Она моя

Melanie Martinez—Cake

Спустя 4 месяца… Наконец на улицах Парижа наступила долгожданная весна. Конечно, не скажешь, что зима в городе любви холодная, нет, вовсе нет, но именно весна была любимым временем года Маринетт. Почему-то, именно в эту цветущую пору у Мари всегда было приподнятое настроение, куча вдохновения и романтический настрой, впрочем, как и у многих девушек. Яркое солнце, тёплый ветерок, море фантастических цветов и красок, яркое лазурное небо — всё это не могло не радовать, а особенно творческих натур. Именно весной многие поэты, художники и музыканты открывают в себе второе дыхание и создают невероятные шедевры. Эти четыре месяца прошли быстро, почти на одном дыхании и казались сказочным сном, из-за чего Маринетт часто боялась, что всё это в один жуткий момент рухнет, исчезнет, растворится и никогда больше не вернётся. От таких мыслей на душе становилось тяжело, а на глазах наворачивались слёзы, но они тут же исчезали, когда в её окошко стучалась когтистая лапа. Каждый вечер Феликс приходил к ней, приносил с собой какую-нибудь игрушку, сладость или букет цветов, от чего на лице Маринетт расцветала счастливая улыбка, хоть она и говорила парню, что всё это ей совершенно не важно, главное, что он пришёл. Агрест лишь отмахивался, счастливо улыбаясь, хотя все эти четыре месяца он провёл в жутком волнении. После того, как он пришёл домой, после того вечера, когда он узнал о ЛедиБаг, парень сразу же направился в кабинет отца. Его встретил привычный полумрак, лёгкий холод и тёмная обстановка кабинета. Габриэль Агрест сидел за своим столом из тёмного дерева, роясь в бумагах, а в кресле напротив уже находился Адриан. Кивнув головой, как обычно происходило в их семье, Феликс присел на второе кресло, в ожидании уставившись на отца, ожидая, когда же он обратит на них с братом внимание. Отложив свои бумаги, Габриэль сложил руки в замок, смотря на Адриана и Феликса своим тяжелым, оценивающим взглядом, который не скрывали очки в чёрной оправе. Откашлявшись, он, наконец, сказал те слова, которые, словно приговор, прозвучали для юных Агрестов. — Этой весной один из вас должен будет отправиться в Шотландию, для того чтобы продвинуть мою линию одежды и набраться новых идей для будущих коллекций. Там находится один неплохой университет с высоким рейтингом и он довольно-таки знаменит даже в Париже. Я пока не знаю, как долго продлится эта поездка и кто именно поедет, но знаю одно — всё это будет проходить не меньше года. Думаю, вы и сами можете решить, кто справится с этим ответственным заданием лучше, — холодно, почти безэмоционально сказал отец, испытывающе смотря, словно оценивал каждого по отдельности, заставляя Феликса содрогнуться. Именно так было и в прошлый раз, когда его отправили учиться в Лондон. Но тогда он был сам не против, но сейчас… сейчас он ни за что не должен покинуть Париж, покинуть Мари. Эта девушка запала ему в душу. Он и дня не смог бы прожить без этой тёплой улыбки, без заботливого взгляда небесного цвета глаз, без её звонкого, словно колокольчик голоса… Только он собирался вскочить со своего места, чтобы возразить, как его перебил Адриан. Младший брат сидел, облокотившись на спинку тёмно-коричневого кресла, скрестив руки на груди, а его взгляд был прикован к безэмоциональному лицу отца. — Я считаю, что Феликс справится со всем этим намного лучше, — голос был холодный, размерный и совсем не похожий на его собственный. Сейчас он был копия отца: суровый, решительный и невозмутимый, даже непонятно, как все эти качества могли уместиться в одну гримасу. — Он намного лучше знает английский и прожил два года в Лондоне. Он справится на все сто процентов, я в этом уверен, — злость волной накрыла Феликса. Ему хотелось дать брату такого подзатыльника, который он бы ещё долго помнил, но парень удержался, скрывая свои эмоции под «ледяной» маской, разве что его глаза могли выдавать парня, но, сейчас можно было не волноваться на этот счёт, главное отстоять свою правоту. — Думаю, — спокойно начал он, непринуждённо рассматривая брата, облокотившись щекой о руку, скучающе наблюдая за реакцией Агреста-младшего. — Адриану будет полезно побывать в другой стране, если он хочет блестящее будущее. Я же только недавно вернулся в Париж, по городу поползут слухи, которые явно не улучшат твой рейтинг, отец. — кажется, его слова возымели ожидаемый эффект. Адриан сразу же напрягся, в ожидании уставившись на Габриэля, сам же месье Агрест задумчиво хмыкнул, по-новому взглянув на Феликса. Что-то в его взгляде изменилось, стало теплее и уверенней. После долгого молчания, он всё же произнёс то, что заставила удивиться обоих Агрестов. — Я знал, что всё будет именно так. Похоже, мне самому придётся выбрать. Можете быть свободны, — сказав это, Габриэль махнул рукой, давая понять, что разговор закончен. Не сказав больше ни слова, он вновь погрузился в работу, а Адриану и Феликсу ничего больше не оставалось, как покинуть кабинет, в ужасе ожидая решение отца. Этот день стал одним из самых ужасных как для Феликса, так и для Адриана.

