Сферы

      Душный обморок, полный зеленого тумана и чьих-то безуспешных попыток вломиться в ее сознание, оборвался резко, как от удара по голове. Энид дернулась и со свистом втянула воздух. Рядом раздался писк:       - Госпожа, вы очнулись!       Она разлепила тяжелые веки и уставилась на некрасивую стриженную эльфку, согнувшуюся в подобострастном поклоне.       - Воды, – хрипло каркнула Энид.       Эльфка приблизилась на полусогнутых ногах и подала ей бокал чистой воды, а потом отпрянула с едва скрываемым страхом. Она вызывала у Энид отвращение. Настроение окончательно испортилось, когда, напившись, она обратила внимание на свою левую руку и обнаружила, что зеленая метка никуда не делась. Она уже не болела и не была похожа на открытую рану с зеленым студнем вместо крови, но явственное свечение сквозь кожу осталось. Это перечеркивало ее надежду на побег. Неуместно вспомнился рассказ одного бродячего башмачника по имени Талер, как его поймали тролли и заставили шить себе обувь, чтобы быть «умным, как людь». Она хохотала, когда Талер, нещадно матерясь, имитировал их речь: «Тала, сиди на жопе ровно, шей ботки». Сейчас ей было не до смеха. «Вот и сиди на жопе ровно, шей свои ботки», – обреченно сказала себе Энид и чуть не разревелась. Из задумчивости ее вывел писклявый голос эльфки:       - Госпожа, простите, мне надо срочно сказать леди Кассандре, что вы очнулись.       - Дай мне расческу и чистую рубаху, – распорядилась Энид, – и можешь проваливать.       Служанка метнулась из палатки, потом явилась, дрожащей цыплячей лапкой протянула ей вещи и опять исчезла. Энид причесалась, начала было заплетать по привычке косу, но, вспомнив изображения Андрасте с распущенными волосами, передумала. Она была в одежде, доставшейся еще от покойной Элланы, – в серых кожаных штанах и зеленой застиранной рубахе, пропитанной потом. Энид поменяла ее на принесенную, белую и просторную, явно с мужского плеча. Незаправленная, она доходила почти до колен, как платье. Натянув сапоги, Энид вышла из палатки.       Ее встретил гул голосов, который постепенно перешел в хор: «Да здравствует Вестница Андрасте!» Восторг и благоговение на лицах окружающих подтверждали, что она верно выбрала имидж: волосы золотым шелком рассыпались по плечам и спине, белоснежная рубаха развевалась на ветру, ни дать ни взять – пророчица в Священном походе. Энид подняла глаза на Брешь – та перестала пульсировать, оставшись просто зеленым пятном на небе. Потом огляделась по сторонам – это была деревня Убежище. Мерзкая пародия на эльфа на полусогнутых ногах подскочила к ней и пропищала, боясь смотреть в глаза:       - Госпожа, вас ждут в Церкви. Сюда, пожалуйста.       У входа в храм она столкнулась с канцлером Родериком – церковным чиновником, который пытался ее «предать правосудию» с тех пор, как она очнулась от Тени. Видно, сейчас он не оставил своих идей, прошипев ей в лицо:       - Это еще ничего не значит. Я продолжаю настаивать на суде!       Энид помня слова Каллена, что от Родерика «больше вони, чем вреда», не стала утруждать себя даже взглядом на канцлера. Она плавно прошествовала внутрь, в альков храма, которому на ближайшее время предстояло стать ставкой командования.       Ее ждали Кассандра, Лелиана, Каллен и смуглая симпатичная незнакомка.       - Эллана, познакомься с Жозефиной Монтилье – официальным послом Инквизиции, – сказала Кассандра.       - Леди Монтилье, – Энид улыбнулась с легким поклоном.       - Леди Лавеллан, большая честь для меня, – отозвалась Жозефина с грассирующим акцентом, также легко кланяясь.       - Нам очень повезло, что Жозефина согласилась присоединиться, – заметила Лелиана. – Она опытный дипломат и обладает большими связями.       - Я очень рада. А теперь, может быть, повезет и мне, если кто-то введет меня в курс дела насчет Инквизиции, – съехидничала Энид, не меняя любезного выражения на лице.       - Мы возрождаем древний орден, который исстари боролся с демонами и любым проявлением зла. Когда-то он был частью Церкви, затем отделился. Именно из Инквизиции в свое время вырос орден Храмовников, – монотонно поведала Кассандра.       - Незаслуженно забытый в свое время, – подхватила Лелиана, – орден как нельзя лучше отвечает требованиям нашего времени – объединению земель и народов перед общим противником.       - Как лестно, что вы мне это рассказываете, – вставила Энид. – Я чувствую себя прям важной персоной.       - Не язви, будь добра, – раздраженно отозвалась Лелиана. – Не могли же мы тебе рассказывать о своих планах, когда ты была еще на правах арестантки.       - Сейчас у меня иной статус?       - Эллана, твой героизм перед Брешью убедил всех, – серьезно сказала Кассандра. – Ты теперь часть Инквизиции. И, не побоюсь этого пафоса, ты – наше знамя.       - Скорее закрывалка небесных дырок. Впрочем, и на том спасибо.       - Мы решили ввести тебя в Совет, – продолжила Лелиана, – потому что кроме храбрости ты проявила здравый смысл и находчивость. Твое объединение магов в силовой круг стало поистине спасительным. Поэтому мы отдаем тебе функцию руководства над отрядом магов в составе Инквизиции. Каллен руководит войсками, я выполняю функции тайного канцлера, Жозефина ведает дипломатией, а Кассандра осуществляет общую координацию работы всех подразделений.       - Звучит весомо, но Брешь до сих пор не закрыта, – заметила Энид.       - Солас говорит, что ты запечатала ее. Брешь перестала расти, она неактивна. Но чтобы закрыть ее окончательно, нужно больше сил.       - Значит, надо искать магов, и чем больше – тем лучше. Вопрос – где?       - Не обязательно магов, – вступил Каллен. – Можно привлечь храмовников. Если маги, соединившись в круг, усилят действие твоей метки, то храмовники – наоборот – объединив усилия, ослабят энергию Бреши.       - То есть, по-хорошему, нам бы добыть и тех, и других, – подытожила Энид, внутренне содрогаясь от мысли, что рядом будут большие силы храмовников, способных выжигать заклинания.       - С храмовниками все просто и одновременно сложно, – сказала Лелиана. – Орден подчиняется Церкви. Надо отправиться в Вал Руайо и выступить перед оставшимися матриархами Церкви, которые собрались там после смерти великой жрицы Джустинии.       - Что равносильно самоубийству, учитывая, что официально мы до сих пор считаемся еретиками, – подытожила Кассандра.       - Все ли жрицы считают нас еретиками? – спросила Энид.       - Хороший вопрос, – вступила Жозефина. – В рядах Церкви нет единодушия. По моим сведениям, некоторые верят, что вы – Вестница Андрасте. Их, увы, меньшинство. Но больше всех сомневающихся. Наша задача – привлечь их на свою сторону.       - И я знаю, с чего начать, – сказала Лелиана. – По данным разведки, во внутренних землях Ферелдена сейчас находится одна из самых уважаемых жриц, которая не присутствовала на Конклаве – мать Жизель. Она отказалась участвовать, по ее выражению, в политических сборищах, предпочитая помогать людям напрямую. Немудрено, что преподобная мать с такими убеждениями, находится в самой гуще гражданской войны. В данный момент она помогает беженцам в деревне под названием Перекресток – это недалеко от Редклифа.       - Значит, надо наведаться туда, – подытожила Кассандра. – Каллен, сколько людей ты сможешь выделить для этой экспедиции?       - Учитывая степень опасности – мятежные маги, беглые храмовники, просто бандиты и около десятка только зафиксированных мелких разрывов Завесы, я бы отдал вам все войска, а заодно и возглавил бы их.       - Убежище – наш единственный пока форпост, – возразила Лелиана, – деревню нельзя оставлять беззащитной.       - Я знаю, – поморщился Каллен, – выделю вам сотню под началом Кассандры, а сам останусь укреплять нашу базу. К тому же надо кому-то принимать рекрутов. Они прибывают десятками с того момента, как Брешь была запечатана. Это, кстати, следующая повестка дня.       - Так я могу идти? – обрадовалась Энид. Судя по всему, она провалялась без сознания почти сутки, и теперь умирала от голода.       - Я бы попросила вас остаться, леди Лавеллан, – проворковала Жозефина, – многие прибывающие хотели бы своими глазами увидеть ту, что спасает их от демонов мановением руки.       - Привыкай быть знаменем, леди Вестница, – в голосе Лелианы послышался приправленный сахаром яд.       - Только дайте что-нибудь пожевать, – взмолилась Энид.       Лорд Максвелл Тревельян из Оствика присягнул Инквизиции вместе со своей дружиной из восемнадцати конных рыцарей и тридцати семи кнехтов – вассалов его благородного семейства. Он был приглашен на Конклав, но выжил, удалившись из Храма, чтобы тайком встретиться со своей сестрой – магессой мятежного оствикского Круга. Соответственно, выжила и сестрица – леди Эвелин Тревельян. Она также пожелала присоединиться к Инквизиции вместе в девятью оставшимися в живых магами из Оствика.       Максвелл был высоким импозантным мужчиной лет тридцати с ухоженными каштановыми волосами и франтоватой бородкой. Однако мозолистые от оружия ладони и цепкий оценивающий взгляд выдавали в нем опытного воина. Эвелин была лет на пять моложе. У нее были такие же каштановые волосы и крупный породистый нос, как у брата, на этом сходство заканчивалось. Пышные и даже несколько рыхлые, как у многих магов Круга, ведущих малоподвижный образ жизни, формы не могла скрыть скромная мантия. Лицо ее одни назвали бы чувственным, а другие и вовсе нашли бы на нем «печать порока». Даже в сложных полевых условиях леди умудрялась подводить глаза и красить свои полные губы в ярко-красный.       Представители одного из влиятельнейших кланов Вольной марки были приняты доброжелательно, особенно радовалась Жозефина. К тому же лорд Максвелл обещал задействовать все свои связи, чтобы привлечь на службу оствикских храмовников и склонить к сотрудничеству марчанских аристократов. А Эвелин уверяла, что пополнит ряды магов Инквизиции за пару недель, просто разослав письма «нужным людям».       Энид была довольна: ее самое маленькое подразделение из пятерки лоялистов, принявших вместе с ней боевое крещение у Бреши, и долийцев Нерии и Киллиана Ралаферин, присягнувших днем ранее, получило пополнение из десятки опытных магов. Она сделала в уме пометку, что надо бы поручить Соласу обучение их «шагу в Тень».       Крупным приобретением стал отряд двадцати трех храмовников из Старкхевена под руководством леди Белинды Дарроу. Ее миловидное веснушчатое лицо пылало, когда она приносила клятву верности, а истовое благоговение, с которым она произносила слова «Вестница Андрасте», даже слегка напугало Энид. Ее вообще всегда немного пугали фанатики, хотя она умела ими манипулировать.       Следующие две группы удивили всех, даже видавшую виды Лелиану. Восемь рогатых косситов, которые называли себя тал-васготы, под предводительством Каараса Адаара, попросились в Инквизицию безо всяких условий. Другой отряд из одиннадцати отступников от Кун, никак не связанный с первым, заявил, что готов служить платно, по среднему тарифу ферелденских наемников. Кассандра объяснила, что новорожденная организация не может позволить себе такой роскоши, как наемники. Каллен же заметил, что как раз в период становления каждый штык на счету. Лидер васготов Катари стал увлеченно торговаться. В итоге сошлись на цене, равной стандартному довольствию рядового солдата.       Гном Эдрик Кадаш, холеный наследник влиятельного торгового клана, пришел договариваться насчет обеспечения лириумом храмовников и магов Инквизиции. В итоге, его «бригада» из четырнадцати хартийских головорезов присоединилась к войскам сразу, и было обещано скорое прибытие еще трех бригад, а также всяческое содействие в сферах, не всегда укладывающихся в законные рамки. Ставкой стал договор об эксклюзивных прямых поставках лириума именно кланом Кадаш.       Инквизиция на глазах становилась все более и более разношерстной. Энид замечала, как время от времени морщатся Каллен и Кассандра. Они бы, вероятно, предпочли более однородное войско из нескольких тысяч храмовников. Но Лелиана и Жозефина были довольны. Энид понимала, почему: лоскутное одеяло, при правильной игре на внутренних противоречиях, могло бы стать весьма прочной армией, менее подверженной организованным бунтам, чем армия абсолютных единомышленников. Видимо, им тоже были известны истории, как войны выигрывались профессиональными наемниками.       