A Little Moment / Один момент

— Разберитесь с ним, М, — резко говорит премьер-министр и вешает трубку. М сжимает губы. Ей надоело получать выговоры из-за того, что Джеймс не выполняет приказы. Точнее — не выполняет приказы, не сдобрив их международным скандалом. Она касается селектора. — Он здесь? — Да, мэм, — протягивает Таннер. — Пригласите его. — Слушаюсь, мэм. Она встает и наливает себе стакан бурбона. "Глава МИ-6 — это им не гребаный директор школы", — думает она, наблюдая, как ее своенравный агент, хищно ухмыляясь, пробирается в кабинет. — Уберите с лица улыбку и сядьте, — говорит она. Джеймс узнает этот тон и немедленно подчиняется. Он с интересом смотрит на стакан и с надеждой — на нее. — Обойдетесь, — заявляет она, усаживаясь в кресло и одаривая его своим самым убийственным взглядом. — И о чем Вы только думали? — язвительно начинает она. Джеймс делает глубокий вдох. Он почему-то ожидал, что она будет на его стороне. Но, очевидно, это не так, и, значит, самое время сменить тактику. — Я выполнял приказ, мэм. — Вы должны были вернуть телефон. — Я вернул телефон. — После того, как взорвали отель. — Все были заранее эвакуированы... — …И угнали машину президента. — Вообще-то, он сам мне ее предложил. Он проникся моим затруднительным положением, в отличие от Вас. Ее глаза сужаются, и Джеймс чувствует дрожь в позвоночнике. Он откашливается. — Задание выполнено, — бесцеремонно замечает он. M залпом осушает стакан. — Не удивляйтесь, — спокойно выговаривает она, — если получите штраф по электронной почте. — За что это? – голосом наказанного подростка интересуется Джеймс. — За непомерный сопутствующий ущерб — вот за что! — М едва не брызжет слюной, — мне следовало бы показать Вам «за что», ноль-ноль-семь. — Только этого не хватало, — шипит он. M поднимается и с грохотом опускает пустой стакан на стол. — Джеймс! — одергивает его она. Он вздрагивает, корчит извиняющуюся гримасу. Она вздыхает. — Только что я разговаривала с премьер-министром, так вот он жаждет Вашей крови. И я с удовольствием отойду в сторону, оставив Вас ему на съедение. После этого можете попрощаться с оперативной работой. И это при условии, что он не захочет проучить Вас, передав военному суду. Джеймс хмурится. — Я не собирался взрывать отель, — бормочет он, — так сложились обстоятельства — я должен был выкурить их оттуда. Откуда я мог знать, что у них взрывчатка в гребаной кухне. M кусает губы и отворачивается, скрывая улыбку. В этом весь Джеймс — в очередной раз спасает мир, полагаясь лишь на собственные инстинкты и стальные нервы, оставляя за собой руины, и к концу дня как ни в чем не бывало появляется в ее кабинете, неизменно бесподобный. Она не должна восторгаться этим. Она, конечно, не должна его больше за это любить. М сдерживает улыбку и поворачивается, сверкая глазами. — Спасибо, что доставили мне телефон, Бонд, — произносит она мягче, — я знаю, несмотря на возникающие угрозы, Вы будете продолжать проявлять бдительность на поле и искать альтернативные, мирные решения, вместо того, чтоб по умолчанию выбирать наихудший сценарий, непременно включающий самоуничтожение и очередную катастрофу. Он пристально смотрит на нее, на этот раз не пытаясь сдержать самодовольную ухмылку. — Я буду стараться, — бубнит он. — Я знаю, — тянет она, присаживаясь на передний край своего стола, внимательно глядя на него, такого дерзкого и непредсказуемого. Такого ослепительного. — Тем не менее, мои действия были достаточно эффективны, — воодушевлённо напоминает он. — Будьте готовы поплатиться за них, Джеймс, — строго говорит М, скрещивая руки. Она смотрит на него в упор и осекается на полуулыбке — верном знаке покаяния Джеймса Бонда. — Мне жаль, М, — тихо говорит он. — Славно, — отвечает она, заливаясь теплой улыбкой, — а теперь идите, я очень занята, у меня есть более важные дела, чем отчитывать Вас. У Кью есть информация для Вас — если интересно — свяжитесь с ним. И избавьте нашего Квартирмейстера от своего традиционного хамства. Пока она договаривает, Джеймс встает и застегивает куртку. — Слушаюсь, мэм, — отвечает он с такой нежностью, что в ней что-то содрогается. Его взгляд смягчается. Он наклоняется и целует ее в губы, решительно и глубоко, дотрагиваясь рукой до ее лица. Прежде чем она успевает подумать остановить его — дело сделано. Поблескивая глазами, он отступает на шаг. — Я сожалею, М, — произносит он с разрушительной искренностью и покидает ее кабинет, раздражающе вежливый, не оборачиваясь и любезно прикрывая за собой дверь. Она вдруг понимает, что все это время не дышала — и теперь жадно втягивает воздух. Ее обмякшее на краю стола тело — сплошное тепло и покалывание. Она зажмуривается и приходит в себя. — Сукин сын, — едва слышно выругивается она. Затем выпрямляется и наливает себе еще одну порцию бурбона.