Через тернии к звёздам (новеллизация кинофильма)

      В глубинах Космоса, которые ещё не исследованы человечеством, часто можно наткнуться на загадочные и не особо приятные явления. Железные звёзды, расположенные там, где, как может показаться, ничего нет. Тёмные туманности, похожие на чёрное облако, попав в одну из которых, корабль рискует не найти ориентира для возвращения домой. Возникающие из ниоткуда поля метеоров и астероидов, от которых весьма сложно увернуться. Целые пояса дичайшей космической радиации, в которые лучше не попадать...       Но если уж зашла речь об ужасах космических глубин, то стоит оговориться — космос таит в себе и приятные для звездолётчиков неожиданности. И главные из них — это, разумеется, пригодные для жизни и для колонизации землянами планеты, а ещё «чёрные дыры», которые земные звездолётчики уже не первый век пытаются использовать в качестве «кротовых нор», чтобы сократить время путешествия по Вселенной. Правда, куда выведет «чёрная дыра», никто не знает до того, как корабль туда нырнёт, потому исследовательские команды дальнего поиска лишь отмечали «дыры» на звёздных картах, заносили в базы данных бортовых компьютеров, чтобы потом на Земле более компетентные люди – учёные и специальные команды прыжковых звездолётов – разбирались, как им исследовать очередную «кротовую нору».       Шёл 2233 год. Вдали от Земного Обитаемого Кольца один из исследовательских кораблей Земного Содружества «Пушкин» держал курс на возможное место нахождения «чёрной дыры». Огромное тарелкообразное судно неслось со скоростью, в несколько раз превышающей скорость света. Трюмы были забиты исследовательской аппаратурой и зондами, которые предстояло отправить в самое горнило «кротовой норы». Учёные-исследователи мирно спали в анабиозных капсулах, так как были совершенно не востребованы на этапе долгого перелёта, который, включая промежуточные посадки на иных планетах, должен был продлиться больше двух месяцев. Другая часть экипажа пребывала в комнатах отдыха, где предавалась сну, шахматной игре или рассказыванию анекдотов; несколько матросов и офицеров стояли на вахтах. На мостике находились лишь двое мужчин среднего возраста: капитан Святослав Сергеев и первый пилот корабля, лейтенант Звёздного флота Серафим Огоньков.       Они были чем-то похожи внешне, только первый пилот был чуть ниже ростом. Оба носили окладистые «шкиперские» бородки, у обоих были тёмные глаза и тёмные волосы. И их обоих отличала немногословность; анекдотов на мостике не терпели, как и вообще не выносили в рабочее время каких-либо разговоров, не относящихся к пилотированию или прокладыванию курса корабля.       Отличались пилот и капитан не только ростом: Огоньков был заядлым курильщиком и никак не мог бросить эту пагубную привычку, а капитан терпеть не мог даже лёгкий запах дыма от одежды подчинённого. Курить на судне запрещалось, но Огоньков умудрялся этот запрет обходить, куря перед выходом в открытый космос прямо в шлюзе, где не было детекторов дыма, за что, будучи застигнутым врасплох, не раз получал нагоняй от Сергеева. Тем не менее, лучшего пилота сложно было найти в земном флоте, потому капитан Сергеев чаще всего не обращал внимания на подобные «развлечения» лейтенанта.       Внезапно в приглушённый шум двигателей вторгся неприятный звук зуммера. Сергеев посмотрел на приборы, решив, что перегревается двигательная система, но все индикаторы показывали приемлемые значения температур в машинном отделении и реакторах.       – Капитан, – доложил Огоньков с тревогой в голосе, – это СПС сработал. В пятнадцати световых минутах от нас, прямо по курсу, неизвестное тело. Металл.       СПС называлась система о предупреждении столкновения кораблей в космосе, аналог старой доброй самолётной системы TCAS. Сергеев откликнулся моментально:       – Начать торможение! Выход из сверхсветовой скорости через пять минут!       – Есть, командир! – отозвался Огоньков и перевёл рычаги управления на плавное торможение, также включив авральную сирену.       «Пушкин» начал легко вибрировать – эта неприятная вибрация при торможении всегда досаждала экипажам звездолётов, если был включён аппарат искусственной гравитации. Из кают выскочили члены команды, которые быстро заняли свои места согласно судовому расписанию. В течение минуты вся команда уже была готова выполнить любой приказ капитана.       – Что там с этим кораблём или астероидом? Есть движение? – спросил Сергеев у Огонькова. Тот посмотрел на приборы и покачал головой.       – Нет. Висит на том же самом месте. Возможно, это на самом деле астероид или планетоид. Хотя так далеко от звёздных систем подобный металлический объект можно встретить нечасто.       – Думаете, корабль? – спросил капитан. Огоньков развёл руками и проговорил:       – На месте всё увидим. Чего там гадать.       – Свяжитесь с ним! – приказал Сергеев.       Огоньков включил панель связи, нажал кнопку подачи сигнала экстренного вызова и начал передвигать рычажки настройки радиосвязи.       – Есть ответ? – спросил капитан через минуту.       – Нет, молчание. Одни помехи. Никаких сигналов, – быстро ответил первый пилот.       «Пушкин» уже достаточно затормозил, чтобы вибрация корпуса прекратилась. Скоро на радарах корабля проступили контуры препятствия, к которому он приближался.       – Это не астероид, – взволнованно сказал Огоньков.       – Первый двигатель стоп! Тормозные двигатели на среднюю! – прозвучала команда капитана.       «Пушкин» начал медленное сближение с неопознанным объектом. На экранах судна очень ясно отобразились обводы огромного звёздного корабля. Его корпус был колоссальным: цилиндрический фюзеляж с острым носом оканчивался четырьмя огромными «шарами», на которых были расположены какие-то неизвестные приборы, даже отдалённо не напоминающие радары или средства связи землян. Огромные дюзы ракетных или ионных двигателей были серьёзно повреждены.       – Второй двигатель, самый малый! Скорость пять метров! – скомандовал капитан. – Держите круговой курс. Надо облететь корабль.       – Вы видели когда-нибудь подобное судно? – оторопело спросил капитана Огоньков.       – Нет. Поищите его в атласе инопланетных кораблей Сомова, – отозвался капитан.       На экране бортового компьютера вспыхнули изображения различных транспортных средств других миров – диски, ракетолёты, космопланы, суда самых различных форм, в том числе даже пирамидальных. Но ни одного совпадения найдено не было. Экран бортовой ЭВМ помигал и погас.       – Вот и у Сомова его нет, – задумчиво сказал Огоньков.       Скоро земным наблюдателям стала ясно: корабль погиб из-за катастрофы. Один из «шаров» был пробит, по-видимому, мощным взрывом. В нём зияла колоссальная пробоина. Но что же могло вызвать такой взрыв? Техническая неполадка или нечто иное?       – Непонятно, – пробормотал капитан и включил коммуникатор. – Что там Лебедев? Сергей, вы и ваша группа готовы?       – Готовы, – прозвучал ответ в динамиках мостика. – Уже в скафандрах, согласно авральному расписанию. Дайте нам ещё три минуты.       – Даю. По их истечении выпускаю вас через третью галерею. Учтите, корабль разрушен, работаете в невесомости.       Капитан оторвался от коммуникатора и приказал Огонькову:       – Закончить круговой облёт. Подойти к пробоине. Скорость метр!       «Пушкин» совсем медленно подошёл к неизвестному судну. Из нижней части его тарелкообразного корпуса выдвинулась мощная телескопическая труба. Она, вытягиваясь всё дальше и дальше, вплотную подошла к месту взрыва. Из конца трубы вышли несколько упоров с присосками, мгновение – и они намертво прижались к корпусу неизвестного корабля.       – Стоп машина! Сергей, удачи! – сказал Огоньков в коммуникатор.       