Реальная жизнь (рабочее название)

-Братик! Вставай, уже утро! – звонкий юношеский голос раздался за дубовой дверью небольшой комнатушки. Пару минут бездействия, и мягкие просьбы сменились упорным стуком в дверь. – Бра-а-атик! - Ал, отвали! Я уснул только под утро, не пойду, сегодня в лицей! – прозвучало в ответ через пару секунд. Но он совсем не удовлетворил юношу, находившегося всё ещё по ту сторону двери, и стуки в дверь становились всё громче и громче. - Братик! Мама просила уже спуститься к завтраку! Вставай быстрее! - Я бы на твоём месте беспокоился о том, что дверь чинить будешь ты! – неизвестно чем бы закончился этот спор, если бы в разговор не вмешался третий собеседник. - Ал, не трать на него свои нервы, не видишь, мальчик всю ночь не спал. А что он делал? Втихаря молоко хлебал или опять рылся в учебниках биологии, рост то надо нормализовать,- это было последней каплей, и вот, рывком открыв дверь, перед двумя собеседниками возник третий. - Это кто тут супер-пупер малюсенькая фасолина, что из-под земли не видно?! – разбудив спящий вулкан, невозможно его успокоить – это фраза идеально подходила в данной ситуации. Правда со стороны ситуация казалась не такой уж и серьезной: два до боли похожих юноши стоят рядом и еле сдерживают смех, в то время как третий стоял напротив них в одних лишь трусах и майке, при этом у него разве что только пар из ушей не шёл. -Наша спящая красавица проснулась, Ал, дальше сам,- ухмыльнувшись, юноша удалился, прожигаемый гневным взглядом. - Идиот,- услышал он вслед.       Ну что ж, думаю, пришло время познакомиться с нашими героями. Эдвард, Альфонс и Деймон Элрики, являются единственными сыновьями Патрисии и Хоэнхейма Элрик. Казалось бы, счастливая семья: мать, отец и трое прекрасных сыновей. Что может быть прекрасней? Но что же на самом деле скрывалось за маской чудесной семьи? А на самом деле многое…       С самого рождения мальчики были окружены вниманием. Оно и понятно, ведь они являлись единственными сыновьями известного бизнесмена Хоэнхейма Элрика. Сыновья? Нет. Наследники. Ну не могут ведь три сына просто могут поделить бизнес в равных долях. Так считали все, кроме самих братьев, которые упорно не хотели конкурировать друг с другом. Но пресса считала иначе. Никто и слышать не хотел о мирном разрешении конфликта. Вот так с малых лет юноши стали предметом внимания для всей страны. Конечно, приятного в этом было мало, но и жаловаться мальчикам было грех, ведь росли они в достатке и благополучии, и, надо отдать должное Патрисии, в теплой семейной атмосфере. Не было никаких прислуг, не было нянек, гувернанток. Но не было и отца, который сидел на работе до глубокой ночи, и уходил на нее ранним утром. Порой мальчики вообще сомневались, а есть ли он, или всё же это плод их фантазии? Но нет, каждый день, спускаясь к завтраку, они замечали тарелку с недоеденным омлетов и недопитым кофе. Так продолжалось очень долгое время, пока в один прекрасный момент Хоэнхейм Элрик окончательно не исчез из жизни своей семьи. Не было лишней порции завтрака с утра, не было старых, потрепанных книг, не было вообще никаких вещей отца. Зато журналистов стало в два раза больше, ещё бы, знаменитый бизнесмен уходит от своей жены, оставляя её и троих детей на произвол судьбы. Популярность пришла к мальчикам с двойной силой, но такая слава им и даром не нужна была. Юноши хоть и являлись братьями, характерами отличались кардинально, поэтому и новость каждый воспринял по-своему. Тяжелее всех пришлось младшему – Альфонсу. Мальчик просто ходил по дому и пустым взглядом смотрел по сторонам, потом находил маму, обнимал и просто плакал. Ал с самого детства был мягким и