Новогодний беспредел

— Какой идиот придумал этот костюм? — вспылил Рамон, подавляя отчаянное желание изодрать алую шубу на лоскуты. — Успокойтесь, адмирал Альмейда. — Олаф невозмутимо надел на голову парик с двумя длинными косами и мысленно удвоил тяжесть сказанных талигойским адмиралом слов. — Это детский праздник, и выражения подобного толка на нем неуместны. — Каррьяра! — почти простонал Альмейда, удрученно вертя в руках роскошную белую бороду и усы. — Какому кретину вообще пришло это в голову? — Рамэ, а ты что, забыл? — восхитился Ротгер. Костюм Белочки ему на удивление шел. Бело-рыжий мех и ушки-кисточки удачно сочетались с черной гривой и шкодливым взглядом. — Помнишь? У нас есть традиция: каждый Весенний Излом мы устраиваем совместные учения с Дриксен. — Леворукий бы побрал эту попойку, — мрачно буркнул Отто Бюнц из своего угла. — Надо же, кто заговорил, — саркастично заметил Пауль, пристраивая на голове у брата заячьи ушки. — То-то ты каждый год ждешь этих маневров как праздника. — И ничего я не жду, — смутился старший Бюнц и притих, пока брат не выдал с горяча еще какие-нибудь страшные тайны. — Так вот, — продолжил Ротгер, улыбаясь во все тридцать два зуба, — как ты, без сомнения, помнишь, Рамон, на прошлые учения ты лично пригласил господина регента и его друзей из совета. — Да помню я! — застонал Рамон. — Я-то надеялся, что мы просто отлично напьемся… Кто ж знал, что эти ызарги и напившись будут говорить о политике! — Все знали, — проворчал Бреве, поудобнее обхватывая бочонок руками в меховых перчатках. — Только зачем дриксы притащили с собой своего кесаря? — А вы думаете, от него так легко отделаться? — недовольно хмыкнул Доннер, изучая в зеркале свое отражение. — Особенно когда вражеская сторона позволяет себе приглашать первых лиц государства. — Антонио… — Филипп вздохнул, в очередной раз поправляя на голове неустойчивую конструкцию со звездой. — Ну почему у тебя в бочонке пусто? — Потому что это детский утренник, капитан-командор, — фыркнул еще сильнее помрачневший Антонио. — Соберите сопли в кулак и готовьтесь к выходу на сцену. — Я бы лучше вышел за борт, — трагично вздохнул Аларкон. — Да что вы знаете о страданиях! — наконец подал голос Вернер, который до этого был занят, помогая своему капитану влезть в костюм Новогодней елочки. — Я знаю только, что нам через двадцать минут на сцену, — тяжело проговорил все еще крайне раздраженный Рамон. — Так, все в костюмах? — Почти, — отозвался Кальдмеер, путаясь в косах и кокошнике. — Давайте я вам помогу, Олаф! — радостно заворковал Ротгер, оттесняя Альмейду от «Снегурочки» пышным беличьим хвостом. — Ротгер, ради всего святого! Вы мне должны помочь одеться! — Олаф с трудом справился с кокошником. — Раздеться я и без вас смогу. — Ну нет! В этой сказке вы без меня раздеваться не будете, — возмутился Ротгер. — У нас и так слишком мало совместных сцен. — Вальдес! — рявкнул Альмейда. — Ты сейчас получишь посох, мешок и шубу и будешь отрабатывать за всех! С костюмами понятно. Реплики свои все помнят? — Ну… — протянул Отто. — Мы очень постараемся, — перебил его Пауль, отвешивая братцу подзатыльник. Одно из заячьих ушей тут же согнулось пополам, придавая Отто весьма задорный и придурковатый вид. — Я полагаю, у нас нет времени на маневрирование, перестроение и стратегические отступление, — решительно отрезал Кальдмеер и