Дитя Вечности

POV Аяки Обещаю Я не люблю давать обещания, ибо я их почти не выполняю. Почему «почти»? А потому, что если я обещаю что-то важное, а главное выполнимое, я это обязательно выполню. Ежели это какая-нибудь мелкая и незначительная просьба, я о ней, скорее всего забуду. Плохое качество, да.  — Не обещай не выполнимое, — прошептала я, сжимая руку в кулак. В ответ я услышала удаляющиеся шаги. Дежавю Несколько минут спустя, я обнаружила нечто, похожее на кровать. Глубоко вздохнув, я направилась к ней и уселась на неё,спиной к холодной стене. Безразличным видом окинула камеру: голые стены, только западную стену украшало маленькое окошко с решеткой, через которое пробивался слабый свет. В углу что-то, на подобии раковины, а рядом нечто, напоминающее туалет. Над раковиной зеркало с трещиной. Нда, условия просто «шикарны», ничего не скажешь. Я откинула голову назад, чувствуя прохладу затылком. Бесстрастный взгляд упёрся в потолок. Через несколько секунд я начала легонько биться затылком о стену. А знаете, это расслабляет. Аяки… Я резко остановилась, опуская голову. Странно, показалось, что я слышала своё имя. Аяки… я ещё раз огляделась, пристально вглядываясь в темноту. Хах, наверное уже с ума схожу. Не весело усмехнувшись, я поджала колени к груди и положила на них подбородок. Смотря в одну точку, я уловила некое движение почти у себя перед носом. Сфокусировав зрение на слегка освещённом месте, я заметила прозрачную фигуру. Как только я моргнула, она исчезла. Ну вот, точно с ума схожу. Аяки, доченька… Этот голос… До этого момента, я приглушённо слышала этот голос, но сейчас ясно его слышу. — Мама? — тихо спросила я, замирая. В ответ мне было слабое свечение в самом тёмном углу камеры. Спустя мгновение из него выплыла, будто белоснежная лебедь, высокая не чёткая фигура. Её черты лица плавно преобразились, представляя мне красивую женщину с волосами цвета граната и янтарными, чуть мутными, глазами. Лёгкая улыбка появилась на её бледном лице.  — Мама… — будто в трансе повторила я, свесив ноги с кровати, а потом и вовсе встав, — Мамочка… Слёзы непроизвольно потекли из глаз. Счастливая, но вымученная улыбка появилась на лице. Отбросив мысли о том, что она — всего лишь плод моего разыгравшегося воображения, я подбежала к ней и обняла со всей силы. Плевать, что меня держат в «тюрьме». Плевать, что мне разбили сердце. Плевать на всё. Конец POV Аяки  — Ну-ну, Аяки, не плачь, - нежная улыбка появилась на лице женщины. Она коснулась губами макушки дочери, обнимая за плечи.  — Мама, м-меня снова бросили, — произнесла Химе, все сильнее прижимаясь к матери, — Мне никогда не было так больно… Кажется, будто сердце разрывается, когда я думаю о том, кто… Аяки, он пообещал спасти… Может, ты ошиблась? Пелена слёз вновь заволокла глаза девушки. Её душа вновь разрывалась, стоило ей только вспомнить странного следователя. Почему же она так реагирует? Она знает. И её душа разрывается от этого.  — Мама, я люблю… — тихо сказала Аяки, но при этом в её глазах отражалась печаль, — Но…почему же любовь причиняет так много боли? Отстранившись от матери, девушка отошла от неё. Её голова опущена, а кулаки сжаты с такой силой, что даже несколько капелек крови упали на холодный пол.  — Мама, как мне быть? — хриплым, от слёз, голосом проговорила шатенка. Женщина вновь улыбнулась. Она давно, точнее с дня её собственной смерти, наблюдает за своей любимой Аяки. Она видела всё, что с ней происходило. Она — Наири Химемори — была печальна. Сердце её дочери полно любви , но она так грустна. Почему же? Любовь — это чувство, заставляющее, так называемых, «бабочек в животе» порхать. Любовь — это желание сделать любимого человека самым счастливым на Земле. Любовь — это прекрасное чувство. Но. Некоторые люди используют влюблённых в них людей, только ради того, чтобы удовлетворить свои интимные желания. Говорят, что любят и им верят, но потом правда выходит наружу. Те, кто был наивно влюблён, страдают. Им больно. Физическая боль, по сравнению с этой, ничто. (Авт.: Мдаа, с философией у меня не очень =_=»)  — Аяки, — мягко начала Наири, прикоснувшись рукой к щеке дочери, — Ты должна найти ответ на твой вопрос вот здесь. С последними словами Наири взяла холодную руку Аяки и приложила её к сердцу девушки. (Авт.: Да,«очень» оригинально -.-)  — Слушай своё сердце. *** Аяки не знала, сколько она уже находилась здесь. Может час, а может и день. Хотя, она за временем и не следила. Просто лежала на твёрдой кровати, свернувшись калачиком. Она не спала, нет. Её взгляд, полный тоски и печали, был направлен в стену. Её мама растворилась в воздухе недавно, но Аяки её уже не хватает. Вернее, всегда будет не хватать. В её глазах на секунду промелькнуло желание убить себя. Но оно сразу же утонуло в глубине тёмных глаз. Суицид — не выход из этой ситуации. А может и выход Шатенка на секунду задумалась, что было бы если бы она прямо сейчас покончила с собой. С одной стороны она отправится к маме и папе, чего желала уже давно. Так почему бы не исполнить это желание прямо сейчас? Но с другой стороны, она не хочет заставлять своих друзей страдать и корить себя за её смерть, хотя они к ней и не причастны. И… Она не хочет, чтобы он страдал…  — Интересно, как там братик? — этот вопрос оттолкнулся от стен, исчезая в темноте, подобно звуку в пустой комнате. И правда, что же в это время делает Канеки? Пытается ли он спасти сестру? Глупый вопрос. Какой брат не хочет спасти любимую сестру от опасности? Правильно, только самый бесчувственный и безразличный ко всему человек. Правда, и такие люди, ради дорогого для них человека, пойдут и в огонь, и в воду.  — И у кого я спрашиваю? — вымученная и грустная улыбка появилась на лице Аяки. Ей было очень грустно осознавать, что она одна. Одна в темноте Почти всю свою жизнь она была одна. Только родители были для неё опорой, которая не позволяла Химе сойти с ума от одиночества. Её сердце болезненно сжималось, стоило ей только увидеть, как у других детей есть друзья. Она тоже хотела веселится с подругами, ходить к ним в гости и приглашать их к себе домой, делится секретами… Одним словом дружить. Но она была одна.  — Надеюсь,«Совершенные» в порядке, — с ностальгической улыбкой проговорила шатенка, — И сколько мы вместе? Года два? Да, так оно и есть. Два года назад, когда Аяки была взбалмошной пятнадцатилетней оторвой, она, как обычно прогуливалась по ночным улицам своего родного города, как вдруг заметила двух следователей, не спеша идущих за ней. Когда она поняла, что это следователи, то сразу же пустилась бежать. Она не учла, что этим самым чётко заявила, что она гуль. Вскоре её загнали в угол, но вот тут-то и появились будущие «Совершенные».  — Скучаю по ним, — отстранённо проговорила Аяки, всё так же рассматривая абсолютно гладкую поверхность.  — «Неужели, ты и правда вытащишь меня отсюда?», — мимолётная мысль проскользнула в голове у девушки. За весь день Аяки очень устала, да и слёзы даром не прошли. Шатенка нащупала грязную тряпку, которую с большим трудом можно было назвать покрывалом, и закрылась им с головой. Ей вдруг стало холодно. Босые ноги окутал холод, постепенно пробирая и всё тело. Дабы хоть как-то согреться, Аяки дышала на руки и периодически растирала ладони. Сон уже было взял верх, но вдруг железная дверь со скрипом открылась.