Воспоминания Кошки

05:19 Мы любим спать. Любим мягкие, чуть прохладные объятия шелка. Любим цветочный аромат простыней, выстиранных Тессаем. Любим легкий ветерок сквозь окошко и приятную щекотку под ложечкой от этого тоже любим. Мы любим спать, спать любит нас, спать — наше всё, наше спать не порушит ни целый мир, ни какие-либо войны, ни пустые, ни синигами, ни дети… «Пшшшш!!! Тысяча дохлых кошек!» …кроме щетины одного идиота! — Ксо, поцарапал меня, Киске! Пшёл вон!!! Да! Так его, Йоруичи! Пинком под зад этого наглеца из постели! И пускай выбреет рожу сперва, чем лезть! А за то, что слюней на нас напускал, мы бы на твоем месте еще и в челюсть ему, и под дых, и в пах, и вообще… Хе-хе, но это мы что-то размечтались. 05:57 Так, рота подъем! На первый-второй рассчитайсь! «Спасибо» некоторым за столь раннее «доброе» утро, уснуть заново так и не удалось. «Первая», — правая. «Вторая», — левая. Тц, как мы «любим» зарядки по утрам… За что же ты так с нами, Йоруичи? Наклоны влево, вправо, назад, вперед — раз, два, тысяча два… Яре, она оторвет нас когда-нибудь, ей-ками! Йоруичи, только не кувырки вперед! Остановись, только не кувырки назад! Ты смерти нашей хочешь?! Еще и стойка на голове?! И отжимания от пола? И колесо?! Еще сальто из окна исполни! Ты что, ниндзя пятнадцатилетняя, сколько можно?! Йоруичи, не-е-е-ет!!! Только не скакалка!!!!!! 08:23 «Два-а! Два часа физподготовки! Сдурела тетка… Фух, а фух, левая, ты уже отошла?» «Я-то — да, а сердце — в ауте. Бедолага, столько лет терпеть! Хорошо, что мы позже выросли». «Так пускай просигнализирует ей поспать! Спать, Йору, спа-а-ать… О, сработало, зевает!» «Поздно, Тессай уже блинчики испек — теперь нашу обжору ничто в постели не удержит». Ну, вообще-то вкусненькое — это хорошо, это плюс, признаем. Мороженое — плюс. Булочки — плюс. Мяско, рыбка, сардельки-сосиски, лапша, суп, шоколад-мармелад и та-непонятная-генсейская-хрень-которую-Тессай-мажет-на-бутербродик — всё это один большооой плюс в виде лишних сантиметров объема нам, красавицам. Хвала Миру живых за калорийный бум!.. Э, Йоруичи, куда? Не одевайся! Что ты делаешь?! Фу! Фу-фу-фу, выброси эти тряпки и не вздумай прятать нас в… мпф… Мы будем жаловаться в Ассоциацию грудей женщин синигами! «Стоп! Новенькое белье?! — Вид в зеркале вовремя подоспел. — Глубокое декольте? Ох, а мы шикааарны!» «Ммм, и обзор отсюда неплохой. Попе повезло меньше — госпожа любит трусы закрытые. А мы что? Мы ничего, верх мы точно одобряем!» Ох, ну куда, куда опять? Дай хоть пять минут полюбоваться собой, неугомонная! Йоруичи, мы понимаем, что ты знаешь, что ты неотразима, но не у всех же высший балл по самомнению? Мы ведь как тот огонь или вода — на нас же можно смотреть вечность! Не веришь — у дружка своего спроси. 10:46 Желудок практикует морзянку? Ан нет, это всего лишь время второго или — какого, Йоруичи? — тридцать второго завтрака? Мы, конечно, не против, но вновь видеть на кухне Дзинту с распахнутой варежкой и явно озабоченного Киске так приелось… Вот Тессай — да, тот молодец: всё молчком, крутится у плиты, поглядывает на нас с благоговением, что приятно. Глаза Уруру тоже восхищением полнятся — прямо пропорционально количеству подкладываемой ваты в ее лифчик. А девчонка-то не промах — знает, с кого брать пример. Ибо мы прекрасны, мы совершенны и мы… выходим гулять? Печалька. 