Тёма взял Лену на руки, так как идти она всё еще не могла. Машина Ильина уже скрылась за поворотом, и от этой поездки, чуть не сделавшей их горцами, осталось только воспоминание. На улице уже начинало холодать, но в камуфляже это слабо чувствовалось. Запахи самых разных цветов смешались в одно целое, создавая сладкий, дурманящий аромат, от которого в голове всё просто смешивалось, хотелось лишь дышать этим вечерним свежим запахом трав и цветов. Зайдя внутрь, их тут же встретила Антонина, что абсолютно никого не удивило, скорее всего она уже давно поджидает ребят, а утром проглядела их и не заметила, когда они ушли. Ей бы в милиции работать да в засадах сидеть, а ведь когда-то она смогла завоевать сердце майора Филимонова и заставить его уйти из органов, а это не каждой удастся - значит любовь, значит по-настоящему зацепила.
- Что случилось? - подбежала она к ребятам, вид у которых оставлял желать лучшего. Грязная одежда, в особенности у Артема, толкавшего машину из грязи. Усталый, помятый вид, будто они кросс бежали по пересеченной местности. Она почти ежедневно видела людей, возвращавшихся с экскурсий. Да, они были усталые, да, еле стояли на ногах, но на их лицах, пусть заметная лишь чуток, светилась улыбка, а внутри они были просто счастливы. Ведь если устал - значит шевелился, значит сам захотел, а самое главное - будет что вспомнить.
- Ногу подвернула, - нехотя ответила Брусникина, понимая, что просто так она не отвяжется, а если учитывать тот случай, когда она подумала, что Артем ее бьет - ожидать можно чего угодно.
- Так, это не конец света! - успокаивала она Лену, но всем своим видом давала понять - в первую очередь себя. - Тёма, ты неси ее в номер, я сейчас поднимусь!
И она унеслась к себе, что-то неразборчиво причитая под нос. Колосов с Брусникиной на руках вошел в номер. Оба выдохнули. Они дома. Здесь с ними ничего не случится, разве что ураган "Тоня" пронесется как гром среди ясного неба. Артем положил подругу на кровать и сам сел рядом с ней, что тут же было пресечено следователем. Пришлось переодеваться, совершенно не передохнув и просто валившись от усталости, он искал какую-нибудь футболку и штаны. Да хоть что-нибудь, что можно надеть.
- Так нормально? - иронично спросил Колосов и вновь попытался сесть на кровать, что на этот раз не вызвало никаких возмущений. Но вот как только он удобно разместился, в номер влетела Антонина. Именно этого следовало ожидать, у этой женщины явно талант нарушать чужую идиллию. Причем самыми дерзкими способами - влетать в номер без стука в самый "подходящий" для этого момент.
- Тёма, ну-ка встань! - она бесцеремонно согнала парня с кровати, не замечая того, что он просто валится с ног, но что делать - пришлось подчиниться. Этот генерал в юбке всем их отделом командовать может - вот она, настоящая жена офицера. Филимонова присела поближе к Елене и достала из кармана халата какой-то тюбик.
Она выдавила из этого тюбика немного жутко пахнущего содержимого себе на ладонь. Этот зловонный аромат сразу разнесся по комнате, мало приятного. Сейчас, когда они валились с ног от усталости, даже самый сладкий и приятный аромат цветов и свежескошенной травы был бы им не в радость.
- Где болит? - спросила она с лицом прокурора, готовясь привести своё снадобье в боевую готовность. Лена показала рукой на больное место, касание которого заставило ее стиснуть зубы. Антонина, как и предполагалось, начала мазать то самое место, отчего "аромат" стал еще сильнее. - Всё как рукой снимает. К утру намного легче будет.
За окном раздувался ветер, впервые за отдых ребят за окном слышались только набирающие силу порывы ветра, и слышались пока еще тихие его завывания. Дерево под окном шелестело листвой, поддавшейся ветру. На небо наползали темные тяжелые тучи, вскоре заполонившие весь небосклон. На улице стало заметно темнее, куда-то пропали теплые солнечные цвета, сами по себе несущие в мир теплоту и радость. Настроение зависит от погоды напрямую. Когда солнечно и ясно, то и обижаться не хочется, не хочется портить такой прекрасный день, каких мало, руганью. А вот когда хмуро и пасмурно, то на душе становится точно также, ненастно и дождливо.