чувствительным мальчиком, отца он ценил и любил как никто другой из братьев. Для Альфонса не было человека лучше, он был кумиром мальчика. Но с возрастом приходило и осознание. Последней каплей был уход отца. Теперь были только мама и сыновья… Не было отца…И кумира… Не известно чем бы это закончилось, если бы одним прекрасным солнечным утром Эдвард – средний брат – не устроил младшему разговор, или попросту промывку мозгов. Разговаривали братья недолго, буквально пару минут, но они оказались переломными в жизни мальчика. К завтраку Альфонс спустился с улыбкой на лице и сияющими глазами. После этого утра юноша не вспоминал отца.        Эдвард всегда был эмоциональным мальчиком. Вспылить мог по любому поводу, тем более, если повод был. А отец всегда давал повод. Каждый божий день. Со временем мальчик стал понимать, что медленно, но верно в нем просыпалась лютая ненависть к отцу. Ненависть за всё: за грустный усталый взгляд матери, за восхищенные взгляды младшего брата на лицо отца, мелькавшее в телевизоре, за безразличный взгляд старшего брата, уже опустившего руки… За всё. Новость об уходе отца Эд воспринял на удивление спокойно. Не было истерик, не было ненависти, зато было… Облегчение. Ведь раз этот человек ушёл, ушла и надежда, которая так мучила всех членов семьи. Хоэнхейм перестал быть для Эдварда отцом, отныне он просто исчез из его жизни и любые воспоминания о нём он просто рубил на корню. И какого же было его удивление, когда он увидел, что младший брат медленно угасает на глазах. Вот тут вулкан вспыхнул с новой силой. Не выдержав такого поведения брата, Эдвард одним прекрасным утром подкараулил Альфонса и, пока он не ушёл плакаться матери, поговорил с ним. Разговор был действительно коротким, но очень серьезным. После этого разговора Ал просто подошёл и крепко обнял брата, затем тихонько прошептав: «Спасибо» выбежал из комнаты. Этот момент оказался переломным не только в жизни младшего брата, но и в жизни самого Эдварда. Именно в этот момент он понял, что нужно брать свои чувства под контроль, именно в этот момент он понял, что является опорой и поддержкой и матери и Альфонса, именно в этот момент Эдвард твердо решил, что юношей быть уже слишком поздно, надо становится мужчиной…        Старший брат – Деймон – всегда уважал и ценил свою мать. Патрисия была для него героем. Она растила троих детей практически одна и совсем не жаловалась. К отцу же Дей относился равнодушно: что есть он, что его нет. Хотя скорее всего нет. Но была одна проблема, которая безумно надоедала. Внимание. Деймон действительно не любил внимание. Но родившись сыном известного бизнесмена, мальчик обрёк себя на вечное внимание со стороны прессы. Поделать юноша ничего не мог, оставалось лишь терпеть и ждать, когда же папарацци угомоняться. И они действительно стали успокаиваться. Пока в один прекрасный момент в газетах не промелькнула новость: «Хоэнхейм Элрик бросил свою семью и скрылся в неизвестном направлении». И тут началось… Пресса, как с цепи сорвалась, журналисты не давали проходу. Деймон действительно любил и ценил свою маму, но собственные амбиции оказались сильнее. Юноша сдался, опустил руки и… Сорвался. Дома он перестал появляться буквально через неделю после ухода отца. Приходил редко и то лишь переночевать. От разговоров по душам парень упорно отказывался, просто игнорировал все просьбы братьев поговорить. Свыкнуться с регулярным отсутствием брата было достаточно легко, ведь еще недавно его место было занято отцом. Но какого же было удивление семьи, когда в один прекрасный вечер прекрасный светловолосый юноша заявился домой с тёмной макушкой. Прекрасная золотистая шевелюра сменилась