Ты жив, и это - мое счастье

Любить и верить. Верить и любить. Дожди переживая вместе и разлуки. Любить и верить. Верить и ценить. Благодарить. Ловить любови звуки. ***

Война. Сколько ты стран уничтожила? Сколько людей погибло сражаясь за своих детей? Сколько воспоминаний развеяла ты, заполнив их лишь ненавистью ко всем? Сколько матерей страдает из-за гибели своих детей? Как больно в сердцах. Все, даже сильнейшие шиноби, плачут. Плачут над могилами своих братьев и сестер, уничтоженных тобою. Плачут все, без исключения… Горе руководит ими, слепит глаза, наполняет душу и сердце ненавистью и жестокостью ко всем. Они хотят уничтожить тебя раз и навсегда… *** Она добралась в Коноху. Пришла нежданно, но скоро ли уйдет? Скоро ли над деревней скрытого Листа засияет солнце? Ответы на эти вопросы никому не известны, но война продолжается. Много раненых, много убитых. Убитых не только телом, убитых душой. Госпиталь переполнен людьми: мирными и шиноби. Они здесь все равны: нет сильней, нет слабей. А «дом» медиков стал временно ихним. В окна госпиталя влетели камни только что случившегося взрыва. Осколки стекла из окон далеко «попутешествовали» — удар был настолько сильный и сопровождался ветром. Около одной из стен госпиталя взорвалась граната. Звук оглушил всех и положил на пол. Медики и пациенты закрывали уши, но это не помогало остановить звук. Гранаты противника были сильным, новым оружием. У Конохи такого пока не было… Деревня страдала от безысходности и невинности… *** Сакура собрала свои долгие розовые волосы в высокий хвост. За несколько лет они отросли... Сегодня у нее много работы. Поступили новые раненые с тяжелыми травмами головы, хребта и позвоночника. Вдохнув поглубже запах спирта и йода, Сакура принялась осматривать пациентов. Маленькая девочка еле нашла силы подойти к медику. Медленно руки Харуно начали светиться зеленым цветом. Они разместились на спине девочки. Маленькая раненая терпела адскую боль, испытывая муки и страдания войны, прикусив крохотную губу и выпустив из карих глазок солёную слезу. — Тебе больно? — с нотками заботы в голосе спросила Сакура, получив в ответ лишь неуверенный кивок, — Не волнуйся. Ты просто потерпи. Всё будет хорошо. Ты просто не думай о плохом и улыбнись. А еще, ты обязана доверится мне и поверить, — девушка улыбнулась, впервые за многие месяцы. С тех пор, как Саске покинул деревню после Четвертой мировой войны, так и не пролюбив напарницу, которая ему всё простила и любила дальше, розоволосая решила полностью отдаться миру медицины. Сакура начала изучать много исцеляющих техник и продолжить работу в лаборатории Пятой Хокаге, своей наставницы. Девушка совсем перестала улыбаться. Ее лицо выглядело вялым и усталым, когда являлась на людях. Говорят смех продлевает жизнь, но Сакура хотела как можно быстрее умереть. Ее родители погибли на этой войне; Саске — любимый и самый дорогой человек — ушёл в неизвестность; Наруто — пропал без вести в первой же стычке с врагами. Из близких у нее не осталось никого, кто бы мог поддерживать и радоваться за нее. И вот сейчас, Сакура сидит и улыбается. Улыбается, почувствовав весь ритм жизни. Улыбается сквозь войну, что забрала родных. Улыбается — и хочет улыбаться. Чакра умножается с каждой секундой смеха. Да что там смеха, каждая улыбка приносит радость в жизнь и дарит тепло. И вот сейчас Сакура дарит его этой маленькой беспомощной девочке, которая «заставила» Харуно улыбнуться. — Ну что? Теперь не больно? — искренне, совсем не притворившись заботливой спросила розоволосая, — Ты поверила? — в ответ уверенный кивок, — А теперь приготовься. Приготовься увеличить свою веру. Сейчас будет больнее, но ты, пожалуйста, терпи. Будь сильной девочкой и покажи, что ты всё сможешь. Руки опять зажглись зеленым огнем. Сакура тронула хребет девочки и… засомневалась. Засомневалась и остановилась: сможет ли детский организм выдержать столь сложную и больную технику? — А ты тоже поверь, — прозвенел тихий детский голос и большие карие глазки посмотрели на Сакуру, — я поверила, и ты попробуй. Верить надо. Сама говоришь, других людей поддерживаешь, а себе ничего. Вот, улыбнись и поверь, что ты сможешь сделать эту технику, — маленькие пальчики тронули руку Харуно. Та с пониманием и в тоже время непониманием