оправил синий девичий полушубок. — Кальдмеер, назовите хотя бы одну вещь, которая, по-вашему, может нас поддержать в этот без преувеличения ужасный момент, — фыркнул Альмейда. — Мы в цветах наших стран, — пожал плечами Олаф. — И вам это помогает?! — изумился Рамон. — Это удерживает меня от того, чтобы порвать этот костюм, — строго ответил Олаф. — Ладно, зайчики, белочки и прочие зверюшки, третий звонок! Вам пора начинать представление. Все принялись суетиться, искать остатки своих костюмов и спешно их надевать. Рамон потихоньку достал из-под шубы объемную фляжку и сделал пару внушительных глотков. Потом заметил осуждающий взгляд Кальдмеера и со вздохом поделился заветной жидкостью. Олаф отказываться не стал. Тем временем шум в зале, где собрались лучшие люди Талига и Дриксен вместе с детьми, начал стихать, и под мелодичный перезвон бубенчиков внушительный занавес пополз в стороны, открывая сцену. На ней уже красовались белые сугробы из картона, бумаги и серпантина и густой дремучий лес, нарисованный на заднике и кулисах. — Ура-ура! Идет зима! — На середину сцены выскочил Ротгер в беличьем костюме. — И Кругу Скал конец! А мы уже всем лесом ждем, что к нам придет… — Тише ты! — Из-под «сугроба» выбрался Бреве в костюме Медведя и с неизменным бочонком, на котором теперь можно было прочитать «Мед». — Раскричался тут, распрыгался, перебудил всех… Медведь-Бреве неохотно сел на пенек и полез открывать свой бочонок. — Эх ты, Медведь-ворчун! — Ротгер рассмеялся и начал прыгать еще резвее. — Ну как же мне не радоваться, не кричать и не прыгать! Ведь год кончается! Излом грядет, все лишнее поломает, все нужное по местам расставит. И главное! К нам же придут Дед Мороз и Снегурочка. А я так хочу ее увидеть! Знал бы ты, медведь, как я успел по ней за год соскучиться! — Идиот влюбленный. — Бреве тяжело и очень натурально вздохнул и подпер голову лапой. — Я не идиот! — возмутился Ротгер. — Я оптимист! — Смотри, оптимист, — фыркнул Бреве, — вот разбудишь Барсука… Он тоже твою Снегурочку рад видеть будет. — Ну, это мы еще посмотрим! — воинственно выкрикнул Вальдес-Белочка. — Кто там меня звал? — сонно спросил Барсук-Доннер, выпадая из кулисы. — Что тут у вас смотреть надо? — Ничего не надо! — всполошился Вальдес. — Шли бы вы, дражайший, обратно в свою уютную берлогу, спать. И не мешали бы нам встречать Излом и Деда Мороза с внучкой. — О! – заметно оживился Барсук. — Так значит, сегодня последний день Круга? Отлично. А то я не успел в прошлом году рассказать Снегурочке все свои идеи относительно оснастки флота. — И в этом не успеешь, — мрачно пробормотал разозлившийся Вальдес. — А я говорил… — снова вздохнул Медведь и сделал Барсуку приглашающий жест. Доннер тут же сориентировался, раздобыл себе еще один пенек и присел рядом с Бреве. Теперь они пытались открыть злосчастный бочонок уже вдвоем. — Вот вы какие! — фыркнул Ротгер. — Вот обижусь на вас и уйду. — Не обижайся, — вздохнул Бреве. — Лучше помоги нам открыть бочонок и найти утешение в вин…в сладком меде. — Точно! — подтвердил Барсук. — Тем более что Дедушки Мороза и Снегурочки на всех хватит. Ротгер вздохнул и полез искать в сугробах лом. Пока он искал, к ним из кулис вышел понурый и грустный Волк-Цвайер. — А что это вы тут делаете? — печальным голосом спросил Цвайер. — А мы тут мед открываем, — ответил ему Доннер. — А ты что такой