Воспоминания Кошки

Золотистые дзори непривычно медленно, пересекали затененный, полный зелени и цветения сад. Звук шагов утопал в густом шелке травы: весна в этом году не такая как обычно — буйная, роскошная, но никому не радовавшая глаз. Вокруг все будто покрылось блеклой пеленой или прозрачными сумерками; оттенки мира из-за этого сгущались, небо висело тяжелое, и даже солнечные лучи, проникавшие меж ветвей, казались плотными, грубыми, вовсе не волшебными, без мерцающих пылинок в них. Йоруичи глядела с пугающей тоской на это. На ее всегда улыбчивом и неунывающем лице теперь проступили те же тени, что покрыли и стены поместья Шихоин, и территорию Второго отряда. — Надо же, цветете еще… — Ноги сами привели девушку к изгороди сада: там, согретые теплом, на небольшом холму подняли головы к светилу резные колокольчики. Сиреневые. Лиловые. Фиолетовые. С подмигивавшими желтым оком серединками прострелы. Принцесса, подобрав полы яркого, богато украшенного, золотого хаори с эмблемой клана, присела и коснулась пушистых ворсинок лохматых стебельков сих весенних цветов. Приятное ощущение мешало намерениям Йоруичи, но, уверенная в верности своих действий, та все же сорвала цветок. Утонченные, хрупкие лепестки заволновались на ветру, прощаясь с землей и встречаясь с кончиком девичьего носа. Сладкий запах дурманил, навевал сон, однако расслабляться было нельзя и к моменту, когда торопливые шаги служанки побежали по аллее, в руках у Йоруичи уже было более дюжины пестрых колокольчиков, которые контрастно выделялись на фоне смуглой кожи и переливавшегося солнцем хаори. — Госпожа Шихоин? — позвали ее тихо. — К Вам пожаловал господин Микагэ Рюнуске. Хозяйка Дома лишь чуть повернула голову к пришедшему и, не удостоив того ни приветственным кивком, ни улыбкой, ни взором, просто приказала лишнему участнику разговора удалиться. Вместе с убежавшими прочь шагами сад погрузился в звонкую тишь. Птицы смолкли. Листья на деревьях будто замерли, забыв про шелест. Йоруичи продолжила безмолвно рвать колокольчики, задумчиво наклоняя набок голову, выбирая самые полные, распустившиеся, из обилия цветов. — Простите, что решил навестить в столь тяжкий для вас час траура, — проговорил наконец гость, которому наскучила немая пауза. — Однако мне хотелось бы договорить с вами о нашей помолвке. — Говорите. Вы мне не мешаете. Я просто собираю букет. Хочу сделать икебану на досуге. Микагэ невольно бросило в жар: принцесса, к которой он пожаловал, хоть и не смотрела на него, но он и сквозь ее спину видел тот надменный взгляд, с которым его здесь встречали каждый визит. — Прострелы? — сглотнул он, решив поддержать возникший какой-никакой предмет беседы. — Кажется, именно этот цветок является эмблемой Второго отряда, так ведь? — Это любимые цветы нашей семьи, — поднялась на ноги Йоруичи, но осталась стоять в полуоборота. — Любимые цветы моей до срока почившей матери, моего внезапно скончавшегося отца, моего беспокойного братца, да и мои тоже. Эти чудные создания, — она пробежалась пальцами по бархатистым колокольчикам и любовно прижала их к себе, — они кажутся такими невинными на вид, а на самом деле таят жуткие тайны… Совсем как некоторые люди. — На этом золотистые глаза сверкнули из-под челки, резко вскинув взгляд на побелевшего мужчину, и прожгли его, такого жалкого и гнусного, насквозь, читая наперед все помыслы в гадкой подлой душонке. Микагэ дернулся назад, но не успел и шагу ступить, как был окружен отрядом наемников в черных одеждах — они схватили его и скрутили в два счета по одному лишь кивку Йоруичи. Последняя поморщилась при виде тщетных попыток столь недостойного мужа высвободиться из рук лучших по силе и ловкости воинов Общества душ, однако, поборов невольное презрение, она стала приближаться к нему, все так же, неторопливо, пересекая расстояние, растягивая мучительное ожидание исхода этой встречи. Он был предопределен для предателей клана. — Откройте ему рот, — холодно произнесла принцесса Шихоин, и букет цветов в ее руках обдал виновного пугающе близким запахом расплаты. Тот, задрожав всем телом, принялся истерично вопить: — Вы не имеете права! Вы не имеете права вершить самосуд! Йоруичи звучно хмыкнула и раздвинула полы своего роскошного кланового хаори — под ним оказалась лаконичная, но узнаваемая форма командира карательного отряда Омницукидо. — Вам стоило бы получше узнать о Великом Доме, в который вы так метили, господин Микагэ. — Аристократка, оставив чопорные манеры, позабыв о смятении на душе, вдруг оскалилась хищной, зловещей ухмылкой: — Как и о своей невесте тоже. Золото в безжалостных глазах ее расплавленным металлом разъело кожу на лице недостойного жениха прежде, чем его языка коснулся смертоносный бархат лепестков первого из огромной охапки прострела: месть за убитого предшественника 22-я глава клана не собиралась откладывать на дольше. — Киске! — Йоруичи оглянулась на друга, воспитанника семьи. Тот стоял в стороне вместе со своим отрядом задержания и ждал ее очевидного приказа. — Позаботься о том, чтобы все причастные к заговору против отца также получили по заслугам. — И верные роду Шихоин тени исчезли вмиг. — В-вы… н-не… им-име-ете… прр… Вы не ка-пи-та… — Накормленный до отвала убийца захлебнулся слюной, когда его горло разбухло и перекрыло доступ воздуху; парализованное тело его вскоре забилось в конвульсиях. — Это лишь вопрос времени. — Девушка, в одночасье утратившая родителя и юность, сбросила с плеч в траву яркий хаори цвета счастья и предстала в строгой капитанской накидке отца. Цифра на ее ткани стала последним, что видел Микагэ. Йоруичи неспешно удалялась в направлении поместья, сжимая в пальцах припасенный меж складок формы засушенный прострел. Она размышляла о том, что неплохо было бы наконец забыться хотя б на день: ее друг доходчиво объяснил, когда сии чудные весенние цветы сулят яд, а когда приносят покой. Йоруичи думала, что покой непременно вернется к ним ко всем со временем, думала об обязанностях, свалившихся на ее плечи так внезапно, думала об осиротевшем брате, который не отходил от нее теперь ни на шаг, а еще думала о любимых ею прежде белых лилиях… — Ерунда, — будущий капитан Второго задержалась на энгаве, прокрутив колокольчик в руке. — Ничего не желать, — значение символа этого отряда, и ей нужно забыть о жизни, что была до него. Лилиям — место на могилах умерших. Знак прострела же еще вчера сроднился с силой Йоруичи.