Не по своей воле

            Повеяло прохладным ветерком со стороны Варфанга, если необратимый разлом мира на огромные парящие осколки не привел к смещению города на какие-нибудь пару сотен миль влево, вправо или даже вверх, так как острым взором было сложно отыскать два похожих обломка, повисших примерно на одной и той же высоте от бывшего центра планеты. Едва ли теперь он мог представлять собой плотный сгусток невиданной энергии, сдерживающий мир от полного распадения. Свежие потоки воздуха огибали уцелевшие деревья, скользили над их макушками, словно змеи по густой траве, принося упоительные ароматы буйной растительности, все еще мешающиеся с острыми удушливыми запахами остывающей магмы и раскаленного пепла. Они моментально вывели Синдер из приятной дремоты от усталости, которая расположилась для отдыха у самой окраины расколотого леса, под сенью молодых деревьев, крайние из которых отчасти цеплялись за неустойчивую землю, направляя половину своей корневой системы в пустоту. Край парящего острова почти лишил их плодородной почвы. Они в любой момент могли с хрустом опрокинуться и камнем полететь вниз. Некоторые обломки также вынесли на своей зеленой спине часть лесов, полей, равнин, а неподалеку, с одного из них шумным потоком обрушивалась речка, которая теперь стала грандиозным водопадом. Ее воды пенились и взбивались в пыль, пролетая десятки миль по направлению к центу, и пропадали из виду, будто это изначально была не вода, а мельчайшая серебряная пыль.       Синдер окинула теплым взглядом открывшийся ее взору девственный мир, оказавшийся не жалкими останками сладких грез, а существующей реальностью, где вот-вот должна закипеть новая жизнь. Сознание Синдер слилось воедино с ритмом существования неуклюжих земляных глыб, пребывающих в ленивой и несколько ненадежной жизнедеятельности, словно в одно мгновение они были готовы сорваться со своих мнимых насестов и кануть в бездну необъятного космоса, где нет ничего кроме бесконечных тайн мироздания. Их наличествование имело значение только в пределах границ этого мира.       Мира, который переродился заново.       Синдер с наслаждением сделала глубокий вдох; ее невероятно чувствительный нос через витающие в воздухе благовония улавливал угрюмое, наступающее на пятки, тяжелое прошлое и завлекающее в свои крепкие объятия лучащееся будущее. Неужели все настолько упростилось и теперь ей было дозволено стать единственным творцом своей судьбы? Эта окрыляющая мысль, ввергающая в волнительно-приятный трепет все, что было лишено материального воплощения, была столь неожиданной и, как морская волна, внушительной, что Синдер не могла не улыбнутся приветливому миру, возможности которого она только начинала постигать. В самом деле? Никаких угнетающих предназначений, крайне рискованных целей, горьких потерь и сдавливающих сердце оков? В какой момент она могла столь смело и вдумчиво поразмыслить об этом? Мог ли наступить подобный момент, когда она, Синдер, прежде ужас небес и марионетка Темного Мастера, предвкушала наступление того самого дня, когда могла с полной уверенностью поступать только по своей воле?       Сколько Синдер пролежала в одной позе, предаваясь светлым размышлениям, прикоснувшимся к ее оголенному мозгу мягкой нежной растительностью осуществимых желаний и волнительных мгновений, – она не знала. Созерцая приветливо-бледное свечение двух лун, занявших свои привычные места высоко над горизонтом, Синдер сохраняла теплую улыбку на устах для этого мира, который был спасен от ужасной участи. Так сколько прошло времени? Несколько мгновений? Минут? Часов?..       Это было неважно. Он по-прежнему был рядом.       Опьяненная от нахлынувших чувств, она перевела стремительный взор на первого защитника поднебесной и тут же содрогнулась, будучи застигнутой врасплох, – Спайро пристально изучал проступившее на ее мордочке замешательство с легкой непринужденной улыбкой. Его голова была опущена на лапы, но щенячий взгляд исподлобья только на первый взгляд внушал покорность и забавную легкомысленность.       – Ты уже готова вернуться? – спросил он, чуть разводя крылья в стороны с воодушевленным вздохом. – Уже пора нам об этом подумать.       Синдер растерянно сглотнула. На мгновение ей показалось, что все, о чем она только что думала, было тщательно им вычитано и разобрано по буквам, по особенностям почерка и даже по силе щедрого нажима лапой, прежде предназначенной для кровавых расправ с недругами.       – Что? Вернуться? – Ее голос как назло звучал тоньше, а вместе с тем – уязвимей. – Куда ты хочешь...       – В Варфанг, для начала, – пояснил Спайро, выпрямляя шею, чтобы быть на одном уровне с ней. – Мы все еще нужны его жителям. Как и Хранителям. Или ты забыла, что Спаркс должен был подсказать им дорогу в подземный город, и что с падением Малефора могли уцелеть его приспешники?       – Спайро, но я...       Он смерил ее непонимающим взглядом, не дав тем самым Синдер закончить, которая мгновенно решила избежать встречи с его глазами. Как много ей хотелось сказать сейчас, а в итоге все вылилось в многозначительную паузу, которую, к глубокому сожалению Синдер, Спайро вполне мог истолковать как ее нежелание содействовать перерожденному миру и дальше. Его предназначение всегда будет напоминать ему, кто он есть на самом деле. Предназначением же Синдер оказалось напоминать ему об этом почаще. Или это все-таки один из немногих просчетов злого рока, что все так удачно свершилось по чистой, ничтожной случайности и что ее настоящая роль – роль опоры и удобного инструмента – была столь незначительной, которой вполне можно пренебречь? Разве не из-за нее Темный Мастер напомнил о своем существовании? А кристалл? Разве не из-за нее они пробыли в заточении три долгих года, за которые Малефор успел хорошо подготовиться к сокрушительному удару?       Что мешало сейчас построить свою судьбу без постороннего давления?       Синдер не решалась посмотреть на Спайро. Она хотела, чтобы после нависшего продолжительного молчания, за время которого ей удалось смешать в своей голове, как в салатнице, такие ингредиенты как прошлое, настоящее и будущее, он заговорил первым. Как бы хотелось верить в то, что Спайро поймет ее без своры пустых слов. Как бы хотелось, что инструкция выращивания будущего на почве настоящего, удобренного прошлым, была эффективной хотя бы с того момента, когда предоставилась редкая возможность ею воспользоваться. Но пока сознание Синдер пыталось разглядеть ее поближе и через огромную лупу, то трепетное и неугомонное сердце изволило говорить в полный голос, чтобы ветру было не под силу приглушить то, что должно быть услышанным.       – Я не хочу возвращаться, – сказала Синдер, обращая к нему глаза. Но ответный взгляд Спайро будто уже подготовился обжечь ее. – Спайро, я хочу, чтобы мы остались.       Пурпурный спаситель мира так и подскочил на свои четыре, осуждающе сдвинув надбровья. Его широкую переносицу – почти у самых глаз – разрезала отнюдь не дружелюбная складочка.       – Да как ты можешь сейчас думать только о себе! – Он кивком указал на предполагаемое местоположение Варфанга. – Они все еще там, в подземельях! Перепуганные, встревоженные и совсем беззащитные жители... – Он вздохнул, словно тем самым умеряя запальчивость. – Их опорой, Синдер, должны быть мы.       Синдер ощутила неприятную горечь на языке и легкое покалывание в груди. Уж не могло ли это объясняться тем, что Спайро из ее мечты, принявший с благоговением ее предложение, таял так быстро, что настоящий теперь беспрепятственно мог занять его место?       – Но они могут думать, что нас нет в живых, – сказала она. – И их опорой теперь стали Хранители. – Синдер заглянула в его глаза, будто пытаясь послать мощный импульс и вложить в свои слова куда большую убедительность. – Разве ты не хочешь...       Пренебрежительное фырканье Спайро оборвало ее речь, которая звучала почти как мольба о прощении. "Я люблю тебя" – громким шепотом прозвучало в голове Синдер.       Это будет последним, что заставит ее по-прежнему следовать за ним? Все остальное останется позади, померкнет, истлеет, обратится в пепел и развеется по ветру, не выдержав молниеносного выпада сердца.       "Я люблю тебя" – звучало так же отчетливо, громким шепотом, как и в первый раз.       Спайро нависал над ней, как густая тень подступающих деревьев нависала над ним. Она смотрела на него снизу вверх как вор, которому грозила плаха. Синдер не хватало воздуха, чтобы дышать... Воздуха всегда ей не хватало! Всегда! В затхлой пещере, в подземелье, в парящем над жерлом вулкана храме Мелефора, в раскаленных недрах земли...       Ее грудь сдавливало так сильно, что она была готова закричать.       Но крика не будет. "Я люблю тебя" – словно приговор прозвучало в ее подсознании.       – Ты можешь остаться. – Спайро круто развернулся и приготовился взмыть в небо. – До тех пор, пока не поймешь, что поступила неправильно.       Толчок – и он махнул в лазурный океан. Стайка сухих листьев закрутилась в лихом танце на том месте, где только что стоял пурпурный герой. Синдер грустно смотрела ему вслед. Она хотела последовать за ним, но что-то мертвым грузом придавливало ее к земле.       Минута, две...       Неужели она дожидалась разрешения? Или все-таки сигнала?       "Я люблю тебя".       – Спайро, подожди!       И еще одна горстка сухой растительности показала, что может сотворить на месте драконьего взлета.