посмотрела на свою маленькую пациентку. — Сакура, она верно говорит, — внезапно, сзади розоволосая услышала до боли знакомый голос. Сердце встревожилось в недоумении. Разум говорил повернуться лицом к владельцу голоса, но душа думала иначе. Харуно сделала вид что не услышала ничего и продолжила свое дело. Зелёный огонь погас в руках и она снова обновила его течение. Приложила теплые пальцы к раненой спине девочки. Почувствовала боль, страдания. Девочка сидела спокойно, прикусив верхнюю губу во второй раз, не боясь, что медик не справиться. Другое дело было с Сакурой. Ее лоб омыл пот. От волнения она тряслась, сама и руки в сильном переживании немели. Сосредоточив всю свою чакру внутрь девочки, Харуно тяжело вдохнула кислорода… Так было спустя двадцать минут. Тот знакомый голос больше не было слышно, пока длился процесс исцеления. — Молодец, Сакура, — снова послышался голос. Но он был другой. Более дорогой сердцу и владелец которого, занимал в этом девичьем сердце большую часть, — ты справилась. Это — твоя победа… Розоволосая обернулась. Перед нею стояли они. Они вернулись. Они живы. Со слезами на глазах Сакура бросилась к друзьям. «Вы вернулись, вы живы…» — мысли летали в голове, ведь от радости и непонимания Харуно не могла говорить… Она была счастлива. По-настоящему. Они вернулись. Они живы. Они снова одна команда. Они вместе. Они — друзья… *** У Цунаде уже не было сил, когда команда номер семь появилась на поле боя. Ужасающая картина открылась перед их глазами. Шиноби лежали мертвые, порезаны на куски. Кровь покрывала землю. Сакура закрыла руками лицо, дабы не видеть этот кошмар. Неизвестные ниндзя тут по хозяйничали… Сколько невинных людей они убили? Сколько душ покалечили эти бессовестные твари? Как жить? Как всё исправить? Нельзя… Невозможно… Пятая Хокаге стояла на коленях перед врагом: сил защищаться больше не было. Она не могла удержаться на ногах. Враги помалу вынуждали ее рассказывать все тайны Конохи. Но Хокаге не сдавалась… Один из противников обернулся, но жизнь его уже была закончена. Остальные быстро скрылись. Саске и Наруто побежали за ними. Сакура осталась помогать наставнице. — Цунаде-сама, вы в порядке? — спросила Сакура подбежав к учительнице, — С вами всё хорошо? — в ответ лишь стон. Дрожащая рука поднялась к плечу Харуно и застыла на долю секунды в воздухе, хозяйка которой неуверенно опустила голову, сомневаясь в себе: — Сакура, не беспокойся за меня. Ты сильная, сильнее, чем я. Ты справишься… — Пятая Хокаге медленно опустила голову. Ее вдохи и выдохи становились всё глубже и скованнее. Цунаде выплюнула комок крови. Кашель. Больше ничего Сакура не могла услышать. Пятую парализовало на какое-то мгновение, на какую-то минуточку. Но потом… Цунаде упала в бессилии на сырую землю. Глаза медленно закрывались… У Сакуры расширились зрачки от непонимания и неожиданности. Она не могла сообразить ничего. Она будто ничего не знала и только что родилась. Но, вдруг, Харуно поняла что случилось. Она как никогда нужна была наставнице и вот пришел тот момент. Сакура прикоснулась к руке Цунаде, чтобы измерять пульс. Но было поздно — Пятая Хокаге умерла… Мысли хлынули каждую секунду в голову Сакуры: «Нет. Нет! Этого не может быть! Как?» По белым щекам пробежали солёные потеки. Всё застыло. Всё перестало существовать. С сердцем Цунаде всё остановилось. — Цунаде-сама, — тихий шепот и всхлыпы розоволосой были насыщены жалостью и болью, — зачем? Зачем Вы покинули меня? Я не смогу без Вас. Я не смогу… За спиной Сакура услышала чье-то тихое уравновешенное дыхание. Чьи-то крепкие сильные руки обняли ее сзади, но она не оборачивалась: «Саске. Как хорошо, что ты рядом…» Она узнала. Она узнала его из тысячи. Она почувствовала его сердцем. Он — ее судьба… *** Взрывы стали довольно частым явлением. Теперь, Сакура была фронтовым медиком, помогала раненым солдатам и лечила небольшие ранки и царапины. Харуно не пускали на передовую. Она была очень важна для многих: после смерти Цунаде, Сакура стала единственной «наследницей» ее силы. Даже Шизуне не могла сделать того, что сумела зеленоглазая. Но Сакуру не волновала сила. Девушка окончательно замкнулась в себе. Она начала мало говорить. Ее любовь к Саске всё больше…уменьшалась. С каждым днем она отдалялась. Он