Рассыпавшиеся страницы

Каннам, наши дни У потомственного шамана четвертого колена Ким Хиху день выдался удачным: с приходом весны престарелые одинокие дамочки оптом захотели любви и теперь без устали обивали его порог, требуя помощи в поисках единственного и неповторимого. Посетительницы бойко стучали высоченными каблуками, заглушали запах аромасвечей своими духами, поражали воображение украшениями и прическами, возбуждали фантазии дерзкими нарядами. Все это волнующее великолепие самым нахальным образом было прервано странной гостьей, которая без всякой записи ворвалась в комнату и без сил рухнула на стул перед шаманом. — Ну ладно, — потребовала она устало, — помогите мне найти своего мужчину заново! — Потеряли? — удрученно разглядывая посетительницу, спросил Ким Хиху. Она была без всяких каблуков и духов, да боги милостивые, даже без косметики. Появиться в таком виде в Каннаме — значило подвергнуть неоправданному риску свою карму, но аджуму, кажется, такая мелочь не волновала. Она выгрузила на стол огромный рюкзак, который резко пах чем-то неуловимо медицинским, и сказала: — Помните, однажды я попросила у вас богатого и красивого мужчину? — Денег за предсказание не верну, — быстро ответил шаман. — Мужчину из прошлого, — настаивала на своем странная дамочка. Шаман осторожно заглянул за стол — на ней были простые холщовые шаровары и крестьянские тапочки. Неужели нынешняя мода дошла до таких крайностей?! — Из вашего прошлого? — И вашего тоже, — вздохнула клиентка. — У меня не было в прошлом никаких мужчин, — возмутился Ким Хиху и задумался. — Мы же не берем в расчет студенческие годы? Дамочка ткнула в него пальцем. — Раз уж вы пообещали мне этого мужчину, дарованного небесами, теперь помогите его вернуть. — Понятно, — сказал шаман и приуныл. Хорошо бы успеть домой к ужину. — Рассказывайте. Что вы с ним сделали? Напились и изгадили его красивый наряд? — Нет. — Падали ли вы на него так, чтобы ваши губы случайно соприкоснулись? — Нет. — Возможно, вы старше его на двадцать лет? — Нет. Совсем ненамного. — Тогда при первом знакомстве вы должны были выдать себя за парня. — Вряд ли у меня это могло получиться. — Ну и как тогда вы собирались удержать этого мужчину рядом с собой? — возмутился Ким Хиху. — Да, в этом вся и проблема, — закивала посетительница, торопливо вытащила из рюкзака смятые, многократно перечеркнутые листы, исписанные вперемешку китайскими иероглифами и хангылем. — Эти врата все время ведут не туда, куда нужно. Я хочу сказать, что у Дока и Марти была какая-никакая, а машина, а мне же досталось… Никакого комфорта! Ах да, возвращаясь к цели моего визита. — Денег за предсказание не верну. Посетительница посмотрела ему прямо в глаза и очаровательно улыбнулась. На носу у неё была милая родинка. — Помогите мне точно составить график перемещения так, чтобы я вернулась примерно в 1352 год, — нежно произнесла она. “Сумасшедшая”, — озарило шамана. Вот к чему привел его тайный роман с предсказательницей по картам Таро. Наказание за проступок явилось без промедления. И пахло оно больницей и луговыми цветами. — Ладно, — вслух сказал он, — давайте попробуем. Вы можете хотя бы примерно описать мужчину, которого так страстно ищете? — Он родился в 1316 году, а умер в 1388-м. — Как умер? — поразился Ким Хиху. Посетительница яростно сверкнула глазами: — Понятия не имею — как. Этот сопляк, Ли Сонге, чаще всего применял три вида казни: удушение, обезглавливание и четвертование. Как он убил моего мужчину, я не знаю. Но, понимаете, каждый из этих способов мне категорически не нравится. Вот лично вы, — доверительно спросила она, наклоняясь через стол, — что бы выбрали? — Я? — запинаясь, переспросил Ким Хиху, чувствуя себя самым несчастным шаманом на свете. Вряд ли его краткая интрижка могла так сильно испортить его судьбу. Возможно ли, что он все еще расплачивается за то, что украл у брата деньги на скутер? — Может быть, обезглавливание? — Типун вам на язык, — немедленно рассердилась аджума. — Пусть только кто-нибудь посмеет притронуться к этой голове! Но сначала мне нужно вернуться, — и она потрясла