Парфюмер. Невостребованные ромашки/Unclaimed daisies

      «Утро добрым не бывает?» Ха-ха три раза! Очень даже бывает! Когда на работу идти не надо, когда у тебя отгул после сумасшедших суток на нереальном нерваке, где ты то носился бешеным бурундуком, то цепным медведем плясал под чужую дудку, а твоя кровь по содержанию кофеина могла бы поспорить с ристретто. И тут ты просыпаешься далеко за полдень, полон сил, с непроизвольной улыбкой на лице и нашептанным свыше, не иначе ангелами, убеждением, что жизнь прекрасна, а из всех планов — позавтракать всласть (или уже пообедать?). Признаться, я давно не был так счастлив! Но все же я хотел кое-что сделать — забрать мешок цветов у господина По, разговорчивого приветливого китайца, владельца цветочного супермаркета, который, тем не менее, ежедневно с утра до вечера был в магазине, обслуживал клиентов и кланялся каждому с неизменной китайской улыбчивой вежливостью. Мне он нравился — он был словно списан со всех возможных стереотипов о китайцах, и это подкупало. Еще я планировал воспользоваться свободным днем, чтобы договориться о таком же «вывозе мусора» с его «конкурентами» из соседних районов и уже после погрузиться в мир ароматов, ни на что не отвлекаясь… Идеально… Ночная телефонная разборка с Дже Хи уже не так нервировала. Наверное, тост с маслом и лавандовым медом тому причина, а может, я просто вчера спустил пар, ведь, по идее, Дже все сделал правильно и даже со вкусом, хотя и пижонским, как по мне. Но я не раскаиваюсь, что вспылил — таким иногда полезно щелкнуть по носу. Так что, с легкой душой и в самом радужном настроении, я поехал за мертвыми цветами на ставшем уже почти родным фургончике, превратившемся теперь еще и в соучастника всех моих «темных» дел. Но рано я подумал, что все позади. Судьба подбиралась ко мне в лице господина По, шедшем навстречу семенящими шажками, одетом в двубортный костюм с иголочки чуть старомодного покроя, всегда одного и того же, менялся лишь цвет ткани, — сегодня это был «фиалковый лед», — и в лацкане — неизменная бутоньерка, приколотая алмазной булавкой, сейчас с голубыми диантусами. — Мистер Никерсон, рад Вас видеть! — господин По приветствовал меня своей лучшей улыбкой, не дежурной и лучезарной, а радушной, идущей от самого сердца. Ту, что для самых дорогих и уважаемых клиентов и для особых случаев. С учетом того, что клиентом меня назвать можно было лишь с большой натяжкой, я понял, что сейчас как раз такой случай — особый, и от меня что-то нужно. Так оно и оказалось.  — Вас, не иначе, послало провидение — выручайте, прошу! У нас срочный заказ, а все мои курьеры, как назло, на выездах! Мы сделали почти невозможное, чтобы собрать эти венки и букеты ко времени! Прошу Вас, сделайте одолжение — завезите их по адресу, это всего в трех кварталах отсюда! Я щедро оплачу! — никогда не видел, чтобы мистер По был так взволнован. — Я не против, но если это так важно, почему вы не воспользуетесь срочной доставкой? ОʼНилл же никогда вас не подводит, насколько я знаю? Да и ребята из его конторы быстрые, как ирландский ветер! «И такие же непредсказуемые» — этого я не стал говорить вслух, а просто стоял и раздумывал, как бы половчее ему отказать. Не хотелось мне сегодня ввязываться ни в чьи проблемы. Едва со своими разделался! — О, Вы не в курсе? У его дочери свадьба сегодня… Какие гирлянды и букеты мы отправили на торжество, мистер Нед! Вы были бы в восторге от фрезии и орхидей! А плюмерии в этот раз просто восхитительны, — озабоченность в его лице сменилась на улыбку и он почти просиял. Было не совсем понятно, то ли господин По рад счастью дочери давнего партнера, то ли прекрасно проведенной сделке — я не успел разобраться, потому что озабоченность вновь вернулась к нему с новой силой, и к ней прибавилось что-то еще, что заставило всегда спокойного и уравновешенного человека пожимать кисти своих рук, выдавая нетерпение. — Вы же знаете этих ирландцев, у них все друг другу кузены — ни одной свободной машины, все