***

Сегодня день Маринетт начался довольно необычно. Во-первых, она не проспала как всегда, а встала довольно-таки рано, даже Тикки ещё спала, а девушка уже заваривала себе кофе, а позже, выйдя на балкон, наблюдала за рассветом, который никогда не повторялся. Во-вторых, Мари решила для разнообразия надеть что-то другое, а не привычный наряд. Выбор пал на простую белую юбку, выше колен примерно на одну ладонь, а сверху нежно-синюю блузку с небольшим бантиком белого цвета, на ногах были привычные балетки, которые неплохо вписывались в новый образ Дюпэн-Чэн. Волосы девушка собрала в пучок, так как привычные хвостики опять не получалось сделать ровно. В-третьих, когда Маринетт уже собиралась выходить из комнаты, она обнаружила на столе небольшую записку, написанную слегка корявым, но вполне-таки понятным почерком. Сначала она подумала, что записку оставил Феликс, но нет. Её глаза широко раскрылись, когда она прочла подпись. Записка была от Плагга. Наконец, придя в себя, Мари сразу же взяла бумажку в руки, бегло прочитав написанное. Квами хотел поговорить с девушкой сегодня, после уроков, в их классе, у него, по словам хранителя камня чудес, была очень важная для неё информация, что взбудоражило молодую особу, заставляя трепетать, предвкушая этот важный разговор. Не теряя больше ни минуты, она со всех ног помчалась в школу, чуть не сбив с ног Феликса, как всегда зашедшего за Маринетт, дабы она не проспала начало уроков. На вопрос, куда же она спешит, девушка лишь отмахнулась, как всегда озорно улыбаясь, а позже пара спокойно дошла до коллежа Франсуа Дюпон, мило беседуя, шутя и смеясь. Про записку Маринетт так ничего и не сказала, Плагг просил молчать. Уроки тянулись слишком медленно и мучительно, а особенно физика. Конечно, Феликс подтянул Дюпэн-Чэн по этому предмету, но Маринетт всё равно ненавидела все эти законы, правила, формулы, что иногда путались в голове. Когда же прозвенел долгожданный звонок, все ученики повскакивали со своих мест, спеша удалиться из класса и поскорей оказаться на улице. Дюпэн-Чэн нарочно медленно собирала вещи в сумку, выжидающе смотря на выход. Феликсу она сказала, что немного задержится, на что парень лишь пожал плечами, направляясь к выходу из класса. Вскоре Маринетт осталась совершенно одна. Прикрыв дверь, девушка села на край парты, осматривая класс. Бежевого цвета стены с большими окнами в зелёной раме, светлый паркет, по которому очень легко скользили балетки девушки, два ряда парт, за которыми и сидят ученики и большая доска, где остались записи с урока. Решив, что заняться всё равно нечем, Маринетт соскочила со своего места и подошла к доске. Взяв слегка влажную тряпку, девушка не спеша начала вытирать мел, от которого так и хотелось чихать. Из-за того, что девушка была невысокого роста, часто приходилось подпрыгивать, чтобы стереть всё полностью. Пару раз она чуть не упала, поскользнувшись на паркете, но вовремя находила равновесие, а после смеялась над своей неловкостью. Вскоре, покончив с этим делом, Маринетт решила открыть окно, для того чтобы впустить хоть немного свежего воздуха в класс, где было довольно-таки душно. Сразу же слегка прохладный ветерок проник в помещение, обдувая лицо девушки, которая, положив локти на подоконник, наблюдала за городом. «Интересно, что Плагг хотел мне сказать?» — невольно подумала она, закусив губу по привычке. Дверь слегка приоткрылась, пропуская внутрь странное летающее создание похожее на чёрного котёнка. Бегло осмотрев помещение, существо остановило свой взгляд на девушке, стоящей у окна. Радостно улыбнувшись, квами быстро подлетел к Маринетт, уткнувшись ей в щёку, как всегда делал при встрече. Вздрогнув от неожиданности, Дюпэн-Чэн улыбнулась, погладив котёнка за ушком, от чего Плагг не сдержался и