Из огня в полымя

Плагг за прошедшие сутки испытал слишком много эмоций. Так много, что разум застилало марево из радости, надежды, ярости и печали. Мужчина с волосами цвета тьмы скакал по многочисленным Парижским улочкам, пытаясь не потерять фигуру злодея, что удалялся с завидной скоростью. Тикки бы его осудила, он знал. Фея как всегда, медленно поцокивая, покачала бы головой. И вынесла ему древний, как сам мир вердикт, — дурак. А Плагг как всегда, беспечно бы улыбнулся существу, некогда воплощающему всемирный порядок. Отшутился, например, сказав, что она была не накрашена на тот момент, а злодеи нынче очень трепетные — испугались. Или что этот злодей лишь оскорбил бы лик Моей Леди… или… или… Плагг неожиданно понял, что по щеке бежит, совершенно смертная, слеза. Бред! Плагг не умел плакать и сочувствовать! Тьма и Хаос всегда были беспощадны и холодны! Он с начала отсчета веков получал то, что желал. А сейчас Плагг жаждал отмщения, и пусть, такого бы не одобрила его вторая половинка… Плевать! На все на свете сейчас плевать! Плагг отомстит! Холодно и расчетливо, - так, как бы не стал делать Адриан. Дух хаоса и разрушения не мог быть подобным добродушному парижскому подростку. Эта мысль предала мужчине сил и тот самоотверженно, ринулся в сторону дома, в котором прожил почитай год в образе духа черного кота. На самом деле Плагг не был удивлен. Ведь злу всегда и везде есть место, даже в душе истинного праведника найдется крупица первозданной злобы. И не было удивительно, что в доме известного дизайнера Габриеля Агреста поселился Бражник. Ведь Нурру был одним из самых молодых духов шкатулки. Покровитель мечты и искусств, тот, что временно дарил человеку возможность почувствовать себя исключительным, надежду и вдохновение. Да, таким был малыш — Нурру. Тикки его всегда оберегала от более циничных по своей натуре кота и лиса. Успокаивала, приободряла, Нурру крепчал на глазах, всегда любил свет и всякое творчество. А у Габриеля Агреста в доме должно быть много творческого потенциала. Где-то же должен же черпать вдохновение папаша Адриана. Как бы то не было, Плагг был уверен в том, что злобный хозяин Нурру бесспорно талантлив, ведь другого хозяина не могло быть у покровителя мечты и вдохновения. Плагг сделал еще один поворот по круговой двери и припал ухом к закрытой двери. — Встань же Всевидящий, присоединись к моим поискам! — произнес холодный как лед голос Бражника. — Да, Хищная Моль! — вторил отправленный тьмой Адриан. — Нурру! Ты голоден? — почти заботливо спросил Бражник… — Как хочешь, тогда не мешай мне и сыну завершить начатое. СТОП. СЫНУ? Плагг отошел слегка и ринулся со всей одуревшей силы в дверь, снося ту в с петель. В полутемном зале раздался характерный ЧПОК и три человека с неподдельным интересом уставились на оседлавшего дверь кота. Плагг, нисколько не смущаясь, сидел на корточках и, вторя кошачьим движениям, «Умывался». Дух хаоса медленно облизнул перчатку и уставился надменным взглядом на тех, кто был в аудитории. — Так, что мы имеем? Влюбленный аккумузированный дурачок — одна штука, — смерив фигуру Всевидяшего грозным взором, кот провел лапкой по ушкам, от чего появился некий намек на мурлыкание. — Ребенок, который очень любит красивые картинки и музыку — одна штука, — Нурру смущенно начал втирать носок в явно бетонный пол. — Ииии… — Плагг сделал многозначную паузу. — Один, явно сбрендивший мужик, которому жилось видать слишком скучно, и он решил в свои относительно молодые года подхватить старческий маразм. И почему я не удивлен Нурру, что твой хозяин именно Габриель Агрест? — участливо поинтересовался котенок перед тем, как услышать: — Всевидящий, в бой! Фантазия, хотя скорее ее отсутствие, была единственным слабым местом Адриана Агреста. Всевидящий швырнул в друга слово «молния», но кот успешно увернулся от удара. В обсерватории раздался громогласный гул, яркий свет озарил пространство. Выражение полноправного отчаяния отразилось на лице Нурру, кот открыл наспех прикрытые кошачьи ушки и оглянулся вокруг. А по сторонам мирно кружились обугленные останки бывших бабочек. Действительно, что же еще мог сделать Нурру? Он обхватил голову руками и начал ронять