Рассвет

- Мы можем сходить в ресторан и съесть что-нибудь умопомрачительно-вкусное. Какая кухня тебе больше по душе – французская или итальянская? Улыбка, приклеившаяся к моему лицу еще на пляже, по-прежнему не сходит с губ. Пожимаю плечами. - А, может, выберем хороший ночной клуб? Будем всю ночь танцевать до упаду и пить «Мохито»? Перед глазами возникает полутемный зал, мельканье стробоскопа, ломаные движения людей на танцполе… - Лучше ресторан, - улыбаюсь я. И понимаю, что его уже тошнит от моей улыбки. *** - Как ужин? - Великолепно! – все еще улыбаюсь я. - Ладно хоть не «нормально», - цедит он сквозь зубы, помогая мне подняться. *** - Поиграем в шахматы? Или в домино? – в его голосе откровенная издевка. Стефан зол, и у него есть на это причины. - Я устала. Давай просто ляжем спать, хорошо? Завтра все будет нормально, - обещаю я своему парню, не веря ни единому своему слову. И только через несколько секунд, чертыхаясь, плюсую это «нормально» к еще одиннадцати, уже сказанным за сегодняшний день. Не будет. До тех пор, пока я не расскажу Стефу о том, что случилось. - Не смей умирать, Деймон! Слышишь? Не смей! С бессильным отчаянием смотрю на его улыбку, в которой уже почти ничего не осталось от прежнего Дея… И... что-то ломается внутри, разрывая в клочья сердце. Касаюсь его губ. Легко, невесомо… Ощущаю ответное движение, едва уловимое, как его дыхание. Он вкладывает в этот поцелуй все – последние силы, жалкий остаток жизни, нерастраченную страсть, горечь попранной, обманутой любви…Я тону в его ощущениях, в его отчаянии и последнем счастье. Мои губы живут собственной жизнью, в них страх и сожаление… И крохотная капля надежды. Бог мой, я, кажется, схожу с ума! Из переплетенного клубка эмоций в поцелуе рождается неподконтрольная, сумасшедшая радость обретения, опустошающая до предела. Он не выходит у меня из головы. Его старший брат. Я не могу спать ночами, потому что, стоит мне закрыть лаза, я вижу его пронзительный взгляд, слышу хриплое «Я люблю тебя, Елена. Ты должна знать». И вспоминаю тот самый единственный поцелуй, сказавший слишком много. Запуталась. Я запуталась, как муха в паутине. Ничего не будет нормально до той поры, пока я не разберусь, наконец, в себе. Ощущаю на себе подозрительный, пристальный взгляд зеленых глаз. Он тихонько вздыхает, а я снова чувствую себя бессердечной сукой. - Прости, - устраиваюсь у него на коленях, склонив голову на плечо. Зарываюсь пальцами в русых прядях. – Прости. Я совсем расклеилась. Он шумно выдыхает. - Неудивительно! После всего, что с тобой случилось, это совершенно но... Смотрит на меня расширившимися глазами. - Нормально, - заканчиваю я за него, и первой начинаю смеяться. Я рада слышать его смех. Крохотная ниточка пролегла от его сердца к моему, латая черную дыру. Вот только… Радость сменяется испугом, когда я понимаю, что мой смех перерастает в истерику.