***
Мамору стоял на балконе каюты, задумчиво вглядываясь в переливы волн. Утро было прекрасным, рассвет преображал окружающий мир: даже самые простые и знакомые предметы выглядели сейчас замысловато и даже сказочно. Океан казался взволнованным пламенем, живущим своей жизнью. Это живое пламя напомнило ему о ней. Ее прекрасный образ, который он так тщательно пытался спрятать в самые дальние уголки своей души, всплыл перед глазами. Его снова охватила тоска, он старательно гнал эти мысли прочь. Ведь они договорились, договорились больше никогда не признаваться и самим не признавать своих чувств. Ведь есть предназначение, судьба уже распорядилась иначе, и в настоящем и будущем нет места их чувствам, их любви. Есть только он и Усаги. Которые должны быть вместе в прошлом и будущем. И... Настоящем. Это их судьба, предсказанная тысячи лет назад, они должны следовать ей. Иначе... Иначе проснется Хаос...***
Тревожный сон заставил Усаги резко проснуться. Подскочив на кровати, она невольно вскрикнула. Мамору поспешил обнять ее. — Ты не спишь? — спросила она. — Нет, мне давно не спится. — Мамору нервно провел ладонью по плечам и шее, в который раз вглядываясь за окна их каюты для новобрачных. Корабль мирно покачивало на волнах, океан был спокоен, солнце купалось в его волнах, щедро одаривая серебряными бликами. — Тебе что-то приснилось? — поинтересовался он, снова поворачиваясь к молодой жене. Усаги нахмурилась, пытаясь вспомнить сон, но он уже растаял в пестром сиянии утра. Она поймала нежный взгляд Мамору, ответив ему улыбкой. — Я не могу вспомнить, — покачала она головой. — Неважно, — Мамору нежно провел ладонью по её щеке, притягивая к себе для поцелуя.***
В порту Йокогамы новобрачных встречали подруги Усаги: высокая и спортивная Макото, сногсшибательная Рей, как всегда одетая со вкусом, скромная Ами, не выпускающая из рук книгу, и суетливая Минако. Последняя в толпе смотрелась как розовая тучка, держа в руках связку воздушных шариков в виде сердечек. Встреча была бурной, девушки без конца обнимали друг друга и перебивали. Только Рей была молчаливой и скованной, что не укрылось от Мамору. Когда они добрались до Токио и устроились в любимом и уютном кафе Мотоки, Мамору придумал, как поговорить с Рей. — Я принесу еще напитков. Рей, ты не поможешь мне? — спросил он, вставая из-за стола. Рей выскользнула из задумчивости, вздрогнув от вопроса. — А? Да, конечно. — Рей, мне больно смотреть на тебя, — произнес он в полголоса, глядя в ее темные глаза. — Прости, — девушка отвела взгляд, — Я знаю, что мы договорились, и я правда стараюсь. Хорошо бы нам совсем не видеться, но, к сожалению, это не возможно. — Да, мы связаны одним обетом, — Мамору тяжело вздохнул. — Но это не только из-за наших чувств. Мамору, я что-то вижу в огне. Это тревожит меня. Сейчас мы должны быть начеку, возможно, Усаги снова грозит опасность. Мы просто обязаны забыть о себе, забыть о своих чувствах. Думать только о ней, она надежда этого мира! К тому же уже давно нет весточки от Харуки и Мичиру. Сецуна с Хотару тоже пропали. Если от парочки такое еще можно ожидать, то от Хотару нет, она всегда поддерживала с нами связь. Я вижу. Ты тоже что-то чувствуешь? — Да, последнюю неделю меня мучают сны. Они не дают мне покоя. Тревога нарастает в душе, как снежный ком, но я не могу понять причину этого. Если все давно так плохо, почему ты раньше не сказала мне? — Я не хотела омрачать медовый месяц Усаги, ты же знаешь, как она мечтала о нем с самого детства! — Я понимаю. Давай не будем поднимать тревогу до тех пор, пока не выясним больше. — Согласна. Рей перевела взгляд на напитки, которые только что принесли. — Пойдем, а то засыплют вопросами: почему так долго, где вас носило...***
