Через тернии к звёздам (новеллизация кинофильма)

      Прошли два дня со дня встречи «Астры» с погибшим звездолётом. Земной корабль летел по направлению к планете Океан почти на полном ходу. На борту снова все были заняты обычной рутинной работой. Кроме, пожалуй, профессоров Ивановой и Климова.       Оба медика практически не покидали медотсек, пытаясь вылечить свою инопланетную пациентку. Нийя большую часть времени проводила без сознания, которое к ней возвращалось лишь на несколько минут – чтобы снова свалиться в непроглядный, как она позже рассказывала, мрак небытия. Что делать в таких случаях, врачи «Астры» не знали, так как не могли понять, как вообще можно выдержать несколько страшных минут в полном вакууме и не умереть. Тем не менее, физиотерапевтические процедуры девушка получала, как и тонизирующие уколы, и состояние её улучшалось.       И вот, на третий день, Нийя открыла глаза и впервые села на своей койке в корабельном лазарете. Она долго не могла понять, где очутилась – Нийя никогда до происшествия на «Гайе» не попадала в медотсек, общаясь с Надеждой только в её каюте. Девушка смотрела по сторонам и удивлялась большому количеству разнообразных приборов, рассредоточенных по всем стенкам отсека. Всюду горели экраны, огоньки индикаторов, что-то двигалось в стеклянных шкафах.       – Нийя, ты очнулась! – бодрым голосом сказала Надежда, входя в медотсек.       Она подошла к Нийе и нажала кнопку на её койке. Тут же совершенно незаметный до этого большой прозрачный кожух, который перекрывал доступ к пациенту любых видов микроорганизмов и вирусов, плавно отъехал назад и втянулся в изголовье койки.       – Как ты себя чувствуешь? – озабоченно спросила профессор Иванова.       – Слабость… – только и смогла выдавить из себя Нийя.       – Неудивительно, – пожала плечами Надежда, – за те минуты в вакууме твой организм буквально сожрал все свои запасы.       Надежда мгновение помолчала и затем добавила, вполголоса:       – Жаль, что мы не нашли с тобой общего языка на Земле.       – А Степан? – спросила Нийя внезапно.       – Он старался придти сюда всё время, пока был не занят на вахте или с Прулем! – улыбнулась Надежда, – Он очень трогательно о тебе заботился, поправлял простыню, согревал твои руки…       – Мне можно идти? – робко спросила девушка.       – Нет, тебе надо ещё день побыть здесь, – твёрдо заявил вошедший в медотсек Виктор Климов. Он подошёл к одной из стен и начал настраивать какой-то агрегат, по экрану которого бежали волнистые кривые линии.       – Будете «разбирать по винтикам»? – неожиданно сказала Нийя.       Климов, услышав свою любимую фразу, которую девушка знала от Степана, поперхнулся.       – Да, будем, – жёстко сказал Климов, повернувшись к пациентке.       – Нет, – спокойно заявила Надежда.       Нийя безумно удивилась. Профессор Иванова встала на её защиту. Такого никогда ещё не бывало.       – Что? – Климов разинул рот от изумления.       – Нет, – повторила Надежда с улыбкой.       Виктор развёл руками и снова отвернулся к стене, продолжив работу с медицинским оборудованием.       – А вот и посетители пошли, – сказала Надежда и засмеялась.       Нийя вначале не поняла её, но тут же на её койку вспрыгнуло что-то большое и пушистое и прижалось к её боку. Почувствовав тепло, Нийя протянула руку и погладила красивую чёрную шёрстку. В ответ она услышала очень знакомое громкое мурлыкание. Кот Василий в последнее время подружился с Нийей, особенно его привязанность к девушке окрепла после того, как понял, что именно она и уговорила Степана делиться с котом частью еды «коллеги Пруля». Впрочем, Пруль уже и не возражал, так как «хищник», как он называл корабельного кота, больше не делал попыток поиграть с его щупальцами и куда больший интерес проявлял к рыбке да к общению с инопланетной девушкой.       – Пока ты была без сознания, к тебе приходил посол Ракан, – сказала Надежда, когда Василий, как и положено нормальному коту, неожиданно захотел свободы, освободился от руки Нийи и, спрыгнув на пол, важно прошествовал прочь из медотсека.       – Да, нам надо поговорить, – медленно произнесла Нийя.       Надежда достала из кармана белого халата небольшой видеофон и нажала на нём несколько кнопок.       Вскоре в дверь медотсека вошли оба дессианца. Мрачный, как всегда, с непроницаемым лицом Ракан кивнул головой Надежде и подошёл к Нийе. Второй дессианец сел на кресло, стоявшее около двери в медотсек. Его бегающие маленькие глазки рассматривали медицинские приборы и пульты управления, казалось, Нийя его совсем не интересует. Но руки у него заметно дрожали, как будто бы дессианец очень сильно нервничал.       – Приветствую тебя, Нийя, – проговорил Ракан.       – Здравствуйте, – слабым голосом ответила Нийя.       – Расскажи мне, что произошло на корабле, – потребовал Ракан, сразу перейдя к делу.       – В тот день мы решили исправить вторую внешнюю антенну. Решили, что из-за неё нет сигнала вернуться. Я одела скафандр. Потом был удар. Я не всё помню…       Ракан приблизил лицо к Нийе и почти шёпотом, через практически сжатые челюсти, произнёс:       – А про жизнь на Дессе?       Нийя не ответила и закрыла лицо руками.       – Что случилось с кораблём? – неожиданно раздался тонкий мужской тенорок от двери отсека. Нийя вздрогнула. Впервые заговорил второй дессианец. Она посмотрела на него, силясь вспомнить, видела ли его когда-нибудь, и не смогла.       – На корабле был взрыв, – словно догадавшись, что Нийе тяжело сразу найти ответ, сказала Надежда. – Это удалось установить в прошлый раз.       – Да, а сейчас наши техники собрали новые образцы, более того, мы нашли прибор, который является бортовым самописцем, мы на Земле называем такие «Чёрными ящиками». И мы сможем очень скоро установить причину, – добавил Климов и открыл шкафчик в стене, рядом с которой лежала Нийя.       Он достал из шкафчика объёмистый «бочонок» красного цвета, на котором знакомыми Нийе угловатыми символами было написано несколько слов.       – Наши техники долго его искали, но всё же нашли, прямо в рубке.       – Да, рубка на наших кораблях защищена лучше других отсеков, – произнёс Ракан.       Климов спрятал «Чёрный ящик» обратно в стенной шкафчик и закрыл его дверцу.       – Мы утомили вас, – сказал Ракан и оба дессианца встали. – Желаю вам выздоровления и хорошего сна.       – До свидания, – добавил от себя второй дессианец.       – Идём, Торки, – сказал Ракан второму дессианцу. Тот послушно последовал за Раканом.       Торки… Это имя было знакомо Нийе. Но кто он? Недобрые предчувствия охватили девушку. Она вспомнила, где видела это лицо. Когда в Институте её отца делали очередной обыск, этот тип был то ли понятым, то ли среди охраны судебных исполнителей. И имя Торки она тоже вспомнила – отец называл его несколько раз, причём каждый раз – с ненавистью в голосе.       – Я пойду в каюту, – сказала Нийя твёрдым тоном.       – Ну что же, иди, – разрешила Надежда. – По мне, ты бы полежала тут ещё денёк…       – Внимание! – раздался неожиданно голос Дрейера из динамиков громкой связи. – Астра меняет курс! Астра меняет курс!       Голос капитана был жёстким, как никогда.       – Что-то случилось! – в тревоге сказала Надежда. – Быстро на мостик!       Нийя соскользнула с койки и выбежала из медотсека, Климов и Надежда бросились следом за ней.       В рубке, куда ворвалась Нийя минутой спустя, уже было многолюдно. Казалось, что почти вся команда прибежала по тревоге, хотя это было, конечно же, не так – большинство космонавтов были заняты на своих вахтах или отдыхали. Тем не менее, пришедшие во все глаза смотрели на капитана, который в этот момент лично управлял «Астрой».       – Планета Селеста находится на грани полного уничтожения. Наша «Астра» к ней ближе других кораблей, потому мы и поспешим на помощь.       – Насколько задерживается наш рейс? – неожиданно прозвучал вопрос от двери рубки. Все повернулись к Ракану, который пылал праведным негодованием.       – Не знаю! – жёстко ответил капитан. – Помочь другим разумным существам не только моя работа, но и мой долг.       – «Астра» летит спасать нашу планету, любое промедление гибельно для нас! – воскликнул Ракан. Торки, стоявший рядом с ним, поморщился.       – Я ведь тоже спешу, но молчу, – раздался булькающий голос. Все, кроме капитана, повернулись к баку с осьминогом Прулем, которого прикатил в рубку Степан.       – Эдик, включите последнюю космограмму, – не обращая внимания на Пруля, потребовал Дрейер.       Колотун, не говоря ни слова, повернул один из рычажков на панели перед собой.       В динамиках рубки загремели какие-то скрежещущие звуки, от которых засвербело в ушах у присутствующих людей и их братьев по разуму.       – Перевод! – снова скомандовал капитан.       Эдуард опять нажал несколько рычажков. Скрежет унялся, зато механический голос на русском языке начал скандировать:       – В складах ядерных отходов началась цепная реакция. Просим помощи. В складах ядерных отходов началась цепная реакция. Просим помощи. Просим помощи…       – Отключи, Эдик, – прервал робота-переводчика капитан. – Космограмма автоматически повторяется. Там в течение столетий радиоактивные отходы складировались в глубочайших шахтах…       – Но вы не можете чистить ещё и шахты! Они же даже не люди!!! Это же разумные рептилии!!! – выкрикнул Ракан, подбежав к капитану.       – Сделаю всё, что в наших силах! – отрезал Дрейер и жестом велел Ракану замолчать. Тот недовольно отошёл.       – Капитан, Селеста в пределах видимости! – неожиданно сказал первый пилот Ким.       Огромная опаловая сфера постепенно заполняла собой лобовой экран.       – Связи нет. Молчат, – подал голос Колотун.       И вдруг рубка ярко осветилась. На экране опаловая сфера вдруг словно выросла в размерах раза в три и поменяла цвет на красновато-оранжевый. Всё это было настолько страшным и непостижимым, что люди потеряли дар речи. Планета пылала страшным огнём. И всё это происходило совершенно беззвучно. Словно на кадрах старинного немого кинематографа.       – «Астра», «Астра», вызываю «Астру». Ответьте центральной. «Астра», ответьте центральной! – сказали динамики, и на экране связи перед капитаном возникло узкоглазое круглое жёлтоватое лицо с тонкими губами. Мало кто не знал этого весьма уже немолодого человека среди пилотов и капитанов космических судов – старший комический диспетчер центральной станции связи Млечного пути в Токио Тосиро Юмата. Он был редким даже для Земли будущего полиглотом и мог говорить на двух сотнях языков, как народов Земли, так и иных существ. Русский язык Юмата знал безупречно.       – «Астра» слушает, – ответил Дрейер подавленным голосом. – Юмата, мы не успели.       – Мы знаем, уже послали спасательный корабль. Вряд ли кто-то остался жив, но всё может быть, – сказал Юмата совершенно невозмутимым тоном, хотя эта невозмутимость могла обмануть кого угодно, но не Олега, знавшего Юмату много лет и хорошо представлявшего себе, как на самом деле близко к сердцу старший диспетчер принимает любую катастрофу с человеческими или инопланетными жертвами.       – Там были Катя и Андрей, – произнёс Дрейер почти шёпотом.       – Знаем, – отозвался Юмата. – И это надо пережить. Пока не прибыли спасатели, прошу тебя подежурить в секторе.       – Есть дежурить, – отозвался Дрейер и передал управление Киму.       Планета под «Астрой» постепенно словно съёживалась, уменьшаясь в размерах. Её атмосфера пылала, как будто тысячи вулканов ожили на её поверхности.       – Это конец их цивилизации, они же ещё не успели колонизировать ни один внешний мир, – пробормотал второй пилот Железнов.       – Такова воля Судьбы, – сказал Ракан.       – И вы предлагаете опустить руки и ждать? – с негодованием вскричал капитан.       – Это жизнь, – вмешался в разговор Торки. – Сегодня что-то случилось у них, завтра у вас.       – Мы не можем спокойно взирать на то, что творится во Вселенной! – повысил голос капитан.       – Но ведь вы терпите и поражения! – заметил Торки ехидным тоном.       – Да. Наш мир, галактика, космос – это арена борьбы. И если бы мы не терпели поражения, то не могли бы научиться в следующий раз побеждать! – вмешался в разговор Климов.       – Ну, а цель? Какая ваша цель? – спросил Торки. Ракан быстро посмотрел на соплеменника, но тот даже не обратил на это внимание.       – Победа разума. Торжество космического человечества над силами зла, – ответил за Климова капитан Дрейер.       Торки ехидно засмеялся.       – Это всё красивые слова, капитан. За которыми стоит желание изменить весь мир по вашему образу и подобию, – сказал он высокомерно.       Ракан подошёл к Торки и, взяв его за локоть, отвёл в сторону.       – Молчи, – зашипел Ракан в ухо дессианцу, – Не сами они летят к нам. Мы их позвали на помощь. Те, кого ты защищаешь, наживаются на несчастье Дессы!       – Я никого не защищаю! – проговорил елейным голосом Торки и демонстративно покинул рубку.       На экране Селеста снова стала своего нормального размера, но смотреть на неё было страшно. Небо из опалового стало багровым, что происходило на поверхности, затянутой страшными вихрями туч, знать было невозможно, но люди на мостике «Астры» словно чувствовали, как пылает огонь по всей планете, как в этом огне гибнут города, моря, реки, озёра, леса, миллиарды жизней.       – «Астра», «Астра», ответьте центральной! – оживился коммуникатор.       – Да, Юмата, – тихо отозвался капитан.       – Олег, всё нормально, мы прислали спасателей. Можете следовать своим курсом. Благодарим за помощь.       – Понял, отбой! – сказал капитан. – Всем разойтись по своим местам. Курс на Океан. Впереди большая работа.       Подавленные члены экипажа и пассажиры покинули рубку, в которой, кроме капитана и штурмана, никого не осталось.       – Эдик, – сказал Дрейер, обращаясь к Колотуну, – даю тебе поручение проследить за этим Торки в свободное от вахты время. Передашь это же задание Железнову, но только лично. Зайдёшь к нему в каюту. Никаких видеофонов и радиосвязи.       – Согласен, капитан! – ответил Эдуард. – Странный тип. Всё что-то высматривает, странно себя ведёт.       – Если что-то заметишь подозрительное – сразу доложить мне. В случае угрожающего поведения арестовать его немедленно. Это приказ.       – Есть, – ответил Колотун.       «Астра» сделала вираж над остатками Селесты, к которой уже направлялся спасательный корабль, пролетевший недалеко от «Астры», и помчалась к далёкой и загадочной планете Океан.