Команда учёного-биолога и специалиста по контактам с внеземным разумом Сергея Лебедева, состоящая из двух ксенобиологов, двух техников высокого класса и одного из судовых врачей, одетая в скафандры для выхода в открытый космос, вышла в шлюз. Лебедев проверил герметичность двери шлюза и снаряжение подчинённых, включающее также и лазерные пистолеты. Высокий, с сединой в волосах, спортивный мужчина с очень острым взглядом небольших серых глаз, прямым носом и всегда сжатыми губами, словно он испытывал ощутимую боль, Лебедев сильно выделялся из команды, преимущественно любящей юмор, шутки и розыгрыши. Вот чего никогда не позволял по отношению к себе Лебедев, так это клоунаду и насмешки. Один из механиков, знавший любовь Лебедева к животному миру планеты Пенелопа, как-то раз в шутку подбросил в каюту Сергея игрушку – реалистично выполненную фигурку аборигена Пенелопы лекоцефала, которая при появлении учёного начала вращать глазами и хвостом и орать нечеловеческим голосом. Через несколько минут орал уже сам механик, который получил «в награду» мощный удар в лицо от Сергея, мастера спорта по боксу. Хотя контактёр и получил за этот инцидент строгий выговор от капитана, разыгрывать Лебедева никто из космонавтов больше не пытался.       Сергей открыл внешний люк. Шестеро мужчин вышли в галерею, где уже не действовала система гравитации земного корабля, и поплыли к погибшему судну, хватаясь за канат, натянутый вдоль галереи.       – Включить освещение, – скомандовал Лебедев. На шлемах команды загорелись яркие прожектора: внутри чужого звездолёта было пугающе темно.       Лебедев первым перелетел разорванный край обшивки разрушенного корабля. Внутри «шара» было настоящее месиво из повреждённых деталей корпуса, каких-то неизвестных приборов, труб и иного мусора. Выругавшись, Сергей достал из своего мешка со снаряжением, который был у каждого члена команды, специальный длинный щуп, которым начал прокладывать путь внутрь огромного фюзеляжа.       – Да, рабочие и двигательные отсеки разрушены основательно. Дополнительный свет бы не помешал, – сказал Лебедев, забыв, что его слушают на мостике.       – Даём, – откликнулся капитан. – Время катастрофы установили?       – Несколько месяцев, по крайней мере, – не очень уверенно ответил Лебедев.       Внезапно всё кругом осветилось. Капитан прислал робота-осветителя, похожего на жука размером с крупную собаку, который зажёг очень мощный прожектор. Работать стало намного легче. «Жук», оснащённый реактивными двигателями, полетел впереди команды, освещая ей путь.       Вскоре в летающих горах мусора показалось отверстие какой-то длинной переходной галереи. Сергей оглянулся на товарищей и показал направление, как аквалангист. Группа учёных и техников послушно последовала за ним, сопровождаемая роботом.       Галерея завершилась аркой, ведущей в новое большое помещение. Кое-где по стенам этого отсека мелькали огоньки индикаторов; видимо, какие-то аварийные источники энергии ещё действовали. В вакууме висели странного вида предметы, похожие на столярные инструменты; один из ксенобиологов подлетел к столу, который был привинчен к «полу» помещения и даже присвистнул от удивления. Он подозвал Сергея и показал на висящие над столом шприцы, колбы, какие-то склянки. Всё это было изготовлено иначе, чем на Земле, но понять назначение этих инструментов и приборов труда не составляло.       Наблюдающий за экспедицией на мониторе Сергеев проговорил:       – Тут лаборатория была. Сергей, тебе, как контактёру, это ничего не напоминает?       – Пока аналогий не вижу, – равнодушно отозвался Лебедев.       Один из ксенобиологов остался в отсеке, чтобы изучать его содержимое, остальные поплыли в другой коридор, за которым оказалась ещё одна большая «лаборатория». Повсюду, около стен отсека и в его центре, располагались какие-то странные крупные прозрачные объекты, наполненные чем-то тёмным.       – Боксы с жидкостью. Физраствор какой-нибудь, наверное, – предположил Лебедев. – Команда, продвигаемся в носовую часть судна. Если кто-то тут и остался, пусть даже мёртвый, то он именно там.       