стал ей другом и не больше. Долгие дни в госпитале окончательно вымотали девушку. Всё, сил больше нету!.. Нет! Нет слёз сохнуть по нем! Все давно выплачены. Места в сердце, кажется, не осталось… — Сакура, — Шизуне вбежала в убежище и отдышавшись продолжила, — Сакура, срочно нужна твоя помощь! Саске Учиху ранили! Мы не можем привести его в сознание и остановить кровотечение. Сакура, ты — наследница силы Цунаде. Только ты можешь сделать такое, — последнее предложение Шизуне почти кричала. Без раздумий Сакура, как ветер, вылетела из убежища и помчалась за Шизуне. В сердце что-то закололо. Оно начинало быться сильнее с каждой секундой, с каждым вдохом, с каждым выдохом. Руки тряслись: а вдруг она не справиться, а вдруг у нее не получится? Нет. Разум шепчет: «Он твой друг, не больше!». Но сердце настаивает на другом. Сердце рвется к нему. Рвется в его объятия. Рвется увидеть его. Рвется подойти и просто взглянуть в глаза… Время быстро прошло, уплыло. Теперь оно в прошлом. А надо жить настоящим. Надо жить будущим… Сакура и Шизуне прибыли на место боя. На земле лежал на полу мертвый Саске. Его лицо бледнело, тело остывало. Харуно подошла к нему. Он…такой красивый и безупречный. Но его судьба, его жизнь в ее руках. — Идём отсюда, — Шизуне подала пример всем и они ушли. Сакура присела. Медленно взяла его руку — измеряла пульс. Наклонилась к его груди. Сердце что-то неразборчиво шепчет, дабы вырваться наружу. Харуно приложила руку к его лбу. — Нет, нет, нет… Такого просто не может быть… — она приложила свои теплые нежные руки к его холодному сердцу, — Саске, прошу держись… Ты не умрешь, — тихий шепот лился из ее уст. Изумрудные глаза снова выпустили слёзы. Как девушка не пыталась их сдерживать, не получалось… Она нашла их и для него. Всё. Теперь она никого не слушала. Ей был важен он. И только он… Сакура использовала свое бьякуго. Она закрыла глаза и попыталась хоть на малейшую секундочку сосредоточиться на сборе чакры в его сердце. Тук-тук-тук… Сердце бешено билось и вырывалось из груди. Страх. Страх перед глазами и…будущее. Она уже не надеялась жить с ним, стать его женой, целовать его. Для нее было важно, чтоб он был жив и счастлив. Тогда и она будет счастливой… Время. Сакура услышала биение его сердца. Вздрогнулась. Не поверила. Прислушалась еще разок, другой… Бьется, но не набирает скорость. Неподвижной скоростью бьется оно и заставляет Сакуру улыбаться, радоваться, быть счастливой… «Милый, ты очнулся. Ты подарил мне радость…» — мысли радовали ее. Тогда Сакура решилась на невозможное: она передаст ему свою чакру и он вновь будет жить. А что будет с самой Харуно? Ей всё равно… Руки снова коснулись его груди. Что-то теплое повеяло в лицо Сакуры. Что-то приятное и полезное. Что-то красивое и безупречное… Руки горели, оживляя Учиху, не щадя себя. Слёзы текли и капали на его холодную грудь. Боль сжимала сердце — наверное Сакура не выдержит эту технику. Со всех сил девушка старается цепляться за что-то. Ей кружиться голова. Немеют руки и ноги. Тело остывает и слабеет. Она падает, но при этом — завершает технику… *** Шизуне поспешила к Сакуре. Та лежала недалеко от Саске без сознания. Девушка сразу догадалась обо всем. Учиха выжил, розоволосая тоже — это самое главное. Их забрали в убежище… Через несколько дней Саске очнулся и уже смог ходить. Тяжело дыша он дошёл к уголку Сакуры. Девушка была в своем мире. — Спасибо, — тихая благодарность долетела до слуха розоволосой, — Спасибо, Сакура, — хриплый голос приближался, но Сакура и не думала поворачиваться, — Сакура, я буду должен тебе всю жизнь. Ты, это благодаря тебе я тут стою. Сакура… — Тс-с-с-с, — Харуно приложила палец к своим губам и взглянула на Учиху, — ты жив — и мне этого достаточно. Твоя жизнь — это мое счастье… Брюнет обвел взглядом каждый контур алых губ. Ладонью он прикоснулся к белоснежной щеке. Взгляды встретились. Они застыли во внимании. Для них всё и все перестали существовать. Есть только они… Близко. Он так близко к ее губам. Сердце вырывается наружу. Она чувствует его аромат. Он — ее. Они впиваются друг другу в губы с невиданной нежностью и лаской. — Спасибо, Сакура… — Саске отрывается от губ напарницы и проникновенно смотрит ей в глаза — изумрудные и чистые. — Ты жив, и это — мое счастье…