Ветер песков

Пистолетная отдача ощутимо потянула назад кисти рук, удерживающих пистолет. В уши всё ещё давил звук выстрела. Незнакомый мужчина, медленно осевший на песок, перестал быть угрозой. Зейд, затаивший на несколько мгновений дыхание, выдохнул. Убирая пистолет в кобуру, он медленно пошёл к мертвецу. Дистанция между ними равнялась примерно полусотне шагов — на десяток дальше, чем до вчерашней цели. Похоже, навыки стрельбы с каждым днём становились всё лучше. Синюшная кожа и распухший язык, вываленный из рта были верными признаками обезвоживания. В руке мужчины всё ещё был зажат мелкокалиберный пистолет. Из-за него Зейду и пришлось действовать так поспешно — хоть незнакомец явно был ослаблен, он не смог бы промахнуться, стреляя почти в упор. И сейчас на песке лежало бы два трупа вместо одного. Стоило Зейду на несколько минут отлучиться из лагеря, как его подопечные были атакованы этим человеком. То ли он подгадал момент, то ли это было совпадение... Зейд вообще удивлялся — как Джунан и Хисса умудрились прожить так долго, постоянно путешествуя по пустыне? Одна встреча с таким безумцем была бы смертельной. Безумные — хуже диких зверей. И те, и другие абсолютно непредсказуемы, но про последних известно хотя бы то, что они не нападут, пока не почувствуют угрозу. — Что ты там разглядываешь? — поинтересовалась Джунан. Хисса поддерживал её за плечо, но Зейд видел, что жрица и без того твёрдо стоит на ногах. Это определённо говорило в её пользу: не каждая женщина смогла бы сохранить здравомыслие под дулом пистолета. Впрочем, её хладнокровие Зейд заметил с самого начала. Временами оно производило на него несколько угнетающее впечатление: словно не с человеком говоришь, а с какой-то рептилией. А разглядывал Зейд то, что говорило о некоторой абсурдности только что случившегося. Однако удивляться тут было нечему: в пустыне подобное происходило сплошь и рядом. — Никогда не наводи оружие на кого-либо без намерения выстрелить, — по памяти процитировал он, заправляя пустой магазин обратно в чужой пистолет. В карманах трупа патронов тоже не обнаружилось. Тот мужчина, вероятно, намеревался только припугнуть женщин, чтобы забрать их воду. Но его затея обернулась полным провалом. С другой стороны, ему в любом случае не суждено было выжить. Без воды, пищи и оружия, обессилевший от жажды... Нет, он был не жилец. — Нужно ли нам его похоронить? — Джунан присела на корточки рядом с трупом и потянулась было к его воспалённым глазам, чтобы закрыть их, но в последний момент отдёрнула ладонь. Зейд не мог обвинить её в излишней брезгливости: красные веки, которые уже успели облепить насекомые, действительно смотрелись отвратительно. — Мы можем присыпать его песком, но это вряд ли защитит его от хищников, — пожал плечами Зейд. — А глубоко тут не закапаешь. Они всё же торопливо забросали тело песком, собрали свои вещи и начали двигаться в путь, когда Зейд промолвил: — У меня закончились патроны. Придётся нам изменить маршрут. Джунан плотнее замотала шарф на голове и двинулась в том направлении, на которое указывал Зейд. Значит, его решение было одобрено, мысленно перевёл он. За прошедшие дни он уже успел привыкнуть к тому, что если Джунан не возражает, её молчание означает согласие. — Ты же вроде предпочитаешь холодное оружие? — с долей ехидства поинтересовался Хисса, догоняя Джунан. Хоть прошедшие дни немного примирили его с постоянным присутствием Зейда, более приветливым мальчишка-жрица не стал. Зейд по большей части вёл себя так, словно не замечал этого. Вот и теперь он отозвался совершенно невозмутимо: — С тех пор, как я стал вашим телохранителем, мне пришлось пересмотреть свои взгляды на этот вопрос. И это была чистая правда. Та пуля, что улетела в сегодняшнего знакомца, была последней из десятка, который ему пришлось потратить за последнюю неделю. Жрицы умудрялись влипать в неприятности практически непрерывно, при этом неизменно уверяя, что прежде с ними никогда такого не случалось. — Должно быть, мы подобрали что-то, приносящее дурную удачу, — с наигранной задумчивостью пожал плечами Хисса. — Точнее, не «что-то», а кого-то. Как думаешь, Джунан? — Если проклятый оберег защищает от всех опасностей, значит, не так уж он и проклят, — туманно откликнулась старшая жрица. По крайней мере, Зейд предполагал, что она