темными прядями. То, что образ брата сменился, парни заметили не сразу, лишь после удивленного восклика матери. Реакция братьев оказалась ожидаемой: истерика от Эдварда и безмолвный шок от Альфонса. Но казалось, что Деймону было глубоко на это наплевать, единственное, что он сделал, это помог собрать удивленной матери осколки от разбитой посуды…       Уход отца, как и в любой другой семье, оказал сильное влияние на жизнь братьев. Спустя пару месяцев шок от предательства стал постепенно сходить на нет, спустя год жизнь вернулась в первоначальное русло. Всё вернулось на круги своя. Всего год спокойной жизни, который резко прекратился другой неожиданностью. Звонок в дверь нарушил спокойное течение жизни. Нежданный гость посетил тихую обитель. Думаю, догадливые читатели уже поняли, кто же это был, ну а если вдруг ответ вам и правда неизвестен, я раскрою данный секрет. За дверью двухэтажного коттеджного домика стоял не кто иной, как глава семейства – Хоэнхейм Элрик.       На удивление с возвращением отца, жизнь вернулась в прежнее русло. Один двухчасовой разговор родителей в кабинете главы семейства и всё: ни ссор, ни истерик, ни скандалов. Тишь да гладь. Но разве можно забыть такое? Конечно же, нет. Вот и Эдвард не забыл. Альфонс благополучно забыл, пытаясь вернуть утерянные семейные отношения, Деймон же просто игнорировал обидчика матери, а сама Патрисия просто простила, простила за всё. С тех пор прошло немало лет, мальчики постепенно превращались в мужчин. За столько лет гнев и ненависть к отцу у Эдварда постепенно исчезли, что, несомненно, радовало мать. Всё вернулось в прежнее русло, но осадок в душе остался навсегда…       Усиленно проклиная брата, Эдвард всё же решил спуститься к завтраку, где его уже ждал вкусный омлет с чашечкой чая. Хмуро посмотрев на пустое место отца, юноша цокнул. Это было ожидаемо, но каждый раз как первый: обидно, досадно. Не за себя, за маму, за братьев. Угрюмо оглядев кухню взглядом, юноша понял, что изо дня в день всё повторяется: вот за своим любимым местом у окна сидит Деймон, попивая чай и смотря на капли дождя, моросящего на улице; рядом сидел Альфонс, всё время, ёрзая на стуле и усиленно поглощая яичницу. Семнадцать лет, а ведет себя как маленький. У плиты стояла Патрисия, доделывая очередную порцию омлета, ведь Ал наверняка запросит добавки, так всегда было: свою порцию съест, порцию Деймона, попытается ухватить кусок Эдварда и при неудачной попытке, попросит добавки у матери, которая с удовольствием наготовит еще кучу завтраков, лишь бы дети были довольны. Вся атмосфера создавала вид счастливой семьи, но лишь немногие знали, как всё обстоит на самом деле.       Завтрак как всегда прошёл в тишине, в лучших традициях «когда я ем, я глух и нем». После братья как всегда направились в сторону стоянки, где всегда парковался личный водитель семьи. В машину юноши сели как всегда раздельно. Деймон предпочитал ездить на переднем сидении, слушая музыку в наушниках. Младшие же братья плюхались на заднее сидение и досыпали священные минуты сна, но сегодня спал лишь Альфонс. На удивление, Эдварду не спалось. Всю ночь он сидел над учебниками и упорно не мог понять решение задачи по химии, которую дали в лицее. Решал всю ночь, вставляя в формулы различные элементы и убирая их. Но ничего не получалось. - А мы разве не проехали дом Уинри?