Часть 1
4 апреля 2016 г. в 00:13
Если бы Реборн мог написать книгу о своей жизни, он бы никогда не стал её публиковать, забросив мемуары, на потертых старых листах, куда-нибудь в недры шкафов, а лучше, на манер Гоголя, в камин, где языки такого знакомого родного пламени пожирали бы всё написанное.
* * *
Реборну семь, и он любит синие колокольчики, что растут недалеко от его дома. В Риме, весной, на удивление много туристов, ярко светит жгучее солнце, и птицы чирикают незамысловатые песни. У него полно друзей-мальчишек и забавных остроносых девчонок. На дворе расцветает 1975 год, но время не так заботит маленького ребенка, вокруг которого все в розовом свете. В возрасте Реборна нормально много двигаться, бегать по улицам с ребятней и гулять по магазинчикам, наблюдая за новинками товаров. Осенью он пойдет в школу, как и другие дети. Его жизнь такая же, как и у остальных. В семь лет Реборн мечтал полететь к солнцу, привезти кучу конфет своим сверстникам и научиться готовить кофе для матери, которая работала прачкой дни напролет. Еще он хотел побывать на острове Сицилии и поиграть в мафиози. Вычитал в какой-то из книжек, одолженной у соседа, и так загорелся этой идеей, что из дерева выстругал себе кривой пистолет и стал прицеливаться в окружающих, будто бы стреляя. В свои семь лет мальчик естественно не знал, что за ним наблюдает господин в шахматной шляпе. Он и о шахматах-то толком ничего не ведал, что уж говорить и о загадочном мужчине, что однажды превратил его деревянный пистолетик в настоящий. Убил Реборн, кстати, тоже в семь лет. Его жертвой стала прачка, вышедшая сушить белье. Господин в шахматной шляпе усмехнулся и скрылся за Колизеем. Реборн долго не мог понять, почему мама не возвращается домой.* * *
Реборну шестнадцать. У него есть девушка, он курит дешевые сигареты и водит на то время крутую тачку. Детские мечты давно канули в лету, воспоминания о господине и о убитой прачке давно стерлись из памяти, а мама так и не вернулась домой. Старые друзья сменились на новые, город из Рима почему-то превратился во Флоренцию, а он все так же отвратительно готовит кофе, разлюбил солнечный свет и конфеты. Розовый цвет внезапно потемнел, а затем посерел, превратился в какой-то серебряно-бордовый, ртутной крови. Девчонка, с которой тусуется подросток, старше его на года два. Ему нравится её тело, её голос. Реборна можно назвать влюбленным дураком — потакает всем её капризам, хотя в одном остается неизменным — дарит вместо пышных букетов пару колокольчиков, надеясь увидеть понимание этого пристрастия в её глазах. Но, конечно же, не находит, а колокольчики трагически погибают в совершенно разных местах. Сначала это был канал, затем обычное мусорное ведро, а потом красивое падение из окна вместе с вазой, как бы нечаянно. В шестнадцать лет Реборн вновь встречает старого знакомого в маске и шляпе. Чудом в пиджаке оказывается потертый временем пистолет, когда-то созданный из дерева. В нем просыпается острая жажда крови, чьих-то слез и страданий. Второе убийство уже не получается таким тихим, а мафия, своими загребущеми ручонками, тянется к нему куда сильней.* * *
Реборну двадцать пять и на его счету больше семидесяти трупов. Он чувствует взгляд на своей спине, пьет кофе, который со временем стал еще отвратительнее, выкидывает любое проявление голубого цвета, напоминающего ему о наивной простоте колокольчиков, задергивает шторы и живет на одной из квартир в Палермо. Его зовут лучшим, достойнейшим и великим. Каждый день к нему заходят шлюхи из ближайшего борделя, он регулярно рискует жизнью и дает взятки некоторым полицейским. Довольно часто эти взятки перерастают в нечто большее: например холодное дуло пистолета в висок и пуля в ухо. Он плохо помнит свою единственную взаимную любовь, маму, однако отчетливо знает кого он убил первым и, самое главное, почему, хотя действительную причину наваждения, от чего он стал таким, до сих пор не может выловить из омута своей памяти. Это создает ощущение чего-то ускользающего сквозь пальцы на манер песка и времени, которого осталось совсем чуть-чуть, особенно до рокового дня, когда в почтовом ящике окажется письмо друга в маске. Заказы на убийство сыплются со всех сторон. Киллер лишь пешка, исполнитель, в дела мафии Реборн вмешиваться не собирается. На его руках достаточно крови. В двадцать пять лет Реборн не мог и подумать, что увидит на улицах Палермо в 1994 году пятилетнего малыша с желтой соской на груди, который бы ловко расправился с хулиганами. Такого попросту не бывает. Реборну, чтобы опровергнуть эту невозможность, приходится вспомнить себя в семь и затаить дыхание, замечая на себе скользкий взгляд мальца. — Ты был бы идеальным следующим, — небрежно бросает малыш и скрывается за ближайшим поворотом, оставляя лучшего в мире киллера недоумевать. Шахматноголовый доволен своим выбором. Он решает навестить Реборна спустя еще девять лет.* * *
