. Достаточно канувших в небытие нервных клеток.       — Раньше полуночи они вряд ли разойдутся. Можешь подождать в кабинете: там есть привезённые десерты и алкоголь. Наслаждайся.       — Да, Вы правы: я лучше посижу там.       Девушка подхватила чашку и по привычному маршруту удалилась в кабинет. И правда, там стояли несколько бутылок саке, вина и всевозможные сладости, некоторые из которых она не встречала ранее. В течение следующего часа она потягивала саке и пробовала всё, что радовало её глаз. Постепенно мысли наливались выпитым алкоголем и становились тяжелее. Теперь девушка сидела в кресле Казекаге, вальяжно закинув ноги на его стол. Она прокручивала в голове свою прошлую и нынешнюю жизнь, взвешивала все плюсы и минусы, гадала, что может сделать, чтобы улучшить своё положение. Осознание того, что ей уже целых тридцать, угнетало и особо остро чувствовалось наедине с собой и алкоголем. Меньше всего она хотела провести этот вечер именно так: в тёмном кабинете, сходя с ума от скуки и употребляя то, что не признавала долгое время. Девушка скользила взглядом по каждому сантиметру кабинета, гадая, какие тайны хозяина он может скрывать, но, увы, неформальным здесь можно было называть только диван, как всегда спрятавшийся под небрежно брошенным пледом. Она вздрогнула и рефлекторно вскинула взгляд в потолок, когда помещение погрузилось во мрак. Послышались раздражённые и взволнованные голоса с первого этажа и какая-то беготня.       «Может, пробки выбило?» — сказала она полушёпотом, успокаивая себя, но тревожно отмечая, что у неё нет абсолютно никакого оружия. Нельзя было разобрать, что творилось внизу, поэтому, на всякий случай, она решила обследовать близ находящиеся ящики на предмет хотя бы чего-нибудь острого. В темноте она провела рукой по отполированной поверхности и подцепила ручку, которая затем легко поддалась. Девушка аккуратно запустила руку в шкаф, пальцами перебирая предметы.       «Так, ручка, карандаш, не заточенный карандаш, какие-то фантики. Ксо! Ничего подходящего. Что здесь делают чайные пакетики? Или…» — она сжала между мальцами «чайный пакетик» и нахмурилась, сомневаясь в консистенции. Медленно до неё начало доходить, что она обнаружила в чужом кабинете. Девушка резко разжала пальцы и выпустила столь волнующую находку, захлопывая шкаф.       В коридоре послышался гул шагов, и через несколько секунд дверь приоткрылась. Девушка напряглась, понимая, что не может различить в темноте силуэт.       — Сакура, всё хорошо?       Она облегчённо выдохнула.       — Да, Казекаге-сама, я просто… просто думала о причине отключения света.       — Перенапряжение. Даже электричество не выдержало этого скопления пафоса, — мужчина прошёл к окну, а следом за ним проследовал шлейф из запахов, витавших ранее на первом этаже.        — Во всем районе света нет. Значит, сами разберутся.       Гаара подошёл к стулу, на котором сидела девушка, а Сакура поднялась, вспоминая, куда бросила туфли, и уже хотела отойти в сторону, но застыла под пристальным взглядом. Глаза медленно привыкали к темноте и теперь, поднимая взор, девушка всё-таки смогла рассмотреть черты так близко находившегося мужчины. Гаара смотрел словно сквозь неё: было ли это от усталости или его глаза ещё не адаптировались к свету, но взгляд был отсутствующим.       — Гаара-сан, вы пьяны? — она пожалела, что задала столь бестактный вопрос, так как мужчина брезгливо поморщился.       — Я пью только за важные тосты, каковых сегодня наблюдалось в ограниченном количестве.       Он не на мгновенье не отводил глаз, отчего девушка поёжилась и решила что-нибудь сказать.       — Спасибо за жемчуг и платье, но Вам следует вернуть их поскорее, я…       — Это останется у тебя. Подарок, — он всё ещё испытующе смотрел на неё, будто бы ожидая чего-то, но в его голосе проскользнули ноты раздражения.       — Я не ношу подобное за отсутствием повода. И жемчуг — это слишком дорого. Я не могу это принять.       — Не можешь, говоришь? Хорошо, — он сказал это с таким раздражением, что девушке стало стыдно и неприятно.       