11:00 Ненавидим в своей жизни три вещи: оранжевую куртку, сюнпо и постное лицо малыша Бьякуи при взгляде на нас. Первое ненавистное событие уже свершилось — мы слепы, мы закрыты, нас куда-то бодро несут, благо, что нормальным ходом, но — ксо! — ничего же не видно из-за этой одеж… Не-е-ет! А в кошку-то за что?! PS: забыли о самой-самой гадкой для нас вещи — о кошачьей шкуре! 11:30 Мы снова воскрешены? Ой, спасииибо!.. Каждый раз перевоплощение — что маленькая смерть. Вот скажи, Йоруичи, как можешь ты менять нас, пышных, бронзовых, бархатистых, на черное мохнатое мелкососковое нечто? Что толку с кошки, у которой нет подобной нам красоты? Перед грудью же распахиваются сами собой любые двери! Грудь вообще покоряет миры! Грудь вырубает мозг и ставит на колени! Мы обязаны быть у всех на виду! Мы созданы для того, чтобы нами любовались и нам поклонялись, мы… «Эксгибиционистка!» «От извращенки слышу!» — Йо… Йоруичи-сан? Вы-ы?! Хлоп! Захлопнулась холодильника дверца, скрывающая нас от фанатов. — Твою ж мать!!! Опя-а-ать??? — И рыжий скромняга тоже о пол хлопнулся. «В восемнадцатый?» «В девятнадцатый раз». Йоруичи, ты жжешь! Тебе — веселье, нам — гордость за нашу по-прежнему ошеломительную силу вырубления. Да! А... домик у Куросаки ничего так. И кухня — полная чаша. И молочко… брр! Йоруичи, можно хлестать его, холоднющее, потише?! Мы, конечно, понимаем, что молочные ванны — супер для кожи, но ты что, не слышишь?! Мы же, это, тсс, возбуждаемся... — Охо-хо, Йоруи… уиииииии!!! — Папаша рыжего — тож слабак. А, то он через мелкого навернулся. Пф, Шиба и в Каракуре Шиба. Ну никакой грации и никакого уважения к дамам!!! 13:56 Эх, хорошо. На море после купания хорошо. Но скучно. Под солнышком, нам, смазанным кремом, тоже хорошо. Но скучно. И на легком ветерку хорошо. Но до чего же скучно-о! Купальник целомудренный и воздыхателей нет. Э-эй, только не говори, что Тебе здесь весело, Шихоин Йоруичи? Три. Два. Один… В Сейрейтей!!! Ура! Мы верили в тебя! Тототототолько не превращайся обратно в кош… 16:07 «Так нечестно-о. Мы сразу в униформе, что за?!» «Цыц! Мы же посреди города! Но это не означает, что веселья не будет…» — Малыш Бьяку-я-а-а! Да! Обожаем сцапать в свои тесные объятья острый нос этого заносчивого мальчишки! Не умеешь оценивать как должное роскошных женщин, господин Кучики, ты что, ослеп? Тогда милости просим поздороваться с нами поближе! «Э-эй, нос, что до Богини скорости не дорос, давно не виделись!» «К…я хо…ка и гр… т…к...ва…» «Чего-чего? Хо-хо, Бьякуя ругаться научился, что ли?» «Вам же ясно сказали: какая хозяйка — и грудь такова. Никакого такта». «А вот зануде-кенсейкану слова не давали! Завидуй молча!» — Драная кошка, что ты себе позволяешь?! — Кучики тоже зануда: какой нормальный мужчина из такого счастья, как мы, захочет вырваться? — Ха! — Кенсейкану таки досталось. За неимением шнурка. — Глава клана, а заколку не доглядел! Ох, и копуша же ты, Бьякуя, ха-ха! Ну не-ет… Только не это! Три главных наших разочарования, и все в один день! Форма. Сюнпо. Догонялки с Кучики. Мы в капле… Нас мутит… Кажется, будто попали в зону турбулентности. С таким истовым болтанием из стороны в сторону, с таким резвым ветром, что обжигает кожу, с жуткой барабанной дробью изнутри… в пору позавидовать прыщикам Сой Фон: те уж точно не штормит ни при какой погоде. 