Девушка и отражение

Микуло сидела на подоконнике, прижавшись лбом к окну. Прозрачные капли дождя били по тонкому стеклу, издавая глухое "дзынь". Девочка, нет, уже девушка, смотрела на зелёные леса. Где-то там, за холмами, капли тихо падали в её любимое озеро, по воде расплывались круги. Микуло перевела взгляд на небо. Там, среди облаков, смотрела на неё её же покойная мать, нежно улыбаясь. Но девушка не видела этой улыбки. Ведь мать мертва. Да, и жизнь её не вернёшь. Хороший день рождения. Просто отличный. О нём даже никто не знает. Вернее, знают-то все, но не обращают внимания. Вы же читали прошлый рассказ? Мисс Клаудор всё ещё жива. Все эти десять лет пролетели очень быстро, но эта карга, которой уже больше шестидесяти, ещё такая же строгая и невыносимая. Микуло посмотрела вниз, на широкую каменную дорогу. Там стояла изрядно потолстевшая мисс Клаудор, с нежностью смотря на одну из тройняшек-кегляшек, которая знакомила её со своим новым мужем. Микуло отвернулась, посмотрела на деревянный пол. Какие-то старые осколки зеркала, застрявшие между досок, отбрасывали еле видные солнечные зайчики. Тучи почти полностью заслонили солнце, лишь маленький слабенький лучик пытался пробраться в окно, чтобы осветить лицо девушки. Но и этот лучик окончательно ослаб - в конце концов он скрылся за тучами. Девушка спустила голые ноги на пол, подошла к высокому зеркалу. Она поморщилась - стиль бедной крестьянки в розовом сарафане ей вовсе не подходит. Современный вид - рваные джинсы и модный топик - подошёл бы ей прекрасно, но кто купит Микуло всю эту модную одежду? Вот и вынуждена бедняжка ходить в маленьких сарафанах в то время, как мисс Клаудор тратила все деньги на ожерелья и серьги из драгоценных камней для самой себя. Но Микуло не так долго будет вынуждена переносить все эти мучения: раз ей исполняется пятнадцать, значит через три года совершеннолетие и всё! Она заранее всё запланировала - на свой восемнадцатый день рождения подхватит автобус рано утром, уедет в город, найдёт работу. Хотя с местом жительства будет много проблем - не в первый же день она десять миллионов заработает! Хотя об этом пока рано думать. Микуло едва пятнадцать, до совершеннолетия как до Москвы. А до Москвы и правда долго ехать, часов десять. Лес расстилается зелёным ковром на сто километров. И кто вообще вздумал строить детский дом в такой глуши? Ну вот, пока мы с вами тут болтали, Микуло успела переодеться. Малышка посмотрела на себя в зеркало. Лучше не стало. Представьте себе тощую низкую девчонку в рваной джинсовой юбочке и зелёной майке. И она решила на пару минут стать дизайнером. Сев за скрипящий деревянный стол, девушка взяла пожелтевший альбомный лист и принялась рисовать свой будущий наряд. Затем, взяв ножницы, превратила этот рисунок в реальность. Поняв, что выглядит красиво, - ну, красивее, чем обычно - Микуло накинула пальто, надела сапоги и вышла. Деревянные доски пола громко трещали, поскольку их никто долго не менял, не смазывал, не чистил. На лестнице дела обстояли не лучше. Оказавшись на улице, Микуло, конечно, первым делом направилась к своему озеру. Так, поболтать немного с отражением. Но не думаете ли вы, что она сможет пройти спокойно? Как только Микуло ступила на песчаную дорожку, её тут же заметила одна из тройняшек-кегляшек. - Привет, Микуло! - дружелюбно воскликнула она. - Как у тебя делишки? Та прямо вздрогнула. С каких пор эта дурочка встречает её с таким дружелюбием. Микуло перевела взгляд на её мужа. И сразу правда оказалась ясна - девчушка не хотела выглядеть задирой перед ним. Микуло взглянула в глаза ненавистнице. В них читался гнев, мол, лишнее слово - белого света тебе не видать. - Да ничего, Агата, - смущённо ответила Микуло. - Всё хорошо. - Слышала, у тебя сегодня день рождения, - отозвалась та. - Ну что ж, поздравляем, - она подёргала своего мужа за рукав. - Эй, Алексик, знакомься, это - моя подруга, Микуло. - Приятно познакомиться! - сказал он. - Ой мне тоже так приятно... - пробормотала