Красная будка

      ТАРДИС они с Донной припарковали на углу улицы, но, увидев красную будку, Хэнди вдруг занервничал. А что если это опять не та будка? Что если Донна, не подумав, забрала ТАРДИС? Она же собиралась вернуться к Уиллу, а он как раз хотел слетать на Марс!       А если это вообще просто очередной дурацкий выверт судьбы? Не стоит, кстати, забывать про антифантастичность, которая, в общем-то, могла вернуться в любой момент. Что если вообще какие-нибудь обидчики Дэйзи притаились поблизости и сейчас только и ждут, чтобы… При мысли об этом у Хэнди внутри все похолодело.       Остановившись перед красной дверью — нет, без сомнения, это ТАРДИС! — он обернулся к Дэйзи:        — Подожди, я все-таки сначала проверю, — он вздохнул. — Чтобы не получилось, как в тот раз.        Он открыл дверь и тут же услышал вздох изумления. Дэйзи заглядывала ему через плечо:        — Это…       Она подняла на него потрясенный взгляд.        — Заходи, — пригласил Хэнди, посторонившись и довольно улыбаясь.        — Это… — снова начала Дэйзи, изумленно оглядываясь, но не успела она договорить, как Хэнди буквально зашвырнуло внутрь, а дверь вдруг с грохотом захлопнулась.        — Что ты делаешь? — крикнул он ТАРДИС, успев ухватиться за коралл. — Прекрати!        — Что? — Дэйзи удивленно обернулась к нему.        — Это я ей! ТАРДИС! Моей будке, моему кораблю, который…       ТАРДИС вдруг тряхнуло так, что Хэнди и Дэйзи отлетели к консоли и упали на пол.        — Так ты что… ты… ты этим не управляешь? — спросила Дэйзи, пытаясь подняться.        — Обычно, да, управляю, но она… иногда не слушается! — Хэнди стоял на четвереньках и ловил момент, чтобы приподняться и схватиться за панель управления, но раз за разом падал на пол.       ТАРДИС страшно гудела, так что Дэйзи прижала руки к ушам. Хэнди мысленно умолял свой корабль немедленно прекратить это безобразие — уж от кого, а от малышки он никак не ожидал сейчас такого подвоха — но она не унималась, продолжая трястись и гудеть так, как будто решила разлететься на куски, и безжалостно уничтожала все надежды Хэнди устроить красивое романтическое свидание девушке, которую он больше всего на свете хотел порадовать и удивить.       Рев стал совсем надрывным, казалось, что ТАРДИС сейчас действительно разорвется от напряжения, и когда красная дверь вдруг распахнулась в черноту космоса, а ТАРДИС накренилась, Дэйзи и Хэнди одновременно ахнули.       Но дверь тут же захлопнулась, и неожиданно раздался удар такой силы, что Дэйзи с громким вскриком влетела прямо в Хэнди, и ему ничего не оставалось, как только прижать ее к себе.        — Немедленно верни меня обратно! — зажмурившись, крикнула она, вцепившись в его плечо.        ТАРДИС тут же прекратила дикую тряску и лишь слегка мелко подрагивала, а два ее незадачливых пассажира выдохнули и вдруг оба рассмеялись.       Потом Хэнди поспешно разжал руки и отстранился от Дэйзи.        — Уф… да уж… креативная идейка для свидания, ничего не скажешь, — она попыталась подняться, опираясь на консоль, но ТАРДИС недовольно загудела и слегка встряхнулась, и Дэйзи поняла, что в данный момент лучше все-таки остаться в лежачем положении.        Она опять легла рядом с Хэнди и, сложив руки на животе, посмотрела в потолок и зажмурилась.        — Эта штука… она…        — ТАРДИС, — напомнил Хэнди, даже не пытавшийся подняться.        — …действительно внутри больше, чем снаружи, — Дэйзи повернулась и с интересом посмотрела на него. — Как такое возможно? В чем подвох?        — Ни в чем, — он пожал плечами и широко улыбнулся. — Кстати, помнится, ты обещала найти объяснение всем моим фокусам…        — Этого даже не может быть, — протянула Дэйзи. — Тут зеркала, да? Это оптическая иллюзия?        — Дэйзи Редфокс, в твоем распоряжении все время и пространство, — Хэнди сел на колени, нависая над лежащей Дэйзи, и осторожно перелез через нее. — Любая секунда истории, любая планета этой вселенной...       Затем он встал, схватившись руками за панель управления, стараясь не реагировать на гудение и подрагивание ТАРДИС, которая явно очень хотела вернуть своего хозяина на пол.        — Ты невозможный, — Дэйзи спрятала лицо в ладонях. — Ты попадаешь под автобусы, наступаешь на свои шнурки, роняешь на себя стеллажи в библиотеке, без спроса летаешь в прошлое к девушкам, заманиваешь их потом в свою неуправляемую будку, с которой разговариваешь вслух…        — Не только вслух, — сообщил Хэнди, — у нас с ТАРДИС телепатическая связь.        — Ну, вот еще и это! К тому же ты наполовину инопланетянин, ты сам выбрал себе имя — разве так бывает? Как вообще возможно родиться из руки? Это все мне просто снится…        — О, нет, это не сон, — Хэнди довольно улыбнулся, но вдруг нахмурился и принялся быстро вбивать какие-то координаты. — Так что, ты хочешь вернуться обратно на Землю?        Дэйзи отрицательно помотала головой и усмехнулась:        — Конечно, нет! Это была просто минутная слабость! Имела я право испугаться? Особенно когда открылась дверь, ведь мы могли туда вылететь! — она села, с интересом оглядываясь по сторонам. — Кстати, как мы оказались в космосе? Это тоже такая оптическая иллюзия, да? Как тебе это удалось? Там какой-то большой экран? Голограмма?        — Никакого мошенничества! — Хэнди покачал головой. — Все по-честному, космос настоящий.       Он протянул Дэйзи руку, помогая ей встать, и, когда убедился, что она крепко держится за панель управления, резко дернул рычаг.       ТАРДИС встряхнулась так сильно, что они снова рухнули на пол, а потом вдруг затихла. Было ясно, что теперь она остановилась окончательно.       Хэнди поднялся и, ничего не понимая, взглянул на монитор.        — Что там? — вдруг спросила Дэйзи, посмотрев на закрытую входную дверь. — Там, за дверью… что там?        — Не знаю, — Хэнди пожал плечами. — Я… не понимаю, где мы.       Он тяжело вздохнул, сунув руки в карманы и хмуро глядя на панель управления. Свидание было окончательно испорчено. Зато Дэйзи в очередной раз может убедиться, что он идиот, а потом она вернется домой, будет есть вафли и смеяться с друзьями над «космическим принцем», который даже не может управлять своей будкой…       В конце концов, она просто убедит себя, что все это было сном, и будет жить дальше, даже не вспоминая о нем.       Дэйзи встала и подошла к нему.        — Что случилось? — спросила она тихо.        — Ничего, — ответил Хэнди со вздохом. — Я просто хотел отвезти тебя на вафельную планету и…        — Вафельная планета? — в голосе Дэйзи звучало неподдельное восхищение. — Где-то существует вафельная планета?       Хэнди кивнул.        — Существует, но мы туда не попали… ТАРДИС увезла нас куда-то, и я даже не могу понять, куда… Прости меня… я идиот и опять все испортил.       Он отвернулся, в отчаянии закусив губу.        — Ты что! — Дэйзи накрыла его руку своей, и Хэнди вздрогнул от ее прикосновения. — Да это же самое лучшее свидание в мире! Один этот сумасшедший аттракцион с тряской чего стоит! Не говоря уже про все эти фокусы с будкой и космосом! Они же просто невозможные!       Он недоверчиво посмотрел на нее — она говорила все это без малейшей насмешки, а ее синие глаза смотрели на него восхищенно.        — А теперь еще и неизвестно что за дверью! — возбужденно продолжала Дэйзи и вдруг, привстав на цыпочки, поцеловала Хэнди в щеку. — Да ты просто гений!       На мгновение он потерял дар речи, застыв с открытым ртом и хлопая глазами — нет, она правда сейчас сделала это?!       Но Дэйзи уже побежала к двери.        — Стой! — поспешно крикнул Хэнди, устремляясь за ней. — Подожди. Не выходи, мало ли, что там.        — Там ведь не Земля, да? — спросила Дэйзи, пританцовывая от нетерпения. — Там какая-то звезда? Или планета? Другая галактика?        — Не знаю, сейчас посмотрим.       Хэнди ощущал почти осязаемые вибрации ее нетерпения и такого естественного человеческого страха перед чем-то новым и определенно настоящим, потому что она не могла не верить в реальность всего происходящего, сколько бы ни называла все это «фокусами» и «невозможным». И она боялась — так по-человечески правильно и понятно, что Хэнди вдруг поймал себя на мысли, что успел забыть, какая реакция бывает у людей на ТАРДИС.       Пока Дэйзи боялась и одновременно изнывала от нетерпения узнать, что находится за закрытой дверью, Хэнди все еще боялся ее — ему казалось, что после этого путешествия она уже точно потребует вернуть ее домой и больше не захочет его видеть.       Он боялся сказать что-то не так, что-то не так сделать, вновь оставив Дэйзи только одно разочарование. Он планировал свидание на вафельной планете, которая точно бы ей понравилась, а теперь… Что если там что-то страшное? Что если они попадут в какую-нибудь переделку? Что если она испугается и будет плакать? Что если ей вообще будет угрожать опасность, а он не сможет ее защитить?        — Ну?.. — дрогнувшим голосом произнесла Дэйзи, и Хэнди увидел, что она улыбается с каким-то детским восторгом, переводя взгляд с него на дверь.        Хэнди вздохнул, мягко толкнув дверь, и Дэйзи невольно охнула.       Впереди была непроглядная чернота. Но какая-то… живая чернота.        — Тут… совсем темно. И… ничего нет?        — Может быть, что-то есть, — неуверенно сказал Хэнди.       Он на всякий случай сжал в кармане отвертку, осторожно перешагнул через порог и сразу нащупал ногой твердую почву. Дэйзи тут же полезла следом за ним и, споткнувшись, ухватилась за его руку.        — Так что это?.. — спросила она тихо. — Какая-то планета, да?       Хэнди замер, не веря в то, что неожиданно понял. Этого просто не могло быть. Неужели ТАРДИС смогла? …        — Это… — начал он, и у него от волнения перехватило дыхание. — Это очень редкая планета… На нее нельзя попасть просто так, потому что ее координаты невозможно вычислить. Она дрейфует во времени и пространстве и постоянно перемещается, и… Она почти легенда. Я знал про нее, но никогда ее не видел и не думал, что сюда вообще возможно попасть.        — И как она называется?        — Вербеторум, — с неподдельным восхищением проговорил Хэнди. — Загадочная и невозможная планета. Язык ее обитателей никому не известен, поэтому и точного перевода у Вербеторума нет, но по какому-то странному совпадению это название очень созвучно с verbera ventorum, «порывы ветров», если переводить с латыни. И, что самое интересное, каждая раса, каждая цивилизация называет эту планету по-своему, но перевод всегда один и тот же — «порывы ветров».        — Но… причем тут ветры? — удивилась Дэйзи. — Тут же просто темно и тихо и…        — Если я не ошибаюсь, — перебил ее Хэнди, вдруг сообразив, какое восхитительное — нет, просто фантастическое! — свидание на самом деле приготовила им ТАРДИС, — мы сейчас кое-что увидим…        — То есть, мы сейчас как в театре, да? Ждем, когда поднимется занавес?        — Что-то вроде того, — Хэнди кивнул. — Раз в тысячелетие здесь случается грандиозное представление, ветры…       Он не договорил, потому что они с Дэйзи одновременно ахнули, когда черное небо над ними вдруг сверху до низу разорвалось пополам, полыхнув синим цветом такой невероятной красоты и глубины, что захватывало дух.       Синий цвет вдруг разлетелся на тысячу мельчайших осколков светло-голубого, которые посыпались с неба подобно волшебной пыльце. В следующее мгновение осколки вновь собрались вместе — теперь над головами двух восхищенных зрителей волны темного индиго сменялись переливами бирюзового.        Бирюзовый менялся на зеленый, зеленый на золотистый, золотистый на бордо, бордо разбивался о темнеющую внизу бесконечность и вновь становился темным индиго, и теперь волна несвязанных между собой цветов поднималась вверх во все том же порядке.        Золотистый резко дернулся в сторону, за ним зеленый и темный индиго. Цвета обретали формы, менялись, рассыпались на осколки и появлялись вновь, но уже в совсем других местах.        Ярко-красный, пламенно-красный — красный, под стать ТАРДИС, разделил весь мир на две части, пока вокруг него не обвился серебряный. Вдвоем они выглядели, как сцепившиеся змеи, которые танцуют в такт слышной только им музыке, не в силах оторваться друг от друга.        Чернеющая вдали бесконечность уже не казалась такой далекой и пугающей, когда оттуда начали появляться новые цвета — весь спектр желтого, красного, синего. Они сливались в едино, крутились в каком-то бешеном танце, вспыхивали, озаряя весь мир, смешивались, боролись и рассыпались на миллиарды осколков, которые, падая, но не исчезая, вновь собирались вместе и продолжали свое представление.       Шартрез бросался на желтый, они сплетались в безумном вихре, и Хэнди вдруг почувствовал, как рука Дэйзи, которая держала его за рукав, теперь скользнула вниз по его руке, ее пальцы осторожно коснулись его ладони, а потом… она взяла его за руку.       Почему-то от этого ему стало трудно дышать, он продолжал смотреть на небо, но ничего не видел, не мог ни о чем думать, кроме того, что ее рука была в его руке, и это было почему-то так фантастически прекрасно и волнующе и как-то даже страшно, что он сам не мог понять, что с ним происходит.        — Это… — начала Дэйзи, и Хэнди почувствовал, что она сильнее сжала его руку. — …фантастика.        — Танец ветров, — хрипло произнес Хэнди и откашлялся. — Я бы… я бы назвал эту планету танцем ветров. Не порывом. Танцем.        Дэйзи кивнула, не в силах оторвать взгляд от чарующего зрелища, и Хэнди вдруг почувствовал, что ее пальцы стали совсем ледяными.        — Тебе холодно? — спросил он тихо.        — Что? — переспросила она, продолжая смотреть вверх, захваченная невероятным представлением.        — Ты замерзла?        — Нет, ну… да, немного. Ничего страшного, — она улыбнулась, но невольно поежилась.        — Хочешь, принесу что-нибудь? — Хэнди осторожно отпустил ее руку, собираясь направиться в ТАРДИС. — Плед или куртку или…        — Нет, не уходи, — тихо попросила Дэйзи. — Просто… подойди поближе.       Она вдруг сама прижалась к нему, и Хэнди ничего не оставалось делать, как только осторожно обнять ее. Он чувствовал, как прядь ее волос легко касается его щеки, и думал, что раньше ему никогда не было страшно — держать девушек за руку, обнимать или целовать — это всегда получалось так легко, беззаботно и словно не по-настоящему, а сейчас любое прикосновение к Дэйзи заставляло его вздрагивать и волноваться так, что сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. А он еще, помнится, смеялся, что «папочка» за два года так и не решился поцеловать свою блондинку…       Индиго и красный возникли буквально из неоткуда и поделили пополам все небо, а затем вспыхнули и рассыпались на мелкие звездочки, медленно, подобно снегу, кружась над своей планетой.        — Они живые, — вдруг сказала Дэйзи. — Эти ветры, они… живые, да? Такие… красивые.       Хэнди посмотрел на нее и не смог сдержать улыбки. Он снова увидел девочку с огромными фантастическими синими глазами, которая с восторгом ахала каждый раз, когда разноцветные вспышки устремлялись ввысь и там взрывались, подобно фейерверку. Светлые волосы Дэйзи опять засияли рыжиной, еще больше напоминая Хэнди ту маленькую художницу, которая сосредоточенно рисовала на асфальте своего принца…       И тогда он понял, что должен кое-что сделать.