- Эх, завтра дождь будет, - абсолютно не радостно проговорила Тоня, ведь тут и так влажность высокая, а тут опять тучи хмурятся вдобавок.
И она покинула номер ребят, даже странно - так быстро и не предложила остаться на чай или послушать о этой злосчастной поездке в горы, куда они больше ни ногой.
- А ты помнишь, что обещала в горах? - прищурившись, спросил Артем.
- Ой, Колосов, ты неисправим! - вздохнула Брусникина. - Ты о чем-нибудь еще думать умеешь?
- Умею, правда, с трудом, - ухмыльнулся Тёма. - Тогда другой вопрос: есть что-нибудь пожрать?
- Твой утренний салат, - улыбнулась Лена. Придется Артему вновь поедать произведения кулинарного искусства, приготовленные собственноручно.
Доев остатки салата, Колосов лег рядом с Брусникиной. Она уже заранее отказалась от еды, есть ей совсем не хотелось. После столь утомительной поездки хотелось только одного - спать.
- Тём, отвернись, я переоденусь, - попросила Елена.
- Не хочу, - съехидничал Колосов.
- Старший лейтенант Колосов, выполняйте приказ начальства! - у Лены всегда была при себе палочка-выручалочка - ее положение перед ним. Она всё же начальница, хотя всем бы такую начальницу, а для Артема так это вообще подарок судьбы. Вместо старого дядьки следователя - молодая и красивая девушка.
- Есть, товарищ капитан, - с неохотой отвернулся старлей.
- Не подглядывай! - пресекла его Лена, заметив, как боковое зрение опера так и норовит повернуться к ней.
- Да что я там не видел! - отмахнулся Артем.
Ветер на улице стал еще сильнее, а тучи заняли уже весь небосклон, так что полюбоваться закатом не получилось, лишь изредка лучики солнца смогли пробиться сквозь эту толстую пелену, и волей-неволей пришлось поверить в предсказания Антонины. Не хотелось, конечно, чтобы вот так вот пропал еще один день лишь из-за погоды, которая не станет спрашивать разрешения и пустит в ход и молнии, и гром, и дожди. Вскоре ребята уже спали, позабыв обо всем. Уснули они быстро, поездка их измотала. Лена уже в который раз оказалась в объятиях Артема - привычное дело и больше не возбранялось.
Утром погода улучшилась, как ни странно, но Тоня дала сбой. С самого утра было невыносимо жарко, нет, даже не столько жарко, сколько душно. Тучи всё также ходили вокруг Евпатории, кажется, думая, пролиться над этим городом или нести влагу дальше и не портить отдых здесь. Такую погоду можно назвать весьма просто - затишье перед бурей - всем известная истина, только вот если вовремя это понять. А так обычный день: жарко, безветренно.
Колосов и Брусникина проснулись рано утром. Нога Лены прошла, благо, это не был вывих - Дмитрий оказался прав, а мазь Тони действительно очень хорошо помогает, пусть и воняет отвратительно.
Сразу же, не раздумывая, милиционеры стали собираться на море. Ну как так можно? Приехать на море и сходить купаться всего лишь два раза? Нет, такая перспектива не была радостной, вот будет повод в отделе посмеяться. "Ну а чем же вы занимались, если на море не были?" - точно спросит Сельская, как только узнает и попробуй ей объясни всю правду.
На улице было просто нечем дышать. Лучше было, когда палящее солнце просто сжигало их, а сейчас они просто задыхаются от недостатка кислорода. Это еще хуже. Горячий воздух обжигал их голые плечи и лица, даже собственное дыхание казалось холоднее воздуха, окружавшего их со всех сторон.
Вновь они ступили на ту самую щебенку, которую проклинали даже после того, как ступили на нее впервые и всю дорогу до моря по асфальту ноги не могли поверить, что идут по нормальной дороге, а не по острому щебню, им все еще казалось, что их ноги колет, и они время от времени смотрели вниз, чтобы убедиться, что там ровный асфальт. А вот когда шли обратно, то хотелось, чтобы выросли крылья, и они смогли перелететь эту ужасную дорогу, ведь вода и так забирает много сил, так тут еще вот какое препятствие, после которого они просто валились с ног и ехать в город не могли, так что приходилось выбирать между посещением Евпатории и морем.