Реборну тридцать четыре. Жизнь наскучила, шлюхи осточертели, кровь, въевшаяся в кожу, давно не смывается. Солнце закрыто облаками, колокольчики завяли на подоконнике, мир, окрашенный в темные тона, перестал интересовать еще года три назад. Единственным достижением Реборна становится то, что он научился сносно варить кофе и наслаждаться каждым коричневым зернышком в кружке. Шахматноголовый заходит в небольшую комнатушку с улыбкой на всё лицо. У него нет при себе денег, нет и оружия. Реборну снисходительно прикрывает глаза и поправляет поля съехавшей на бок Федоры. — Что вам нужно, синьор? — немного ворчливым тоном спрашивает мужчина, стараясь вспомнить столь знакомую маску и шахматную шляпу. — Мне нужны вы, — коротко отвечает гость и протягивает пустую ладонь в белой перчатке, словно зазывая с собой. В тридцать четыре года Реборн, не будь все происходящее с ним правдой, никогда бы не поверил, что сознательно протянет ладонь в ответ и пойдет за этим странным нечеловеком, обрекая себя на судьбу самого несчастного существа на этой планете.* * *
Реборн сидел в особняке Джиглио Неро и пил эспрессо, приготовленный заботливой хозяйкой поместья. Он ни на кого не смотрел, крепко держал кружку и изредка зябко дергал плечами, пытаясь ощутить тепло от пищевода к остальным частям тела. На его коже часто бегали мурашки, кое-где останавливаясь, меняли направление, а затем и вовсе утихали где-то в районе пяток. По продолжению своего несчастья Реборн вновь влюблен, впервые за долгие годы. Предметом его обожания и боготворения стала женщина примерно его возраста, с голубыми, как его любимые колокольчики, глазами и, самой нежной из всех, улыбкой. Все семеро, считая этих двоих, жили в этом особняке чуть больше года, после того, как Шахматноголовый всех собрал вместе. Они постепенно узнавали друг друга, учились мириться с чужими вкусами, пусть и не очень хорошо ладили. Всех их связывала некая красная нить тайны и, в обязательном порядке, Луче. Луче стала своего рода солнцем, к которому так ясно тянулся Реборн, сколько себя помнил. Да, были дни, когда он закрывался от этого тяжелого желания прикоснуться к большой огненной звезде, но его неизменная мечта полететь к солнцу и принести сверстникам конфет никуда не делась. А Луче, во время их долгих бесед по ночам и до рассвета, помогала её раз за разом исполнять. Живот у женщины, в которую до безумия любит Реборн, растет с каждым днем, как и жизнь в нём. Мужчина не сердится, что Луче вынуждена вынашивать ребенка от нелюбимого, но другого выбора у неё нет. Она не хочет видеть страдания и боль вокруг себя, поэтому все, даже сам Реборн обязательно улыбаются. Редко, оскалом, но улыбаются. Луче научила их такому. — Я люблю тебя, — срывается одним вечером, накануне важного дня, с губ мужчины. Он неловко поправляет свою шляпу, поглаживает подаренного Луче хамелеона и нервно закусывает губу, словно ему вновь семь, и он дарит цветочек понравившейся ему девчонке. — Я бы хотела ответить взаимностью, но не могу. На её пальце блестит оранжевое кольцо с крыльями, а на груди висит рыжая пустышка, похожую на ту, десять лет назад которую видел Реборн у какого-то малыша в закоулке Палермо, где он тогда жил. — Это не значит, что я просто возьму и разлюблю тебя, Луче. И то, что ты скоро ускользнешь от меня… — Давай не будем о грустном. В конце концов я уйду из этого мира с улыбкой, а тебе предстоит еще много всего. Как и хорошего, так и плохого. Я это точно знаю, Реборн. Он недолго молчит. Из кухни они перебираются на веранду. Живот у Луче совсем большой, скорее всего она скоро родит. Женщина поглаживает белку на своих коленях, качается в кресле качалке и смотрит на пронзительно темное синее небо, усеянное крапинкой небесных светил разных цветов, если хорошо приглядеться. — И всё же, я бы хотел услышать, что ты любишь меня. Я знаю, что завтра всё изменится, я буду страдать и пытаться не сдаться в вечном поиске. Но прежде чем солнце встанет, окрасив небо в персиково-розовый, я бы хотел докоснуться до твоих губ и оставить последний поцелуй напоследок. Я не романтик, Луче, но всё же, я… Он замолкает, отворачиваясь в сторону. — Пригляди за моей дочерью и внучкой, Реборн, — будто молит его Луче, переставая качаться в кресле. На горизонте медленно поднимается солнце, а сердце в груди Реборна болезненно стучит о ребра.* * *