празднуют! Нед, миленький, выручайте! Я не могу подвести семью Чхве. Они и так откладывали похороны достаточно долго… Поползли слухи, но я им не верю! И вот сегодня — все срочно! Не иначе, приехал крестный Ю-Ми, большой человек в Корее!!! Думаю, потому так долго тянули с погребением бедной девочки! Так Вы согласны? Отвезёте в офис погребальной конторы два венка, гирлянду, корзину и букет от нашей семьи — не могу не засвидетельствовать свою скорбь супругам Чхве, хотя похороны объявлены лишь для узкого круга родственников… Кстати, плюмерии еще остались, и достаточно много, я с радостью отдам их Вам. Подождите одну минуту, я скоро вернусь, только попрошу Кингшана вынести их, и приступим к погрузке. — Да, я сделаю, не волнуйтесь! Все в порядке, спасибо, да без проблем, — я бормотал что-то бессвязное в спину так вовремя удалившегося господина По, он бы не понял перемены, произошедшей со мной. Я покрылся холодным потом — и куда ушла вся радость от этого «спокойного и „выспавшегося“ дня»? Ну, Дже Хи! Берегись! Ты у меня попляшешь, чертов делец! В голове проносились мысли одна хуже другой. Он оставил Ю-Ми себе как секс-игрушку — невинная малолетка, мертвая для всех, кто ее хватится? Или продал в бордель близ Лас-Вегаса, я уже не такой наивный, знаю, что и это возможно… И самое простое и очевидное — торговля органами молодой девушки для нелегальных пересадок в клиниках Мексики! Дротик с транквилизатором вполне мог быть чем-то посильнее, ведь предназначался изначально смертнику, а зная Дже — я вполне мог предположить, что он найдет способ заработать! Я должен всё выяснить немедленно! Как кстати эта доставка — ради того, чтобы поймать подлеца на горячем, я согласился взять заказ с венками и букетами для Ю-Ми. И ни при чем тут ни двойной тариф, ни надбавка в виде драгоценных цветов. Каков мерзавец! Торопил меня с духами, даже флаконы привез и этикетку заказал (не спросив меня!), лишь бы скорее завершить свои грязные делишки! Но ты просчитался — не думал, что заказ на доставку попадет ко мне! Я выведу тебя на чистую воду!!! Хоть пока и не представляю, как! Я расскажу родителям Ю-Ми всё: что их дочь жива, что против нее замышляют страшное, и не кто иной, а двуличная крыса «милый друг» Дже Хи! Я придумаю, как я это сделаю! Я обязательно придумаю! Но сперва — Дже! Я иду за тобой! Не медля, я погрузил мешок со своими цветами вглубь фургончика. После чего аккуратно, с помощью работников мистера По, разложил венки и букеты. Поблагодарил их за помощь традиционными чаевыми — всегда делюсь нечаянной прибылью с другими, ведь хорошие отношения с людьми складываются, в том числе, и из таких мелочей. Но это было всё, на что хватило моей выдержки. «Прекрасный денек, Нед, ты серьезно?» — я утопал в сарказме и злости, что накрыла меня и держала крепко. «Всё что оставалось, вечером вручить духи клиенту и забрать денежки по контракту? Как ты мог забыть о самом главном событии сегодняшнего дня — кровно побрататься с дьяволом?! Или кто там за главного в преисподней? Стоило чаще посещать воскресную школу, сейчас бы точно знал, с каким бесом имеешь дело!» Меня несло, и не только по улицам района. Мозг кипел от негодования и распалял воображение, а фургончик выжимал из себя максимум скорости, не страшась рассыпаться на куски. Шум в голове и дребезжание старичка-авто заглушали голос здравого смысла, который говорил: «Нед, не горячись!». Ну, или не говорил! Я его не слышал — вот что точно. В голове я рисовал картины, как я буквально и фигурально прижму гада к стенке, а пальцы машинально нащупывали в бардачке горошинки M&Mʼs — одна, две, три… Сколько их сейчас кладут в упаковку? Пять штук?! Я не успел доехать до второго светофора, как пачка оказалось пустой!!! Меня такие вещи выводят из себя! «Давно ли, Нед? Раньше на такое ты не обратил бы внимания! Ой, заткнись, я тебя не слышу!!! Пакет молока, который раньше вмещал галлон, теперь, нисколько не изменившись, стал на пинту легче, и об этом узнаешь, только прочитав мелкий шрифт. Еще рулон туалетной