В этот раз было точно также. Еле ступая на эти камни, они просто стискивали зубы, пытаясь скрыть это чувство режущей сквозь подошву обуви боль. Поначалу было еще ничего, но потом стало невыносимо, захотелось повернуть назад, но море! Море! Там это заветное Черное море, куда они, собственно, и приехали. Так что пришлось терпеть эту режущую боль и идти дальше.
Вскоре им всё-таки удалось достичь пляжа. Стало еще более душно чем раньше, на небо наползли темные тучи, солнца не было совершенно. Начинал раздуваться ветер, как и вчера вечером. Неужели Антонина была права? Вот несправедливость. Всё это были предвестники ненастья, может, еще и минует, но маловероятно. Придется опять весь день сидеть в номере, смотреть телевизор, даже в город не выехать, хотя все живы-здоровы.
- Пошли, пока погода не испортилась! - тянул в воду Лену Тёма, завидев вдали тучи.
- Иду я, иду, - намазывая себя кремом, проговорила Брусникина.
- Ленка, солнца нет! - он просто потянул ее за собой, и вскоре они уже были в море, окунувшиеся с головой, они плескались и плавали в теплой воде. Наконец-то они смогли добраться до моря, наконец-то они прочувствовали, что приехали на море, а не просто в отпуск.
- Я тебя сейчас утоплю! Дай поплавать! - смеялась Лена. Артем уже в который раз мешал ей спокойно поплавать, расслабиться, насладиться этой прозрачной водой.
- Ну как хочешь! - он, задержав дыхание, нырнул в воду.
На море уже был не штиль, волны набирали обороты, поначалу они были маленькие, но потом как-то враз стали увеличивались. Мамочки с детьми уже были на берегу и постепенно собирали вещи, чтобы покинуть берег. В море оставалось все меньше народу, Елена только и слышала: "Саша, пошли на берег! Волной накроет!".
Лена обернулась, пытаясь найти глазами Артема, но никак не могла его выловить. Она оглядывалась, но нет, его нигде не было: ни в море, ни на берегу, куда он мог уплыть. Елена Владимировна испуганно оглядывалась, нет, он не мог утонуть... Девушка, задержав дыхание, нырнула, чтобы хотя бы там увидеть Артема. Но там его тоже не было, только чьи-то ноги, песок, ракушки, но Тёмы не было, правда, сейчас вода была не такая прозрачная как в первый раз. Волны шли одна за другой, и каждая была всё сильнее и сильнее.
Колосов вынырнул, желая увидеть испуганное выражение лица подруги, но не увидел даже ее самой, а заметив волны, подумал, что ее могло накрыть волной, и он вновь оказался под водой.
Брусникина в непонятном состоянии выдохнула, очутившись на воздухе. С одной стороны хорошо - его нет в воде, по крайней мере она не увидела, значит он в порядке, а с другой - где он тогда? Народу в воде осталось мало, так что ошибиться было нереально. Ее саму чуть не накрыло волной, вот было бы "весело" остаться под ней! Отдышавшись, она поняла, что нужно искать там, в воде, больше нигде его быть не может, и вновь нырнула.
Так продолжалось еще некоторое время, пока ребята, полностью не перепугавшись, почти синхронно не вынырнули из воды. Взгляд у обоих был потерянный, они столкнулись практически нос к носу и смотрели друг другу в глаза. Волосы Брусникиной промокли, хоть они и не хотела их мочить ради жизни и здоровья друга она пожертвовал этим. Да разве она думала об этом, когда ныряла и не могла его найти? Нет, разумеется. Волосы плотно прижавшись к спине, шее и груди Елены делали ее похожей на русалку. Они оказались так близко к друг другу, что Тёма тут же потянулся, чтобы поцеловать девушку, но вместо страстного поцелуя и объятий он получил лишь нагоняй.
- Дурак! Я-то думала!.. А если бы ты... - только и сказала Елена, как набежала большая волна. Родители прижали к себе детей, чтобы их, не дай Бог, не смыло.
Артем повернул голову в сторону волны, как их тут же снесло, причем довольно сильно. Оба повалились вниз. Тёма не смог удержать Брусникину, и они вместе полетели на дно. Лену отнесло от Артема в сторону, так что каждый был за себя. Эти секунды, что они были под водой показались вечностью, и тут нет ни капли преувеличения, действительно, оттуда, снизу, всё выглядит иначе. Тёма самостоятельно и быстро смог выбраться, но воды всё-таки успел нахлебаться, и его горло невыносимо жгло от соленой морской воды, и он постоянно откашливался. На этот раз Лены нигде не было, но, обернувшись в очередной раз, он заметил ее, откашливающуюся, видимо, тоже вода попала. Главное - все остались в добром здравии.
