Письмо

Когда на город опускается ночь, я всегда вижу зловещие тени и странные знаки. Конечно, человеку, который лечится в психушке, не стоит говорить об этом серьезно, тем более - бывшему наркоману, но сейчас я абсолютно серьезен. Не могу уснуть. И хотя веки тяжелые, дыхание уже почти спокойное, я сижу на кровати, обняв руками колени, и жду, жду, когда палата сменится улицей, а холодный ветер обожжет кожу. Больно. Я буду кусать губы до крови. Буду искать в мусорных баках, ящиках, за заборами оружие и таблетки, таблетки и оружие, до бесконечности, до идиотизма. А потом побегу. Неважно куда. В реальности я уже, скорее всего, сползу с кровати на пол и, потеряв сознание, призову в комнату двух санитаров и медсестру со шприцом. Там я буду в безопасности, но здесь - я опасен даже для самого себя. Я бегу. Тут не так много открытых дверей, не так много круглосуточных магазинов или убежищ. Здесь нет даже телефонных будок. И людей. Нет никого, кто помог бы мне. Знаешь, читатель, это так странно писать грифелем от карандаша на обратной стороне упаковок, афиш, рекламных баннеров. Тяжело писать на стенах - грифель ломается слишком быстро, быстрее, чем моя психика. Но я успеваю вывести одно единственное слово - "Помогите". Вряд ли меня найдут здесь. Вряд ли мне помогут. Но знаешь, я уже слышу их. Они вокруг, они ищут меня, а у меня в руках только пожарный топор и больше ничего. Отлетит лезвие - и я беззащитен, я ничего не смогу. Я буду вечно умирать и вечно воскресать - словно несуществующий вселенский бог. А потом я снова окажусь в кошмаре, где буду убивать себя самого. Я не знаю, кто ты и как тебя зовут, но просто прими мое послание и заверши начатое - убей меня. Превысь дозу, дай мне успокоение, ведь то, что я вижу ночами - это пытка, психоделика, ненормальность. Знаешь, он такой же, как я, только глаз у него нет. И он молчит. Даже, когда я протыкаю его тело острым куском арматуры. Смотрит пустотой прямо в душу, в мою замаранную душонку, и улыбается. Касается рукой щеки, стонет от боли и рассеивается. И я снова остаюсь один, один, один... А ты? Кто ты? Почему ты тоже здесь? Почему читаешь это? Тебе никогда не понять того, что происходило со мной - ты не просыпался во время реанимации и не кричал на врачей, когда они отбирали у тебя таблетки. Ты не искал спасения в петле. И никогда не видел меня. Но все равно. Если вдруг читаешь это... Меня зовут Дэвид. И я люблю тебя просто за то, что ты притронулся к этим записям. За то, что ты там, за стеной, слышишь мои страдания. Каждый вечер прикладывая ухо к стене, я даже могу слышать скрип колес от инвалидного кресла. Как тебя зовут? Кто ты? Как ты сюда попал? Впрочем, прости. Мои записи все сумбурнее, все тяжелее. Я сижу на полу, слушаю ночь и стараюсь не смотреть в сторону своего двойника в углу. Кутаюсь в куртку. Не знаю, почему она еще на мне, хотя врачи просили утилизировать вещи. Видимо, я вел себя очень хорошо. Для психа. Здесь есть дыра в стене. Может просунешь туда листок со своим именем, чтобы я знал, кому пишу? Хотя, мне достаточно даже того, что ты есть, и ты читаешь это. Меня зовут Дэвид. И я очень хочу, чтобы ты был реален. Настолько реален, чтобы спасти меня.