печальный? — А с чего мне быть веселым? Зима идет, а с зимою голод. — Волк зябко обнял себя за плечи и вздохнул еще печальнее. — Не надо печалиться! – возвестил Ротгер, выныривая из-за сугроба с ломом. — Надо веселиться! Тем более что скоро к нам придет Дедушка Мороз, и ты сможешь загадать желание, чтоб весь год ходить сытым! — Тю! — отшатнулся Волк. — Знаю я этого вашего Деда Мороза. Он мое желание так исполнит, что я сам рад не буду. Лучше скажите, вы Зайцев не видели? — Это те, которые всегда вдвоем ходят? — уточнил Медведь. — Ага, — кивнул Волк — И у которых такая белая шерстка? — спросил Барсук. — Да-да! — подтвердил Волк. — И почему-то кроличьи ушки, а не заячьи? — дотошно добавил Белочка. — Точно! Именно эти! — обрадовался Волк. — Нет, не видели! — хором ответили все трое. — Они, наверное, спят, — предположил Барсук. — До них же еще не добралась Белочка… — печально кивнул Медведь. — Да ну вас! — возмутился Ротгер, кидая в приятелей ломом. — Эх… — понурился Волк. И тут на полянку вылетела всполошенная и взъерошенная Мышка-Фельсенбург. — Полундра! Свистать всех наверх! Все пропало! Господа, все пропало! — Фельсенбург удачно запнулся за лом и кубарем вкатился в сугроб, разметав его по сцене. Все замерли, стараясь не издать ни звука. — А что пропало-то, Мышка? — аккуратно спросил Вальдес. — Ну как что?! — Руперт вынырнул из серпантина. — Адмира… в смысле, Излом пропал. Снегурочки нигде нет! — Как нет?! — подпрыгнули одновременно Барсук и Белочка. — Совсем нет! Нигде нет! Опять нет! — заломил руки Руперт, стараясь сдержать слезы. — Да тихо ты! — Бреве переставил бочонок с одного колена на другое. — А как же Аль… В смысле, Дед Мороз? — А его тоже нигде нет, — отмахнулся Мышка-Фельсенбург. — Я потерял ад… Снегу-у-у-у-урочку! — Да уж, — хмыкнул Волк. — Потеряешь ее, как же. Она ж не иголка и не семечко. Сама вылезет откуда-нибудь! — А если она к Излому опоздает?! — Мышь очень осуждающе посмотрел на Волка. — Как мы можем без Деда Мороза и Снегурочки Излом встречать?! На нас же все кэцхен обозлятся! — Кэцхен — это серьезно, — постановил Бреве. — Излом надо срочно спасать. — И как мы его спасать будем без Деда Мороза и Снегурочки? — ехидно уточнил Волк. — А мы их приманим! — подпрыгнул Вальдес. — И чем мы их приманивать будем? — озадачился Мышка. — Ну чем! Я лягу в самой привлекательной позе… — начал было Вальдес. — И все лесные звери разбегутся, чтобы этого не видеть, — фыркнул Бреве, тактично наступая Белочке на лапу. — Нет, но куда это Дед Мороз пропал с моей Снегурочкой?! — возмутился Вальдес. — Когда это она успела стать твоей?! — хором возмутились Волк, Барсук и Мышка. — Ну как — когда… — начал было Вальдес — Так! — рявкнул Бреве. — А ну заткнулись, крысы корабельные! Отставить делить ад… бабу до суши! Сначала мы спасем Излом, а потом выясним, кто кому что должен. Есть здравые мысли? — Нет, — промямли все четверо, качая головам. — Ясно. Значит, пойдем ловить Бер… Братца Лиса. У него обычно есть свежие идеи. — Медведь вздохнул, поудобнее подхватил бочонок и поднялся. — Ну… — протянул Волк. — Почему бы не пойти искать Зайчиков? — А зачем они нам? — фыркнул Белочка. — У Лиса хотя бы всегда есть ведьмовка. — Отставить ведьмовку, — скомандовал Бреве. — Так, принять боевое построение! Выдержать интервал! Курс на братца Лиса через правую кулису. Все за мной! «Звери» гуськом