Четыре дня одного года

...пронзительный звон беспардонно врывается в твой сон. Просыпаешься. Взмахом палочки выключаешь будильник. Холодно. Привыкаешь к температуре воздуха. Кутаясь в одеяло, бежишь в ванную комнату. Только там сбрасываешь с плеч теплую ткань. Срываешь ночную рубашку, залезаешь под душ. Горячо. Очень горячо. Слишком горячо, чтобы и дальше отгораживаться от реальности. Вчера праздновали твой День Рождения. Напились. Голова болит. Болит так, будто по ней топтались все гриффиндорцы и пуффендуйцы вместе взятые. Морщишь нос. Ты привыкла, что с утра болит голова. Делаешь воду еще горячее. Закрываешь глаза. Вспоминаешь, какие сегодня уроки и мероприятия. Вспомнила. Лучше не стало. Смиряешься. Сегодня будет еще один день. Пятнадцатое декабря. Тысяча девятьсот девяносто шестой год. Этот день нужно прожить. Тебе не хочется. Но у тебя нет выбора. Так что лучше захотеть. Смываешь шампунь с волос. Нехотя вылезаешь из-под горячих, обжигающих струй. Вытираешь волосы. Высушиваешь их заклинанием. Смотришь на свое обнаженное тело, отражающееся в большом зеркале. Внешность, имя и деньги – вот все, что у тебя есть. А у некоторых нет и этого. Цинично улыбаешься. Accio, одежда. Одеваешься на «автопилоте». Брюки, тонкая рубашка. Завязываешь серебристо-зеленый галстук. Накидываешь кофту с бело-зелеными манжетами. Ты думаешь, что хорошо быть старостой. Никто тебя не будит в ночи. Никто не скребется в дверь ванной с требованиями быть побыстрее. Никто не ругается матом, когда ты еще спишь. Ты прикрепляешь к кофте значок старосты, блеснувший зеленой змейкой. И вновь поворачиваешься к зеркалу. Accio, косметичка. Тщательно замазываешь круги под глазами тональным кремом. Никто не должен видеть твою слабость. Пусть за свою слабость будет стыдно другим. Ты улыбаешься своему отражению. Взмах пуховкой, облачко пудры в воздухе. Ты подводишь глаза, красишь ресницы. Снова сморишь на свое отражение в зеркале. Зеркало, оно говорило, что они смогут тебя понять. Оно говорило, что они смогут понять здравый смысл, которым наполнены твои действия. Говорило, что они не будут презирать тебя из-за твоего происхождения. Так почему же вы вновь разговариваете здесь, у стены? Ты захлопываешь косметичку, берешь сумку с учебниками. Обуваешься. Набрасываешь мантию, бросаешь последний оценивающий взгляд в зеркало. Отлично. Легким росчерком палочки открываешь дверь - и идешь выживать. Большой Зал. Идешь по проходу между столами. Перед тобой расступаются ученики. Вряд ли это - проявление уважения. Скорее, это вообще не уважение. Это отвращение. Презрение. В тяжелом случае - даже ненависть. Ну конечно, дочь Пожирателей. Ты не смотришь на лица. Ты не смотришь на цвета галстуков. Ты не смотришь. Не смотришь. Садишься за свой стол. Тут ты чувствуешь себя уютно. Уютно - насколько это возможно в окружении загнанных в угол, запуганных, но умеющих держать лицо людей. Детей. За столом царит общее взаимопонимание. Светская болтовня, шуточки, сплетни. Ты принимаешь активное участие в беседе. Почта. Твоя сова приземляется у твоей тарелки. Отвязываешь от ее лапки "Ежедневный пророк". Письмо. Распечатываешь письмо, оставив "Пророк" на потом. Письмо от родителей. На каникулах состоится твоя помолвка. Ты с трудом удерживаешься от того, чтобы не выбежать из зала. При этом желательно уронив скамью и сбив какого-нибудь первокурсника. Ты прекрасно знала, что рано или поздно это произойдет. Ты уже совершеннолетняя. Шестой курс. На каникулах ты отправишься в свое поместье. Там будет проведена твоя помолвка. А потом ты примешь Темную Метку. Чувствуешь, что на тебя кто-то смотрит. Поднимаешь глаза. Блейз смотрит на тебя серьезным взглядом. Но где-то в глубине его темно-зеленых глаз ты видишь грусть. Улыбаешься ему. Через месяц его День Рождения. Семнадцать. Совершеннолетие. Он тоже примет Метку. Но у него есть целый месяц свободы. Ты завидуешь ему - у него есть целый бесконечный месяц... Может, все успеет измениться. Хотя откуда у тебя, слизеринки, такая