Микуло. - Ладно, мне пора, я прогуляться хотела... Она всегда боялась знакомств. Моментально сорвавшись с места, она завиляла между деревьями. Ветер свистел в отмороженных ушах, последние листья поздней осени плавно падали на землю, некоторые цеплялись за пальто девушки. А та бежала, бежала... Казалось бы, прошло несколько часов, но всего через пять минут Микуло уже сидела на берегу озера, тяжело дыша. Лишь бы Агата и её "Алексик" не выследили её. Она и сама не понимала, чего так боится, но ведь у каждого человека есть свои необъяснимые страхи, не так ли? Наконец отдышавшись, Микуло села на коленки, опустила голову и, протянув руку вперёд, стала наблюдать за гладью воды. Сначала отражение было чрезвычайно бледным, нечётким. Но вскоре оно приняло свою форму, улыбнулось, взяло Микуло за руку. По телу последней пробежалась дрожь. - Привет, Микуло, - прошептало Отражение. - Я по тебе скучало. - Привет, Отражение! - весело, как маленькая, воскликнула та. - Я тоже очень скучала! - Я так тебя ждало! Ты не представляешь, каково это - всю жизнь сидеть в холодной воде. Брр. И так четырнадцать лет! - Уже пятнадцать! Отражение напряглось. - Как? Уже пятнадцать? Тебе пятнадцать? - Сегодня мой день рождения, моё дорогое Отражение, - пояснила та, водя указательным пальцем по чистой воде. - Да не только моё. Тебе сегодня тоже пятнадцать, Рита. Отражение смутилось. Микуло легла на желтоватую траву, накрыв голову испачкавшимся пальто, поскольку дождь лил не переставая. Она хотела уж продолжить разговор, но заметила цветок. Маленькая, беззащитная ромашка, опуская свои тонкие, слабенькие листики, плавно качалась, пытаясь устоять на месте. Капли прыгали по её посеревшим от холода лепесткам, ветер беспощадно хлестал её по стеблю. Она была похожа на женщину, которая то сгибается, то резко выпрямляется, мучаясь в агонии. - Отражение, - пробормотала Микуло, - Отражение, ты это видишь? Какой бедный цветок. Отражение не отвечало. Девушка ждала ответа, но он так и не поступил. Она подняла голову, и тут же морозный ветер затрещал в её ушах. - Отражение! - крикнула она. Отражение совсем расплылось, потеряв способность говорить, ветер бил по поверхности воды, не говоря уже о тяжёлых дождевых каплях. Микуло вскочила и кинулась в сторону, сразу врезавшись в дерево. Вода, скапливаясь на её ресницах, капала в её глаза, мешая видеть. Девушка слизнула что-то тёплое с щеки. Кровь. Микуло, протягивая вперёд руки, чтобы чувствовать, что перед ней, побежала в сторону детского дома. Она уже перестала чувствовать ноги, руки, ей было очень холодно. В итоге она просто села у корней одного из деревьев, понимая, что до дома осталось немного. Ничего, с ней такое не раз бывало. Можно и потерпеть. Микуло закрыла глаза, укуталась в своё пальто. Ей вдруг стало очень тепло. Может быть, от того, что пальто было тёплым. А, может быть, от чего-то другого? *** Микуло открыла глаза. Рядом, прижавшись к ней, лежал парень лет шестнадцати. Из под шапки-ушанки торчали белокурые волосы. Фиолетовой рваной курткой он укрывался, словно одеялом, отдав половину Микуло. Из глаза медленно текла по грязной, оцарапанной щеке почти застывшая слеза. - Эм... привет... - шепнула девушка. - Ты... ты кто?.. Парень моментально проснулся. - Я? - удивился он. - Я... меня зовут... я... Ник... С этими словами парень отключился. Опять. Микуло аккуратно поднялась, облокотила парня на своё плечо и пошла в детский дом. Трава была мокрой, чахлой. За парочкой, медленно прогуливающейся по лесу, оставалась маленькая тропинка, состоящая из маленьких лужиц, покрытых изнутри травой. Совсем скоро за деревьями показалось здание детского дома. Стараясь быть наиболее незаметной, Микуло протащила Ника по коридорам и лестницам в свой номер. Серафим, одиннадцатилетний мальчик, живущей с ней в одной спальне, крепко спал. Девушка тихо прокралась в комнату, уложила Ника на свою кровать. Тот бредил - бормотал что-то нечленораздельное. - Ник, - сказала Микуло, - Ник, очнись. Что