- сладко зевнув, произнес Альфонс, приглаживая растрепавшиеся волосы. - Нет, она сказала, что сегодня не пойдет в лицей,- пробубнил Эдвард, не отрывая взгляда от учебника. - О, так вот почему наш малыш решил не идти сегодня в лицей, что там делать, если посмотреть не на кого,- послышался голос с переднего сидения. - Ты вроде бы музыку слушал, так вот сиди и слушай, пока я тебе наушники не запихнул в одно место, - нервозность от недосыпа дала о себе знать, Эдвард усиленно старался избежать конфликта, но, к сожалению сорвался. - Не слишком ли ты разговорчив, фасолинка? – голос стал звучать более угрожающе, что еще больше подстегнуло среднего брата. Но конфликту не суждено было продолжаться: - Братик! Ты же знаешь, что Уинри просто друг! Зачем ты дразнишь Эдварда? – проскулил Альфонс. Затем, переместив свой взгляд на Эда, продолжил,- а ты, ты опять просидел за учебниками всю ночь и сейчас нервничаешь по мелочам!       Оставшийся путь братья проехали в тишине. И это была норма. Каждый разговор заканчивался ссорой, как будто по-другому они не могли. Самым лучшим выходом было не разговаривать вообще, что они и делали.       Доехав до места, Эдвард сразу же вылетел из машины, не забыв при этом громко хлопнуть дверью, как бы в знак протеста. Альфонс тоже не заставил себя долго ждать, быстро выскользнув из машины и посеменив за братом по пятам. Деймон глубоко вздохнул и произнес с толикой усталости: - У Ала сегодня пять уроков, у нас с Эдвардом шесть, подъезжай к концу шестой, думаю, Альфонс нас подождет,- дав команду водителю, Деймон устало поплелся к воротам лицея.       Злость копилась в Эдварде, выплеснуть же её было не на кого. На братьев, бесполезно, Ал всячески старался избегать конфликтов, да и орать на младшего брата желания не было никакого. На Деймона же тратить свои силы Эд не хотел. С головой погруженный в свои мысли, парень не заметил человека, усиленно пытавшегося его дозваться: - Эдвард! Игнорировать меня у тебя не получится! Даже не пробуй! – усиленно кричала девушка, размахивая руками. - Уинри… Почему ты такая громкая?! – раздражение дало о себе знать. - О-о-оу, похоже, у кого-то сегодня плохое настроение? Ал, что произошло? – Уинри сощурила глаза и в упор посмотрела на младшего брата. - Братики утром поссорились, - неуверенно произнес Альфонс, почесав затылок. -И почему я не удивлена, - глубоко вздохнув, произнесла девушка. – Опять всю ночь книжки читал? - Так говоришь, как будто пил всю ночь, - ухмыльнулся Эдвард. - Да так и есть! Ты как будто алкоголик, только книжный! Неужели нельзя хотя бы одну ночь поспать? – проговорила блондинка, но как видимо для себя самой. Так было всегда: Эдвард читал всю ночь, затем идут завсегдатые утренние срывы, ну и под конец поучительные лекции от подруги детства. Всегда одно и то же начало дня, и казалось, всех это устраивало. Но сегодня все было не так как всегда. - Знаешь, я вообще-то молчу, когда ты со своими железяками возишься, как маньяк! – прищурив глаза, грубо произнес парень, засуну при этом руки в карманы. - Когда я вожусь со своими «железяками», я делаю это во благо! А ты? Ты же просто таращишься в свои книги, абсолютно никакой пользы! – проигрывать в споре Уинри судя по всему не собиралась, что ещё больше подстегнуло парня, который, как и всегда, был уверен в своей правоте. Неизвестно чем закончился этот дискусс, если бы в спор не вмешался еще один собеседник: - Эдвард, я тебя искала по всему лицею, чего ты опаздываешь?! – истерично воскликнула девушка, вмешавшаяся в беседу. Прекрасная особа семнадцати лет, стояла напротив парня, нервно накручивая прядь волос на палец. – Ты же знаешь, мне нельзя опаздывать на занятия! - Знаю, но тут решается вопрос чести! Подожди буквально пару секунд, сейчас я уделаю эту выскочку! – парень, казалось, даже не посмотрел в сторону своей собеседницы, продолжая сверлить взглядом своего оппонента в споре и широко улыбаясь, ведь настроение резко поднялось. Но девушка тоже не собиралась просто