Однако...

Низкий гортанный стон звучал в девичьей спальне недолго — ровно до того момента, когда маг открыл глаза. Затуманенный взор уставился в белёный потолок, сердце колотилось как сумасшедшее. Мозг, выбитый из колеи чересчур реалистичным сном, не сразу проанализировал происходящее. Первым, что заметил тер Дейл, был запах мелиссы лимонной. Мятно-лимонный аромат окружал со всех сторон и туманил и без того рассеянное сознание. Вторым — не менее волнующим — фактом оказалась собственная ладонь мужчины, что вольготно лежала на чьей-то обнажённой ягодице. «Чьей-то? — Ехидно сверкнул глазами-бусинками в подсознании ворон. — Да-а, ко многим мы приходим просто так. Особенно после того, как умагичимся до полуобморока». «Оставь его. — Вредный ящер демонстративно зевнул. — Там такой сон интересный. Когда моя малышка вылетит, стоит попробовать». Разум ещё обрабатывал новую информацию, зато тело отреагировало мгновенно. В паху потяжелело и стало горячо, руки теснее прижали и без того полулежащую на нём Тим. Её тёплое дыхание щекотало неожиданно чувствительную кожу у ключицы; затвердевшие от холодного воздуха соски ощутимо упирались в шонову грудь, вопреки привычке спать одетым — голую. Плотная длинная сорочка, которую Воробей обычно одевала на ночь, сбилась до живота, давая полную свободу действий как его самовольным конечностям, так и ногам девушки. Ими северная герцогиня плотно обхватила талию кумира. Её левая ладошка лежала прямо напротив сердца, а правая неведомым образом оказалась под его головой. «Подушка! — Обрадовано (даже слишком) воскликнула не менее вредная, чем дракон, птица. — Раньше мы лежали на ней, теперь тебя используют как подушку! Кар-рма!». Шок. Наперекор приятным и волнующим ощущениям в теле, мысли придворного мага метались как напуганная пипа бородавчатая. Только если от пресловутой пипы все сбегали, чтобы не попасть под обстрел, то к Шону примчалась помощь. В открывшийся под потолком портал вывалился Повелитель, зелёные глаза которого незамедлительно приобрели идеально-круглую форму. Секунда, вторая, и в голове эльфа что-то щёлкнуло. Где-то на периферии гениального сознания послышалось дружное «Ой!» крылатых. — Однако… И как часто ты так просыпаешься? — Арден насмешливо прищурился. Теперь упрямый герцог при всём желании не сможет отвертеться от разговора. Вот и пришёл момент расплаты. Сразу вспомнились все-все-все «Как интересно!», касающиеся хоть краем темы вынужденного целибата почти пятнадцать лет назад. — «Так» впервые, — не стал врать тер Дейл. Уточнять, что был похожий, не менее интимный, но более приличный случай, маг не стал. Вот зачем этому белобрысому знать о ночёвке в пещерах? Подумаешь, уснули, обнявшись на мороке чёрного дивана, убаюканные метелью. И совершенно неважен тот факт, что с любопытной ученицей ему в десятки раз уютнее, чем с императорской семьей. Арденариэль вздохнул — месть опять откладывалась на неопределённый срок. Ситуация «она-чужая-невеста-я-тут-лишний» ему была знакома не понаслышке. А давать совет Император не имел никакого морального права. Ещё раз обозрев картину «Герцогиня Сайгирн верхом на герцоге Дейле» эльф сел прямо в воздухе, щелчком пальцев укрепляя сон детей в корпусе, и уставился на друга. Не лежи на нём Тими, Шон непременно бы задёргался. Раньше ему доводилось только наблюдать со стороны, как действует пристальный взгляд прирождённого правителя. Теперь, ощутив полную гамму эмоций от подобного знака внимания, мужчина в какой-то мере посочувствовал подчинённым Ара. — Ну?! — Девушка, которую Повелитель не тронул своей магией, недовольно нахмурилась. Пробормотала что-то невнятно, дёрнула