старше, хоть и выглядели эти двое примерно на один возраст. Им едва ли было больше двадцати. Удивительно, что уже сейчас они обладали ощутимым влиянием. Практически любом поселении их ожидало уважение, граничащее с священным трепетом, и, что более существенно по мнению Зейда, подношения. Быть телохранителем жриц оказалось... неплохо. По крайней мере, он действительно всегда был сыт. Правда, тот же Ноши Нуто дополнительно оплачивал его услуги. Но сравнение нынешних нанимателей и предыдущего всё же было явно не в пользу последнего. Жрицы не торговали рабынями. Да и на вид были несколько симпатичнее. Так что Зейд решил побыть с ними некоторое время, пока не подвернётся более выгодный контракт. Жриц это устраивало. О странном действии Танца он предпочитал думать поменьше, но мысли всё же упорно лезли в голову. Особенно в дороге, когда Джунан и Хисса шли прямо перед ним. До встречи с ними он уже не единожды видел этот ритуал. И всё же только они воздействовали на него таким образом. Неужели Джунан и Хисса были особенными?.. Или же сам Зейд изменился с тех пор, как видел Танец в последний раз? Размышляя, Зейд перевел взгляд с одной фигуры на другую. Джунан ступала осторожно, но уверенно. Должно быть, многие часы блуждания по пескам давали о себе знать. Хоть её походка и была практически лишена той соблазнительности, которую Зейд привык видеть у других женщин, ему было сложно оторваться от созерцания до странности текучих движений Джунан. Когда они поднялись на вершину очередного бархана, их глазам открылся вид на странное бетонное сооружение. Только крыша, похожая на гигантский черепаший панцирь, торчала над поверхностью. Но поскольку Зейд уже однажды бывал там, он знал, что ещё три-четыре уровня уходили вниз, под песок. Хисса выставил ладонь козырьком, чтобы защититься от мешающих лучей солнца, и с любопытством уставился вниз: — Это и есть «военная база»? — Верно. И я не советую относится к её посещению легкомысленно, — предупредил Зейд. Даже с такого расстояния он мог разглядеть точки в углах сооружения, то и дело перемещающиеся с места на места. Каждая из точек была человеком, хорошо вооружённым и обученным. Только вот с терпением у них было не всё в порядке... — Вижу, твои друзья не любят гостей? — Хисса слепым не был, а потому тоже заметил часовых. — Что ты, они их просто обожают, — в тон ему ответил Зейд, рутинно проверяя состояние своих ножей: слабая защита против нескольких профессиональных наёмников, вооружённых штурмовыми винтовками, но всё же лучше, чем ничего. Жестом показав жрицам держаться позади, Зейд начал спуск с бархана. Они остановились, когда часовые заметили их. Перекрикивая порывы ветра, Зейд назвал своё имя и объявил, что они пришли торговать оружием. Горло, словно обожжённое горячим воздухом, слегка засаднило. Зейд напряжённо ожидал решения часовых, готовый в любой миг начать отступление. К счастью, их не сочли представляющими угрозу. Массивные ворота разжали свои зубчатые челюсти, пропуская путников внутрь. После воздуха пустыни тёмные полупустые коридоры бетонной крепости казались почти ледяными, несмотря на развешанные по стенам факелы. Здесь было меньше света, меньше пространства и даже воздуха, как будто, было меньше. Неудивительно, что Хисса взбунтовался, когда Зейд велел им с Джунан сидеть в одной из комнат базы ради их же собственной безопасности. Зейд досадливо потёр руку, на которой отчётливо проступили следы от чужих ногтей. За такие повадки мальчишке стоило бы оторвать руки. Только как он тогда танцевать будет? Воздух становился всё холоднее по мере того, как Зейд спускался ниже. Изредка попадались неприветливо оглядывающие его люди. Среди них были и знакомые, но они, должно быть, уже успели забыть его лицо. В конце концов, последний раз он был тут много лет назад, да и выглядел тогда по-другому. Если бы только не патроны, Зейд предпочёл бы никогда не возвращаться. Сам вид этой бетонной черепахи принёс неприятные мысли и воспоминания. Тогда, после того, как семья отказалась от него, Тирнавен привёл его сюда. Два месяца Зейд провёл тут, зализывая раны, пока не получил свой первый контракт телохранителя. Тирнавен... Зейд ничего о нём не слышал с тех пор. Возможно, он снова тут, прямо на этой базе. Возможно, готовит где-нибудь солдат для очередной войны. А