Она хотела отступить назад, но цепкая мужская рука обхватила её за талию и притянула вплотную к себе. Он наклонился к молочно-белой шее, и девушка почувствовала едва ощутимое случайное прикосновение губ. Со стуком зубы сомкнулись на одной из жемчужин, и, подчиняясь рывку головы, остальные разлетелись по всему кабинету.       Сакура застыла, приоткрыв рот от удивления. Как ни странно, ей ничуть не было страшно, скорее наоборот, внутри появилось ощущение томящего ожидания. Один из белёсых кружков занял самую удачную позицию: скатился в ложбинку груди.       Мужчина облокотился лбом о её лоб и прикрыл глаза.       «Когда он будет ещё так близко?»       Сакура выдохнула и, зажмурившись, невинно прикоснулась губами к его. Несколько секунд она не решалась продолжить, но как же она соскучилась по банальной человеческой нежности. Заливаясь пунцовым румянцем, девушка прижалась теснее и провела кончиком языка по верхней губе мужчины. Этого лёгкого жеста хватило, чтобы ему сорвало башню. Левую ладонь он расположил на затылке розоволосой, бесцеремонно сминая её губы в страстном поцелуе и пропуская язык глубже. От такого напора девушка тут же пошатнулась и не устояла бы на ногах, если бы не сильная рука, с лёгкостью поддерживающая хрупкую фигуру практически навесу. С первых мгновений воздуха не хватало, голова закружилась, а низ живота заныл как никогда раньше.       Сакура неожиданно поняла, что вряд ли это закончится одним поцелуем. Нет, наверняка они оба захотят большего. Сознание поглотила паника. Теперь это не глупые мечты или мысли — это реальный шанс провести ночь с Казекаге. Девушка осознала это и испугалась, упираясь ладонями в широкую грудь, пытаясь оттолкнуть Гаару. Он повиновался, прерывая поцелуй, но не выпуская её из плена объятий.       — Если не хочешь, то ты можешь уйти, — он коротко кивнул в сторону открытой двери.       «Да, он тоже понимает, к чему всё идёт. Ты хочешь уйти, Сакура? Хочешь сейчас выйти на холодную улицу, бродить по пустым кварталам и жалеть? Лечь дома в холодную постель или максимум получить короткую разрядку? Этого ты хочешь в тридцатый День Рождения? Упустить шанс на ночь, проведённую с шикарным мужчиной? Да, молодец, можешь уходить с высоко поднятой головой!»       Постепенно давление женских рук ослабло до едва ли ощутимого прикосновения, она прикрыла глаза и практически выдохнула в чужие губы:       — Я не хочу от тебя уходить.       Пожалуй, эти слова по праву считались самыми ожидаемыми за последние дни.       Мужчина подхватил её и усадил на стол, рывком раздвигая ноги и прижимаясь как можно теснее. Девушка простонала сквозь поцелуй. Как же она соскучилась по столь сладкому и волнующему теплу, волнами накрывающему всё тело. Мужчина оторвался от желанных губ и выдохнул в шею, слегка касаясь губами. Сакура, отвыкшая от подобных прикосновений, дёрнулась и подалась назад. Гаара настойчиво придержал её за локоть, не позволяя избежать поцелуя. Казекаге очертил влажную спираль на тонкой шее и слегка прикусил тонкую кожу в районе бешено вздымающейся, синеватой артерии. С заметно покрасневших девичьих губ сорвался полустон-полувсхлип, и она нетерпеливо поёрзала на столе. Гаара улыбнулся, удивляясь непривычно бурной реакции на, казалось бы, такое простое действие. И если раньше он безумно хотел получить разрядку с этой женщиной, то теперь было интересно оттянуть момент, помучить её и довести до кипения. Девушка осмелела и уже ловко расстёгивала рубашку, оголяя желанное тело. Рваным движением Казекаге скинул ненужную вещь на пол, спеша снова прильнуть к губам девушки. Его пробила мелкая дрожь, когда нежные пальцы очертили контур мышц на плечах и спине. Опасливые прикосновения возбуждали его куда больше, чем он мог вытерпеть. Вставший колом член неприятно ныл, упираясь в плотную ткань брюк. Но сейчас было рано, слишком рано по сравнению с тем, что он планировал для этой ночи.       