направились на поиски братца Лиса. Пока они петляли между искусственными сугробами, Берлинга успел вытащить из-за кулисы стол, поставить на него кувшин, а рядом со столом — лавку. И устроился. — Тук-тук-тук. — Антонио мощно постучал в крышку бочонка, и тот гулко отозвался пустотой. — Ой, — засуетился Лис-Берлинга. — Ой, а кто это там стучит? Кому это в мороз такой в берлоге не сидится? Кто это тут пришел мой честный покой нарушать и… — Открывай давай, курица, — фыркнул Антонио и поставил бочонок на стол, обозначая, что они вошли. — И наливай давай! — радостно возвестил Вальдес и тут же сунулся в кувшин. — И что это такая солидная компания забыла у меня в канун Излома? – саркастично поинтересовался Себастьян, любуясь тем, как Вальдес пытается вытащить беличью мордочку, застрявшую в узком горлышке кувшина. — Мы Снегурочку спасаем! — кинулся вперед Фельсенбург, но его с двух сторон схватили Волк и Барсук. — Нет у меня никакой Снегурочки! — всполошился Берлинга, не понаслышке зная о боевом характере мышей. — Мы не совсем Снегурочку, — поправил Волк. — Мы Излом в целом, — добавил Барсук. — Вы что, ополоумели? Ладно бы меня еще обвинили в краже Снегурочки, но весь Излом… Это вам к гоганам! — возмутился Себастьян. — Да замолчите вы все, — буркнул Бреве. — Белка, хватит алкать чужое! — Я не алкаю… — простонал Вальдес, продолжающий безуспешную борьбу. — Я застрял. — Иди застревай в другом месте. Значит, так, — Медведь сурово взглянул на Лиса. — Дед Мороз и Снегурочка куда-то запропали. И есть серьезные опасения, что они не успеют к Излому. А без них кэцхен могут здорово на нас осерчать. — Так в чем беда? — удивился Лис. — Отдайте кэцхен Валь… Белочку, и все будут рады. — Протестую! — от возмущения Ротгер даже сумел освободиться от кувшина. — Я без Снегурочки к кэцхен не пойду. — Не будь ребенком, — фыркнул Лис. — Когда надо спасать отечество… — Меньше пафоса, — поморщился Барсук. — Мы тоже хотим вернуть наше… наших… В общем, мы тоже хотим, чтобы Излом прошел правильно и в полном составе. — Ну вы и бедовые… — вздохнул Себастьян. — Полно, ты наверняка знаешь, как их приманить, — хмыкнул Бреве. — Поднять райос? — ухмыльнулся Берлинга. — Себ… Лис, серьезнее, — одернул его Вальдес. — Удивительно. Все слышали, кто заговорил о серьезности? — восхитился Лис. — Я хочу найти Снегурочку… — хлюпнул носом Мышь-Фельсенбург. — А вдруг с ней без меня что-то случится? — И никто не хочет Деда Мороза… — снова хмыкнул Бреве. Все на несколько минут замолчали. — Нет, ну… почему же, — смутился Ротгер. — Просто… Дедушка, он же такой… большой, — добавил Себастьян. — Сам за себя постоять может, — фыркнул Руперт. — А вот Снегурочка… — Тоже может сама за себя постоять! — грозно рявкнул Барсук, опасаясь за честь своего адмирала. А Волк промолчал и легко пнул Мышку. — Но Излом надо спасать. Короче, — Медведь со стуком положил руки на стол. — Лис, что нам делать? — Ну, если вы хотите… — Мы, — перебил его Бреве. — Что? — удивился Лис. — Если мы хотим. Ты тоже идешь с нами спасать Излом, и это приказ. Ясно? — Медведь предостерегающе нахмурился. — Ой… Ладно-ладно. В общем, если мы хотим найти Деда Мороза и Снегурочку, то сначала надо найти настоящую изломную Белую Ель. — Это нам чего, в Алат тащиться? — очень удивился Вальдес. — Можно и в Алат, — пожал плечами Лис. — Правда, до вечера мы не обернемся. — Зато в Алате