Вдалеке уже слышались раскаты грома, и даже виднелась молния. Порывы ветра уже не были теплым ветерочком, они становились холодными, неприятными, обжигающимися их мокрую кожу, и казалось, что в воде не так уж и холодно, хотя и она сама становилась холоднее. В воде почти никого не осталось, а как оставаться в воде, если сверкают молнии. Не дай Бог, убьет еще. Вода ведь превосходнейший проводник!
- Тём, выходим из воды! - скомандовала Елена Владимировна, опасаясь за жизнь свою и коллеги.
Ребята быстрым шагом покинули морскую гавань и оказались на берегу в большей безопасности, нежели в воде. Быстро обтеревшись полотенцами и одевшись, Колосов и Брусникина собирались уже уйти, как их взгляд невольно упал на молодую девушку, разговаривавшую по телефону. Довольно симпатичная блондинка что-то громко кричала в трубку уже на протяжении пяти минут, молодой человек около нее всё время просил ее успокоиться и договорить потом, в более подходящее для этого время, но она будто его не замечала.
Ребята обернулись и пошли по направлению к их "любимой" щебенке, пока не начался дождь, но тут раздался пронзительный крик, заставивший невольно обернуться всех посетителей пляжа. Лена и Тёма резко обернулись и увидели страшную картину. Та самая девушка, что только недавно кричала что-то своему собеседнику, сейчас лежит бездыханно на сыром песке. Молния.
Над ней склонились все люди, находившиеся на пляже, а один парень громко кричал на всю округу: "Майя! Нет! Очнись, Майя!" - но девушка не реагировала. Она уснула... уснула навсегда. Мужчины пытались оттащить его от тела, но тот вырывался и не мог поверить, что его то ли жена, то ли девушка мертва.
Артем и Лена на минуту оцепенели. Как так? Мгновение назад она была жива-здорова и не собиралась умирать, а сейчас она уже никогда ничего не сможет, и стоил ли этот звонок ее жизни? Как теперь ее, как минимум друг, сможет объяснить ее близким, что она так нелепо скончалась у него на глазах, а он не смог ничего сделать! Не смог помешать! Колосов с Брусникиной подбежали к этой толпе, Лена взяла руки девушки, в надежде нащупать пульс - вдруг жива, но, увы, пульса не было.
Начался дождь, сначала тихий и спокойный, мелкие капли падали и, разбиваясь о бездыханное тело, стекали по ней. Казалось, она плачет... так нелепо рассталась с жизнью... Врагу не пожелаешь. Но уже через несколько минут он стал усиливаться, и посторонние люди попросту уходили с пляжа, соболезнуя молодом человеку, потерявшему дорогого человека.
Московские гости тоже решили, что они тут не помощники, да в общем-то здесь уже никто не поможет, а тот парень сам сказал, что он хочет побыть с ней наедине, попрощаться с ней, и ребята направились к "Ласточке". После этой истории у них осталось горькое послевкусие и осознание того, что всё так быстро происходит - раз и нет! Но ведь вся наша жизнь состоит из мгновений, из которых потом складывается всё последующее, если заметить.
Дождь ударял по их спинам, им было и мокро, и зябко, и хорошо одновременно. Доблестные милиционеры смеялись как дети, когда им еще выпадет возможность беззаботно пробежаться под дождем. Да и когда они сами это себе позволят? Ребята даже не замечали, как бегут по щебенчатой дороге, столь ненавистной им. У них будто выросли те самые крылья, о которых они так мечтали. Взявшись за руки, чтобы никто не отставал, они добежали до "Ласточки", не чувствуя, что уже миновали ту самую ненавистную им часть пути в гостевой дом.
Во дворе никого не было, да оно и не мудрено, все попрятались как муравьи по номерам, а вот тем, кто всё же уехал в город, вот кому и вправду не повезло. Сейчас придется ютиться в каком-нибудь кафе или пережидать на автобусной остановке в ожидании злосчастного автобуса №129, который все проклинают, на чем свет стоит.