с тобой? - Я... - парень приоткрыл глаза. - Я... я Ник... - Ты уже говорил это. Откуда ты. - Я... я бежал... я бежал так долго... - Сколько? - Пять... - Ник зажмурил глаза. - Пять... десять лет. Микуло ахнула. - Что? Как? - Война... Началась... мне было... пять... пять лет. У меня была семья. Сестра, два брата, мама, дедушка... В памяти Микуло всплыли воспоминания о том, как ей в детском доме рассказывали, что в соседней стране происходила война. Это было много лет назад. - А где они? Твоя семья? - робко спросила она. Ник снова открыл глаза. - Братья... они... пропали. Их уб... убили на войне... дедушка умер от... болезни... По исцарапанной щеке потекла слеза. И ещё одна. - А мама... она... её... взорвали... - Боже мой... - Микуло укутала Ника в одеало. - И ты всё это время выживал на улице? - Я... бежал... Парень закашлялся. Микуло вскочила и взяла самое свежее и сочное яблоко из своих запасов. - Съешь, - вздохнула она. Ник с жадностью съел яблоко, выпив потом целую бутылку лимонной воды, принесённой Микуло. - Спасибо... - сказал он. - А теперь мне пора идти. Я обещал сестре, что скоро вернусь. У нас с ней убежище рядом с озером. Она жутко голодает. Микуло покопалась в своих запасах, достала два мешка - яблок и груш - и две больших бутылки - воды и сока. - А ты не хочешь остаться? - предложила она. - Да куда мне? - вздохнул Ник. - Лучше уж поживу у озера. Этой еды как минимум на месяц хватит. - Ну, хорошо... ты береги себя и сестру, ладно? - Конечно. Парень улыбнулся на последок, взял мешки и отправился вниз. Микуло села за стол и принялась рисовать Ника. Но не прошло и пятнадцати минут, как она его снова увидела. - Твоих рук дело, девчонка? - завопила мисс Клаудор, ворвавшаяся в комнату, держа за шкирку Ника. - У нас элитный, красивый детский дом, а ты пускаешь сюда дворняг! - Никакой он не дворняга! - крикнула Микуло. - Я просто пригласила его в гости, чтобы дать ему пару своих яблок и всё! И вообще, он сирота, он должен жить здесь! - Нет документов, нет дома! - мисс Клаудор посмотрела на Ника. - Пошёл отсюда, зверёныш! Убирайся! Ник подхватил свою "добычу" и быстро убрался прочь. - А ты, девка, - обратилась она к Микуло, - сегодня будешь без ужина! Всё тебе ясно? Та покорно кивнула. Когда мисс Клаудор ушла, Микуло упала на кровать, взяла в руку волосок Ника. Белокурый, с сединой. Девушка поняла - к ней прицепилось удивительное чувство. Но она не могла понять его название. Что это за чувство? Любовь?.. *** Микуло подошла к озеру. На ней не было почти ничего - только платьице и босоножки. Прошла неделя после того случая, а ей было плевать на холод, на хлопья снега, падающие на её плечи, словно на маленькие холмы в полях. Всё это время девушка почти не ела, не пила, только пыталась понять, что это за чувство. Ей даже стало казаться, что мисс Клаудор стыдно за то, что она так прогнала мальчика. Но, наверное, ей было всё равно - весь детский дом давно понял, что ни сердца, ни души у неё нет. Девушка немного постояла. Отражение мрачно молчало. Тогда Микуло отвернулась и принялась ходить кругами вокруг полузамёрзшего озера, роняя взгляды на деревья, облака. Внутри неё зияла огромная дыра. Был слишком пуст мир для неё. - Ник! - шепнула Микуло, не ожидая никакого ответа. Но что это? Какой-то шёпот в ответ. Словно кто-то отвечает. - Я здесь... - прохрипел кто-то в ответ. - Ник... - послышался тоненький голосок. - Ник, я выживу? - Конечно, Мила, конечно. У нас много еды ещё, могу отдать тебе свою порцию. - Не надо. Ник, пожалуйста... Микуло пошла на голоса. Голоса доносились из-под корней дерева, где, судя по всему, и находилось укрытие сирот. - Ник! - крикнула девушка. - Ник! Это я, Микуло! Ты помнишь меня? - Микуло? - Ник выглянул из-под корней. - А, это ты... Микуло? Ты в тот раз так и не сказала своё имя. - Да, прости. Микуло протиснулась в крохотную пещерку. Там, свернувшись клубком, лежала Мила.