громко заурчал, вызвав тихий смешок со стороны девушки. — Я тоже рада тебя видеть Плагг. Ты что-то хотел мне сказать? — девушка удивлённо посмотрела на хранителя камня чудес. Он сразу же стал серьёзным, скрестив свои небольшие лапки на груди. — Лучше сядь, — тихо сказал он, отлетая на небольшое расстояние, а когда Маринетт села на подоконник, он продолжил. — Понимаешь, дело очень важное… — неожиданно он запнулся, жалобно посмотрев на подругу. За эти четыре месяца он слишком привязался к ней и не хотел причинять боль, но также он не хотел, чтобы Феликс её обманывал. Каждый раз, он просил парня рассказать Маринетт правду, но Феликс лишь отмахивался, говоря, что всё скажет позже. Это позже тянулось достаточно долго, пока терпение квами не исчезло. Плагг уговорил Адриана проникнуть ночью к Мари, оставив небольшую записку на столе. Агрест не возражал, лишь удивлённо посмотрел на квами. «Феликс уже использовал свой шанс, всё это ради Мари, она должна знать правду!» — вот что он сказал тогда Адриану. Глубоко вздохнув, он продолжил. — Ну… как бы сказать… — Плагг, не медли, мне же интересно! — перебив жалкие попытки квами что-то сказать, Мари склонила голову набок, в ожидании уставившись на чёрного котёнка. — Что-то случилось? — встревоженно спросила она, перестав ёрзать на месте. Что-то внутри подсказывало, что ничего хорошего от этого разговора не будет. — Не перебивай, — обиженно хмыкнул Плагг, угрюмо смотря на подругу. Наконец осмелившись, от быстро протараторил. — Феликс всё это время тебя обманывал. — Что? — неожиданно девушка дёрнулась, ударившись локтем о стену. Тихо шикнув, она удивлённо посмотрела на квами. — Что ты говоришь? Как так? — она не могла в это поверить. Неужели, тот, кого она любила, так нагло обманывал её. Что-то внутри натянулось, а после порвалось, из-за чего в глазах начали скапливаться слёзы. Помотав головой, она обхватила себя руками за плечи, жалобно смотря на котёнка. — Скажи… скажи, что это неправда. Скажи, что ты пошутил. — тихо прошептала она, но Плагг лишь отвернулся, грустно опустив голову. — Ясно, — кажется, голос охрип, а вместо жалости, девушку накрыло безразличие. — Мари, я… — начал было оправдываться Плагг, но девушка прервала его лепет один лишь движением руки. — Расскажи мне, в чём же он обманывал меня, — от того, как мрачно прозвучал голос Дюпэн-Чэн, квами вздрогнул, но всё же продолжил свой рассказ. Он рассказал о всём, о Бриджит, о Коте Нуаре и о том, что произошло с прежними героями Парижа. Маринетт слушала внимательно, не перебивая, лишь грустно смотрела на фотографию, которую Плагг взял с собой. На помятой и порванной в нескольких местах фотографии были изображены три парня и две девушки. Та, что стояла посередине очень была похожа на Маринетт, те же хвостики, разве то подлиннее, та же добрая улыбка и голубые глаза. Неожиданная догадка поразила девушку, из-за чего её глаза широко открылись, лицо побледнело, а рот застыл в немом крике — это же её подруга детства. — Чего? — встрепенулся Плагг, удивлённо смотря на Маринетт. Похоже, последнее предложение она произнесла вслух. — Ты знала Бриджит? Маринетт кивнула, крепче сжимая фотографию в руке. Бриджит жила по соседству с ней и часто забегала в их пекарню. Так они и подружились, пока не попали в разные классы. После того, они стали не так часто общаться, а после девушка погибла. Маринетт помнила, как плакала, когда узнала об этом происшествии, но она и подумать не могла, что Бриджит была ЛедиБаг. — Плагг, — неожиданно тихо позвала она квами, от чего тот дёрнулся. — Пора домой. Можешь спрятаться в моей сумке, мне всё равно надо зайти к Феликсу, — чёрный котёнок кивнул, скрываясь в розовом портфеле, а сама Маринетт, закинув рюкзак на плечи, поспешила покинуть кабинет, закрыв за собой дверь.