***
Я почти бежала по залитому водой асфальту, ёжась и возмущенно фыркая, когда очередная дождевая капля залетала в воротник кожаной куртки. Бррр, как же мерзко. Погода радовала своей серостью и сыростью. Вдыхая свежий запах мокрого асфальта, я, перескакивая через лужи, летела с остановки в школу. Второе сентября, как никак. Вот, через пешеходку перебегу и всё, тепло нашей школы встретит меня своими объятиями. Уже ступив на проезжую часть, и ускоряясь, я почувствовала, как меня схватили за плечо и оттащили обратно, ждать зелёный свет. Я обернулась, чтобы увидеть наглеца, посмевшего помешать моим коварным планам нарушения правил, и с удивлением столкнулась с укоризненным взглядом светло-голубых глаз: -Вот скажи мне, ты совсем дурная, что ли? — кривая ухмылка застыла на лице парня, но глаза были до нельзя серьезны. Я зарделась, попутно понимая, что он со мной впервые нормально заговорил за последние три месяца. Отводя взгляд, пробормотала: -Холодно просто, в тепло хочу, — и для подтверждения своих слов шмыгнула носом. -Холодно ей, — издевательски фыркнул Димир, -А жизни, значит, не жалко? -А ты чего такой заботливый? Не простудился случайно? — с вызовом бросила я, прекрасно понимая, что этот выпад звучит жалко. Блондин хохотнул: -Не хочу свидетелем твоей безвременной кончины стать, меня же Лиска потом в блинчик раскатает, — этой фразой меня окончательно приструнив. Ну да, как же, разбежалась получить заботливого принца на блюдечке. Естественно, моя смерть ему не выгодна, уж слишком я ценный кадр, да и Лиска расстроится. Совсем потупившись, всё же пробормотала: -Как ты вообще здесь оказался в такую рань, вроде школу закончил уже? — на что получила внимательный взгляд и короткий вздох: -Работаю я недалеко, мелкая. После школы людям, чтобы где-то жить и что-то есть, надо работать, понимаешь? — втолковывал как маленькому ребёнку, наслаждаясь моим выражением лица. -Ясно, — вышло как-то слишком сухо, -Ну, пока, что ли, мне еще учиться надо, я же мелкая, - и, постаравшись улыбнуться, устремилась через дорогу, к школе, пока зеленый свет вновь не стал красным.***
Школьный день тянулся настолько долго, что я уж и не надеялась выйти из этого заведения и наконец избежать такой медленной пытки. По дороге домой даже и не помышляла, что там, в родных стенах, меня может ждать нечто из ряда вон. Я ворвалась в столовую, как всегда: едва помыв руки, с неведомой фигнёй на голове и языком через плечо, ибо проголодалась со школы. Каково же было моё удивление, когда я увидела, что родители мои здесь не одни. За столом так же сидели двое: женщина лет моей матери, каштановые волосы которой, были забраны в высокий пучок, и, по всей видимости, ее сын. Паренёк чем-то симпатичный, однако вызывающий некое отторжение. Это было странно, я никогда не судила о людях по их внешности, не узнав ничего о характере, но сейчас мною овладевало отвращение: не желаю я сидеть рядом с этим прыщавым за одним столом. И чувства были какими-то чужими, навязанными, не моими. Не понимая, что со мной происходит, я сдержанно кивнула гостям и обернулась к маме, которая решила мне представить незнакомцев: -Доченька, познакомься, это очень хорошая знакомая твоего отца — Светлана и ее сын — Гриша, — почему я чувствую здесь какой-то подвох? Тем временем мама продолжила: -Ну, ты садись уже, вон, рядом с Гришей свободно. Покушаем, поговорите, узнаете друг-друга лучше. Садись-садись. -Ага… — протянула я, усаживаясь напротив парня и с подозрением косясь в сторону родителей. Почему-то последняя реплика матери содержала в себе очередной намёк. Ладно, не делаем поспешных выводов, кушаем. Взрослые были заняты какой-то своей беседой, я — жареной курицей, а Гришаня моим подпольным разглядыванием. Ну, пусть-пусть любуется, пока я жива, не ровён час следующим утром не вернусь. Когда еда в тарелке кончилась и я поняла, что подкладывать себе еще салата абсолютно бессмысленно, ибо я просто не впихну в себя такую гору еды и разговор уже не оттянуть, воззрилась на потенциального собеседника. Говорить не хотелось. Ему тоже. Родители, видя, что у нас ничего не клеится, взяли бразды правления в свои руки. Папа подмигнул мне и попросил: -Ну, Лерка, чего молчишь? Давай, расскажи, что ли, парню о себе, - ооо, а с какого перепугу я должна выдавать секретную информацию про себя любимую? Ну, делать нечего. Вздохнула и проговорила: -Девочка, 16 лет, учусь в десятом классе. Конец, — я и вправду не знала, что рассказать. Да и не видела в этом никакого смысла. Поэтому, поднявшись из-за стола, отвела глаза и проговорила: -Простите, конечно, но меня ждёт домашняя работа, — я понятия не имею, почему поступила именно так. Бестактно, неправильно, но о содеянном не жалела. Что касается отношений, этим буду заниматься я сама, никак не родители. А я не сомневалась, что сейчас это было ничто иное, как попытка меня свести с кем-то, союз с семьей которого, чем-то выгоден моей родне.