Та самая улыбка

В четыре часа дня Лисбон и Джейн сидели на пляже на полотенцах, наблюдая за рыбаками, перетягивающими свой улов недалеко от берега. Раньше Джейн часто появлялся здесь в это время суток, чтобы купить свежих морепродуктов для обеда, но сегодня еда — это последнее, что было у него на уме. Они держались за руки, Лисбон прильнула к нему, и Джейн знал, что она старается не заплакать. Так же, как и он, если на то пошло. Всего два дня назад этот остров казался прекрасным во всех отношениях, за исключением одной лишь маленькой детали — отсутствия дружбы Лисбон. Сейчас же у него была любовь Лисбон, он вкусил эту любовь, он соединился с ней, они были вместе, и теперь даже рай не шел с этим ни в какое сравнение. В жаркий полдень они снова занялись любовью. Отчаянье, которое Джейн продемонстрировал утром, видимо оказалось заразно, потому что Лисбон повалила его вниз и оседлала, принимая его внутрь своего тела и двигаясь при этом с бездумной развязностью. Ее мотивы были достаточно легко прочесть: у неё не было никакого контроля над его выбором уехать с острова, но будь она проклята, если не стала бы осуществлять хоть какой-то контроль в его постели. Какое-то время спустя, задыхающиеся и потные, они сбежали вниз к морю, чтобы поплавать, Джейн был в плавках, а Лисбон в лифчике и трусиках, поверх которых была надета одна из его рубашек. Сейчас они сидели на песке, ее волосы почти высохли и ниспадали на плечи естественными волнами. Минуты таяли слишком быстро.  — Я должна идти, — сказала Лисбон, и голос её немного дрогнул. — Мне нужно время, чтобы принять душ и переодеться. Я не хочу опоздать и разозлить Эббота.  — К чёрту Эббота, — для выразительности Джейн сердито бросил камень в море.  — Я бы послала его, если бы это как-нибудь помогло, — ответила Лисбон, пытаясь таким образом пошутить, но вышло не очень убедительно. Джейн грубо потянул Терезу к себе, целуя ее со страстным отчаянием, что, в конце концов, всё-таки вызвало слезы у каждого из них.  — Я хотела бы не приезжать сюда, — сказала она, разбивая ему сердце ещё немного. — До этой поездки у меня все было хорошо. Я скучала по тебе, но у меня были твои письма, которые помогали жить. А как, черт возьми, я собираюсь выживать теперь с… только с письмами?  — Я мог бы достать телефон.  — Этого будет недостаточно. Не теперь. Джейн сказал себе, что не будет повторять это ещё раз. Раньше это было ошибкой, эгоистичной ошибкой в длинной череде его эгоистичных ошибок. Но видя, как она плачет, он мог думать только о единственном варианте, способном остановить её.  — Не уезжай, — сказал он.  — Джейн.  —  Нет, я серьезно. Ты могла бы остаться здесь, со мной.  — Я бы убила тебя — или себя — в течение недели. Нет.  — Мы не должны были бы жить здесь, если тебе не нравится эта деревня. Мы могли бы найти другое место, дом побольше…  — Дело не в деревне. Я должна работать, Джейн. Я должна быть копом — это то, кто я есть. Что бы я делала здесь, на острове? Работала бы охранником в гостинице? Расследовала бы мелкие кражи и забирала пьяных с пляжа? Это было бы моей личной тюрьмой. Я не могу сделать этого, это — то же самое, как если бы ты продал свою душу ФБР.  — Ты права. Прости. Забудь, что я это предложил. Джейн с волнением провел пальцами по своим волосам, а затем положил руку на шею Лисбон и притянул ее губы к своим. Она поддалась на мгновение, смакуя его вкус — мятный чай и слезы.  — Я должна идти, — повторила она с дрожью в голосе. Она погладила его по бороде, затем прижалась губами там, где касалась пальцами.  — Я провожу тебя до отеля, — заявил он, и его глаза потускнели.  — Нет. Я не смогу попрощаться, если ты это сделаешь. Всё что будет нужно — это лишь та твоя улыбка. Взглянув на неё, я уже не смогу сесть в самолет. Лисбон встала, а Джейн так и остался сидеть на песке, парализованный тем, что теряет ее. Он схватил ее за руку и посмотрел на нее снизу вверх, даря ей слабое подобие той улыбки, которую она упоминала. Но она по-прежнему уезжала.  — Я люблю тебя, — сказал он ей.  — Я тоже тебя люблю. И тогда он отпустил ее. Джейну было невыносимо смотреть, как она уходит, но он всё равно заставил себя сделать это. Лисбон шла по песку так быстро, насколько позволяли ее маленькие ножки. Она махнула на прощание бармену Альфредо и, несомненно, улыбнулась ему, одаривая его своими ямочками. Затем Тереза исчезла из поля зрения. Ей придется сделать остановку в его доме, чтобы забрать свои вещи и надеть бирюзовое платье. Потом она пройдет через сквер, мимо фонтана, до своего шикарного отеля. Он представил ее в душе, позволяющей себе еще несколько последних секунд, чтобы поплакать, будучи голой и прислонившись к плитке в качестве опоры. Но потом она вытрет лицо, соберет свои мокрые волосы в аккуратный хвостик и стоически сделает то, что должно быть сделано. Эббот откажется от своих планов в отношении Лисбон, когда они вернутся в Штаты, Джейн не сомневался. Если бы он думал иначе, то последовал бы за ней в ту же секунду. Эббот был ярым приверженцем закона, но в действительности он не был жестоким человеком. Он делал свою работу — искал способы заставить Джейна работать на ФБР — и использовал наиболее логичные и целесообразные средства. Но он не стал бы тратить деньги налогоплательщиков, сажая хорошего полицейского в тюрьму лишь потому, что его план рухнул. В этом не было бы никакого смысла, и, несмотря на свое внешнее высокомерие, Джейн, на самом деле, не переоценивал собственную значимость. Лисбон будет разрешено вернуться к должности начальника полиции в ее собственной маленькой деревушке, вернуться к новой жизни, которую она начала… без него. А он, он все еще будет здесь — просиживать штаны на песке.  — Черт, — пробормотал он, вытирая со злостью свои глаза. *** Без пяти пять Лисбон стояла в вестибюле отеля, ожидая Эббота. Она с грустью упаковала свою одежду, которая предназначалась для острова, и переоделась в джинсы, черную футболку и подходящие туфли без каблуков. Ее влажные волосы были собраны в хвост. Она продолжала вспоминать Джейна таким, каким оставила его на пляже — с обнаженным торсом и прекрасным. Это было воспоминание, которое она заберет с собой. Как и воспоминания про те четыре раза, когда они занимались любовью. Трансфер до аэропорта подъехал к отелю, но Эббота все еще не было. Затем молодой человек — Франклин, судя по его бейджу — подошел к ней.  — Сеньорита Лисбон?  — Да.  — Сеньор Эббот попросил меня передать вам сообщение. Он сказал, что задерживается, но вы должны воспользоваться трансфером до аэропорта, который приходит в пять, а он встретит вас там.  — Спасибо, — сказала Лисбон любезно, но внутри она была страшно зла. Она могла бы провести больше времени с Джейном, а не рвать задницу, чтобы успеть сюда вовремя. Она отнесла вещи в автобус, залезла внутрь, на переднее сиденье, и стала смотреть в окно, на пляж, находящийся в отдалении. Когда Лисбон прошла через таможню и уже была на борту, Эббота все еще не было. Она думала позвонить ему, но у нее не было номера его сотового. Должна ли она уезжать? Попал ли Эббот в беду? Тереза взяла свой смартфон, чтобы посмотреть номер отеля, когда она увидела Эббота в дверях небольшого самолета. Он кивнул ей и сел немного впереди. Еще один пассажир взошел на борт, а потом появился Джейн. Счастье наполнило ее, такую широкую улыбку на его лице она никогда ещё не видела — он всегда получал большое удовольствие, шокируя ее. Он сел рядом с ней на незанятое место у прохода. И прежде чем она смогла что-то сказать, Джейн уже целовал её. От него по-прежнему пахло морем, и Лисбон увидела, что он наспех надел один из своих старых костюмов — правда без жилета — и рубашку, которую носил на острове. Он держал небольшую сумку с вещами, которую затем запихнул под сиденье расположенного перед ним кресла своими коричневыми ботинками, одетыми на босу ногу.  — Джейн, — сказала она с раздражением. — Какого черта?  — Я не мог позволить тебе уехать без меня, — ответил он просто.  — Но ты не будешь счастлив, работая на ФБР, — напомнила она ему. — Я не хочу, чтобы ты был в обиде на меня за это решение.  — Не волнуйся, Лисбон, я добавил в сделку несколько своих собственных условий. Он достал из кармана пиджака золотую салфетку из бара Альфредо, на которой он нацарапал маркером список своих требований. Номером один была… она.  — Черт побери, Джейн. Ты не имел права…  — Читай дальше, — сказал он, подталкивая ее рукой. — Дальше лучше. Лисбон прочитала дальше: трейлер Аirstream, диван, чай, расходы на проживание. И вправду Huevos grandes. Она скептически улыбнулась.  — И Эббот согласился на все это?  — Он расписался внизу, видишь? Она видела, но нахмурилась.  — Ты понимаешь, что он, вероятно, не уполномочен обещать тебе эти вещи.  — Он человек слова. Лисбон с сомнением фыркнула.  — Ты подписал настоящий договор?  — Пока нет.  — Значит, в тот момент, когда самолет приземлится на американской земле, он может арестовать тебя за убийство, если захочет, и ты не сможешь ничего сделать.  — Они хотят, чтобы я работал на них, Лисбон, а не чтобы сидел в тюрьме. Все получится. Доверься мне. Она закатила глаза.  — Вернемся к твоим так называемым условиям, Джейн. Я не одобряю того, что ты не посоветовался со мной насчет пункта номер один.  — У меня не было времени…  — У меня сейчас есть жизнь в Вашингтоне. Дом. Хорошая, уважаемая работа.  — Которая надоела тебе до слёз.  — Это хорошая, уважаемая работа, — повторила она.  — Ну, теперь у нас обоих будет такая работа. В Остине. Какое значение имеет место? Мы будем вместе, а это главное. Трудно с этим поспорить, но Лисбон все равно попыталась.  — Что насчет продажи своей души ФБР на пять лет? Он постучал пальцем по салфетке у нее на коленях:  — Вот что сделает это бесконечно более терпимым.  — Надейся, — сказала она себе под нос. Он повернулся в кресле, чтобы взять ее руки в свои:  — Ты любишь меня, Лисбон?  — Ты знаешь, что да.  — Тогда будь со мной. Это новое начало, Тереза, для нас обоих. Весь этот образ жизни пляжного бродяги — я выше этого, как, могу поспорить, и ты, выше слишком тихого очарования Тихоокеанской жизни. Согласись, нам обоим нужно какое-то волнение, какие-то приключения в нашей жизни. Но это не будет означать ничего, если там не будет тебя, чтобы гладить мое… эго на регулярной основе. Последние слова Джейн сказал с той самой улыбкой, которая всегда могла заставить Лисбон сделать для него что угодно. Даже прилететь на южноамериканский остров, поставить свою жизнь на паузу, изменить свой адрес, поменять работу, простить ему все его многочисленные прегрешения и заниматься с ним любовью до тех пор, пока не потеряет способность думать рационально или нормально ходить. Но Тереза все же не хотела, чтобы ее воспринимали как слабого игрока. Она твердо решила, что у них равные отношения.  — Ты очень самонадеян, — сказала она. — Может быть, у меня тоже есть несколько условий. Он удивленно поднял брови.  — Например? Просвети меня, Лисбон. Я в настроении вести переговоры. Он потер руки для выразительности. Однако, их прервала стюардесса, делая предварительные анонсы и совершая предполетную подготовку. Когда они наконец-то взлетели, Джейн поцеловал ее в щеку и вернулся к сути беседы.  — Ну? Что за условия? — снисходительно напомнил он. Лисбон покачала головой. Она любила его так сильно, что это заставляло ее сердце сжиматься почти до боли. Она вздохнула для того, чтобы собраться с духом:  — Пункт номер один. Ты никогда не должен лгать мне, ни о чем.  — Никогда? А что делать, если вдруг джинсы тебя полнят, или у тебя ужасно пахнет изо рта?  — Никогда, — повторила она. Затем она немного улыбнулась. — И я, естественно, тоже не буду этого делать. Он вздохнул. Это было бы самым трудным правилом, которому нужно следовать, поэтому понятно, почему она сделала его номером один.  — Отлично.  — Серьезно? Я уже не верю тебе.  — Хорошо, как ты отнесёшься к тому, что я буду стараться по мере сил, особенно, что касается важных вещей?  — Вещей, которые важны для меня, Джейн. Это обязательное условие. Джейн пытался выглядеть раздраженным, но в душе прыгал от радости.  — Договорились. Но ты усиленно торгуешься, Лисбон.  — Хорошо. Пункт номер два. Ты вводишь меня в курс любой своей схемы, прежде чем ее осуществить.  — Ну, это легко. Сделано.  — В прошлом это никогда не казалось тебе легким.  — Мы перешли на новый уровень доверия, Лисбон. Я хочу делиться с тобой всем. Это буду я и ты против всего мира, или, по крайней мере, против ФБР. К тому же ты больше не во главе. Теперь ФБР главные.  — Мы не должны быть против них, Джейн. Мы должны быть по одну сторону баррикад.  — Ха. Ты знаешь, как крупные государственные предприятия суют свой фашистский нос в чужие дела. И в КБР с этим было достаточно плохо. Теперь же мы говорим о деспотизме гораздо большего масштаба…  — Джейн. Он усмехнулся.  — Так что ответ прост: да, я буду включать тебя во все мои планы.  — Ладно. Пункт номер три. Ты обязан все время поддерживать соответствующий уровень профессионализма со мной на работе. Выражение его лица стало лукавым.  — Все время? А как же быстрый секс на моем новом диване, когда никого нет в офисе? Она покраснела, нервно глядя по сторонам на других пассажиров. Женщина через проход вдруг улыбнулась ей поверх своей книги, и Лисбон захотелось провалиться сквозь пол. Она понизила голос до предупреждающего шипения.  — Это как раз то, что я имею в виду.  — Мы сейчас не на работе. Собственно говоря, мы могли бы присоединиться к «Тhe Mile High Club»*, когда погаснет надпись «пристегните ремни», и я никоим образом не нарушу пункт номер три. Лисбон видела небольшую туалетную комнату на самолётах такого плана, поэтому у неё даже не возникло соблазна. — Совершенно исключено. И говори тише, пожалуйста.  — Очень жаль, — сказал он, преувеличенно шепча. Он посмотрел на их соседку, поймал ее взгляд и подмигнул.  — Что-нибудь еще? Как насчет чего-нибудь веселого, например, Старбакс каждое утро или массаж спины каждую ночь?  — Ты вызываешься добровольцем? — Конечно. Что угодно, чтобы подсластить эту сделку для тебя. Я имею в виду, что я ведь получу Airstream.  — Удачи тебе с этим.  — А как же твоя религиозная сторона, у тебя так мало веры?  — Я верю в Бога, а не в Денниса Эббота, — сказала Лисбон, бросив острый взгляд на лысую голову в трех проходах впереди. В конце концов, этот мужчина шантажировал ее, и она не оценила то, как он пришёл и грубо разрушил КБР два года назад. — А я верю в нас, Тереза, — сказал Джейн, становясь серьезным. Он поднес ее руку к своим губам, его глаза напоминали ей о Карибском море, оставшимся далеко-далеко под ними. — У меня было два года, чтобы подумать об этом и я понял, что стал немного верить в судьбу. Мне было предназначено встретиться с тобой двенадцать лет назад. Если бы я не встретил тебя, если бы ты и Минелли не дали бы мне шанс работать в КБР, кто знает, кем бы я стал. На самом деле, я уверен, что был бы уже мертв. И теперь ты снова даешь мне второй шанс на жизнь после… после Кровавого Джона. Джейн чуть помедлил, прежде чем решительно сказать то, что было у него на уме.  — Тимоти Картер сказал мне, что я должен заняться своей жизнью, что я должен отказаться от своей одержимости Кровавым Джоном, найти себе женщину, которую буду любить. Я сказал ему, что так и сделаю, когда он умрет. Теперь, когда он мертв, настоящий Кровавый Джон мертв, настало то самое время заняться своей жизнью. По-настоящему двигаться вперед, а не прятаться от нее на каком-нибудь острове. Ты, Лисбон. Ты — моя жизнь, моя судьба, мой удел, ты была мне предначертана, называй это как хочешь. Вера в тебя помогла мне продвинуться так далеко. И я хочу увидеть, как далеко мы сможем пройти вместе. Он нежно поцеловал ее, и дама через проход вытерла непрошеную слезу. Через несколько сладких мгновений, Джейн отстранился, снова поцеловал костяшки ее пальцев, затем откинулся на свое место, довольно улыбаясь.  — Хорошо, — сказала Лисбон, мечтательно улыбаясь в ответ, и теперь ее ямочки были предназначены только для него. — А еще Старбакс и массаж спины. Он усмехнулся.  — Это моя девочка. Всегда всё делает по полной программе. Лисбон с искренним нетерпением ждала будущего. ---------------------- *Тhe Mile High Club — слэнговый термин, объединяющий людей, которые занимались сексом в самолете на высоте не менее одной мили (5 280 футов или 1 609 м). Это образное выражение, официально такого клуба не существует.