Он снова погружался в темноту. Она казалась густой, словно можно было ее черпать и разрывать руками. Темнота содрогалась, как в предсмертных конвульсиях. Он боялся ее, боялся в ней захлебнуться, но продолжал идти, надеясь увидеть свет. Свет не заставил себя ждать. Пламя, тусклое и размытое, трепетало в недрах темноты. Он поспешил к нему так быстро, как только мог. Темнота пыталась задержать его, цепляясь за плечи, он чувствовал, что сильнее ее, однако знал, что ненадолго. Темнота набирала силы, каждой ночью становясь все гуще, она росла, будто живая. Чем ближе он подбирался к огню, тем ярче тот становился. Мамору тянул руки, желая почувствовать его тепло. Около огня он увидел Рей, сидящую в медитации. Ее закрытые веки задрожали, дыхание участилось — не было сомнений, огонь принес ей весть. В темноте что-то зашевелилось, проскальзывая между мужчиной и пламенем. Мамору остановился, пытаясь понять, что кроет в себе темнота. — Эндимион... Эндимион... Эндимион... Шепот эхом окружал со всех сторон, хотя, казалось, должен бы тонуть в непроглядной тьме. — Эндимион, помоги мне... За пламенем показался образ девушки, она протягивала к нему руку. Искрясь и шипя, пламя взвилось вверх, скрывая образ, разгоняя темноту, выталкивая Мамору из липкого сновидения. Подскочив на кровати, он долго не мог прийти в себя. «Интересно, что видела Рей в огне? То же ли, что и я?» Стараясь разобрать образ из сна, он направился в кухню. Наливая воду в стакан, Мамору почувствовал дрожь под ногами, которая постепенно усиливалась. Он поспешил обратно в спальню, чтобы разбудить Усаги, однако не смог дойти и до середины гостиной, как ноги его подкосились, все тело скрутило от невыносимой боли. Облокотившись о диван, Мамору попытался сесть, но тело не слушалось, боль стучала в висках, от попыток позвать на помощь сознание его поплыло, и, растянувшись на полу, он отключился. Звонок в дверь заставил Усаги вздрогнуть. Вставая с пола, она едва не упала обратно, так долго и не подвижно она просидела около кровати Мамору, который сейчас мирно спал. Ковыляя до двери, она утирала слезы рукавом свитера, которые предательски катились по щекам, успокоиться никак не удавалось. Она попыталась привести в порядок взлохмаченные волосы, которые так и остались не собранными в привычный оданго, но только взъерошила их еще больше. За дверью оказалась встревоженная Рей. — Усаги, как вы? Где Мамору? — она буквально ворвалась в квартиру, рывком захлопнув за собой дверь. Усаги не в силах больше была держать себя в руках, упала в объятия Рей и зарыдала в голос. — Я не знаю, Рей, не знаю! Я нашла его утром на полу в гостиной. Привела в чувства, хотела вызвать скорую, но он запретил, сказал, что это из-за перемен, — рыдая и всхлипывая, отвечала Усаги. — Перемен? Что это значит? — переспросила Рей. — Я не знаю! — еще сильнее заревела Уса. — Я помогла ему добраться до кровати, и он тут же уснул. — Кажется, я знаю, что это значит. — Знаешь? — спросила Усаги, с надеждой заглядывая подруге в глаза. В дверь постучали. Усадив Усаги на диван, Рей поспешила открыть дверь. Из коридора донеслись встревоженные голоса, через минуту они были уже в гостиной. Мако, Ами и Минако почти вбежали в комнату и кинулись к Усаги, обнимая и утешая ее. Рей вошла следом за ними, рассказывая все, что только что услышала от самой Усаги. — Ты сказала, что догадываешься, в чем дело, — сказала Уса, перестав всхлипывать, кутаясь в свитер. — Усаги не видела новостей, — поняла Минако. — Нет, а что в них? Девушки переглянулись. — Сегодня ночью неизвестная сила сдвинула острова Индонезии и Филиппин к Австралии, образовав единый с ней материк. Это вызвало массу разрушений и гибель людей. Усаги вскинула брови. — Не может этого быть! Но зачем? Теперь ясно, почему Мамо так страдает. — На нем как на хранителе Земли сказывается все, что происходит с ней, а такие крутые перемены могут его и вовсе погубить, — подтвердила Рей. Сердце Усаги сжалось в комок. По щекам снова потекли слезы. — Рей, ну зачем ты так? — с укором спросила Минако и крепче обняла Усаги. — Я сохранила несколько видеозаписей случившегося, — сообщила Ами, доставая из сумочки планшет. — Вот, взгляните на это. — Она ткнула в экран, останавливая запись, и протянула планшет девочкам. На экране застыли волны в неестественной форме, а в небе была четко видна человеческая фигура, зависшая над водой. Девушки долго вглядывались в нее. — Кто это? — спросила Мако. — Наш новый враг? Девушки молча переглянулись. В глазах каждой читались смятение и страх.