вера в лучшее?.. Ты опускаешь глаза и просматриваешь "Ежедневный Пророк", машинально подкармливая сову едой из своей тарелки. Есть ты не можешь. Аппетит снова исчез. Сделав вид, что ты сыта, ты встаешь со скамьи. Берешь сумку. Идешь к выходу из Большого Зала. Первый урок - чары. Хоть что-то хорошее в этом мире. Поправляешь сумку на плече. Гордо спускаешься в аудиторию. А в голове - текст письма. Звонок. Проходишь в кабинет. Профессор Флитвик присуждает тебе баллы просто за то, что ты присутствуешь на уроке. Хорошо. Тебе не важно, за что тебе присуждают баллы. Ты их заслужила. Шестой год уже заслуживаешь. ЗоТИ. Садишься на последнюю парту. Достаешь учебник. Вздохнув, кладешь голову на парту и закрываешь глаза. Профессор Снейп только скользит по тебе взглядом, на что ты поднимаешь голову. Потом с грохотом кладешь ее обратно. Потирая лоб, думаешь, что придется маскировать синяк тональный кремом. Только второй урок. Сейчас отдохнешь, а потом опять пойдешь общаться с миром. Профессор Снейп выводит из себя Поттера. Поттер выводит из себя профессора Снейпа. Сейчас полетят баллы в минус. О, полетели. Забавно. Можно праздновать. Бесконечная история магии. Кажется, профессор Бинс решил усыпить нас навечно. Ты упорно конспектируешь. Очень хочется встать, махнуть на все рукой и уйти спать. Бинсу же все равно, он давно умер. Перемена. Ты стоишь в пустом классе, разговариваешь с Милисентой и куришь в окно. Запах табака? Ой, да всем плевать. К тому же существуют духи. У Милисенты тоже помолвка на каникулах. Похоже, она тоже этому не очень рада. Сейчас тревожно всем. Беседа получается напряженной. А какой еще может быть беседа, состоящая в основном из вздохов?.. На подоконник одна за другой падают хрупкие снежинки. Убиваешь их сигаретным дымом, который выдыхаешь. Какая им, собственно, разница, когда умереть - сейчас или через минуту? Чувствуешь прикосновение пальцев на плече. Милисента, о которой ты успела забыть, погрузившись в невесёлые думы, ещё тут. Отбрасываешь окурок, в неожиданном порыве обнимаешь сокурсницу. Слизеринцам неведома любовь. Им ведома страсть. Они умеют наслаждаться. Да, Милисента?.. Два облачка духов осели на твоей бледной коже. Выходишь из кабинета, оставив Милисенту за спиной. Нумерология. Плетёшься в башню. Раз, два, ступенька за ступенькой. Давай же. Кидаешь сумку на скамью, опускаешься сама. Вот колокол извещает о начале урока. Профессор Вектор сходу вызывает к доске пуффендуйку, имя которой ты даже не удосужилась запомнить. Лучше не знать имена своих будущих жертв. Наблюдаешь за мучениями девушки у доски и лениво думаешь, зачем она выбрала этот предмет. Ей был бы ближе уход за магическими существами. А зачем ты сама выбрала эту тягомотину? Ах да, родители. Они вывернутся наизнанку если ты не будешь лучшей на курсе. Аристократы чёртовы. Профессор Вектор вызывает тебя к доске. Ты тремя формулами выводишь результат и, усмехнувшись, скользишь высокомерным взглядом по пуффендуйке. Ты любишь быть лучшей во всём. Колокол... Перемена... Замёрзшие пальцы... Зеркало... Тушь для ресниц... Милая улыбка зеркальной себе. Ты красива, ты этим наслаждаешься. Трансфигурация. Разогреваешь пальцы дыханием, чтобы изящно взмахивать палочкой. Сжимаешь кулачки, разжимаешь. Трёшь щёки. У людей с холодными руками горячее сердце? Твоё сердце горячо. Но об этом никто не знает. О, да. Ты на высоте. Глаза щиплет от дыма, который поднимается от результата работы Дина Томаса. Встряхиваешь волосами, фыркаешь. Мило улыбаешься, предъявляя профессору свою работу. Получаешь оценку "отлично" и садишься на место, дожидаясь конца урока. Смотришь в окно, покачивая ногой в такт мыслям. Очень хочется оказаться в Лондоне, куда однажды с друзьями из Шармбатона сбежала от родителей. Ветер со снегом норовил оторвать тебя от земли, закружить в воздухе под музыку, доносившуюся из бара поблизости. Вы смеялись, играли в снежки и ловили снежинки ртом. ...