А дождь всё усиливался и усиливался, капли становились всё крупнее, вскоре это стало похожим на ливень, а не на безобидный дождик, под которым можно побегать вдоволь, раскаты грома явно приближались, становились еще громче и длились дольше, чем когда они находились в воде. Да лучше уж пусть так, чем с ними случилось бы то же самое, что и с той несчастной девушкой Майей. Порывы ветра стали уже довольно большими, даже не порывы, а сам ветер стал агрессивным. Он готов был снести все на своем пути, но пока еще не имел такой силы.
Улицы опустели. Безлюдные, они становились похожи на нежилые. Но вот по одной из них замелькало две фигуры: парень и девушка - неслись под дождем, радостно улыбаясь. Они вновь окунулись в детство. Были беззаботны, а когда они еще смогут так себя почувствовать? Неизвестно. Так что приходилось наслаждаться, просто наслаждаться этими каплями, бившими их по спинам и головам, но они будто не замечали этого, будто получали от этого наслаждение. Они не замечали грома, сопровождавшего их всю дорогу и становившегося лишь сильнее, что когда он гремел - становилось не слышно ничего, а перед этим сверкала яркая молния, просто ослеплявшая их, но всё это не помеха.
Вскоре перед ними перестала стоять та девушка Майя, лицо того парня и этот злосчастный телефон, так и оставшийся в ее руке. Им перестало казаться, что они чего-то не сделали, не успели. Они, конечно же, находились в легком оцепенении - не каждый день на твоих глазах гибнет человек, причем по собственной глупости. Стоил ли этот разговор, и без того на повышенных тонах, ее жизни? Разумеется, нет. Да и ее собеседник навряд ли будет себя хорошо чувствовать после того, как узнает - этот разговор убил ее. В трубке еще долго слышалось: "Алло, Майя! Алло! Ты где?" - даже пара исконно русских ругательств пролетела, но девушка уже не могла ничего сказать. Она уже ничего никому не скажет.
***
Ребята чувствовали себя подростками, сбежавшими с уроков, а ведь у Тёмы был подобный опыт, как-то он прогулял вместе со своим дружком урок истории, на котором нудный учитель всегда спрашивать начинал не с отличников, как на всех уроках, в основном, а с, так сказать, слабого звена. И Колосов относился в эту группу учеников, хотя имел "удовлетворительно" лишь по той самой истории. Также как и у одной из девочек была единственная "четверка" по этому предмету. Ну не могли дети помнить всех тонкостей Наполеоновского плана на Бородинской битве и политики министра финансов Витте.
Учитель так наседал, что на каждом уроке он раздавал собственные листочки, причем заполненные с другой стороны, чтобы ученики не принесли с собой заготовленные заранее с уже готовым текстом. Садил, по возможности, по одному, а тех, кто оставался вдвоем за партой просил ставить "перегородки" в виде сумок, и, не дай Бог, он увидит листок или еще что с подсказкой, или как кто-то из детей посмотрит в сторон соседа или назад - вот крику было!
Но самым противным была его болтливость. О, как ученики "вешались", когда он начинал заливать им про праведную жизнь и о вреде алкоголя, сигарет и наркотиков. Конечно, это правда, но если бы он не говорил, что сам не курит и не пьет, могло бы сойти за правду. Но один из мальчиков, друг Тёмы, видел его на улице пьяного в хлам, а другого мальчика он вообще просил сбегать купить ему сигарет на перемене, но парнишка отказался и получил "трояк" за четверть.
Один раз Колосов, будучи в восьмом классе, не выдержал и вместе с его другом, так же относимым к слабым ученикам, хотя остальные учителя считали его сообразительным и очень хорошо схватывающим и понимающим материал, а вот история. Боже, простая история никак не давалась всей школе, а директриса, о романе которой говорила вся школа, будто не видела этого, а роман был с тем самым историком, которого все презирали.
Артем и Саша просто ушли из школы, оставив сумки около кабинета физики, где должен был быть следующий урок. Они не шатались по улицам, не пили, не курили, просто сидели на школьном стадионе, изредка споря, кто больше подтянется или отожмется. А так как на улице стоял турник - история превратилась в физкультуру. Конечно, Тёма был более физически подготовлен, нежели Александр.
Да и вообще многие не понимали как Тёмка, любимчик в классе, мог дружить с застенчивым Сашей, который боялся подойти к мальчикам, когда те что-то бурно обсуждали, лишь когда Колосов был где-то неподалеку, становился чуть посмелее. Но вот друга поддерживал во всех начинаниях и даже не побоялся сбежать с уроков. Сам же Артем никогда не боялся смеяться и быть смешным, он нередко бывал на школьных вечерах, в отличие от большинства мужской половины их класса, чем заслужил уважение девочек, но вскоре мальчики поняли - девчонки, практически все, втюрились в Тёму, а значит - нужно их отбивать, пользуясь его же оружием. Так "8б" стал почти полностью посещать внеклассные мероприятия.