бумаги, который став „мягче“, заканчивается быстрее прежнего, не уменьшившись при этом в объеме… Любители торговать воздухом никогда не переведутся! И как не вспомнить „обычные“ сливки? А как же, их теперь сделали „низкокалорийными“, но „забыли“ сообщить, что они из „растительных жиров“!!! Кругом обман, ничему и никому нельзя верить! Не то, что доверять! Какой же я простак, как можно было довериться такому, как Дже?» Меня просто трясло! Как? Как он мог? Неужели жажда наживы убила в нем остатки человечности? Я негодовал, я злился, и меня безумно бесило, что в бардачке оказалась всего лишь одна пачка этого дрянного драже, которое вечно рекламируют по ТВ! На крыльях праведного гнева я влетел на порог офиса похоронного агентства. Но куда двигаться дальше, не знал — я ведь здесь только в морге был, и то ночью… Благо на крылечке торчал работник в униформе, скорее всего, могильщика, или как правильно называют работников кладбищенской лопаты? Он спокойно себе курил, не обращая ни на что и ни на кого никакого внимания. — Доброго дня, уважаемый! Где тут у вас… — Старые захоронения с готической атрибутикой в восточном крыле кладбища. Склепов у нас нет. Для черных месс мы не подходим — ведется видеонаблюдение. Так что за каждого дохлого черного петуха, подброшенного в могилу, светит статья за вандализм или осквернение, поэтому советую вам, мистер, притормозить пыл и поискать для шабашей другое место… — скучающий тон, и все произнесено заученной монотонной скороговоркой — так в «Макдональдсе» говорят «Свободная касса!», только гипертрофированным энтузиазмом этого заведения болтливый не в меру «соратник» Дже не обладал, в отличие от наблюдательности. А я, наверное, выглядел странно: хлопал дверцами фургона, говорил чересчур громко, жестикулировал чрезмерно активно и боюсь предположить, какие именно огни он разглядел в моих глазах. — Я тут не для этого! — За секс на могилах тоже полагается штраф… — непрошибаемое выражение его лица меня бесило еще больше, если слово «больше» применимо к состоянию, в коем я пребывал. — Мне нужен мистер Дже Хи! Он на своем месте? — Он всегда на своем месте… — ухмылочка на лице просто просилась на то, чтобы стереть ее хорошим хуком справа, и хоть я никогда не занимался спортом, но думаю, что сейчас удар бы у меня получился отменным! Дже точно работничков под себя подбирал или все черти таковы?! — Я спросил о том, на месте ли он сейчас? Если так понятнее — на своем ли он сейчас месте? — Даже когда он не у себя на месте, он всегда на своем месте, даже если это место не его… Я не стал дальше слушать эту бессвязную речь сумасшедшего, да и кто еще мог работать с таким психом, как Дже? Я просто рванул на себя двери офиса и пошел наобум, по пути открывая каждую встреченную мной дверь. В кабинете с табличкой «Ник Михельсен, управляющий», куда я и ворвался, не останавливаясь (да и останавливать меня было некому: секретаря в приемной не обнаружилось, равно как и самого управляющего), спиной ко мне у шкафа с картотекой и прочей финансовой чушью, подшитой в толстые папки, стоял «ирод рода человеческого» по моей версии и перебирал документы, пробегая по ним пальцами с отполированными ногтями — не иначе, девушки «Маникюрного Рая» постарались… При этом он что-то тихонечко бормотал себе под нос — вылитый стряпчий дьявола. Думаете, я стал тратить время на приветствие? Ошибаетесь! Я сразу накинулся на Дже, радуясь небольшому расстоянию между нами и благодаря Господа за мои длинные ноги. Я сделал буквально три широких шага и ухватил раздражающую руку с папкой и… не понял, как моя спина оказалась прижатой к шкафу и почему я не могу пошевелить ни единым мускулом. Полка больно резала шею, в глазах плыл красный туман. Дже Хи непостижимым образом остался стоять, где стоял, впечатав меня в стеллаж напротив себя. Он даже не выпустил чертову папку из руки, другой сжимал мой подбородок и сладко улыбался мне в лицо. Мы стояли неуютно близко. Я был жалок, а Дже играл, по обыкновению, но его глаза были