***
И Йоруичи хочется расхохотаться от абсурда случившегося, но перед глазами снова всплывает тренировочная площадка под Сокьоку. В годовщину дня смерти матери Йоруичи загоняла там себя и друзей больше обычного, лишь бы только не горевать ни по ней, ни по своей юности, закончившейся в одночасье с кончиной леди Шихоин. — Хватит отдыхать! Давайте еще! Оба! Бейте в полную мощь! Ваши прошлые атаки просто смехотворны! — Она должна была стать серьезнее, ответственнее, сильнее, она не могла оставаться прежней. Выдохшийся Киске утер пот со лба, Тессай с сожалением оглядел горевшие от беспрестанных связок кидо пальцы, а их подруге, похоже, было мало: она привыкла выбивать скорбь силой. — Я сменю их, не возражаешь? — чужой голос возник неожиданно, но реакция командира Кейгун Омницукидо не заставила себя ждать: фразу еще не договорили до конца, а рука, несущая смерть, остановилась у шеи осмелившегося подкрасться к ней. — У тебя неплохо получается, Йоруичи, — отец встретил атаку ответом и улыбкой — как всегда, доброй, чуть насмешливой. Для шинигами его репутации и уровня это выглядело дико, но для души всей семьи, дома, клана — естественно. 21-й глава кивнул воспитанникам на дверь, и Киске с Тессаем исчезли в момент. — Покажешь, что еще умеешь? — усмехнулся Шихоин, заняв стойку. — Нападай, — поманил рукой. Йоруичи отозвалась вспыхнувшими огоньками в очах. Уже обзаведясь банкаем и званием «богини скорости», она достигла того уровня, чтобы состязаться с отцом на равных, пусть он и повергал всех противников с одного удара. Оскалив в азарте зубы, она метнулась вперед. Шаг. Прыжок. Растворение в воздухе. Йоруичи налетела сбоку, но получила отпор. Снова шунпо. Кувырок. Попыталась сбить с ног. Снова тщетно: отец с легкостью пресек ее прием подсечкой. Йоруичи резко выдохнула, пошла в лобовую, с серией метких атак ладонями, уподобившимися кинжалам. Все пустое — глава Шихоин не зря снискал и свой титул «бога». Однако и его дочери превосходства было не занимать. Йоруичи взяла разбег, оттолкнулась от скалы, применила «цикаду». Обманув противника, она тут же перешла в полет и в стремительном сальто нацелилась пяткой на затылок. Нападать со спины — для убийц не зазорно, но… — …это было великолепно, — шепнул отец прямо в ухо, в мгновения ока оказавшись за ней, и окольцевал руки дочери одним из легеньких бакудо. Йоруичи фыркнула, приземлившись. Получила в ответ открытый смех. Искренний и радостный. Что не могло не поразить. Как отец мог смеяться так беззаботно в самый ужасный из дней для них? — Мне жаль, что ты выходишь замуж, — проронил он совсем иное вдруг. — Твой путь — стать непревзойденным бойцом. Ты могла бы сделаться и легендарным капитаном, Йоруичи. О том, какой же превосходный глава клана из тебя получится, я вообще молчу… — Получится? — Йоруичи, избавившись без особого труда от оков, вопросительно выгнула бровь. — Клан Микагэ скоро унаследует это право, когда его отпрыск возьмет меня в жены. Хотя, по правде говоря, даже из Юширо получится глава лучше, чем из этой мерзкой лживой свиньи! Отец снова рассмеялся, но в потухших златых глазах его читалась грусть. Он шагнул к дочери и неимоверно ласково пригладил ее по голове. Йоруичи изумленно уставилась в ответ. — Я очень сильно вас люблю, — пояснил отец, — тебя и твоего брата. Люблю так же, как и вашу мать, которая покинула нас три года назад. — Он обнял дочь, крепко прижав к себе, и вдруг взмолился: — Не отвергай Юширо. Мальчик ни в чем не виноват, а ты — единственная, кто у него остается… «Единственная?» — это слово впилось иглой в висок, а Йоруичи все зачарованно смотрела в пустоту, боясь пошевелиться: она слышала такие речи из уст родителя впервые. Она впервые осязала… прощание? Она впервые ощущала — что? — его слезы, побежавшие по ее щекам и плечам. — Отец? — оторопело заглянула она ему в лицо, но увидела не прозрачные капли, а струйки крови. Они бежали из глаз, из носа, из ушей, из уголков рта. — Яд?.. Отец! — перехватила она его как раз в тот миг, как он, обессилев, подался вниз. — Отец!!! — Йоруичи дернулась было в шунпо с ним на плече поскорее в Четвертый отряд, но ее удержали. — Не стоит. Я слишком долго прожил. Без нее. Я любил ее не по приказу старейшин клана… — …поэтому позволил отравить себя этому мерзавцу из-за меня? — закусила губу Йоруичи со зла, но все равно раскричалась отчаянно: — Зачем?! Что за чушь? Отец! Я ведь могла отказать ему! Мы бы нашли доказательства вины их клана иным путем! Отец?! — Я уступил место лучшему поколению, — последнее, что коснулось ее ушей.***
— Сестра! Я все прине-о-о-оу… — несшийся на всех парах, но перецепившийся Юширо растягивается перед Йоруичи и, естественно, заливает ее юката тушью. — Мда, с «лучшим поколением» отец погорячился, — цокает принцесса и недовольно морщится: как и любая кошка она чтит чистоту, а кляксы на бежевой ткани выглядят хуже грязи. Йоруичи резко подрывается на ноги, бесцеремонно переступает через брата и направляется к себе переодеться. — Нууу… А как же рассказ, сестрица? — слабая попытка ее остановить жалобным голоском. — В мемуарах прочтешь! — бросает она Юширо через плечо. — В разделе: «Мои загубленные годы с братом-недотепой» или «О боги, за что вы так наказали наших родителей?»