bless me, father

желание. Баки отчаянно пытается вырваться, прикончить Земо, да хотя бы заткнуть уши. Металлическая рука ударяет в плотное стекло. Воспоминания накатывают. Баки желал бы не ходить на войну. Он желал бы сжечь форму, свои документы и вечно оставаться на Старк-Экспо. С девушкой, чье имя он уже и не помнит, со Стивом, который еще был обычным хлюпиком, который еще не превратился в Капитана. Баки желал бы не стрелять по людям. Баки желал бы умереть. ржавый. Удар, еще один, еще. Земо безжалостно читает слова на давно знакомом русском с акцентом, его голос не может заглушить даже истошный крик Баки. В плену Барнсу постоянно напоминали, что он — лишь ржавый американский мусор, который можно выкинуть и легко заменить. Напоминали так часто, что он и поверил, действительно проржавел изнутри. семнадцать. По плотному стеклу наконец-то идет трещина. Барон невозмутимо продолжает. В семнадцать он впервые поцеловал девушку, которую любил. Кажется, такие чувства положено испытывать при своей первой любви. Она была прекрасной, забавной и донельзя гибкой. Она нравилась даже Стиву. Жаль, что сейчас она уже мертва. Он бы позвонил. рассвет. Трещины паутинкой расходятся по стеклу, Джеймс бьет все отчаянней, все сильней, его громкое «нет», кажется, уже слышит весь город. Идти в бой на рассвете — чувство непередаваемое. Вспоминается, как семилетний Баки бежал к своей маме на рассвете и приносил ей бутерброд. Вспоминается, как они с десятилетним Стивом встречались на рассвете и строили домик на дереве. Вспоминается, как еще шестнадцатилетний Джеймс гулял до рассвета на своем выпускном. Вырывается нервная усмешка. А потом по отряду начинают стрелять. печь. Знакомое жжение в груди начинает расходиться по всему тело. Это слово Земо проговаривает практически без акцента. Кажется, Зимнего обнуляли бессчетное количество раз. Кажется, в первый раз его обнулили, когда он спросил, почему он сейчас находится в России, хоть на самом деле он же всего лишь паренек из Бруклина. Кажется, в девяностых его обнуляли после вопроса о «той милой рыжей балерине». Кажется, в две тысячи пятом по той же причине. девять. Сержант Джеймс Бьюкенен Барнс бьет уже по инерции. Стекло, кажется, держится из последних сил. Заморозка Солдата длится всего девять минут. Эти девять минут он еще хоть что-то соображает, в эти девять минут он каждый раз вспоминает всё — каждого, кого он убил, каждую девушку, которую сватал Роджерсу, каждую гребаную секунду своей неудавшейся жизни. Он надеется, что в этот раз ему ничего не приснится. добросердечный. Земо кривится. Его тон становится громче. Подонок. В австрийской маленькой часовне уютно. Баки впервые в жизни молится по-настоящему. Противный, липкий страх завладел всем его существом, а поделиться этим и не с кем — Стив слишком занят спасением мира и своей личной жизнью. Не Баки его упрекать. Священник подходит со спины и встает рядом. Кажется, это католическая церковь. Баки — протестант. Баки поднимает на него голову и тогда священник произносит речь. Вспоминая уроки немецкого в школе, Барнс понимает только что-то про «gute Herz». Баки криво усмехается — добросердечным он будет, когда в стволе не останется ни одной пули. возвращение на родину. Маленькие осколки начинают наконец-то падать на бетонный пол. Еще один удар, один… Гидра сделала все, чтобы Джеймса Барнса не существовало. Отныне есть Зимний солдат, созданный в противовес непобедимому Капитану Америке. Они отличаются. У Капитана есть верные поклонники по всему миру, линейка комиксов и музей. У Капитана есть непоколебимая вера в свободу, Родина и соотечественники. У Зимнего же нет ни Родины, ни свободы, ни тем более уж музея. У Зимнего есть только хозяин и цель. один. Голос Земо уже срывается на вопль. Практически истеричный. Стекло падает на землю. В детстве Баки потерялся на вокзале. Ему было четыре, мама ушла куда-то вперед, а он стоял посреди толпы. Непонятной. Безликой. Он рыдал навзрыд, забыв уверения отца, что «мужчины не плачут». Он был совершенно один. Все куда-то спешили, кого-то встречать, кого-то провожать. А он просто стоял на месте и понятия не имел, куда двигаться дальше. товарный вагон. Солдат падает на колено. Барон улыбается. Последнее воспоминание Баки — его собственный истошный крик, чувство неконтролируемого падения и невыносимая боль. Кажется, тогда он сломал позвоночник, четыре ребра и руку. Белый снег впитывает кровь. Товарный вагон вместе с Баки Барнсом едет дальше. На дне уже лежит Зимний солдат. Начинается метель. — Я жду ваших приказаний.