Часть 4
14 октября 2012 г. в 18:47
В это время в соседней гримерке.
- Диан...- задумчиво протянула Мелисса, заканчивая накладывать грим.
Дассини кивком головы дала понять, что слышит, ибо была занята нанесением румян на щеки.
- Ты не видела мои ресницы?
Диан изумленно подняла бровь.
- Розовые, Аллоизии. Не могу найти.
Диан пожала плечами.
- Черт, куда же...
Закончить предложение мадемуазель Марс не довелось.
С воплем: "Мел, они не отклеиваются!" в комнату влетел Моцарт собственной персоной. Его взгляд в обрамлении злосчастных ресниц метал молнии.
Сказать, что челюсть девушки совершила прогулку до экватора и обратно - ничего не сказать.
Разобравшись, наконец, где Дассини, а где Марс, Микеле, полный жажды мести, кинулся в сторону Мелиссы. Но, оценив настрой Локонте, Мел была уже на полпути к выходу из театра и, возможно, на полпути к границе Франции.
- Стой, прокляну! - итальянец кинулся вслед за стремительно удаляющейся девушкой. Дверь за ним закрылась.
Гримерку огласил громкий хохот, и Диан, зажимавшая рот ладонью, смогла смахнуть с глаз проступившие слёзы.
Сейчас.
- Отрежу, - заявил Локонте, разглядывая новоявленную часть своего лица.
- Я тебе отрежу, - Мелисса отвесила Микеле хороший подзатыльник, отчего ресницы на миг согнулись чуть ли не до ушей, - это последняя пара. Если с ними что-нибудь случится, я тебе кое-что другое отрежу.
Мел и поутихший Микеланджело вместе вернулись в гримерную. По пути обратно итальянец рассказывал, что не успел он на минуточку закрыть глаза, как часть образа Аллоизии Вебер сменила обладателя. При этом Локонте не забывал время от времени потирать ушибленные места и подергивать розовое безобразие, клянясь вычислить зло совершившего, а Мел - сочувственно хихикать в сторону.
- Ну, Мел, что же мне делать! - Локонте, чуть не плача, опять с силой потянул яркое бесстыдство.
Но ресницы держались с завидным упорством и расставаться с черепом собирались только вместе с веками.
- Может, покрасить их в черный? - предложила Маэва, единственная, кто не ржал, когда дверь гримерной открылась, и в комнате показался несчастный Локонте, - будут чуть меньше заметны.
Но Мелисса была категорически против этой идеи. Делу не поможет, а ресницы потом серые останутся. Вот еще.
- Может, ацетон? - предложил уже проржавшийся Рим, который, наконец, смог в какой-то степени посочувствовать бедному Микеле.
- Ага, а со зрением что потом делать будем?
- Не могу же я в таком виде выйти на сцену! - Микеланджело так и эдак вертелся перед зеркалом, рассматривая ресницы, - Дов меня убьет.
А Дову в это время было не до Моцарта. Потому что исполнитель одной из главных ролей не появился на репетиции, не брал трубку и вообще как в воду канул. Аттья было наплевать, что Флорану выходить только во втором акте, он злился и распугивал своим видом труппу.
Кажется, автор говорил, что Маэва была единственной, кто не смеялся над Микеле? Так вот, это неправда.
Дов зашел в гримерную в полнейшей тишине. И если юбки Мелиссы вполне хватило, чтобы Локонте смог за ней спрятаться, то ресницам юбки было маловато.
Кажется, даже в своей юности Микеланджело Локонте не приходилось удирать от неожиданно быстро бегающих мужчин столь почтенного возраста.