***

       — Я на минутку.       Он оставил Дэйзи в консольной — она, подойдя к панели управления, принялась с любопытством ее разглядывать, а Хэнди проскользнул в свою комнату и, немного порывшись в бардаке — Донна права, прибраться бы все-таки не помешало! — вытащил большую коробку.        — Вот, — сказал он тихо, когда вышел с коробкой в руках обратно в консольную.       Дэйзи обернулась к нему.        — Я бы хотел… — Хэнди вздохнул. — …еще раз извиниться. Прости меня. За все.       Дэйзи молча смотрела на коробку в его руках.        — Это твоя коробка… коробка с рисунками и красками, которую ты тогда выбросила, я ее забрал… и… я просто хотел сказать, что понимаю, что ничего нельзя вернуть, но…но если ты согласишься, я покажу тебе столько красоты, что, может быть, когда-нибудь ты снова захочешь рисовать.       Дэйзи взяла коробку в руки, а потом подняла на него глаза, и он увидел, что они полны слез.       Хэнди почувствовал ком в горле. Почему она плачет? Он ее расстроил? Неужели он опять сделал все не так? Какой же он все-таки идиот…        — Я просто подумал… — начал было он, но Дэйзи вдруг поставила коробку на консоль, бросилась к нему, обхватила его за шею, обняла крепко-крепко, уткнувшись носом ему в плечо.        — Ты спас мои рисунки, — она всхлипнула, и Хэнди растерянно обнял ее в ответ, чувствуя, что хочет, чтобы время остановилось в этой минуте навечно. — Ты просто… ты…        — Ты что… не сердишься? — спросил Хэнди наконец, когда она отстранилась, поспешно вытирая глаза.       — Конечно, нет, — Дэйзи улыбнулась, — ты вернул мою коробку, ты отвез меня к звездам, ты показал мне такое чудо, ты…        — Но ведь из-за меня все и случилось, — пробормотал Хэнди, глядя под ноги. — Все эти обиды и издевательства и то, что ты бросила рисовать и…        — Знаешь, — она усмехнулась, — я иногда потом думала, что если бы в моем детстве не было космического принца… Если бы вообще никто никогда надо мной не смеялся, может быть, я бы так и осталась наивной маленькой девочкой и потом попала бы в беду. Мало ли кому я могла поверить… И, наверное, даже испорченное детство — оно того стоило. Того, чтобы оказаться сейчас здесь и видеть такие чудеса. Потому что если бы тогда ты не перепутал будку…       Хэнди вдруг поежился при мысли об этом.        — Я бы просто стер тебе память, как остальным, и все, — сказал он тихо, словно про себя. — И не увидел бы целую вселенную…        — Ты можешь стирать память? — Дэйзи смотрела на него во все глаза.       Он кивнул.        — И ты с кем-то это уже делал?       Он вздохнул и снова кивнул.        — Зачем? — вдруг спросила она так серьезно, что Хэнди даже испугался.        — Чтобы никому не было больно, — растерянно ответил он. — Чтобы девушки, с которыми я путешествовал, не думали обо мне, потому что я никогда к ним не возвращался… чтобы они не страдали, потому что я никого никогда не приглашал дважды… Я просто не хотел, чтобы они помнили про меня, разве это плохо?        — Плохо, — Дэйзи посмотрела ему прямо в глаза. — Это же все равно, что брать чужое. Эти воспоминания — часть другого человека, и ты не можешь решать, оставить их ему или нет.        — Даже если от них больно? — Хэнди почесал в затылке. — Ты могла бы, например, забыть, как над тобой издевались и…        — Но я хочу помнить, — сказала она тихо и твердо. — Все, что со мной происходило, принадлежит мне, хорошее или плохое… Без этого бы меня не было, это моя жизнь, мой опыт. Это часть меня, понимаешь?        — А если… — Хэнди внимательно посмотрел на нее, словно пытаясь найти ответ на какой-то важный вопрос, — …если тебе их навязали? Эти воспоминания? Если они как бы чужие, а не твои, ты помнишь чью-то чужую жизнь, чьи-то чужие чувства…        — Мне кажется, — сказала она, подумав, — что если они есть в тебе, они тоже уже часть тебя. В конце концов, это ведь тоже опыт, разве нет?       Хэнди задумался, глядя на нее.       Опыт? Он никогда не думал об этом, как об опыте — он не любил «папочкин сериал» и особенно всю эту историю с его блондинкой, он возмущался, что его вынудили жить с чужими мыслями и воспоминаниями в голове, словно кто-то бросил у него дома свои громоздкие чемоданы со всяким хламом, о которые он теперь постоянно спотыкался. Он старался просто даже не смотреть туда, не заглядывать в то, что, как ему казалось, не имело к нему никакого отношения, никогда не могло ему пригодиться, но рассматривать это как опыт…        — А та девушка в платье, — вдруг спросила Дэйзи, слегка нахмурившись, — она правда была из другого века?       Хэнди вздохнул и опять уставился на свои кеды, утвердительно кивнув.        — И ей ты тоже стер память?       Он снова кивнул.        — А мне не смей ничего стирать! — решительно заявила Дэйзи, подходя к нему ближе и несильно стукнув его по руке. — Я хочу все это помнить, даже если ты больше никогда меня не пригласишь! Ясно?       Хэнди хотел было сказать, что, если она согласится, он каждый день будет приглашать ее на свидания, но в этот момент он неожиданно представил, как стер бы ей память, вернее, как… как сделал бы кое-что, прежде чем стереть ей память, и от этого почему-то забыл, как произносить слова.       Дэйзи тем временем открыла свою коробку, с улыбкой перебирая свои рисунки, и вдруг что-то вытащила, внимательно разглядывая.        — Ой, а это что? — она протянула Хэнди лист. — Тут написано «Fantastic eyes». Какие-то ноты…        — Это… — Хэнди резко выхватил лист.       ТАРДИС! Ну конечно, только она могла сунуть ноты в коробку Дэйзи! Совсем еще подросток, а уже такая сводница!       Он прочесал в затылке.        — Я… в общем…        — Ты пишешь музыку? — догадалась Дэйзи.       Хэнди смущенно кивнул.        — Иногда, ну, знаешь… когда бывает вдохновение.        — «Фантастические глаза»… — задумчиво произнесла Дэйзи, — ты посвятил эту музыку какой-то девушке, да?        — Эмм… ну… вообще, — сказал он с тяжелым вздохом, не глядя на нее, — я написал это в тот день, когда встретил тебя. Потому что у тебя правда самые фантастические глаза, которые я когда-либо видел, и я так вдохновился, что…        — Ты мне ее сыграешь?       Он взглянул на нее.       Фантастические глаза смотрели на него одновременно умоляюще и восхищенно, и Хэнди понял, что тут же полностью капитулировал.        — Пойдем, — он вздохнул, — заодно попьем чаю. Только в комнате Донны, потому что у меня… у меня, честно говоря, просто фантастический бардак.

***

      В небе над домом Тайлеров поднималась полная, тяжелая луна. Красная телефонная будка недавно материализовалась в углу сада, и, хихикая, как два школьника, сбежавшие с уроков, Донна с Уиллом тихо проскользнули в калитку, надеясь, что Пит и Джеки уже легли спать. По крайней мере, свет в доме не горел.        — Вот вроде приличный мужчина… — сквозь слезы смеха проговорила Донна. — А такие истории рассказывает!..       — А ты как думала? — Уилл крепче сжал ее руку в своей. — Скучный старый полковник в отставке…       — Никогда я так не думала!       Уилл смущенно улыбнулся, и Донна покачала головой.       — Но мои истории не настолько невероятны, как твои, — вдруг сказал он, посмотрев Донне прямо в глаза, и она почему-то отвела взгляд. Ее не отпускало чувство, что Уилл только сделал вид, будто поверил ей и Хэнди.       По крайней мере, теперь-то он точно убежден, что и она, и ее племянничек сумасшедшие!       — Уилл, признайся честно — ты притворялся? А сам нам не поверил? — Донна вдруг внимательно посмотрела на него, и он вздохнул.       — Ну, не совсем. Твой Дж… Хэнди — он ведь такой… увлеченный. Нет, конечно, он не сумасшедший, само собой, но вот эта легкая… гм… одержимость, которая бывает у гениальных ученых… — Уилл улыбнулся. — Иногда люди настолько верят во что-то и так убедительно рассказывают об этом, что ты поневоле тоже начинаешь верить, пока их слушаешь, так что я почти не притворялся, но… твой… эмм… Хэнди он настолько увлечен всем этим миром… Понимаешь, ведь я знаком с Питом и, в общем, знаю, чем он занимается, но это всегда казалось мне слегка…       — Странным? — немного нервно уточнила Донна.       По мокрой от ночной росы траве они приближались к ТАРДИС.       — Нет, просто, понимаешь… Инопланетяне, летающие тарелки — ведь их на самом деле не существует, а некоторые люди буквально посвящают жизнь изучению этих странных явлений. В каком-то смысле я даже завидую Питу, вот этой его детской способности верить в чудеса. Знаешь, я в детстве мечтал о машине времени, — он снова улыбнулся, и Донна посмотрела на него с интересом. — Думал о том, что, наверное, было бы очень здорово, если бы я, такой взрослый и умный, попал бы в свое детство и поговорил бы с маленьким собой. Рассказал бы все ответы на все тесты, сказал бы, какие лотерейные билеты выигрышные, ну, ты знаешь…       — Вообще-то, так делать нельзя, — вставила Донна, важно вскинув голову. — Это вызывает массу парадоксов — если вкратце и не вдаваясь в научные подробности.       Уилл усмехнулся.       — Правильно ли я сейчас поняла, что ты не веришь в парадоксы? — осведомилась Донна, приподняв бровь.       — Ну, нет, конечно, какие-то парадоксы, вероятно, существуют, но вернуться назад во времени и устроить парадокс из-за того, что взрослый Уилфред Дарси даст маленькому Уиллу пару пенсов на мороженое…       — Ладно, — Донна остановилась. — Тогда что ты скажешь на это?       Она показала рукой на ТАРДИС, к которой они как раз подошли. Уилл с интересом склонил голову на бок, молча рассматривая красную телефонную будку с обгоревшими стеклами.       — Ты предлагаешь мне залезть с тобой в телефонную будку? — спросил он с каким-то нервным смешком. — Хотя, Донна, честно говоря, я готов залезть с тобой и в более тесное помещение. В общем-то, теснота в нашей ситуации, прямо скажем, скорее плюс, чем минус и…       — Уилл, я предлагаю тебе залезть со мной в мой космический корабль, — невозмутимо перебила его Донна.       — То есть, это — космический корабль, да? — уточнил Уилл, тоже стараясь говорить серьезно и невозмутимо. — Твой космический корабль? Машина, путешествующая сквозь время?       — И пространство, — Донна кивнула.       — И она… телефонная будка?       Донна шумно выдохнула и вдруг рассмеялась. На самом деле, она никогда всерьез не задумывалась о том, что ТАРДИС — их с Хэнди ТАРДИС — настоящая машина времени, возможно, единственная в этой вселенной — это просто красная телефонная будка.       Такая же, как и все остальные красные телефонные будки. Только самая невероятная из них всех — и по-прежнему единственная и неповторимая.       Уилл тоже расхохотался.       — Донна Ноубл, ты самая потрясающая и невозможная женщина из всех, которых я когда-либо встречал! В половине первого ночи ты предлагаешь мне забраться в сад к соседям, чтобы поиграть с тобой в космический корабль и вместе залезть в красную телефонную будку! И это при условии, что мы с тобой не пили ничего крепче чая! Да это же самое изумительное свидание в мире! Что ж, капитан космической телефонной будки Доктор-Донна, надеюсь, вы не высадите меня на какой-нибудь необитаемой планете за то, что я не смогу в должной мере соблюдать субординацию и уставные отношения и в некотором смысле воспользуюсь теснотой этого помеще…э…э…э…       Донна распахнула красную дверь, и, не договорив, Уилл открыл рот и замер, как вкопанный, круглыми глазами смотря внутрь.       Внутри царила полутьма, и клубы густого пара медленно плавали вокруг консоли.       — Там… там сзади… — пробормотал наконец ошарашенный мистер Дарси, но Донна лишь покачала головой:       — И сзади тоже телефонная будка. Это обычная телефонная будка, Уилл.       Он сглотнул и часто-часто заморгал, будто пытался убедиться в том, что все, что он видит, не сон и не исчезнет, когда он откроет глаза. Вдруг дернувшись вперед, он коснулся рукой красной двери и медленно обошел ТАРДИС, ведя ладонью по ее корпусу, а потом вернулся к Донне, снова заглянул в дверь и поднял растерянный взгляд:       — Но этого… не может быть…       — Ага. Так же, как и инопланетян.       — Она… — Уилл восхищенно охнул. — Больше внутри, чем снаружи…       — Такой вот парадокс!       Донна улыбнулась и несильно подтолкнула Уилла вперед. Он сделал один осторожный шаг к ТАРДИС, а затем остановился и переступил с ноги на ногу.       — Не бойся, она не кусается, — Донна добродушно усмехнулась и, вновь взяв его за руку, потянула его внутрь.        — То есть… это… это правда? Космическая будка?        — Как видишь, Уилл.        — И это все… еще и летает?        — Летает, — Донна с улыбкой смотрела на мистера Дарси, который продолжал оглядываться с открытым ртом.        — На Марс?        — В том числе.       — Невероятно… — пробормотал он, уставившись на консоль. — Могу я…?       — Чувствуй себя, как дома, — Донна кивнула. — Собственно, это и есть… мой дом.       Несколько кнопок на консоли мигнули красным цветом, и Уилл испуганно сделал шаг назад.       — Она поздоровалась с тобой, — Донна провела рукой по консоли. — ТАРДИС, она живая. Она все слышит и понимает. С ней можно разговаривать, и она… умеет читать мысли. Правда, малышка еще не достигла в этом совершенства, но мы верим, что в скором времени она овладеет телепатией на все сто.       — Поздоровалась… — прошептал Уилл, а потом осторожно прикоснулся пальцами к кнопочкам. ТАРДИС довольно загудела и вновь мигнула красным цветом.       — А если я что-то сломаю? — Уилл посмотрел на Донну, и она пожала плечами.       — Не думаю, что ТАРДИС позволит тебе это сделать. А в остальном — никуда не нажимай и ни за что не дергай. А я пока сделаю чай.       — Есть, капитан! — Уилл отдал Донне честь, и они оба рассмеялись.       ТАРДИС опять загудела — на сей раз несколько возмущенно.       Донна посмотрела на дверь в комнату Хэнди. Она была плотно закрыта, и сердце у Донны ёкнуло — а все ли с ним хорошо? Помирился ли он со своей Лисичкой? Выслушала ли она его? Дала ли шанс?       И где он вообще, черт побери?       Впрочем, если он оставил ТАРДИС в саду у Тайлеров…       Пока Уилл с детским восторгом разглядывал мигающие разными цветами кнопочки на панели управления, Донна толкнула дверь в свою комнату и тут же остановилась.       Внутри было темно — еще темнее, чем в консольной — и первое, что она увидела, были две ее любимые фарфоровые чашки с недопитым чаем, которые стояли на столике перед диваном. Донна негромко хмыкнула — когда она была тут в последний раз, чашек с чаем не было, зато на столике лежал сборник сонетов Шекспира, который сейчас куда-то запропастился.       