и пусть весь мир подождёт. Колокол. С блаженной улыбкой выплываешь из класса. Ты оттаяла как раз к обеду. Можно и с народом поболтать. Садишься на скамью у стола, изящно перебрасываешь ноги на другую сторону. Забрасываешь ногу на ногу. Пенелопа Кристалл выпытывает причину твоей улыбки. Выдвигает смелые предположения - может, помолвка отменяется? Ты смеёшься. Язвительность подруги не может столкнуть тебя с башни хорошего настроения. Сейчас ты любишь свою память за то, что ты это помнишь. С удовольствием разделываешь бифштекс с кровью. Ты не ела около недели - просто потому что не хотелось. Хрустишь картошкой, заводишь беседу. К твоему удивлению, её поддерживают. Эта болтовня не похожа на напыщенные беседы в трапезном зале в поместье, куда тебя стали допускать с пятнадцати лет. Ваша болтовня наполнена шутками, которые понятны только старым знакомым. Вы ведёте шуточные пикировки, язвите по поводу званых вечеров, кто-то даже заставляет левитировать кексик с джемом. Старосты Когтеврана и Гриффиндора пытаются сбить кекс боевыми заклинаниями. В итоге в кондитерское изделие попадает сразу два заклинания и пирожное сходит с ума. Оно долго летает между столами и в итоге впечатывается в длинные бархатные гардины Большого Зала. За столом Пуффендуя хихикают. Вы строите самодовольные гримасы. После обеда, шумя и смеясь, вы многоголосой толпой идёте на зельеварение. Профессор Слизнорт настроен благодушно, улыбается каждому из вас. Переводит взгляд на ряды гриффиндорцев, мрачнеет. Неужели ему тоже поднадоели эти штампованные герои-однодневки? Мимолётная мысль исчезает из головы, едва появившись. Сегодня вы готовите зелье неожиданностей. Флакон с готовым зельем профессора стоит на столе, источая интригующий глубокий запах - корица, мята, даже намёк на дыню. Однако среди ингредиентов ты находишь ягоды омелы, бузину, воду из реки Леты и ещё несколько второстепенных стандартных составляющих. Профессор объясняет, что зелье пахнет каждый раз по-разному. Ты заинтригована и с жаром бросаешься к котлу. Спустя сорок минут ты, отбрасывая со лба рыжие прядки чёлки, подлетаешь к профессору с флакончиком. Твоё зелье пахнет бананами, жасмином и кондитерским кремом. Слизнорт делает пассы волшебной палочкой над твоим флаконом и заявляет, что твоё вдохновение сделало зелье идеальным. Ты счастливо улыбаешься. Последний урок у шестого курса. Ты спускаешься в подземелья, мурлыкая песенку, заходишь в свои апартаменты. Сбрасываешь школьную форму, надеваешь узкие джинсы и розовую рубашку, расчёсываешь растрёпанные после душного кабинета зельеварения волосы. Закидываешь сумку со свитками, учебниками и перьями на плечо и поднимаешься в Большой Зал строчить свитки с домашними заданиями. Убив несколько часов и свитков на историю магии и защиту от тёмных искусств, ты, наконец, почувствовала себя свободной. Перед глазами мелькают ступеньки. Ступеньки, ступеньки, ступеньки... Башня Астрономии. Спокойствие и одиночество, о котором ты мечтала весь день. Ветер выдувает из твоей головы все мысли. Ты кутаешься в мантию, садишься на парапет и закрываешь глаза. Остатки мыслей вылетают с башни и разбиваются вдребезги о плиты внутренней площадки. Чем ярче ты это представляешь, тем легче становится. Запрокидываешь голову, приоткрываешь рот. Снежинки тают на губах. Ты улыбаешься и позволяешь музыке в голове заполнить тебя изнутри. Несколько часов ты плаваешь в собственных мыслях, которые бесцеремонно ворвались обратно в голову. Отец, мать, помолвка, Метка, прошлое, будущее... Горечь и сладость смешиваются, выжимая вздохи из груди. Когда ты перестала чувствовать пальцы, ты поняла, что пора в своё логово. На подгибающихся от холода ногах ты спускаешься с самой верхней точки Хогвартса в самую нижнюю. Комната. Снимаешь одежду, взмахом палочки отправляешь её на полку. Ванная. Оттаиваешь под горячими струями воды. Снимаешь макияж, заворачиваешься в пушистое полотенце. Доползаешь до кровати, надеваешь пижаму, ставишь пробуждающие чары на утро. Проваливаешься в сон. Этот день ты пережила. А завтра будет завтра.