холоднее льда: — Мне импонирует твоя страсть, малыш Недди, но, милый, постарайся контролировать свои гормоны, я все же на работе. И мне жаль, но я это снова повторю, ты не мой идеал «сладкой малышки», ну никак… Успокойся, наконец… — Да иди ты к черту! Решил, что я в тебя втюрился? Серьёзно?! А с виду вроде такой умный… «…а на деле такой тупой самодовольный павлин — ты-то сам в чьем вкусе?» — фразу я предусмотрительно закончил мысленно, но дело взывало к прояснению, а я не собирался капитулировать вот так сразу, поэтому, превозмогая онемение лицевых мышц и храбрясь, задал свой вопрос: — Я тут не для этого! В моем фургоне куча венков и букетов из лавки мистера По для похорон Ю-Ми! Ты никак не хочешь это объяснить? — сейчас слова я подбирал тщательно, обдуманно, оказалось, что болевой прием очень хорошо прочищает мозги и заставляет быть вежливым. — А что я тебе должен объяснять? Привез — молодец! Давай накладную, распишусь и печать поставлю, — доброжелательный тон, и глаза уже смеются, но мое лицо все еще в захвате этих стальных, мать его, пальцев! Дже был всего на пару сантиметров ниже меня, здоровый бык, способный всю ночь таскать на плече девушку и акулью голову в придачу, при этом он умудрялся выглядеть моим младшим хилым братом-балериной, называя меня «Недди, малыш». Вот сейчас я, как никогда, понимал, почему… Я сделал слабую попытку высвободиться, но смог только чаще хлопать ресницами. Дже сжалился и милостиво чуть ослабил хватку — я ринулся в новую атаку: — Что ты сделал с девочкой? Изнасиловал? Продал в бордель? Или отправил в коматозе в Мексику… для разборки на органы? — хрипя от боли и непроизвольно всхлипывая, я все же смог бросить ему в лицо обвинения! Пусть это было не так эпично, как я себе напредставлял, но все же я не такой слабак, чтобы сдаться и просто молча скулить от боли. — Шшш! Потише, ковбой, не пришпоривай так… Не надо шуметь — имей уважение к умершим — они здесь везде, — наглец игриво приложил указательный палец к моим губам, предварительно аккуратно поставив папку на место в шкаф. — Да и какое тебе дело до девушки? — он снова говорил с неразумным ребенком, снисходительно и терпеливо, зная (я уверен!), что этот покровительственный тон я не выношу особенно люто, — Помнится, прошлой ночью, — ах да, под утро, — ты даже не спросил, что с ней, как она? И все эти остальные вопросы, которые обычно задают неравнодушные люди… Их не было, Нед. Так с чего вдруг теперь ты засуетился? Тебя, помнится, интересовало только одно — как я посмел дать имя ТВОИМ духам и при этом не отвесил ТЕБЕ реверанса, — и почему Дже не играет в шекспировских драмах, что за диапазон — его голос уже лился вкрадчивым змеем, заманивая меня на шаткую почву угрызений совести, — Заметь, духам, сделанным по заказу родителей Ю-Ми, в честь самой Ю-Ми, вот этой самой Ю-Ми, о которой ты сейчас ТАК беспокоишься… Стало стыдно. Я ведь и правда не вспомнил о девушке. Но чувство стыда почтило меня своим присутствием меня лишь на секунду… В следующую оно меня поглотило — стало не просто стыдно, а ужасающе стыдно, но предварительно я еще успел вспыхнуть онемевшим факелом — когда услышал голос и увидел, кому он принадлежит! — Я не требую объяснений, но вам, парни, придется прерваться! Дже, я почти смирилась, что ты пользуешься моим кабинетом как тебе заблагорассудится, будто он твой дом родной. Но твой настоящий дом в пяти минутах ходьбы отсюда, и я уверена, там более подходящая обстановка для этих… этих… ммм… забав.       Надменный начальственный тон, презрительно-возмущенное выражение лица и деловой костюм сногсшибательной бизнес-леди не могли меня обмануть! Появление Чак ввергло меня в бездну стыда от двусмысленности мизансцены (какой черт двусмысленной — со стороны мы с Дже выглядели, как два влюбленных голубка после долгой разлуки!), а ужасом прожгла мысль: я окончательно свихнулся, и самой большой ошибкой были выброшенные таблетки и пропущенные визиты к психиатру, а не знакомство с Дже Хи, как я полагал еще мгновение назад.