Блондинистый дьявол в юбке

С утра я встал, но как-то не весь. Так можно охарактеризовать каждое мое будничное утро. Как там говорится? Утро вечера мудренее? Ха. Не про меня. Могу, не проснувшись, заехать со всей силы пяткой в глаз. Обычное дело скажете? Снова ха и снова не про меня. Ведь остальные потом будут извиняться перед пострадавшим. Снова не про меня. Я лишь поржу и дам подзатыльник со словами «Сам виноват». Абсолютно все мои знакомые и друзья знают, что будить меня – себе дороже. Каждый в свое время от меня получил красивый такой, цветастый синячище. С тех пор не суются ко мне раньше двенадцати и то не ближе, чем пара метров, да. Так вот, было обычное утро понедельника, ничто не предвещало беды, кроме будильника, мерно тикающего на прикроватной тумбочке и готового с минуты на минуту начать работать по своему призванию. Смотреть на него было жалко: покореженный, местами треснувший, с отвалившейся ножкой. Вообще удивительно, что он еще работал, ведь встреч со стеной у него было предостаточно. Тем не менее, он мерно тикал изредка сбивавшейся секундной стрелкой, которая, однако, догоняла свой ритм и не давала минутной и часовой стрелкам отклониться от правильного времени. Рядом же, на кровати, лежало тело. По-другому это нечто нельзя было назвать. Лицом уткнувшись в подушку, раскинув руки и ноги звездочкой, тело мерно сопело, изредка лишь подергивая той или иной ногой во сне. Кстати, это тело и есть я, да. Будь кровать шире, я бы еще наискосок легла, и поперек. Но, увы, кровати студенческого общежития не такие большие. Ну да ладно, главное, что моего 140-сантиметрового мишку можно положить рядом. Моя прелесть. Подарил мальчик из старой школы, еще до перевода в Академию Кросс. Ничего не могу поделать, питаю слабость к пушистым существам. Я про мишку, а не про мальчика. Щелкнула минутная стрелка и комнату заполнила громкая и противная трель будильника. Тело сначала не реагировало на звук, но потом, резко дернувшись, подняло руку и начало шарить ей по тумбе, пытаясь нащупать источник. Сделать это удалось довольно быстро, и вот несчастный механизм летит в стену и, ударившись об нее циферблатом, наконец разлетается на отдельные шестеренки пружинки и осколки стекла. Я сонно улыбнулась наступившей тишине. Оу, и ведь не представилась. Меня зовут Киото Морган. Мне шестнадцать. Я маленькая и вредная, и будь у меня рыжие волосы, борода и зеленое трико, меня бы смело можно было назвать лепреконом. Но, увы и ах, к вашему разочарованию, я всего лишь студентка вышесказанной Академии, дневного отделения. И в этот треклятый понедельник мне снова не удастся проспать занятия. Пока я с блаженной улыбкой обнимала своего любимого мишку-гиганта и сонно клялась ему, что у сегодня то нас не разлучит никто и ничто, дверь в комнату приоткрылась и в проеме появился чей-то нос и зеленый глаз. Минута и вот в ничего не подозревающую меня кто-то легонько тычет какой-то палкой. Я лениво отмахиваюсь и вместе с медведем отодвигаюсь поближе к стене. Где-то над ухом раздается чей-то глубокий вздох. - «Ки, ну вставай, сегодня важная лекция» - и снова тычок палкой в бок. Понятно, сегодня самой смелой, либо самой крайней, оказалась Миа. Девушка с длинными черными волосами и неестественно яркими зелеными глазами. Моя лучшая подруга и человек, которому я доверяю если не больше, чем собственной матери, то так же. Каждое утро друзья разыгрывали очередь того, кто пойдет меня будить, в камень-ножницы-бумага. Забавно, но Миэ еще не доводилось этого делать. - «Уйди, смертная, небеса не хотят сегодня моего похода на занятия» - пробурчала я, еще больше укутываясь в одеяло. Сзади послышался рык или мне показалось? - «Сейчас я небесам жертву принесу, такую блондинистую, в пижаме с кроликами» - опять тычок, уже ощутимый. Ох, кажется, останется синяк. Я резко сажусь на кровати и разворачиваюсь к подруге: - «Вот пижамку не трожь! Она и мистер Ву – лучики света в моей темной, жестокой жизни.» - я прижала медведя к себе, поглаживая его по мохнатой голове, и надула губы, а-ля обиделась. Только потом обратила внимание на открывшееся моим глазам зрелище: Миа с ведром на голове и шваброй в одной руке и подушкой в другой. В груди застрял смех, губы растянулись в широкой улыбке, еле сдерживая его внутри. Рука сама потянулась к лежащему на тумбе телефону. Реакция Мии была лучше моей в данный момент. В миг она сбросила с себя ведро и откинула в сторону швабру, прикрывая подушкой лицо. Жаль. Кадр, который можно было бы занести в анналы истории с подписью «Король Артур, на нас напали!», пропал, так и не появившись на свет. Я все же не смогла совладать с собой и комнату заполнил истерический смех. У Мии задергался глаз и она, бросив напоследок уничтожающий взгляд и фразу «Вставай давай, через пятнадцать минут выходим», покинула мою комнату. Что ж, надеюсь, день пройдет в том же ключе, что и утро. Академия считает, что в понедельник нет смысла грузить студентов многочисленными занятиями и лекциями. Большинство отсыпается после выходных, часть находится в невменяемом состоянии и лишь мизерный процент учащихся способен трезво оценивать обстановку. Тех, кто готов конспектировать лектора, решать поставленные задачи или цитировать выдающихся политических деятелей, по сути, вообще нет. Нет, ну а чего вы ожидали от подростков в понедельник? В общем, ректор подумал и здраво рассудил, что в понедельник будет лишь непродолжительная лекция, на которой будут обсуждаться скорее какие-то организационные вопросы, а также выдаваться задания на неделю вперед, помимо работ, которые студенты будут получать в течение учебных будней. Основная масса, проснувшись, начнет готовить громоздкое домашнее задание в этот самый понедельник, дабы успеть к концу недели все сдать. Вполне логично, на мой взгляд. Сама лекция начинается в десять утра. Мельком глянув на часы, понимаю, что у меня есть 5 минут, чтобы добежать до учебного корпуса и не попасться кому-то из префектов. Нет, ничего страшного в этом не было. Но объяснять им, почему ты шляешься в учебные часы по территории Академии, да еще в понедельник, совсем не хочется. Лень. И спать хочется. Я пулей вылетаю из общежития, на ходу затягивая галстук и расправляя пиджак. Тут же чуть не вписываюсь в дерево, растущее рядом с поворотом дорожки. Срезаю путь по газону, да простит меня ректор с его любовью ко всему, содержащему хлорофилл. С последним звонком влетаю в аудиторию, заслужив осуждающий взгляд лектора. Поднимаюсь на предпоследний ряд и фактически падаю на парту. Все. Невыполнимая миссия выполнена. Положив руки на стол тут же проваливаюсь в сон, не замечая в полуметре от себя беловолосую макушку и шеврон префекта.