Мужчина нашёл молнию на платье, расположившуюся вдоль позвоночника девушки, и потянул язычок вниз. Застёжка легко поддалась — Гаара отстранился от девушки и провёл ладонями от разведённых коленей до бёдер, собирая платье и стягивая его через голову. На секунду он застыл, чтобы рассмотреть её тело в полумраке. Чёрное кружевное бельё удачно контрастировало с призрачно-белой кожей. Он видел алые губы, щёки в тон, лихорадочно-блестящие глаза и оставленные собой засосы на шее. Он слегка улыбнулся от представшего зрелища: лямки на бюстгальтере отсутствовали, и оттого он выглядел ещё более взывающим; грудь вздымалась в такт дыханию, а девушка уже не стеснялась и лишь наслаждалась его реакцией. Прошептав практически себе под нос: «ты прекрасна», он нетерпеливо припал губами к ключицам, уже расстёгивая замысловатый крючочек, скрывающий от него такую соблазнительную часть тела. Ощутив успех, одной рукой он всё ещё придерживал края ткани, а второй настойчиво, но слабо надавил на живот, заставляя девушку облокотиться на локти в нескольких сантиметрах от поверхности стола. Мужчина аккуратно и сосредоточенно поднял досаждающее кружево, отчего ранее расположившаяся там жемчужина теперь скатилась в ямку пупка. Он улыбнулся двойной победе и ладонями слегка сжал грудь девушки, чувствуя затвердевшие соски. Гаара ощутил цепкие девичьи пальцы, расположившиеся на его скулах. Девушка потянула его на себя, полностью опираясь на стол, и втянула в долгий чувственный поцелуй. Сакура провела пальцами по мускулистой спине и шее, зарываясь в волосы, взъерошивая их как можно аккуратнее. Не нужно было спрашивать разрешения: она чувствовала, что сейчас он позволит ей всё, ровно так же, как и она ему. Мужчина спустился ниже, обводя языком ореол соска и как бы случайно касаясь розоватой вершины. Сакура вновь попыталась уйти от приносящего небывалое удовольствие движения, но сильные руки не позволили ей ни на сантиметр сдвинуться с места. Кожей девушка почувствовала, как Казекаге улыбнулся, вновь провоцируя стайку мурашек, и если бы её самооценка оставалась прежней, то она бы решила, что он смеётся над её реакцией, но сейчас девушка восприняла этот жест как абсолютно положительный. Между тем Сакура почувствовала внезапное прикосновение чужих пальцев к своим губам и подняла удивлённый взгляд. Мужчина вновь улыбнулся уголками губ и мягко протолкнул внутрь указательный и средний пальцы. Девушка никак этого не ожидала, но сразу поняла, что от неё требуется. Казекаге стиснул зубы, когда почувствовал, как влажный, чуть шершавый язычок пару раз обошёл по кругу его пальцы и, виртуозно разделяя их, обильно смочил слюной. Гаара удовлетворённо кивнул и коснулся влажными пальцами соска девушки, слегка сжимая его и наблюдая за её реакцией.       — Можешь сильнее, — блаженно выдохнула девушка, не размыкая век.       Он слегка прикусывал один сосок, затем зализывая покрасневший след, а второй, повинуясь просьбе, сильнее выкручивал пальцами. Девушка, уже не контролируя собственное тело, обвила ногами его бёдра и как можно теснее прижалась к нему.       Заменив губы второй рукой, он начал сжимать и выкручивать уже покрасневшие бусинки сильнее. Боль граничила с наслаждением и приводила девушку в восторг. Она чувствовала горячий язык, изучающий её шею, и прерывистое дыхание совсем близко. Мужчина не ожидал, что она может оказаться такой восприимчивой к прикосновениям. Он чувствовал власть над ней: над её эмоциями и ощущениями. Девушка всё-таки смогла расположиться так, чтобы член, рвущийся наружу, оказывал максимальное давление на самую чувствительную точку на её теле. Она чувствовала испарину, выступившую у неё на лбу: становилось всё жарче и жарче. Мужчина теперь обеими руками терзал соски, изрядно покрасневшие от ласк, более и более удивляясь её реакции. Он действовал дёрганно и грубо, но девушка уже не могла сдерживать рвущиеся стоны и двигалась всё интенсивнее. Волна дрожи пробежала по её телу, и приятным, долгожданным теплом наполнилась каждая клеточка. Ногтями одной руки она впилась в плечо Казекаге, а второй лихорадочно цеплялась за крышку стола, прогибаясь в спине.       Мужчина застыл на мгновенье, стараясь удостовериться, что он понял всё правильно. Действительно, её дыхание стало глубже, ресницы подрагивали, а движения бёдер уже не были столь учащенными. Пусть и слабая, но волна оргазма захлестнула её с головой. Каждый её стон способствовал нарастающему давлению в брюках, и мужчина осознал, что и сам вряд ли сможет долго сдерживаться.       — Казекаге-сама, что же Вы медлите? — с придыханием промолвила девушка, притягивая его ближе.       