мятыми листами. Кажется, это был самый настоящий пергамент. — Возможно, — предположил шаман, невольно увлекаясь происходящим, — вы можете назвать мне имя своего избранника? — Его зовут Чхве Ён. Генерал Чхве Ён. Тот самый. — А у вас, аджума, очень нестандартный вкус, — одобрил Ким Хиху. — Как правило, моих клиенток штырит от айдолов. Сдвига на генералах я не припоминаю. — На самом деле, я двинулась на капитане. Генералом он потом стал, — сообщила психичка. — Послушайте, вы собираетесь мне помочь или придется угрожать вам кинжалом? Он привязан к моей левой ноге. Но я так и не научилась доставать его достаточно быстро. — Так вы еще и буйная, — отодвинулся шаман. — Начинайте трясти своими дощечками. Граница Юань и Корё, 1321 год Чхве Ён без устали рубил врагов, от одного взмаха его меча они погибали десятками. Кровь заливала поляну… — Ён-а! Громкий голос матери разнесся над окрестностями. Чхве Ён торопливо отбросил от себя палку, которой сбивал головки цветов, но было поздно. — Опять ты играешь в эти игры, — раздосадовано сказала мама. — Сколько раз тебе говорить: твое будущее станет связано с науками, а не войной. Ты станешь таким же важным чиновником, как твой отец. Он ничего не ответил ей, упрямо сжав губы, уворачиваясь от материнской руки, пытающейся погладить его по плечу. — Сегодня тоже не получится встретиться с отцом, — печально сказала мама. — Может быть, завтра. И она пошла к дому, где они пока жили, устало опустив плечи. “Встретиться” — это было громко сказано. Ради того, чтобы издали поглядеть на отца, который должен проехать из Юани сразу в Кэгён, без всяких остановок в пути, они и торчали здесь уже вторую неделю. Чхве Ён наклонился и поднял палку, нежно провел по ней ладошкой. — Не расстраивайся, — произнес женский голос, — ты вырастешь великим воином. Повернув голову, Чхве Ён увидел красивую женщину, которая смотрела на него со странным выражением. — Откуда вы знаете? — спросил он. — Хоть этот шаман и напутал с вратами, но я уже была в твоем будущем. — Кто вы? — Когда-нибудь ты будешь сильно меня любить, — улыбнулась женщина и пошла прочь, время от времени оглядываясь с непонятной печалью. — Имджа! — неожиданно для себя рванул вслед за ней Чхве Ён. — Если это правда… И вы станете моей женщиной… То не могли бы вы, — он покрутил рукой над головой, — что-нибудь сделать с этим? Она засмеялась и попыталась пригладить растрепанные волосы. Будущему генералу Чхве исполнилось в тот год пять лет. 1353 год, Корё, фамильные владения семьи Чхве. Кладовка — Ён! Можно я открою эту коробку? Генерал заглянул в комнату. — Нет. Ынсу закатила глаза и принялась считать: — Раз, два, три… Чхве Ён снова появился на пороге: — Здесь очень много пыли, — терпеливо объяснил он, — подождем, пока служанки её не смахнут. — Да ладно, — чихнула Ынсу и потянула на себя лист пергамента, который лежал на верхней полке. На пол упало несколько листов, Ынсу подняла один из них и изумленно сдвинула брови. Наивной, очевидно детской рукой, была изображена невиданная красавица. У неё были огромные глаза с завивающимися ресницами, похожий на сердечко рот, а волосы торчали во все стороны так, словно натурщицу ударило током. — Это еще что… — пробормотала Ынсу во все глаза разглядывая диковинную женщину. Чхве Ён присел на корточки, взял ближний к себе пергамент. Его лицо стало странно беспомощным, будто он столкнулся с каким-то горем, которое не мог исправить. — Я и забыл, — пробормотал он про себя, потом вскинул голову. — Ты говорила, что лишь дважды прошла через врата… — Ну, может быть трижды, — исправилась Ынсу. Наши дни, Сеул Потомственный шаман четвертого колена Ким Хиху вязал носок. Его жена смотрела историческую дораму. — Какой он все-таки прекрасный, — восторженно произнесла она. — Хён Бин? — Чхве Ён. Генерал Чхве Ён. Шаман почесал затылок. — Дался он вам всем, — пробормотал он раздраженно. — Такая яркая жизнь, — вздохнула жена. — Жаль, что в итоге его казнили. Ким Хиху пропустил пару петель. — Да пусть только попробуют притронуться к его голове, — хмыкнул он, — кое у кого, знаешь ли, к левой ноге привязан кинжал.