19:22 Дом, милый дом. Сливовый сад, сиреневое поднебесье, тишь, благодать, толпы обхаживающих тебя слуг и никаких резких передвижений. Без «упаковки» в многослойное кимоно со всеми сопутствующими атрибутами, мы всё равно — словно принцессы. Расслаблены массажем, смазаны аромомаслом, и ныне снова — просто каприза ради — нежимся в личном онсэне. Что может быть лучше — быть дома и в то же время самой собой? Потягивать прохладное саке, болтать с подружками ни о чем, слушать песни сверчков, а слышать звуки приготовляемого челядью ужина… «Мы наконец-то в раю… Как думаешь, левая?» «Думаю, что без конкуренции было бы в стократ лучше. Ох не нравится мне, как на нас грудь Мацумото поглядывает. Да и у малышки Орихиме — тоже прогресс по нашей части, кхм, впечатляет». «Брось пороть чушь. Нам — двести, а мы всё еще в превосходной форме! Будем оптимистками: они просто поражены. Да и цвет у нас — на загляденье!» «Это да, у Рукии, вон, вообще ни загара, ни формы…» «О-ох, — вздыхаем дружно, сочувственно, — бедня-а-ажечки». 00:30 После насыщенного событиями дня так приятно просто сдаться в плен футону. Уже разостланный заботливой дружеской рукой. Такой же душистый, шелковистый, в дань летней погоде. Омгх, как же хорошо!.. Чувствуем себя на небесах. Ничто больше из тряпья не давит, ничто не сковывает, не раздражает; всё, нагулявшись вдоволь, всласть насладившись активным отдыхом, удовлетворившись палитрой самых разных в наш адрес взоров, разморившись вконец в неге, приняв на себя не одну чашечку молока и саке за сегодня, пережив неоднократное исчезновение под кошкиной шкурой, а также болтанку в сюнпо, мы наконец-то можем спать спокойно в любимом гордом одиночестве и в одночасье — наедине друг с другом. Тук-тук-тук… — Черт возьми, кого там еще нелегкая несет? Мы того же мнения. — Йоруичи-сан уже верну-у-улась? А я… во-от ту-ут… ну-у… как бэ-э… вот. Ну всё понятно. Нам что, пожизненно быть подушкой для этой колючей слюнявой рожи??? — Я побрился, чессслово! — Мысли читает, гад??? — Ладно, заходи. Но будешь храпеть — немедля вылетишь пулей. Предательница! Его жалеет, а нас — ни капельки. У этого Киске голова — ой! — что чугунок! И дыхание — фу! — пропитанное насквозь табаком напополам с мандаринами. И вообще… «Уа-а-а-а-аха», — зеваем сладко. «О-хо-хоюшки», — чавкаем сонно. …а вообще так, конечно, уютней. Тепло. И щекотно от улыбки, что на губах чьих-то хитрых. «Спокойной ночи, Йоруичи-сан и Йоруичи-сан», — еще и, наглые, погляди! Так фамильярно шепчут! Мы гордые. Ничегошеньки не слы-ышим! И вообще, мы уже спим. «Первая», — правая. «Вторая», — левая. «Нужно прибавлять еще: расчет окончен». «Тише ты. Сердце говорит...» Тук, тук-тук: «Доброй ночи, дорогой друг».