Он рывком заставил её сесть, а затем и вовсе встать на холодный пол, отчего девушка разочаровано выдохнула. Жемчужина выкатилась из убежища и с чрезмерно громкими ударами оказалась на полу. Сам Гаара опустился в кресло, подталкивая девушку ближе, притягивая к себе, положив широкие ладони на ягодицы. Дорожкой влажных поцелуев он прошёлся от солнечного сплетения до пупка, обводя ямку по кругу. Девушка видела его вздувшиеся вены на руках, которыми он крепко удерживал её, видела внушительный выступ под рёмнем брюк и снова чувствовала, как между ног становится влажно. Слишком слабый оргазм не утолил жажду, а лишь заставил хотеть большего. Мужчина языком прошёлся по чётко очерченной грани белья и, ухватившись зубами за край тонкой ткани, медленно стягивал её вниз. Девушке казалось, что она покраснела ещё больше, хотя, на самом деле, аллее её щёк не могло быть даже закатное небо в пустыне. Другой край он поддел пальцами и, как только кружево оказалось на полу, рывком вернул девушку на край стола.       Одной рукой он обхватил её за бёдра, а второй притянул за затылок, вновь впиваясь глубоким пошлым поцелуем. Девушка почувствовала крупную, сочащуюся смазкой головку и вздрогнула от вновь нахлынувших ощущений. У Гаары промелькнула мысль, что стоит её подготовить пальцами, но мужчина уже был не в состоянии сдерживаться. А ещё он решил, что впечатления от первого раза за столько последних лет должны быть как можно ярче. Он плавно вошёл до основания, отчего хрупкое тело в его объятиях забилось крупной дрожью. Два громких стона слились в унисон. От длительного воздержания тело девушки стало невероятно чувствительным: ей казалось, она ощущает каждую вздувшуюся венку на члене Казекаге. Ей не было больно: лишь сводящая с ума наполненность, которая разрывала её изнутри. Сакуре казалось, что она уже была возбуждена до предела, пока девушка не услышала глухие мужские стоны, срывающиеся при каждом толчке. Её сдержанный во всём муж никогда не позволял себе такого проявления эмоций, от того подобная реакция была новой и возбуждающей ещё больше. За несколько секунд Гаара набрал ритм: проникновение было рваным и напористым. Девушке катастрофически не хватало воздуха: в момент вздоха она срывалась на стон, отчего только ничтожная доля кислорода достигала своей цели. Стоны мужчины становились всё громче. Он до синяков сжимал бёдра девушки, оставляя яркие укусы на шее, плечах и ключицах. Сакура почувствовала, что его рука больше не ласкает её тело и опустила взгляд. Замедлив движения Гаара лихорадочно копался в ящике, но, не видя ничего во мраке, не мог найти нужный предмет. Девушка перехватила его руку и, еле пересилив себя, смогла выдавить срывающимся голосом: «Я пью противозачаточное». Получилось едва ли разборчиво, но, кажется, он понял, ибо снова вернул руку на законное место и стал наращивать утерянный темп. На последнем толчке он практически прорычал ей в плечо, до боли сжимая и обездвиживая тело. Горячая струя наполнила девушку, и от этого ощущения она кончила вслед за ним. Перед глазами начали появляться цветные и чёрные пятна; она выгнулась и застыла в сладкой судороге на пару секунд, протяжно выкрикивая его имя. Без суффиксов, без формальностей, без границ, размытых потом. Дрожа и всхлипывая, девушка обмякла, утыкаясь в сильную шею, чувствуя, как широкая ладонь поглаживает её спину. Уши напрочь заложило, а перед глазами всё ещё стояла пелена страсти. Казекаге не отпускал её и лишь прижимал ближе, по мере возвращения сил. Блаженно улыбаясь, он припал в долгом нежном поцелуе к лиловой метке на плече.       Сакура постепенно приходила в себя, а её дыхание восстанавливалось. Приятная истома всё ещё теплилась внизу живота, так как мужчина не отступил ни на шаг и она всё ещё чувствовала его внутри себя. Сейчас бы ей хотелось оказаться в теплой постели или ванной, но ненасытный Казекаге решил иначе. Он вновь подхватил её под ягодицы и опустился на стоящее в шаге от них кресло, опираясь на его спинку и расслабляясь. От новых движений Сакура резко выдохнула и почувствовала вновь восходящее тепло.       «Что же, видимо, пора брать инициативу в свои руки». На былой пыл сил уже не оставалось, поэтому она подарила мужчине непривычно для него нежный и лёгкий поцелуй, губами касаясь губ и не позволяя зайти дальше. Затем она перешла на шею, воспроизводя запомнившиеся движения губами и языком. Он откинул голову, предоставляя ей простор для творчества. Со второго раза у неё получилось оставить красноватый след на бронзовой коже. Остро заточенными ноготками девушка неспеша провела от плеч до низа живота, повторяя изгиб косых мышц. Можно. Она понимала, что можно трогать его тело, сколько душе угодно. Очерчивать пальцами и языком мышцы, наслаждаться сладостью губ и тяжёлыми вздохами наслаждения. Девушка прижалась своей грудью к его и провела языком по синеватой жилке на шее. Она тихонько охнула ему в ухо, когда почувствовала, как член, находившийся внутри неё начал увеличиваться в размерах и приятно давить на стенки. Мужчина слегка отстранил её и вновь принялся осыпаться грудь невесомыми трепетными поцелуями. Руками он слегка приподнял её за бедра, намекая, что пора начинать двигаться. Сейчас он уже не чувствовал себя так изголодавшимся по сексу, как это было несколько минут назад, оттого движения были мягкими и размеренными. Он хотел вдоволь насладиться податливым и восприимчивым к любым прикосновениям телу, нежными поцелуями и её тихими, несдержанными стонами. Девушка в принципе уже не могла ничего стыдиться, во-первых, из-за произошедшего несколько минут назад, а во-вторых, из-за тьмы, скрывавшей её под своим крылом. Сакура уделяла больше внимания прикосновениям к его телу, которое очаровало её с первых минут знакомства, и всё чаще заглядывала в глубину зелёных глаз, потемневших не только от полумрака, царившего в помещении, но и благодаря занавеси похоти и желания. Но девушке, давно не получавшей ласк со стороны мужчины, этого оказалось мало. Она сама попыталась ускорить темп, цепляясь за плечи мужчины. Сокращения мышц уже приобрели оттенок болезненности, но назад пути не было. Из-под полуприкрытых век она видела, как он пристально наблюдает за вздымающейся в такт движениям грудью и за полуоткрытыми губами, как он тяжело дышит. Ни один из мужчин не смотрел на неё с таким желанием и таким восторгом. Она ускоряла темп и, закусив губу, болезненно стонала. Она зажмурилась от неожиданности и была вынуждена опустить голову вниз, когда яркий свет ударил в глаза, заставляя их замереть на секунду. Она сильнее впилась в плечи Казекаге и подняла всё ещё испуганный взгляд, остро чувствуя подступающую к щекам кровь. Но он лишь хищно улыбнулся, резко дергая её за бёдра и заставляя её продолжить движение. Вновь подступившие ощущения не позволили как-то отреагировать на произошедшее, и она продолжила насаживаться, громко постанывая. Теперь он отчётливо различал свои новые метки, рассматривал набухшие и чрезмерно покрасневшие соски и едва ли проступающие мышцы на животе. Он наслаждался этим зрелищем, когда каждый миллиметр её тела был залит светом и принадлежал только ему. Девушка содрогнулась в новой волне, сжимая пальцы на руках и ногах. Она вытянулась вверх, запрокидывая голову и вновь опустилась, бессильно утыкаясь носом в плечо Казекаге.       Зажмурившись, она медленно осознавала происходящее. Ослепительный свет привел её в чувства, и стыд поглотил её с новой силой.       Но не было никакого сожаления. Наоборот, она ощущала, как он успокаивающе гладит её по голове, слышала ускоренные удары сердца, чувствовала твёрдые мышцы под собой. И было так легко и спокойно. Да и вообще идеально, если бы не одно «но». Она всё ещё не чувствовала его разрядки. Девушка потерялась и совершенно не знала, какие теперь между ними отношения.       — Казекаге-сама… — она произнесла это так тихо, будто боялась дать неправильный ответ, но, услышав тихий смех, решила, что это оказалось не худшим вариантом.       — Знаешь, ко мне впервые после секса на «вы» обращаются, — она почувствовала прикосновение тёплых губ к своему виску. — Сколько примерно оргазмов было у тебя с Саске?       Девушка совершенно не поняла, к чему этот вопрос, но решила, что лучше ответить.       — Шесть.       — Спорим, что я переплюну твоего мужа до восхода солнца?       Она подняла удивлённый взгляд на мужчину, который заговорщически улыбался.       — Я не могу, — голос осел, и Сакура едва ли могла узнать себя.       — Ещё как сможешь. Я научу, — он ухмыльнулся, притягивая её для новой порции поцелуев.