Реборну сорок три года, хотя его душе все еще тридцать четыре. Он застрял в теле ребенка, окончательно потерявшись в пространстве. Каждый год он ходит на могилу Луче, трижды в месяц посылает письма девятилетней Арии, за которой хвостиком ходят двое солидных юношей Гамма и Генкиши. Новый век уже как четыре года вступил в свою силу, календарь показывает 2003 год. Шахматноголовый следит из тени, но больше не появляется. На имя Реборна приходит необычный заказ на обучения сына босса семьи «Каваллоне». Чтобы хоть как-нибудь развеять рутину тела младенца и сбежать от надоедливой поклонницы Бьянки, он соглашается.* * *
В сорок семь лет, Реборна зовет Девятый Босс Вонголы с собой в Японию. Он хочет показать нечто важное. В своем обучении Дино, репетитор-киллер берет внеплановый отпуск и отчаливает вместе с добродушным старичком. Со стороны это выглядит немного странно. Внешний советник, торопыга-старик-Босс и малыш лет пяти с желтой (о! Как символично!) соской на груди. Они приезжают в небольшой городок Намимори. Именно в этот день Реборн знакомится с застенчивым пятилетним мальчишкой Савадой Тсунаёши, наследником престола Черного Короля, вылитым Примо. Реборн видит этот уникальный огонь в мальчишке и поражается запрятанной в этом неограненном камне, которому не хватает нужной формы, количеству небывалой силы и сострадания ко всему человечеству. И это только в пять лет. В теплых карих глазах Реборн видит себя в семь лет. А еще он видит Луче, с ребенком на руках, возможный вариант его счастливой семьи и слезы на щеках, которые ощущаются в реальности. «Дяденька, пожалуйста, не плачьте!» За последние пятнадцать лет этот ребенок стал первым человеком, который действительно попытался его утешить. И увидел во младенце «дяденьку» за сорок.* * *
Очередной заказ на обучение поступает через два года после того, как Реборн закончил тренировать Дино. Или по-другому через пять лет, после того, как он побывал в доме четы Савада. Его новым учеником должен стать тринадцатилетний Савада Тсунаёши. Реборну остается ждать этого времени совсем немного, всего-то каких-то три года, а это для киллера не так много. Ему хочется вновь увидеть эти теплые глаза, окунуться в несбыточные грёзы.* * *
Реборну уже пятьдесят пять. Он встретил повзрослевшего Тсунаёши и искренне удивился, увидев никчемного, ни на что не способно мальчишку. Внутренний садист мог бы ликовать над всеми страданиями парня, но он искренне беспокоился о своем новом подопечном. Да и в целом Тсуна был не настолько плохим. Реборна тянуло к нему, как мотылька на огонь. Причем как и в прямом, так и в переносном смысле. Пламя Тсуны было особенным. Почти как у Луче, почти как у самого Примо. Нет. Даже чище, чем это возможно. Тсунаёши доказал это спустя еще два года обильных событий и тренировок. И победой в конфликте колец.* * *
В шестьдесят пять лет, все так же запертый в теле младенца, Реборн искренне не мог понять, что происходит. Ария, как оказалось, уже как четыре года мертва, и она успела родить ребенка, пусть это и было слишком рано. Вокруг творился хаос, Тсунаёши метался не в силах защитить всех. Да и Реборн чувствовал, что ему осталось совсем немного. Душу грела всё та же весна. Все началось для Реборна весной, с колокольчиков на поляне рядом с домом в Риме, и заканчивается тоже весной. Смерть Луче, смерть его дорого ученика, падение драгоценной Юни… И все это весной. И смерть Реборна тоже. Реборн знал, что умрет весьма паршиво. И так же знал, что его воспоминания достанутся Реборну из другого мира, времени, где его судьба сложилась чуточку удачливее хотя бы в датах, который придет сюда с более совершенным Савадой Тсунаёши, но с такими же наивными и добрыми глазами, в которых отражается невозможное чужое счастье. Пусть Тсуна спасет всех. Пусть Юни сможет защититься. Пусть Луче улыбнется напоследок, как она делала это всегда. Перед тем, как нон-тринсетте окончательно заставило задохнуться, Реборн подумал: Если бы он и мог написать книгу о своей жизни, то никогда бы не написал. Потому что-то, что он хотел сделать ложью, могло бы стать чистой правдой, а правда, могла бы переплестись с ложью, оставляя только кашу недоразумения. И в этой каше недоразумения он летит к солнцу с Луче, дарит всем конфеты и собирает колокольчики, попивая волшебный на вкус эспрессо, оставив деревянный пистолетик и труп матери позади, как и белые перчатки на руках своего мучителя.
