Муза

Он опять стоит на краю. Уже раз сотый за последние полгода. Юнги приходил в это место так часто, что уже вытоптал себе свою собственную дорожку. Каждый раз он шел сюда, к краю большого обрыва, зная, что ничего уже не изменится. Первый раз он забрел сюда случайно. После очередного психического срыва он гулял по лесу,ну, или просто там, где нет людей. И вот он нашел то самое место, которое полностью описывает его сущность. Край. Пропасть. Внизу небольшая река со скалистым дном. Позади его тела всегда стояли огромные очереди деревьев, мягко переплетающиеся с высокими соснами. Ему нравился этот неповторимый запах. Находиться тут — одно наслаждение. И даже сейчас. Он опять просто стоит. Ничего не делает. Стоит на самом краю пропасти, носками ступней уже не касаясь земли. Но Юнги уже не боится. Он знает, что не сможет прыгнуть. Ему просто не хватит смелости. И каждый раз, когда он об этом думал, стоя на краю земли, он так тихо улыбался, что только отражение в воде могло это заметить. Он уже устал от этой работы, от постоянного неизвестного общества, криков, новостей и повседневности. Казалось бы, жизнь знаменитости полна веселья. Но нет. Этот парень молился быть лишний раз незамеченным. Особенно в дни творческого кризиса, как сейчас. На него оказывается безумное влияние и давление со стороны ребят, родственников, начальства. Все всегда что-то требуют. Они не могут понять, что ему нужен перерыв. Но все же кое-что Шуге нравилось в этой безысходности. Он мог запросто сюда прийти. Это так просто — следовать за разумом. И каждый раз он оказывается здесь. Он становится на край, сначала смотрит вниз, потом медленно разводит руки в сторону, поднимает голову к небу, опускает веки, несущие тяжеленное бремя, и просто чувствует прохладу этого мира. Стоит долго, дыша полной грудью. И стоит он до тех пор, пока муза сама не придет к нему, ибо он уже устал следовать за ней. Постоянно искать ее в самых закоулках мира. А тут она будто жила, общалась с Юнги, подружилась с ним. И он был счастлив. И он так часто хотел остаться тут навсегда, но он понимал самое главное — он был слаб. Слаб для всего. Для нового, для открытий, для вдохновения, для людей, для поисков… Его раздражала эта слабость. Но он даже одного шага не мог сделать, поддавшись вперед навстречу той самой музе. Так он и уходит каждый раз ни с чем. И возвращался каждый раз когда наступало то самое время, когда он сам себя раздражает. И сейчас все то же самое: обрыв, руки по сторонам, запрокинутая голова, глубокие вздохи, закрытые глаза. И только сейчас он был действительно готов сделать тот самый шаг. Он хотел уже поднять ногу, как чья- то ладонь упала ему на плечо. — Юнги, мать твою! Какого черта ты здесь делаешь? Совсем рехнулся? Менеджер рвет и мечет! Давай бегом возвращайся! Но парень лишь стал смеяться. Громко. Как никогда раньше. Он опустил руки по швам, опустил голову. Медленно повернулся к незнакомому ему парню и сказал: — Ты знаешь, я впервые тебя вижу, и понятия не имею, кто ты. Но я могу сказать одно. Ты, как и я, — лишь маленькая деталь механизма, которую можно заменить в любой момент. И я больше не хочу иметь механика, который сам решает, годная деталь или нет. Мне надоело. Поэтому. Мне жаль, но тебе не повезло. Но раз ты слушаешь босса, то уверен, ты что-нибудь придумаешь. Спасибо за твое присутствие. Но ты испугал ее и она ушла от меня навсегда. Испарилась. — Кого ее? — парень лишь часто моргал и пытался вникнуть в недры речи звезды. — Мою единственную музу. И договорив, но самое заветное слово, которое его так грело, он отважился и сделал один последний шаг. Шаг к ней. К той, кого так долго искал.