Kiss me or kill.

Парадная дверь от ворот особняка распахнулась толчком ноги Никлауса – у него попросту не было других вариантов, когда обе руки заняты грузом, столь хрупким и желанным. Он переносит Камиллу через порог, так же захлопывает дверь за собой и движется дальше, прекрасно зная, что на этот хлопок выберется если не вся семья, то хоть кто-то. – Клаус, – на выдохе произносит Фрея, сбегающая по лестнице. Он вернулся. Он в порядке. По крайней мере, с первого взгляда кажется именно так. Потому ведьма справедливо предполагает, что встреча прошла успешно. – Никлаус, – следом за ней, всё ещё преодолевающей деревянные ступени, на втором этаже показывается Элайджа. – Вижу, ты вернул Камиллу, – замечает он, упираясь пальцами в деревянные перила. Первородный понимает – эта девушка важна для брата. Понимает, он бы и сам не находил себе места, забери Люсьен кое-кого другого – Хейли. Элайджа на мгновение закрывает глаза, а когда открывает, направляется к лестнице. Он не признает своих страхов, опасений – сейчас это ни к чему. – Что ты выяснила? – интересуется Клаус, нехотя выпуская блондинку из своих рук, осторожно опуская её на диван. Он остаётся сидеть на корточках около девушки, поднимая взгляд на сестру. Сейчас гибриду необходимы хорошие новости, потому что он, пусть и вернувший Камиллу, чувствует себя проигравшим, проведённым. И это ощущение, определённо, совершенно не нравится мужчине. Фрея молчит. Ей попросту нечего сообщить. Изучение крови Авроры ничем ей не помогло. И девушка задумывается, может, от этих попыток во всём разобраться и дальше не будет никакого толку? Может, куда эффективнее было бы изучать кровь, текущую по венам того вампира, что уже полностью превращён в нечто, до селе несуществующее? Правда, достать кровь Люсьена было бы в разы сложнее, но, самое главное, опаснее. – Ничего, – ведьма ловит на себе изучающий взгляд младшего брата и понимает, что больше молчать нельзя. – Но я буду продолжать пытаться, – обещает она, делая шаг по направлению к дивану. Клаус вздыхает. Его совсем не прельщает перспектива дальнейшей жизни в одном квартале с Люсьеном, что до сих пор на шаг впереди каждого из Майклсонов. – Клаус… – гибрид слышит голос чуть ли ни над самым ухом. И тут же его беседа с сестрой, толком-то и не начавшаяся, уходит куда-то на задний план. Клаус оборачивается, встречаясь взглядом с Камиллой, что уже приходит в себя. Первым делом она приподнимает с края дивана голову, осматриваясь, пытаясь понять, где находится. «Особняк Майклсонов» – эта мысль слишком резко врывается в сознание. Все голоса вокруг кажутся слишком громкими и давящими на голову. От этого Ками жмурится, подносит ладони к вискам, начиная потирать их. – Что это?.. – Никлаус перехватывает одну из рук вампирши за запястье, смотрит прямиком на волчий укус, что обнажился из-за сползшего рукава. – Люсьен, – с ужасом понимает он. Больше вредить Камилле было просто некому. Уж точно не тогда, когда всё утро она пробыла в пентхаусе брюнета. – Когда? – первородный прекрасно понимает, что у девушки не больше, чем несколько часов. И потому ему необходимо знать, как долго уже длится этот отсчёт. Знать, сколько ещё у них есть времени, чтобы исправить всё. – Он пришёл ко мне вечером, – отвечает Ками, спешащая спрятать укус обратно под кофту. – Даже вы не можете пережить это… – отчего-то напоминает она, заглядывающая в глаза гибриду. Вампирша понимает – она обречена. – Клаус… – начинает было она, подаваясь немногим вперёд, приближаясь к мужчине. Неизвестно, когда Камилле станет хуже, когда она более не сможет отдавать отчёт своим действиям, мыслям. Потому ей нужно успеть сказать всё сейчас. – Я всё исправлю, – обещает Никлаус, накрывая девичьи ладони своими. Он не даёт возможность девушке договорить, потому что знает – её слова станут прощанием. В которое первородный не желает верить. – Клаус, – блондинка трясёт головой и всё же заговаривает вновь, – если бы от такой концентрации яда существовало лекарство, я знаю, ты бы его нашёл, – она шепчет, пытается улыбнуться, приподнимая одну из ладоней и опуская поверх кисти руки Клауса. – Вы не смогли спасти Финна… – напоминает Камилла, отнюдь не в укор всем тем, кто стоял рядом. Она лишь смиряется с тем, что даже Майклсон не смог спастись. – У нас не было времени что-то придумать, – признаёт Фрея, приближаясь к вампирше. Она опускается на край дивана, протягивая ей свою руку: беззвучно прося показать запястье. – Сейчас у нас чуть больше времени, – замечает ведьма, рассматривая укус. Они поняли, что всё слишком плохо, когда было уже поздно. Они верили, что кровь Клауса способна спасти старшего брата. Они не рассматривали иных вариантов, пока не стало слишком поздно. Это ужасное чувство беспомощности вновь крепко цеплялось за Фрею. И теперь она не желала допускать той же ошибки.