День уже клонился к закату, когда Инквизиции присягнули одиночки – местные охотники Халл и Торнтон, виртуозно владеющие луком и стрелами, пастушка Хардинг, безупречно ориентирующаяся на местности, и беглая сектантка Тамар – мечница, которую обучил в свое время легендарный Колгрим-драконопоклонник. Перед последней поставили условие: идти на эшафот или на службу. Энид подумала, что не давала бы выбора этой жуткой бабище-потрошительнице с больным взглядом конченого человека. Однако ее мнения никто не спрашивал, и она послушно играла роль «знамени Инквизиции», молча позволяя всем присутствующим пялиться на себя и на свою светящуюся руку. Всех одиночек забрала под свое начало Лелиана, разглядев в каждом полезные для разведчиков таланты.       После присяги Энид наспех перекусила куском вяленого мяса и побежала искать Соласа. Нашла его рядом с хижиной аптекаря – они переговаривались насчет каких-то трав. Лысый эльф посмотрел на нее с постной улыбкой.       - Леди Вестница?       - Лорд Отшельник, – передразнила его Энид, изобразив столь же постную улыбку.       Солас рассмеялся.       - У меня к тебе очень много вопросов, – сказала Энид уже нормальным тоном. – Но сейчас самый срочный – обучение. У меня семнадцать магов, которых надо обучить «шагу в Тень».       - Хорошо, – легко согласился он, – но при условии, что ты научишь меня тому фокусу с парением в воздухе.       - Договорились. Пошли, пока не стемнело.       Магов разместили в двух хижинах недалеко от Церкви. По приказу Энид они вышли на плац перед воротами в деревню, где уже тренировались бойцы Каллена. Маги встали чуть поодаль и приготовились слушать своего нового командира – кто с радостью на лице, а кто и с откровенным неудовольствием. Среди последних была леди Тревельян. Энид взяла это на заметку и объявила:       - Первое магическое подразделение, завтра мы выступаем в поход. В Ферелдене нас ожидают множество напастей – начиная от обезумевших храмовников с одичавшими магами, заканчивая демонами из разрывов и голодных крестьян с вилами. Ваша задача – слушаться моих приказов. Если я по каким-то причинам не могу отдавать приказы, а именно умерла, заболела, отлучилась, лежу в отключке – вы выполняете приказы леди Кассандры Пентагаст. Всем ясно?       На ответный нестройный хор Энид кивнула и продолжала:       - Приоритетные задачи нашего подразделения – устранение разрывов в Завесе. То есть, нашим главным противником будут демоны. Если разрыв невелик, я справлюсь с ним своими силами, тогда ваша задача – обеспечивать мою безопасность. Если я не справляюсь одна, то нам понадобится круг.       Маги зашумели, среди голосов явственно выделился язвительный Эвелин Тревельян:       - Мы только что избавились от Круга, куда нас опять втянули?       - Молчать! – гаркнула Энид во всю мощь своей глотки. Маги осеклись, брови Соласа от удивления подпрыгнули. – Терпеть не могу тупиц, не умеющих слушать! Вы, пятеро подойдите ко мне и продемонстрируем этим барышням, что я подразумеваю под словом «круг».       Маги, которые участвовали в усмирении Бреши, охотно сцепились пальцам на посохах и усилили простое заклинание огонька до костра высотой в пять метров. Остальные одобрительно загудели. Тревельянша обиженно поджала полные губы. «Знай свое место, корова», – подумала Энид и в очередной раз пообещала себе не спускать с нее глаз.       - Поток энергии вы вливаете по очереди в соседа, при этом вплетая свой поток в его. Вот таким образом, – Энид показала пример на огненном плетении, и одобрительный гул усилился, кто-то даже захлопал. – Но это только часть нашего сегодняшнего занятия. Мастер Солас – прошу любить и жаловать – наш эксперт по Завесе, который сейчас покажет вам заклинание «шаг в Тень». С его помощью вы станете гораздо более мобильными на поле боя. Прошу, мастер Солас.       