может, его и в живых уже нет? Но нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Стрелки, намалёванные на стенах красной краской, уверенно указывали Зейду направление к «Оружию» и «Хранилищу». Краска была свежей. Помнится, он сам когда-то провёл целый день, подрисовывая буквы и стрелки. Не самое весёлое занятие, но необходимое: в такой большой базе немудрено было запутаться и тем, кто жил здесь постоянно, не говоря уже о посетителях. Временами попадались другие надписи: едва-едва различимое «СТР ГО ХРА И вое т йну», «Собл дай чи ту!» и особенно непонятное «T SIA exp Ltd» поверх небольшой гермодвери, которую обитателям базы так и не удалось открыть. Кажется, кто-то рассказывал Зейду, что проблема заключалась в неисправной гидравлике. Судя по документам, за дверью до катастрофы скрывался научный отдел, один из нескольких на базе. Но этот факт, впрочем, не мешал наёмникам строить самые невероятные теории о том, что может обнаружиться в неисследованном отсеке. Зейд вдруг понял, что красных стрелок не попадалось уже довольно давно. Должно быть, задумавшись, он свернул куда-то не туда. Развернувшись, он несколько минут шёл в обратном направлении. Хорошо ещё, что даже погружённый в свои мысли он запоминал повороты. Взгляд Зейда машинально скользил по извилистым трубам. Они змеились по стенам, пока не скрылись в специальные отверстия в простенке. Сам же Зейд уперся в защитную дверь, преградившую ему путь. Дверь сулила немаленькие проблемы — хотя бы потому, что совсем недавно она была открыта, разрешая свободный вход. Зейд крикнул, несколько ударил в стальную поверхность ладонью. Дрожащий звук гулко разнёсся по коридору и тут же затерялся: словно несколько капель бензина упало на дно пустой железной бочки. Дверь упорно молчала, не подавая никаких признаков разумной жизни. В сердцах пожелав всех бед ублюдку, закрывшему этот проход, Зейд внимательно осмотрелся по сторонам в поисках рычага или переключателя: должен быть способ выйти отсюда. Только, похоже, способ этот был не тут. Почти переходя на бег, Зейд развернулся и сделал несколько быстрых шагов в прежнем направлении. Нужно было скорее уходить отсюда и выяснить, что вообще происходит. Такие двери не перекрывают без особой причины. Но тут что-то за его спиной заскрежетало, заставляя обернуться. Жужжала механика. Створки, разделённые предупреждающими чёрно-жёлтыми полосами, медленно разъезжались. Когда щель стала достаточно широкой, человек с той стороны сделал шаг вперёд. Зейд думал, что с годами этот образ выветрится у него из памяти. Но дни и ночи шли, а голову так и не покинула ни одна деталь, ни одна из морщин, только-только появляющихся возле его глаз, ни один из шрамов. Тирнавен снова был перед глазами Зейда, не постаревший ни на день. Вновь увидеть его наяву было подобно ожившему ночному кошмара. Сжав зубы, Зейд несколько раз впустил и выпустил воздух в грудную клетку, которая горела будто охваченная пламенем. Внутри всё кипело. Несколько драгоценных мгновений ушло на то, чтобы вспомнить, как нужно дышать. «Дыхание — ключ к победе. Перестанешь дышать — проиграешь». Этому его тоже научил Тирнавен. *** — Зейд явно сгущает краски. Ну не убьют же нас в тот же миг, как мы сделаем шаг за порог этой комнаты! — в очередной раз проходя из угла в угол, Хисса случайно задел Джунан. Камни, которые она только-только разложила требуемым для гадания образом, разлетелись в разные стороны. Никакого результата не проявилось: лишь хаос разбросанных камней. Должно быть, потому, что она и не успела задать вопрос. — Слышишь, Джунан? Ну пойдём, посмотрим, что тут есть! Со вздохом она поднялась на ноги. С того самого момента, как они с Хиссой сделали шаг на территорию базы, они постоянно встречались с пристальными, внимательными взглядами. Приветственной воды, разумеется, тоже никто не предложил. Казалось, они были нежеланными гостями. Но это впечатление оказалось ошибочным. Джунан в очередной раз метнула разноцветные камешки, с мелодичным перестуком ударившиеся о бетонный пол. — Ты боишься потери? Не бойся. Скоро ты потеряешь и найдёшь вновь, — Джунан подняла те камни, которые находились ближе всего к ней, два зелёных и один белый. Все остальные пришлось собирать Хиссе, явно недовольному таким положением дел. Наёмник вопросительно уставился на Джунан, явно