Но потом она вдруг увидела, что на диване уютно устроились Хэнди и Дэйзи — они сидели, прижавшись друг к другу, и сладко дремали: она положила голову ему на грудь, а он нежно и осторожно обнимал ее за плечо одной рукой, а во второй держал тот самый сборник сонетов, который таинственным образом исчез со стола.       Донна улыбнулась, тихонько подошла к ним и накрыла их обоих пледом, чуть не споткнувшись о какую-то коробку. Осторожно отодвинув ее в сторону — из нее торчали какие-то кисточки, краски и рисунки — Донна подняла с пола гитару и лист с нотами, аккуратно положила все это на стол, а потом легонько погладила Хэнди по ноге, представляя, как много ему предстоит ей рассказать.       Донна тихо вышла из своей комнаты, продолжая улыбаться, и, закрыв дверь, вздохнула.       — А это для чего? — вдруг поинтересовался Уилл, показывая пальцем на монитор, и Донна шикнула на него, грозно сведя брови.       — Тише! — прошептала она, подойдя ближе к слегка растерявшемуся мистеру Дарси. — Не шуми — в соседней комнате спят Хэнди с Дэйзи, и нам следовало бы вести себя чуточку…       — Из тебя вышла прекрасная мама, — улыбнулся Уилл, и Донна несколько озадаченно вскинула бровь.       — Но… я…       Уилл вдруг обнял Донну за талию и неожиданно, притянув к себе, поцеловал так глубоко и крепко, что она задохнулась.       Отстранившись, он с улыбкой посмотрел на нее и убрал с ее лица рыжую прядь волос.       — Уилл?.. — хрипло протянула Донна и потрясла головой, будто все еще не могла поверить в происходящее.       — Я просто подумал, что, раз дети спят… — он с небывалой любовью посмотрел на Донну, а потом вдруг смущенно отпустил ее. — Прости, я не должен был, наверное, просто мне вдруг показалось, что ты…       — Мистер Дарси, заткнитесь, пожалуйста, — вдруг резко перебила его Донна и широко улыбнулась. — И не мешайте себе меня целовать. И это, между прочим, приказ капитана.       — Приказ есть приказ! — послушно согласился Уилл, усмехнулся и вновь притянул к себе Донну для поцелуя — на сей раз более долгого и во всех смыслах невероятного.

***

      — Сейчас будет «бдыщ», — предупредил Хэнди Уилла. — Так что держись крепче.       — Никакого «бдыщ»! — тут же возмутилась Донна. — Как ты знаешь, я очень плавно…       Она потянула рычаг, ТАРДИС резко дернулась и, проскакав несколько метров, остановилась. Уилл, предусмотрительно схватившийся за консоль, шумно выдохнул.       — Почти ровно! — довольно сообщил Хэнди, выглянув за дверь. — Браво, Доктор-Донна! Ты уже практически гений парковки! Еще чуть-чуть, и мы бы даже не сбили водосточную трубу.       — В этот раз я просто не старалась! — парировала Донна. — И торопилась я только из-за того, что ты опаздываешь к своей Лисичке! И вместо того, чтобы сказать спасибо…       — Спасибо, что подвезли! — крикнул Хэнди, помахал Донне и Уиллу на прощанье, выпрыгнул из ТАРДИС и слегка притормозил, чтобы случайно не взлететь.       То ли сила гравитации теперь действовала на него слабее, как, впрочем, на всех влюбленных, то ли его просто подбрасывала вверх тысяча воздушных шариков, которые разом надулись в нем в тот самый день, когда к девочке с фантастическими синими глазами наконец прилетел ее космический принц, но ходить по земле в последнее время ему стало значительно сложнее — он все время боялся улететь.       Впрочем, Дэйзи было еще хуже — ей нужно было при этом еще и сдавать сессию. К счастью, сегодня как раз был последний экзамен. Хэнди улыбнулся — наверное, уже сдала и ждет сейчас его, как они договаривались — возле университета. Надо поторопиться, он действительно опаздывает на пару минут.       Он уже почти дошел до угла улицы, когда знакомый свист и легкий ветерок от материализующейся ТАРДИС заставили его оглянуться — из распахнувшейся красной двери выглянула Донна.       — Что-то случилось? — вскинув бровь, поинтересовался Хэнди.        — Ты забыл свои цветы, Ромео, — она протянула ему букет.       Роскошные желтые розы, за которыми он специально летал в другую галактику, сейчас пахли карамелью и только внешне напоминали земные цветы: на самом деле они могли менять цвет и запах, и несмотря на все чудеса, которые Хэнди уже успел показать Дэйзи, этот подарок — он точно знал — непременно приведет ее в восторг.       Хэнди взял букет в руки, кивнул в знак благодарности, развернулся и чуть не врезался в стену.        — Хоть бы смотрел по сторонам, — немного испуганно проворчала Донна. — Твоя влюбленная рассеянность меня просто пугает. Будь внимательнее!        — Буду! — Хэнди широко улыбнулся и тут же бросился вперед по улице, прижимая к себе букет инопланетных роз.        