Тёмно-серая слеза текла по шее бедняжки, глаза малютки закатились, из приокрытого рта текла слюна. Услышав шорох, она моргнула. Поперёк одного глаза шла красноватая полоска. - Привет... - прохрипела она, пытаясь встать. - Лежи, малышка, лежи, - сказал Ник. - Ник, я ничего не вижу... - захныкала Мила, перевернувшись на другой бок. Микуло ужаснулась - под поцарапанным глазом красовалась огромная лужа крови, от которой текли струйки по шее и спине. - Бедняжка! - ахнула Микуло, поднимая девочку на руки. - Ей нужна операция на глаз, Ник. Срочная. Я попрошу нашу медсестру. - Ты уверена? - удивился тот. - А ты сомневался? - А как ты сможешь её уговорить? Микуло пристально посмотрела на своего друга. - Возьму и уговорю. Она добрая. Мисс Ангелеийчи была самой доброй из всех работниц детского дома. Будучи пухлой румянощёкой женщиной, она по своему обожала каждого ребёнка, от самого большого до самого маленького. И, естественно, никогда не могла отказать ни одному малышу или подростку. Но, несмотря на всё это, слушая Микуло, Милу и Ника, она печально вздохнула. - Простите, дети, - сказала она, - но я не могу вам помочь. Слишком мало у меня оборудования. - Но мисс Ангелеийчи! - воскликнула Микуло. - Мила на грани смерти, ей нужна срочная помощь! - А родители? - насторожилась медсестра. - У нас нет родителей, - вставил Ник. - Мы с Милой вынуждены жить на улице из-за отсутствия документов. - Бедные, бедные детишки! - неожиданно ахнула мисс Ангелеийчи. - Так и быть, бедняги. Проведу я вам операцию за свой счёт, только вероятность выжить очень мала. Бедная девочка. - Но... - хотел было возразить Ник, но его перебила сама Мила. - Я... я так много раз рисковала за свою... свою десятилетнюю жизнь... - прошептала, в миг сделавшись мудрецом. - И если у меня шансы выжить малы и на воле, и после операции, то значит я скорее всего умру в любом случае. Мой час пришёл, но всё же я хочу, чтобы мне... мне... провели операцию. Воцарилась тишина. - Ну... - наконец ответила мисс Ангелеийчи. - Раз ты так хочешь, я могу тебе провести. Ребята, а вы подождёте в коридоре. Операция будет длиться примерно час. И вот, время пошло. Микуло и Ник остались сидеть в коридоре. Абсолютно одни. Ник держал подругу за руку. Минута молчания. И ещё одна. И ещё. На лбу Ника проступил пот - микроскопическая капелька скатилась по лицу, вдоль шеи, остановилась, зацепившись за кофту Ника. Микуло спокойно наблюдала за тем, как растворяется эта капля - молекула за молекулой. Вдруг, Ник резко повернул к девушке голову, но тут же смутился. Отвернулся. Ещё минута. И ещё. И ещё... Наконец, дверь открылась. На пороге появилась медсестра. Лицо её не выражало никаких чувств. Она села на лавку рядом с детьми. - Не получилось, - коротко сказала она. Ник шмыгнул носом. Микуло секунд десять сидела с удивлением на лице, но, поняв, что произошло, зарыдала, уткнувшись в плечо парня. - Микуло, - окликнула девушку мисс Ангелеийчи, - не расстраивайся. Вот скажи мне, дорогая, ты верущая? - Да, - ответила та, продолжая плакать. - А что? - Если ты будешь плакать, Мила будет смотреть на тебя с облаков и стыдиться. Понимаешь? Микуло кивнула. Ник поднялся, взял её за руку. - Спасибо, мисс, - кивнул он. - Спасибо за старания. Можем ли мы забрать тело Милы. - Конечно, - пробормотала та. Ник донёс тело до своего убежища, Микуло шла за ним, всё ещё плача. Да, она очень, очень не любила плакать, лишь при Отражении. Но никогда не было у неё такого близкого друга, как Ник. После похорон друзья долго стояли у "могилы". Смотрели на маленький холмик земли, где и закопали тело Милы. Ник опять резко повернул голову к Микуло. Подошёл к ней близко, сжал её руку, и, густо покраснев, поцеловал. Для Микуло это было реально неожиданно. Поцелуй был очень тёплым, нежным. Микуло не понимала раньше, каково это. Через двадцать секунд Ник отпрянул, схватил мешки и бутылки с едой и умчался в лес, так и не сказав ни слова. Микуло посмотрела на озеро. Там, подо льдом, ей улыбалось отражение. - Что это было? - спросило оно. - Не знаю... - ответила Микуло. - Может, любовь?