тюригвизе хороша, — ухмыльнулся Волк. — О горестях прошлого Весеннего излома потом будете страдать, — отрезал Медведь. — Ишь, какой суровый! — фыркнул Барсук. — Ты свой бочонок даже открыть не смог. — Да хватит вам пререкаться! – вскинулся Мышка. — Давайте елку искать. Лис, ты же сумеешь выбрать хорошую елку? — Смогу. Чего тут трудного? — пожал плечами Лис. — Главное, чтобы она была высокая и пушистая. — И горела хорошо, — вставил свои пять таллов Вальдес. — Зачем ей гореть? — удивился Волк. — Ну как зачем? — рассмеялся Белка-Ротгер. — По старинной бергерской традиции… — Охолонись, — фыркнул Медведь. — Белка, ты же Белка, а не бергер. Так что молчи и вперед, за Елкой. Они дружно покинули уютный столик Лиса, на котором остался одинокий помятый кувшин. Некоторое время под веселую музыку вся компания блуждала по сцене, пока, наконец, не остановилась передохнуть. — Вот она! Я ее вижу! Именно эта Елка нам подходит. Ребята, тащите ее на сцену! — весело скомандовал Лис. И вся смеющаяся ватага зверей побежала вытаскивать из-за кулисы упирающегося фок Хосса, обряженного в костюм Елочки. — Елочка! Елочка! Елочка! — Барсук, Лис, Мышка, Волк и Белочка радостно прыгали вокруг нервно озирающейся Елочки, и только Медведь снова печально опустился на пенек. — Так, стоп! – первым пришел в себя Вальдес. — Елка есть. А где Мороз со Снегурочкой? — Да, точно! — Барсук тоже остановился и мрачно посмотрел на Лиса. — Ну что вы ко мне пристали? — фыркнул Лис. — Я знаю только, что нужна Елка. А что там дальше делать — это уже не ко мне вопрос. — А к кому? — мрачно спросил Медведь. — Это Хорька ловить надо. Он у нас ушлый проныра и все знает, — развел руками Лис. — Тогда побежали за Хорьком! — всполошился Вальдес. — А ты, — Медведь подошел к Елке и погрозил ей лапой, — стой здесь и не вздумай сбежать. А то мы тебя обратно поймаем, и тебе не поздоровится. Вот. А это — чтобы ты точно не сбежал! С этими словами Бреве опустил свой бочонок на ногу Хоссу. Тот издал тихий матерный звук и погрозил Бреве в спину веточкой. И вновь под радостную музыку подуставшие звери принялись бродить по лесу. Но Хулио, пропивший с Дед Морозом свой выход, никак не попадался им на пути. Наконец, окончательно осерчав от злости, Белочка-Вальдес лично сбегал за горе-Хорьком за кулисы и притащил его к честному народу. — Вы только полюбуйтесь на это! — негодующе выступил Ротгер, патетично указывая на Салину. — Да… — протянул Медведь. — Сюда Излом уже пришел. — Эй! — возмутился Хорек. — А ты вообще спать должен, как приличный Медведь. — Вот будет правильный праздник, и пойду спать, — сурово кивнул Антонио. — А ты скажи-ка мне лучше, почему так: Елку мы нашли, — Бреве махнул лапой на задрожавшего Хосса, — а Дед Мороз со Снегуркой к нам не пришли? — А что, должны были? — удивился Салина. — Да, — веско ответил Бреве. — И Лис сказал — ты знаешь, что нам надо сделать, чтобы они пришли, — добавил Вальдес. — Я? — еще больше удивился Хорек. — Ты-ты, — ухмыльнулся Волк. — И советую тебе поторопиться. А то я такой голодный, что тех, кто медленно думает, могу и съесть! — Не надо меня есть! — возмутился Салина, поднимаясь на ноги. — Это негигиенично, и непрактично… и вообще. А Елка у вас некрасивая, потому никто и не придет. — Ничего себе некрасивая! — возмутился Барсук. — Точно, — поддержал его Мышка. — Она высокая и пушистая. — И гореть хорошо