занемевшей правой рукой, потянулась всем телом и обняла замершего мага за шею. Ноги отпустили худощавое тело, зато аккуратный носик уткнулся в заросшую за ночь щёку. Тер Дейл замер. Почему-то нахлынуло чувство абсолютного счастья, а губы сами по себе расплылись в широкую улыбку. Даже раздражение, вызванное другом, исчезло без следа. Лооʼаллен с изумлением следил за этой пантомимой. «Любовь-судьба по сравнению с этим (как они там говорят?) фигня полнейшая!». Словно две частицы единого объединились на его глазах. Если в мире существовала платоническая любовь, то доказательство её существования он получил. Даже двусмысленное положение, в котором эльф застал двоих, меркло в сиянии этого единства. Шон летел куда-то, не разбирая дороги, и единственным ориентиром для него была Тим. Или это она летела за ним? Не важно. Где-то вдалеке пели их драконы, ловя попутный ветер, устремляясь на Запад. Не было оков из Долга или лишних, душащих Чувств — только мысль, одна на двоих, единственно верная и понятная любому Дракону. Схлынуло цунами счастья, оставляя после себя осколки правильности и приятия. — Знаешь, Шон, — Арден подловил момент, когда друг придёт в себя, — произошедшее сейчас ни я, ни ты объяснить не в силах. Однако, может это знак? Не убегай от самого себя, считая свои чувства чем-то постыдным или неправильным — не повторяй моих ошибок. Вы оба счастливы рядом друг с другом, и никто не заставляет вас быть вместе. «Белобрысый верно говорит. Прекращай тупить и успокойся — никто не заставляет ни тебя, ни Воробья бежать в Храм (намёки Бель и Нары не в счёт!). Сколько ещё раз я должен повторить: и мне, и ящерице девочка нравится. А прилетать к ней всё равно будем». «Пернатый прав. Шон, ты слышал её дракона, я — знаю, какой она будет. Только из-за твоих экивоков мы не сможем поймать один ветер на двоих. Я — это ты, дракон Тимири — это она. Нас уже тянет друг к другу, и в этом нет ничего противоестественного. Возраст — та проблема, которая проходит со временем». — Тебя пугает её юный возраст? Друг, тебе напомнить, какая у меня с Бель разница? Немногим больше, чем у тебя и Тим. А когда Ти влюбился в нашу жену, ей было четырнадцать. Придворный маг не нашёлся с ответом. Он видел Астер и угловатым подростком, и девушкой, только вошедшей в пору цветения, и женщиной, держащей в своих руках Империю. Неужели его ожидает то же, что и друзей-кузенов: видеть, как растёт его женщина? — И да, Шон. — В изумрудных глазах вспыхнуло лукавство. — Представь, что Тимиредис — не огранённый пейнит, а твоя задача: показать всю её красоту. И провалился в зев портала, оставляя Дейла наедине со зверинцем и девушкой. «Это он специально?». «Сбежал — да». «Я не об этом. Он сказал, что Воробей — пейнит». «Ты о том, что этот камень считается невероятно редким?». «И его свойстве как амулета». Ворон и дракон ещё долго о чём-то спорили, совершенно забыв о сне, с которого, собственно всё и началось.

***

Тим с трудом разлепила глаза. Сегодня ей снился невероятный сон о полёте, западных ветрах и двух драконах, летящих крыло к крылу. И не было у них ни ведущего, ни ведомого — равные между собой, они гордо парили над невиданной ей ранее местностью. Незнакомые деревья и растения, забавные, никогда ранее не виданные звери… Мысль споткнулась и затаилась где-то далеко-далеко, ибо юная герцогиня увидела, с кем проспала всю ночь в обнимку. Любимый запах летнего дождя и химии приятно щекотал нос. Девушка хотела было смутиться, но, сообразив, что дорогой сердцу наставник не сопротивляется и не сбегает, расслабилась, принимая это как должное. Подумаешь, спали в обнимку. То ли ещё будет!