ожидая, что она скажет что-то ещё. Она покачала головой: — Больше мне нечего тебе сказать. Каждый бросок камней рассказывал ей гораздо больше, чем она произносила вслух. Прежде всего, слишком много знать о своем будущем — вредно. Кроме того, ещё слишком многие ожидали своей очереди. Кто бы мог подумать, что среди военных так много тех, кто мечтает узнать свою судьбу? Впрочем, вероятно, они всего лишь обрадовались новому развлечению. Наёмник отошёл в сторону, бросив пару кристаллов соли в предусмотрительно подставленный Хиссой мешок для пожертвований, который уже наполовину заполнился всякой всячиной. — А мне погадаешь? Джунан вздрогнула: слишком неожиданно прозвучал этот голос, вкрадчивый, мягкий, словно расплавленный воск. Обладатель голоса уже сидел рядом с ней, скрестив ноги. Этот юноша, принесший с собой едва ощутимый аромат лаванды, так разительно отличался от всех обитателей военной базы, что казался здесь совершенно чужим. — Меня зовут Сетхи, — он медленно наклонил голову в знак приветствия, когда жрицы назвали свои имена в ответ. — Я хочу знать, что... — Не говори вслух, — перебила его Джунан. — Задай вопрос про себя. Вращая в руках глиняную миску с камнями, Джунан всмотрелась в глаза Сетхи. Его имя звучало знакомо, но она была уверена, что не встречала его прежде. Он не отводил в сторону неожиданно жёсткого взгляда. — Я хочу знать о Злых землях и о море, которое находится за ними. Не думаю, что камни могут мне помочь. Я смиренно прошу дать мне это знание, — Сетхи снова поклонился. Джунан оглянулась на Хиссу, который едва заметно пожал плечами, показывая своё недоумение. Мужчины, собравшиеся вокруг, начали оживлённо переговариваться. О Злых землях слышали все — но мало кто знал о них многое. — Зачем тебе это знать? — Хисса подошёл ближе. Сетхи задумчиво наклонил голову. Прядь его светлых волос, заплетённых в маленькую косичку, свесилась на грудь. — Если я скажу, что хочу изменить мир, это будет достаточно убедительно? Джунан расхохоталась, и камешки в миске, которую она всё ещё держала в руках, застучали в такт её смеху. Сетхи улыбнулся в ответ, и вместе с тем почему-то было понятно, что он не шутит. Его зашкаливающие амбиции определённо были признаком то ли большой дурости, то ли большой отваги и решимости. Впрочем, одно не исключало другое. Не то чтобы Злые земли были большим секретом, но и рассказывать о них жрицы были не обязаны. Они говорили языком Танца, а не слов. Поэтому Джунан колебалась. — Хорошо, — наконец решилась она, вставая перед людьми, образовавшими полукруг. Сетхи довольно хлопнул в ладоши. Хисса с дружелюбной улыбкой выхватил пустую кружку из рук одного из наёмников: — Я одолжу ненадолго? Раззявивший рот наёмник не возражал, очевидно, совершенно ошалев от неожиданного внимания жрицы. Ударяя то по донышку, то по открытому концу кружки, издававшему упругий звук, словно барабанная мембрана, Хисса извлёк нервный рваный ритм. И Джунан заговорила: — Все мы слышали, что за горой Керуад, которая лежит далеко-далеко на севере, находятся Злые земли. Их почвы мертвы и почти не дают пищи. Животные превращаются в чудовищ, стоит им выпить глоток воды. Да, там часто идут дожди... — Джунан сделала драматическую паузу, но тишина не повисла в воздухе, быстро заполнившись диковинным ритмом. Жрица, которая обучала их с Хиссой, всегда делала паузу именно на этом моменте. — Но дары небес ядовиты. На лице Сетхи замерло нетерпеливое ожидание. Похоже, его совершенно не впечатлила артистичность исполнения. Чувствуя это, Хисса разошёлся не на шутку, усложняя игру хлопками, топотом и выкриками. Джунан ощутила, что невольно раскачивается в такт ритму, словно погружаясь в мрачный транс. —...