будет, — добавил Белка. — Да нет же! — замахал руками Хорек. — Она же голая! На ней ни мишуры, ни огоньков… Ее украсить надо. Вам нужно найти Снежинку и уговорить ее украсить Елку. — Нам, — мрачно отрезал Медведь. — Нам? — удивился Хорек. — Нам-нам, — улыбнулся Вальдес. — Ты и будешь Снежинку уговаривать. И Елку с нами наряжать. — Ох… - печально вздохнул Хорек, но увидев взгляды товарищей, полные осуждения и зависти, предпочел мысль не развивать. Звери снова принялись натаптывать удобную тропку вокруг Елочки-Хосса. Но Снежинка была не менее упряма, чем Хорек, и попалась им исключительно не скоро и явно подбодренная кем-то за кулисой. — Ну как так можно?! Как можно так со мной обращаться?! Я же целый ад… в смысле, целая Снежинка! — поправился Вернер, осознав, что он уже на сцене. — Что вам от меня нужно, твари? Бермессер оглядел обступивших его зверей и нервно сглотнул. Костюм Снежинки смотрелся на стройном и высоком Вернере одновременно и смешно, и нелепо. Тонкое зимнее кружево, надетое поверх серебристой туники, изящно облегало тело, придавая адмиралу излишне женственный вид. — Так, — мрачно пробормотал медведь. — С этим говорить будешь ты, Хорек. А то я боюсь, со мной он долго разговаривать не сможет. — Вот вечно чуть что, так Хул… в смысле, Хорек, — мрачно фыркнул Салина и выступил вперед, старательно борясь с желанием испортить сцену. — Милая Снежинка, — наконец выдавил он с большим трудом. — От лица всего лесного народа я прошу тебя не выпендриваться и быстро украсить нашу Елку, а то она уже совсем замерзла. — Не буду я ничего украшать! — возмутился Вернер. — Я вам что, наемный гастарбайтер? — Я сейчас из него гробарбайтер сделаю! — возмутился Ротгер, но Бреве удержал его на месте. — Милая Снежинка, — в голосе Хулио появился нездоровый сарказм, — посмотри на эти голодные, усталые лица. Ты ведь знаешь, что истомившиеся путники утоляют жажду с помощью талого снега? А тут ты, вся такая воздушная и холодная… И мы просим тебя о такой малости… — Ладно-ладно! — немного нервно отозвался Бермессер, старательно отступая от Хорька. — Я дам вам красивую зимнюю мишуру. Бермессер громко хлопнул в ладоши, и сверху на зверей действительно упали серебряные сверкающие гирлянды. Все дружно принялись украшать Елку. Вернер нерешительно топтался на краю сцены. С одной стороны, ему очень хотелось сбежать, а с другой — пропускать такое шоу было, мягко говоря, жалко. Наконец Елочку плотно замотали в красивую мишуру, и все звери замерли. Но ничего не произошло. — Так! – бешено взревел Медведь. — Какого Леворукого это проклятое дерево не работает?! — А я же говорил, надо было поджечь, — хмыкнул Ротгер и потянулся за основой для факела. — Не надо поджигать Елку! — взвился Фельсенбург. — Мы же не допросимся у Бер… Снежинки новой мишуры! — Так, — прищурился Доннер. — А может, это просто неправильная мишура? — Дорогая Снежинка. — Хорек незаметно появился за спиной у подпрыгнувшего почти на метр Вернера. — Я же вас предупреждал… — О чем? Вы что тут все, белены объелись? Вам чего от меня надо было? Чтобы я Елку украсил? Вот, пожалуйста — Елка украшена. Какие еще претензии?! Учтите, я умею и буду защищаться. — Ты мне зубы не заговаривай, — обманчиво тихо зарычал Медведь. — Нам надо, чтобы на это дерево выманились Аль... Дед Мороз и Снегурочка. — А то придется бедным детишкам тебя дарить вместо