***
Ребята забежали в опустевший из-за ливня двор и, не останавливаясь, забежали вверх по лестнице. Промокшие насквозь, они наконец оказались в номере. По крыше громко ударяли капли дождя, так как номер находился на третьем, последнем, этаже. Счастливые непонятно почему, они выглядели будто только что вынырнули из воды и еще не обсохли. По лицам медленно скатывались капельки воды, а вся их одежда была как после стирки без отжима. По ней также текла вода, просто струясь. Они так и стояли посреди номера, пытаясь отдышаться, а на их лицах сияли улыбки.
Вдруг перед глазами Лены возникла та девушка, Майя. Она снова, будто в замедленной съемке, пересматривала этот момент. Улыбка пропала с ее лица. Она вспомнила, как сама потеряла мать, как плакала ночами, как отказывалась есть и не понимала - как жить дальше. А если она тоже мать, а там, дома, ее ждет ребенок, любит и ждет, а она лежит на сыром песке, бездыханная, убитая молнией.
- Лен, ты чего? - он всё еще чувствовал себя так, будто кросс бежал.
- Та девушка никак не идет из головы, - сразу же, без замешательства, ответила Брусникина, - и лицо парня.
- Ну ты чего? - начал было Артем, но, увидев глаза Брусникиной, воспользовался другой тактикой, более правильной, Тёма. - Никто не виноват.
Он приобнял ее за плечи, заметив скопившиеся в ее глазах слезы. Конечно же, у него и в мыслях не было истинной причины, но сути дела это не меняло. Она стала приходить в норму, никто ведь не мог предвидеть, что так произойдет, этого никто не хотел. Вскоре на ее лице вновь показалась улыбка, а в глазах больше не было слез.
- Давно я так не бегала... - призналась Елена, отстранившись.
- Я тоже, вот бы Хру-Хру обрадовался, - вдруг раздался такой грохот, что он просто сотряс всех и вся. Снова гром. Раскаты становились всё сильнее, давно они не видели такой бури, наверное, потому, что не живут у моря, а здесь влажность, циклоны с моря. В Москве такого нет, да и хорошо, а то жить в таком климате - невыносимо.
На полу стояла сумка, такая же мокрая, как и вещи в ней. Под ней уже образовалась небольшая лужица воды, которую нужно было стереть. Но пока это мало кого интересовало.
- А ты помнишь, что в горах обещала?.. - приближаясь к ней, спросил Артем, которому, кажется, был неважен ответ Лены.
- Ты о чем?.. - протянула девушка.
Брусникина в связи с этими событиями немного забыла о своем брошенном почти в панике обещании. Его глаза горели каким-то странным огнем, на лице читалась лишь упрямая решительность, не было ни усмешки, ни свойственного ему легкого ехидства. Он целенаправленно приблизился к ней, преодолев всего несколько шагов, и вот они уже смотрят друг другу в глаза. Вот теперь Лена вспомнила о своей фразе, брошенной сгоряча, но почему-то ей не захотелось ударить его и накричать за то, что он задумал. Она просто стояла как завороженная. Артем уже достиг своими губами ее губ, и теперь сопротивляться она не могла, да и не хотела, честно сказать. Прикосновения Артема просто парализовали ее на этот раз, она чувствовала его руки на своей спине, а сама была просто в каком-то приятном оцепенении. Вскоре мокрая одежда оказалась на полу, а они - на кровати.
За окном всё также бушевала стихия. Вдобавок к проливному дождю прибавился еще и град, ударявшийся в крышу сильнее, чем все капли дождя вместе взятые. На улице уже стояли довольно большие лужи, как и в клумбах, а хозяйки только и причитали: "Зальет же всё! Перебьет!" - а что дождь, что град останавливаться не собирались, но вот спустя несколько минут град стал слабеть, а ливень, кажется, заканчиваться не собирался и решил, что уж если портить день отпускникам - так уж портить до конца. Ветер просто сходил и сводил с ума всех, живущих в Евпатории и на ее окраине, но только не Колосова и Брусникину.