Команда влетела в новый коридор. Внезапно Лебедев и его товарищи отпрянули.       — Ух ты! — выдохнул кто-то из ксенобиологов.       Прямо на входе в новое помещение висело тело. Оно было мёртвым. Удивительным было то, что тело хорошо сохранилось: по всем законам физики, после резкой разгерметизации оно должно было взорваться изнутри. Впрочем, существо могло погибнуть и до взрыва на корабле.       Инопланетнин внешне походил на человека, только у него были странные волосы. Какой-то короткий белый пушок, и всё. Пропорции тела были вытянутыми, тонкие руки и ноги беспомощно болтались в невесомости. Одето существо было в подобие чёрного трико или комбинезона.       – Двигаемся дальше, – скомандовал Лебедев, отодвинув труп инопланетянина.       В следующем отсеке команда обнаружила ещё несколько подобных существ. Они висели, будто страшные куклы в воде бассейна в старинном фильме ужасов.       – Что это? Гуманоиды? – поражённо спросил Огоньков.       – Безусловно! – ответил Лебедев.       – Да, – неожиданно сказал ксенобиолог, который поработал в первой лаборатории и только теперь догнал соратников. – Больше всего эти залы похожи на лаборатории по клонированию. Эти гуманоиды, обратите внимание, все идентичны. Чёрт возьми, они все одинаковы! И в боксах этих – недоразвившиеся эмбрионы!       Внезапно молчавший до настоящего момента чувствительный датчик в руке одного из техников начал издавать писк, который уловила радиосвязь всей команды. Лебедев вздрогнул и обернулся к товарищу.       – Движение, – пробормотал техник. – И это – не кто-то из команды «Пушкина». Это вон там, – он указал Лебедеву на дверь отсека, которая была справа от коридора, из которого вылетели земляне.       – Внимание! Лазерные пистолеты наизготовку! Без команды огонь не открывать! – скомандовал Лебедев, достав свой пистолет, и, оттолкнувшись от стенки отсека, полетел к двери. В свете собственного прожектора и мигающих индикаторов на стенках нового коридора, который был отделан словно огромными гранитными рифлёными плитами, он увидал плавающую в невесомости фигуру.       – Скафандр. Неизвестная модель, – проговорил Сергей неуверенным голосом.       Повидавший многое на своём веку, Лебедев никогда не встречал таких странных скафандров. Цилиндрический шлем. Облегающий костюм. Никаких признаков кислородного или какого-либо иного газового баллона. Ни одной антенны или глаза видеокамеры, ничего похожего на швы – словно скафандр был монолитным. Но перед лицевым стеклом был настоящий полупрозрачный компьютерный монитор, за которым смутно угадывались очертания человеческого лица. Похожего на лица трупов, которые висели за спиной Лебедева в предыдущем отсеке.       Глаза неведомого существа были закрыты. Но, когда Сергей коснулся руки инопланетянина, эти глаза широко распахнулись.       Лебедев поспешно убрал лазерный пистолет.       – Здесь выживший! – сказал в коммуникатор Лебедев. – Капитан! Прикажете доставить на борт «Пушкина»?       – Да. – отозвался капитан. – Сколько ему лет на вид, хотя бы выяснили? Это ребёнок или взрослый?       – Не знаю, – ответил Лебедев. – Но это не «он».       – Что? – спросил капитан, не поняв подчинённого.       – Это девушка, – ответил Лебедев, взял незнакомку за руку (она совершенно не сопротивлялась, казалось, в ней живут одни глаза) и полетел в сторону «Пушкина».       Цепляться за стены было уже некогда, Лебедев задействовал реактивную систему передвижения скафандра. То же сделали и его товарищи. Робот-осветитель едва поспевал за людьми.       – Исследовательской команде. Собрать образцы с корабля, какие сможете. Миссия прервана. После отстыковки возвращаемся на Землю на максимальной скорости. Всем понятно? – скомандовал капитан.       – Так точно, – ответил за команду Лебедев, втягивая незнакомку в воздушный шлюз своего корабля.