Жизнь сгорает в одночасье. Тела превращаются в уголь. Злые земли не преодолеть. А за ними — море. Огромный незамкнутый водоём, заполненный солёной водой. Трудно представить, но море больше, чем наша пустыня. Воздух там столь влажный, что по утрам и вечерам сгущается в полупрозрачное марево. Днём прохладнее, ночью — теплее. Это потерянная утопия. Злые земли уже не станут прежней цветущей равниной. Они мертвы. И мстят нам. Хисса резко опустил кружку на пол, ставя точку в повествовании. — Спасибо, — негромко произнёс Сетхи, стоило им закончить. — Ты не выглядишь особо довольным, — нахмурился Хисса. Разочарование Сетхи действительно нетрудно было заметить. — Вы очень искусны, — вежливо улыбнулся он. — Уверен, все впечатлены. — Кроме тебя. — Я не услышал ничего нового. Простите, что зря потратил ваше время, — потеряв всякий интерес к происходящему, Сетхи говорил крайне вяло. — Было приятно познакомиться, всё-таки не каждый день встречаешь таких прекрасных жриц. Джунан переглянулась с Хиссой: юноша по имени Сетхи нёс в себе слишком много загадок. *** Грани металлического стакана ощутимо впивались в ладонь. Усилием воли Зейд заставил себя расслабить руку, но всё его тело по-прежнему оставалось в напряжении, и он ничего не мог с этим поделать. — Пей, Зейд, — наставительно произнёс Тирнавен. — После долгой разлуки выпить вина* — не традиция, а необходимость. Зейд послушно поднёс стакан к губам, совершенно не ощущая вкуса. — Значит, ты за патронами? — Да. — Тогда тебе повезло, — Тирнавен сделал заметный глоток из собственного стакана, — если не найдёшь нужного, обратись к торговцу оружием, он сейчас на базе. Может достать что угодно. — Всё что угодно? — усомнился Зейд. — Если оно стреляет или взрывается, то безусловно. Его зовут Сетхи. На языке постепенно проявлялся привкус фиников. Зейд внезапно ощутил, что терпеть не может финики, эти приторные, вяжущие, хрустящие плоды, мерзко расползающиеся во рту. — Ты зачем в эту работёнку с жрицами влез? Других вариантов совсем не было? — криво ухмыльнулся Тирнавен, отставляя стакан в сторону. Затем он достал из кармана платок и аккуратно вытер короткую каштановую бороду, обрамляющую его вытянутое лицо. — Так, — нехотя ответил Зейд. Чтобы не смотреть на Тирнавена, он вытащил нож и вглядываться в размытое отражение на стальной поверхности. Оно состояло из множества цветных пятнышек. Понять, какое из них было носом, а какое, например, глазами, было невозможно. — Послушай меня, Зейд, — цветные пятна заколебались, — бросай своих шлюх и поехали на настоящее дело. Работа прибыльная, не грязная. Как раз в твоём стиле. Зейд поднял голову. Тёмные, вечно грустные глаза Тира задумчиво уставились на него. Иногда Зейду казалось, что эти глаза существуют совершенно отдельно от их обладателя. — Что за работа? — Мой человек нашёл новую базу. Разведаем всё, потом распродадим оружие, металлы, горючее... Представляешь, какая это куча денег? Военные базы не бывают пустыми. — Твой человек тоже едет? — Он мёртв, — нахмурился Тирнавен. — Впрочем, это и к лучшему — он совершенно не умел держать язык за зубами. А конкуренты нам ни к чему. — Как он умер? — зачем-то поинтересовался Зейд. Будь на месте Тирнавена любой другой человек, Зейд бы подумал, что он-то и устроил эту смерть. Но если и было в Тире что-то положительное, так это потрясающая прямолинейность. Если бы он был замешан в этой истории, то так бы и сказал, не сомневаясь ни секунды. — Змея. Его ребята случайно нашли в километре от базы, уже окоченевшего, — Тирнавен потёр переносицу. — Да... Так что, давай не тянуть время? Иди за своими патронами. Джип только тебя и дожидается. Через несколько часов, поднимаясь по лестнице в гараж базы, Зейд ощущал, как на каждом шагу предает сам себя. Выпитое вино заставляло кровь раздражающе пульсировать в висках. От собственного слабоволия холодели руки. Всё же поступить иначе он не смог. Оказывается, он так и остался верной псиной, которая ненавидит своего хозяина, но продолжает ему подчиняться. Зейд видел только один способ избавиться от этой позорной зависимости. Тирнавен гостеприимно распахнул перед ним расхлябанную дверцу джипа, сам сел за руль с противоположной стороны и протянул Зейду карту, испещренную многочисленными значками и пометками. Тир явно тщательно подготовился к этой экспедиции. И не зря — путь им предстоял не близкий. Когда Зейд потянулся к бардачку за ключом, на его предплечье обнажились знакомые мелкие царапины. Тот миг ярко представился Зейду: острые ногти винного цвета, вцепившиеся в его руку, и пасмурный взгляд Джунан, брошенный из-под ресниц. Торопливо закрывая царапины рукавом, Зейд вздрогнул: он бросил своих подопечных посреди опасной для них военной базы, даже не удосужившись предупредить их о своём отъезде. Пожалуй, это можно было считать полным провалом в его карьере телохранителя. Тирнавен повернул ключ в замке зажигания, заставляя машину забиться в крупной дрожи.