подарков, — ехидно вставил Ротгер. — Ах! — Снежинка приложил тыльную сторону ладони ко лбу и трагично вздохнул. — Вы… а впрочем, не стоит. Если вам так надо, чтобы Дед Мороз пришел по вашу душу, то достаньте звезду с неба и наденьте ее на Елку. Звери замерли, переваривая этот выпад. — Что? — первым опомнился Волк. — Ну как — что, — недовольно фыркнул Бермессер. — Все просто. Поищите где-то здесь с утра упавшую Звезду и одолжите ее волшебный венец. Как только ваша Елка превратится из просто обряженного дерева в Волшебное Дерево, Дед Мороз тут же найдет к вам путь. — А! — вдруг вскинулся Мышка. — Это все равно что маяк ночью засветить! — Ну… вроде того, — вздохнул Вернер. — Отлично. Тогда веди нас к Звезде, — распорядился Медведь, упирая руки в бока. — Я?! — ошеломленно протянул Бермессер. — Ты, ты, — ухмыльнулся Барсук, кладя руку Вернеру на плечо. — Куда же мы без тебя поплывем? — Это насилие! — всполошился Вернер, но осознав, что выхода у него нет, пошел вперед. Спустя еще три круга вокруг Елочки, после сакраментальной фразы Белочки «кажется, эту груду шелухи от семечек я вижу в шестнадцатый раз», они встретили вышедшую из-за кулис Звезду. Костюм Аларкона очень напоминал костюм Бермессера, только вместо кружевной тюли на Филиппе была гирлянда из огоньков, а голову украшал обруч со звездой. Звезда время от времени загоралась и гасла. — Звезда! — воскликнул Ротгер. — Нет, ну натурально же, Звезда! — Заткнись Валь… Белка, — вздохнул Филипп. — Чего вам всем надо? Или недостаточно того, что я утром упал с неба? — Нам тебя очень жаль, — неискренне хмыкнул Медведь, — но у нас есть проблемы посерьезнее. — Да ну? — скептично фыркнул Аларкон. — Понимаете, у нас снова пропал ад… Снегурочка. И Дед Мороз вместе с ней, — начал Мышка. — И мы всерьез опасаемся, что они могут не успеть к началу разлив… раздачи подарков, — подхватил Волк. — И тогда нам придется что-то придумывать, — вздохнул молчавший до этого Лис. — Или еще хуже, — печально возвестил Вернер, памятуя об угрозе. — А самое плохое, что у нас могут возникнуть проблемы с кэцхен, — закончил Медведь. — И поэтому я должен отдать вам последнее, что имею? — удивился Аларкон. — Ну… да, — кивнул Белочка. — Хорошо, забирайте, — легко согласился Филипп, вручая им свою гирлянду и звезду. — Вот так просто? — ошалел Мышка. — Да, — пожал плечами Звезда. — Для друзей мне ничего не жалко. А сиять я могу и без этого! По сцене прокатился задорный и радостный хохот. Звери пытались аккуратно обвешать гирляндой норовящего извернуться фок Хосса. В конце концов Вернеру удалось уговорить его потерпеть это безобразие еще немного. — И? — огляделся Вальдес. — Неужели все было зря?! — Нет, — покачал головой Аларкон, — конечно же, не зря! Сам посмотри, ты собрал вокруг этой Елки всех друзей. Мы ее украсили и осветили. Впереди Изломная ночь, и мы встретим ее в кругу дружбы, тепла и надежды. — Но где Дед Мороз и Снегурочка?! — жалобно спросил Руппи. — А вы, придурки, их позвать с самого начала не додумались? — Из-за сугроба выбрался помятый Зайчик-Отто. — Создателя ради, когда ты только успел набраться? — недовольно фыркнул догнавший брата Пауль. — Я всегда все успеваю, — ухмыльнулся старший Бюнц. — В каком смысле позвать? — нахмурился Ротгер. — Ну как — в каком! — заржал Отто. — Покричать, пошуметь, стишок там рассказать. Типа… во! Раз-два-три — Елочка, сгори! Огоньки