Возле университета он вдруг остановился в недоумении, снова увидев ТАРДИС, криво припаркованную через дорогу — неужели он забыл что-то еще? Да нет, вроде не должен был…       Но, приглядевшись, он даже засмеялся — снова обычная сгоревшая будка!.. Да уж, их с Дэйзи она просто преследует!       Хэнди подумал, что вполне может сейчас отлично ее разыграть — подвести к будке, сказать, что это ТАРДИС, как ни в чем не бывало открыть дверь и… О, Дэйзи Редфокс, как ты сначала будешь громко возмущаться и называть кое-кого идиотом, а потом, когда этот идиот тебя обнимет, конечно, тоже начнешь смеяться и, может быть, даже…       Первый воздушный шарик лопнул, когда Хэнди заметил огромную толпу людей прямо посреди улицы, криво стоящий красный двухэтажный автобус, неловко затормозивший через две полосы, и тревожно мигающие синие маячки полицейской машины.       Что-то случилось?       Словно отвечая на этот вопрос, мимо пролетела скорая с отчаянно воющей сиреной, резко остановилась возле толпы. Хлопнули двери, зеваки немного расступились, пропуская врачей, выкативших носилки.       Хэнди крепче сжал в руке букет и решительно протиснулся ближе, пробираясь вперед, пытаясь вглядеться, понять, что же там происходит, отчаянно не желая слушать, как под звуки лопающихся внутри него воздушных шариков бьется, растет смутная тревога — нет, нет, конечно, все в порядке, все живы, и сейчас, когда он в этом окончательно убедится, они с Дэйзи…       Носилки всплыли над толпой, которая снова расступилась — накрытое белой простыней тело повезли к машине скорой помощи. Хэнди оказался вдруг совсем рядом, когда один из санитаров слегка оступился, носилки дернулись, и из-под белой простыни безвольно свесилась девичья рука — браслет из сияющих синих камешков скатился по ней вниз и замер на безжизненном запястье.       Петрес-Кахоль. На этой планете были такие прекрасные синие камни, почти такого же цвета, как ее глаза, местные жители делали из них потрясающие украшения. Ей так понравились тогда эти камешки и браслет, который он ей подарил, она с тех пор его никогда не снимала.       Хэнди застыл, мучительно пытаясь сообразить — как браслет Дэйзи мог оказаться на этой мертвой руке? Впрочем, почему это должен быть именно ее браслет? Будто не найдется на планете Земля похожих камней!       Он растерянно обернулся — да, он обязательно должен все выяснить у Дэйзи, осталось только ее найти…       Его взгляд вдруг выхватил в толпе знакомое лицо — ее подруга, та самая, которая звала его мистером Красные Кеды. Он бросился к ней, пытаясь улыбнуться и не понимая, почему лицо как будто его не слушается — губы дергались, не желая растягиваться в улыбку.        — Ты видела, что тут… — хрипло начал Хэнди, но так и не смог закончить.       — Она… она… увидела эту будку!.. она вообще… она по сторонам даже не смотрела, она…       Девушка уткнулась лицом в грудь парню, который тоже, оказывается, стоял рядом, Хэнди его узнал — тот самый, из библиотеки, с которым Дэйзи ела вафли. Парень молча прижимал к себе свою подругу, гладил ее по голове, глядя прямо перед собой красными воспаленными глазами, и Хэнди стоял возле них, слыша, как через грохот взрывов, которые звучали внутри него, доносятся какие-то непонятные слова:        …автобус… …побежала через улицу… …отказали тормоза…       Почему, зачем он вообще тут стоит? Какой смысл стоять тут и слушать что-то, что явно было неправдой? Да они же все его просто разыгрывают! Это просто шутка! Шутка, шутка, это просто Дэйзи Редфокс так пошутила!       Он рванулся вперед, снова к тому самому месту — сейчас он узнает правду, и они потом вместе посмеются! Дернул вверх полосатую ленту, которую уже натянули полицейские.       — Отойдите.       — Девушка, которую сбили…       — Отойдите, сюда нельзя.        — Я хочу узнать, как ее зовут…       Он, не отрываясь, смотрел на черно-белый околыш полицейской фуражки, стискивая в руке букет, не замечая, как шипы впиваются в ладонь, потому что сейчас он просто хотел схватить, встряхнуть хорошенько того, кто смел почему-то не отвечать, кто мог так спокойно писать в блокноте, сейчас, когда…       — Выйдите за ограждение!        — Я должен узнать…       Чьи-то руки схватили его за плечи и с поразительной решимостью выпихнули обратно под натянутую ленту, но Хэнди ловко вывернулся, нырнул под нее снова, и, заглядывая в глаза под фуражкой, отчаянно выкрикнул:       — Пожалуйста!        — Да может уже кто-нибудь его убрать?!        — Просто скажите, как ее зовут!        — Молодой человек…        — Как?!       Усталые глаза взглянули на него, помедлили мгновение, словно что-то решая, а потом опустились обратно в блокнот.       — Дэйзи Элизабет Редфокс.       Что-то упало ему под ноги и, растерянно посмотрев вниз, он увидел, что это были розы.       Такого красивого синего цвета.