Через час тренировок полностью освоили заклинание только четверо из семнадцати, но довольны были все.       - Подразделение, оставим «шаг в Тень» для отработки самостоятельно. На сегодня у нас еще один урок – заклинание левитации. Когда вас приперли к стенке и бежать уже некуда, остается только взлететь. Итак, левитация…       Энид отпустила всех около полуночи, объявив, что тренировки будут проходить каждый день, и делиться заклинаниями обязаны все бойцы Первого магического подразделения. Она отправилась было вслед за всеми в Убежище, но ее удержал за локоть Солас.       - Ты что-то не договариваешь, не так ли?       - Т…ты о чем? – пролепетала Энид, пытаясь скрыть панику.       - Одновременное использование левитации и другого заклинания невозможно. Она забирает слишком много сил. Но в Храме ты одновременно левитировала и выжигала Демона гордыни изнутри. Так о чем ты сегодня умолчала?       - Солас, я боюсь об этом говорить… Боюсь признаться даже себе… – Энид подняла на него беспомощный взгляд. Лысый чертовски непрост, был он агентом Авалакха или нет. Поэтому она играла как можно тоньше, здесь было страшно переиграть. – Метка изменила меня. Я чувствую в себе такую магическую силу… Но это не радует, скорее пугает. Знаешь, я ведь не самый сильный маг. – Она доверительно дотронулась до его руки. – Не слабый, конечно, но мне далеко до Дешанны. Было… Раньше моя молния могла только подпалить волку шкуру. Сейчас она убивает призрака наповал с одного раза. Когда я взлетела перед носом у демона, меня переполняли силы. И хотя умом я понимала, что такого быть не должно, сердце ликовало, посох дрожал от энергии. Даже не знаю… – она уронила руки и опустила голову.       - Это легко объяснить, – по смягчившемуся голосу Соласа она поняла, что сумела растрогать его. – Метка несет в себе частицу Тени, а Тень – мощный источник магической энергии. Ты не должна бояться.– Он жестом пригласил ее, и они неспешно пошли к Убежищу. – Меня интересует вот что. Изменила ли метка тебя саму? Я не про магическую силу. Повлияла ли она на твой характер, как ты думаешь?       - Мне кажется, что нет, – осторожно сказала Энид, пытаясь разгадать его истинный вопрос, – но я не так давно ношу метку, чтобы судить об этом. К тому же, такие вещи виднее со стороны.       - Тогда жаль, что я не знал тебя раньше, – улыбнулся он, пропуская ее вперед через ворота.       «Вот это правильное русло, пофлиртуй со мной, а то неровен час – про амулеты разнюхаешь», – подумала Энид и смущенно затеребила край рубахи.       - Расскажи мне про свои путешествия, – робко попросила она.       - В своих скитаниях я видел вещи, которые другие могут увидеть лишь во сне. Буквально, – он мягко улыбнулся и добавил: – Я думаю, у нас еще будет достаточно времени поговорить в предстоящем походе. Но перед марш-броском все-таки желательно выспаться.       Солас проводил ее до хижины, церемонно пожелал спокойной ночи и удалился, преисполненный смиренного достоинства. Однако Энид прилично пожила на свете, чтобы не угадать в тщательно подавляемом блеске глаз внутренний огонь. «Хочет меня, боится своего желания», – думала она, и эта мысль ее возбуждала. С немалым усилием выкинув из головы Соласа, она занялась делами более насущными. Приметив в течение дня, кто в каких палатках и домах Убежища разместился, она сжала посох и стала посылать магические импульсы подслушивающего заклинания. Сигнал, отправленный в шатер лорда Тревельяна, сразу наградил ее двойным результатом.       - Подлей еще, тебе жалко, что ли? – капризничал голос Эвелин.       - Хватит пить. И жрать тоже хватит! Вон корму себе наела – скоро в дверь не поместишься! – негодовал благородный Максвелл. – Ты должна быть в форме, сосредоточься! Твоя задача – Каллен.       - Это нетрудно, он такой красавчик.       - Да я не сомневаюсь, что ты готова перед ним хоть сейчас ноги раздвинуть. Ты должна ему понравиться, понимаешь ты, курица?       - Перестань со мной так разговаривать, козел! Я напишу папеньке!       - Папенька ждет от нас результата. Мы должны сделать карьеру в Инквизиции, у меня есть план, а ты кроме выпивки и траха думать ни о чем не хочешь.       - На себя посмотри, членоголовый! Кстати, а кого ты будешь обхаживать? Неужто эту дуру ушастую?       - Пффф, за кого ты меня принимаешь? Лавеллан – просто неудачница. Поймать на руку такую заразу – врагу не пожелаешь. Теперь бедной дикаркой затыкают разрывы и трясут, как флагом. А она, верно, так и мечтает сбежать обратно в лес.       - Ой да ладно, мечтает она. Эта зверушка сегодня на нас, образованных магов, позволила себе повысить голос, ты представляешь? Моя воля – я б ее четвертовала.       - А кто будет дырки в небе закрывать? Ты, что ли? Зверушка нужна пока. Как инструмент. Но нам надо метить в реальных боссов.       - Тебе хорошо, есть, из кого выбрать. Жозефина из всех самая миленькая.       - Неее, тоже мелко. Меня интересуют правая и левая руки Джустинии. Лелиана слишком хитрая – в зад без мыла залезет. Кассандра – вот кандидат.       - Фу, она как мужик.       - О нет, – в голосе Тревельяна послышалась притворная мечтательность, – она тонкая натура, даром, что королевской крови. Представь себе, любит стихи. Я даже выяснил ее любимого поэта. Вот собираюсь заучить пару строф.       - Надеюсь, мне для Каллена ничего учить не надо. Кстати, он же бывший храмовник. Магов должен ненавидеть по определению. Как ты себе представляешь мой с ним флирт?       - Я навел справки. В ферелденском Круге он и правда натерпелся во время восстания магов крови. Его, говорят, пытали. После такого любой храмовник должен магов просто убивать при встрече. Но нет – в киркволлском Круге парень отличался терпимым отношением и даже встал против рыцаря-командора, когда та объявила Право уничтожения. Почему, как ты думаешь? Да потому, что он к магичкам неравнодушен! В Кинлохе у него был бурный роман с некоей Амелл, которая засветилась в скверной истории с малефикарами. Ей грозило Усмирение, не забери ее Серые Стражи. Говорят, она сгинула в битве при Остагаре, но зарубочку на сердце командора оставила. Знакомый киркволльский храмовник характеризовал Каллена, как скромного, даже аскетичного человека, который в других людях более всего ценит честность, принципиальность и умеренность. Умеренность, понимаешь? Вот тебе информация – пользуйся. Не благодари. И топай уже к себе.       - Ну подлей еще, жалко что ли…       - Вон отсюда! Нам всем надо выспаться.       Дождавшись, когда недовольное ворчание Эвелин затихнет, Энид прервала заклинание и удовлетворенно потерла руки. Потом принялась отправлять сигналы в другие места. Но таких весомых результатов уже не было. В палатках тал-васготов говорили на кунлате – это был единственный язык Тедаса, до которого у нее не дошли руки. В хижине, которую облюбовали гномы, явно играли в карты. Вальяжный голос Эдрика Кадаша ронял время от времени слова, которые Энид ни о чем не говорили: «База. Луна. Пас. Мечи икру. Цумцванг. Яма». Белинда Дарроу в своей палатке вслух читала Песнь Света. В хижине подопечных Лелианы было тихо, но импульс в таверну все объяснил – она была битком набита галдящими новобранцами.       - Когда Брешь только открылась, я спрятался от демонов в сугробе…       - Если выживу, заведу собаку и огород…       - Вестница прекрасна, как пророчица наша, Светлая Андрасте…       - Может, она и есть Андрасте?       - По-моему, собаки приятнее многих людей…       - Это не пиво, а помои, вот у нас пиво…       Энид разорвала связь. Пошарила по другим местам. Результат дала только Церковь. Там, в кабинете, отведенном для работы дипломатической службы, болтали Жозефина и Лелиана. Именно болтали – ничего актуального, никаких планов – просто воспоминания о каких-то вечеринках и сплетни про общих знакомых. Энид послушала их минут двадцать, потом зевнула и сдалась. «Действительно, надо бы выспаться», – подумала она и положила посох под кровать.       На следующее утро Энид, Кассандра, Варрик, Солас, Первое магическое подразделение, отряды лорда Тревельяна, Адаара, Кадаша и двадцать киркволских храмовников Каллена выступили во Внутренние земли Ферелдена. ***