так отступать, также упорно глядя в глаза парню. - Какой вопрос чести?! Эдвард! Ты же знаешь, у меня безупречная репутация! – взвизгнула темноволосая красавица, упрямо топнув ножкой. - Безупречная? Ты себе льстишь Ноа, твоя репутация не так чиста, как ты думаешь, пару пятен найти можно, даже не приглядываясь,- усмехнулась Уинри над девушкой, не нарушая зрительного контакта с юношей. -Спасибо, Уинри, мне всегда были приятны твои колкости в мой адрес,- сухо произнесла Ноа, презрительно посмотрев на блондинку, но ненадолго, взгляд сразу же переместился на парня. – Эдвард! Мы действительно опаздываем! Пожалуйста! -Хорошо, пошли, действительно опаздываем, - поддавшись уговорам, проговорил Эд и отвел взгляд от подруги. Уинри пару раз растерянно поморгала, затем издала глубокий вздох, провожая взглядом друга. - Поторопись, любимый, мы же не хотим подпортить нашу репутацию, - весело прощебетала девушка, хватая юношу под руку. Вот всё и встало на свои места. Стало понятно, откуда эта девушка имела такое влияние на парня, стало понятно, почему она так волнуется за его репутацию, стало понятно, почему она смеет брать его под руку. Любимый. Всего лишь одно слово, а сколько в нём кроется. Любимый друг, брат, одноклассник? Вряд ли. Итак, ясно, что любимый, может быть только один.        Отойдя на приличное расстояние от брата и подруги, Эдвард резко остановился. Его голову посетила очень странная догадка, которую он сразу не понял. Подруга детства сказала, что не пойдёт сегодня в лицей, соответственно юноши не стали себя утруждать и из дому поехали прямиком на учебу, не делая крюков, чтобы подхватить её. Однако в лицее девушка всё же появилось, а это значит, что либо она не имеет никакого желания общаться с тремя шалопаями, либо она не хотела причинять неудобства своим друзьям. Эдвард, конечно же, склонялся ко второму. Легкая ухмылка застыла на его лицо, развернувшись, парень, было уже собрался показать этой глупой девице, где раки зимуют, но был остановлен. Чьи-то наманикюренные пальчики со всей силы впились в его руку. - Эдвард! Ты куда? С ума сошел? Мы же опаздываем! Ты не можешь меня бросить, любимый! - Ноа знала, что нужно сказать, что бы её парень бросил все дела и пришел ей на помощь, она умела находить те самые точки и мастерски на них давила. Эдвард глубоко вздохнул и поплелся вслед за девушкой, думая, что потом всё же найдет эту девчонку и всё ей выскажет. - Знаешь, вы с Уинри уже не дети, но продолжаете играться. Пора становиться взрослыми, ну не дело же, что молодая девушка вечно лезет к взрослым юношам! – писклявым голосом произнесла Ноа. - Ноа, мы с Уинри друзья детства, я не прекращу с ней общаться. У тебя слишком слабые аргументы,- спокойно произнес парень. Но девушка, казалось, не собирается сдаваться. - Слабые? А как тебе такой аргумент? – сказав это, темноволосая красавица обгляделась по сторонам и, увидев, что никого поблизости нет, толкнул юношу в открытую кладовку. Закрыв за собой дверь, девушка хищно улыбнулась и впилась в губы своему избраннику, хватая его за шею. Поцелуй был страстным, но коротким. Пару секунд и Ноа со звонким причмокиванием прекратила терзать губы парня. Но и передышка была недолгой, заметив на лице своего парня хищную ухмылку, девушка продолжила. Её руки плавно переместились с шеи на ворот рубашки, расстегивая пуговички одну за другой. Но расстегнуть рубашку полностью она не успела, Эдвард резко схватил её за руки и, прижав брюнетку к стене, завел их у нее над головой. За дверью кладовки прозвенел звонок, а девушка, высвободив одну руку, не прерывая при этом поцелуя, полезла в карман штанов своего парня и выудила оттуда блестящую упаковку…