на Елочке радостно вспыхнули, но, к счастью, колдунство Зайчика оказалось слабоватым, и потому Хосс не загорелся. — То есть надо было просто покричать? — растерялся Мышка. — А ты что, не пробовал? — задумчиво протянул Белка. — Нет… — виновато втянул голову в плечи Руперт. — Ну конечно, — фыркнул Медведь. — Ведь легкие пути не для нас! — Еще не все потеряно, — мудро замети Барсук. — Давайте все дружно, на «три-четыре» позовем Деда Мороза и Снегурочку. Хорошо? Три-четыре! Все дружно заорали «Дед Мороз!» и «Снегурочка!», с каждым разом громче и дружнее. — Хо-хо-хо! — Альмейда в образе Деда Мороза, с огромным мешком подарков и посохом, который в его руках казался скромной тросточкой, вышел на сцену. — Вы меня звали? — Да мы тебя обыскались, — фыркнул Белочка. — Снегурочка! Вальдес устремился к Кальдмееру, но распознавший маневр Альмейда метко подставил ему подножку посохом, так что Ротгер растянулся плашмя. — Никогда не стоит беспричинно торопиться, — ехидно и нравоучительно выдал Рамон. Олаф укоризненно покачал головой и помог Вальдесу подняться. — Ну, вот и хорошо. — Медведь снова опустился на пенек. — Теперь Излом спасен. — Действительно, — ухмыльнулся Рамон. — Теперь, когда у нас наряжена Елка, можно встречать Излом. А как надо встречать Излом? — Стихами и песнями! — радостно возвестил Лис, доставая откуда-то из сугроба гитару. — А кто здесь знает праздничные стихи и песни? — улыбнулся в усы Дед Мороз, и на сцене возникла пауза. — Что, совсем никто? — вступил Олаф, понимая, что надо спасать положение. – Отт… Зайчики, я точно знаю, что вы мастера стишки рассказывать! — На нас же смотрит кесарь… — тихо простонал Барсук. — Я? — Зайчик-Отто оглянулся. — Ну хорошо. Но вы сами просили! Бюнц легко вскочил на пенек, который опасно пошатнулся под бравым капитаном, и Отто пришлось изрядно постараться, чтобы устоять. — А Зайчик-то косой… — задумчиво протянул Лис, отступая от поэта. Найдя наконец равновесие, Отто весьма вдохновенно начал декламировать матерное стихотворение в честь Излома. Сцена погрузилась в потрясенное молчание. Отто, заканчивая на весьма экспрессивной ноте, так взмахнул руками, что не удержался на пеньке и рухнул на пол. — Это кто тут старый педрила?! — взревел Рамон, потрясая посохом. — Да я тебе сейчас уши на жопу натяну, кролик-переросток! — Прекратите! — рявкнул Олаф и попытался повиснуть на Альмейде, устремившемся в погоню за Бюнцем. — Отто, беги! — Пауль мужественно бросился на Рамона с другой стороны. Незадачливый старший Бюнц очень быстро вскочил с пола и с громким хохотом рванул за кулисы. — Олаф! Не смейте так откровенно виснуть на Рамоне! — взвыл Ротгер и тоже присоединился к куче-мале, да так, что все они дружно завалились на Елку, которая запуталась в гирлянде и не успела сбежать. Медведь на пенечке тяжело хлопнул себя лапой по голове. Лис, тихо подвывая и обнимаясь с рыдающей от смеха Звездочкой, сполз на пол. Мышка потрясенно носилась вокруг перепутавшихся и матерящихся на всех языках и наречиях актеров, больше мешая им, чем помогая подняться. — И кто-то еще удивляется, почему Бюнц так и не получил шаутбенахта? — хмыкнул Барсук. — Создателя ради, дайте уже занавес! — воскликнул Волк. С небольшим запозданием тяжелые портьеры вздрогнули и скрыли разоренную сцену от глаз впечатленных премьерой зрителей. Но мат актеров был слышен еще долго.