горючие слезы. «Такими плачут разве что маленькие дети», — про себя отметил Плагг и, выпрямившись, встал перед Всевидящим. Кот откинул посох назад и встал в позёрскую стойку, которую использовал младший Агрест на фехтовании. Всевидящий легко поддался на провокацию и вытянул из-под плаща «Меч». Приняв такую же позу, что и Черный Кот. — Пфф… Никакой оригинальности, — съязвил Плагг и ринулся в бой с тем, кого мог назвать своим другом, поклявшись всей чернотой своей души. Пожалуй, Плагг мог обвинить белокурого мальчишку, во всех смертных грехах (с излишней натяжкой и бесстыдно коверкая ситуации, однако не суть). В одном Адриан был великолепен, в учебе. Мальчишка, бесспорно, быстро улавливал всю информацию, что каким-то образом доставалась ему. Оттого Адриан столь виртуозно управлялся с заколдованном «мечем». Сегодня, впервые за добрую сотню лет, хранитель несчастий испытывал давно забытое чувство веселья во время боя. Пожалуй, отношение к мальчишке у Плагга все-же было предвзятым. Ибо на практике Адриан имел весьма нетривиальную фантазию. Мальчишка вопреки ожиданиям соперника вел не нападение, а вполне адекватную оборону, пытаясь оттеснить кота подальше от Бражника. Всевидящий заставлял кота гоняться за ним с посохом, аки кошки — мышки. Плагг даже разок попытался переключиться на старшего Агреста. Тогда паренек начинал ожесточённое нападение, вынуждая обратить на себя внимание. И тут кота осенило, он вспомнил еще один недостаток младшего Агреста: — Малой, — со скучающей моськой обратился кот к противнику, продолжая отбивать удары, — тебе новая пятнистая малышка, небось, для онанизма нужна? И. Тут. С В Е Р Ш И Л О С Ь. Картина маслом — «Наезда не ожидали….» Папашка уставился на сына взглядом полным снисходительного понимания. Мальчишка, прямо-таки воплощение умильного очарования, широко открыв белесые глаза, уронил челюсть на пол и в полном ступоре таращился на довольного собой кота. Нурру, оторвавшись от праведного самобичевания, уставился на спектакль, идущий прямо перед его носом. Кот рванул навстречу Всевидящему и ласково, нежно, почти по-отечески швырнул, взятого в врасплох Адриана в ближайшую стену. Мальчишку отрубило сразу, и тот подобно капельке сполз со стены на пол. Капюшон естественно упал. Оттого Адриан больше не напоминал вступившего на путь тьмы Энекена Скайуокера. Кот, опомнившись, повертел головой и побежал по направлению к Бражнику, на ходу активируя катаклизм. В глазах Габриеля Агреста не было и тени страха. Отец смотрел на сына, бездвижно лежавшего на полу. Как вдруг перед ним возник вихрь из бабочек, отделяющий Агреста от мести яростного кота. — Кот, нет! — закричал самый младший хранитель чудес. — Нурру!!! — взревел раздосадованный хищник, которому только что не дали схватить его добычу. — Уйди с глаз моих! Ты не воин! Урою к чертовой матери! Нурру со страхом глянул на Плагга. Прежде мотылек никогда не видел хранителя несчастий в бешенстве. Плагг всегда улыбался и шутил, пусть иногда и злобно, но все же. В голову Нурру не укладывалось, что тот, кто был одним из самых позитивных духов, мог воплощать собой первозданную ярость. — Ты не победишь таким образом! — Мотылек кивнул на когти с катаклизмом. Плагг глянул на руку, но проклятье осталось на месте, как и твердое желание применить катаклизм на Габриеле Агресте. Кот взревел как раненный лев и ринулся побеждать мотылька. Тот, в последний момент увернулся от атаки друга, а рой мотыльков некогда окружающий Бражника разлетелся, оставляя на своем месте пустоту. А Плагг самым что есть «удачным» образом шмякнулся носом об пол, о чем свидетельствовали весьма нецензурные высказывания в сторону друга. Хранитель желаний всей душой жалел друга. Но Нурру твердо решил не дать Плаггу уничтожить Габриеля Агреста. За плечами мотылька вновь образовался вихрь из мотыльков. — Плагг… — сев на корточки примирительно прошептал мотылек, — убегай отсюда, прошу… — Нееееет! — послышался из вихря отчаянный крик Агреста. И Нурру схватился за грудь, испытывая Ту Самую боль. Мотылек повернулся в сторону вихря. Белые бабочки быстро отравлялись черными Акумами. И прошептав хозяину «не надо» Нурру в беспамятстве упал на холодный пол.